Ценнее бриллиантов

Фемслэш
PG-13
Завершён
42
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
66 страниц, 11 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
42 Нравится 51 Отзывы 7 В сборник Скачать

Глава 8

Настройки текста
Примечания:
Баронесса нервно сжимает ключи пальцами, проворачивая их в замочной скважине. Сейчас они действительно заслужили отдых. Конкурс финансирует также пребывание участников в отеле, поэтому номера им достались не самые лучшие. Но и не самые худшие. Здесь все такое миленькое, такое до дрожи в коленках детское, что создается ощущение, будто их поселили в кукольный домик. Бежевые обои, мебель из светлой древесины, нежно-розовые занавески и не менее розовый телефонный аппарат на тумбочке у зеркала. Воздух не такой, каким был воздух Нью-Йоркского отеля. Тут он отчего-то наполнен запахом выпечки и книжных страниц. Раздраженно вздыхая, фон Хеллман проходит в следующую комнату, надеясь со временем привыкнуть. Да и пробыть она должна здесь совсем недолго — всего восемь неполных дней. Желание отдохнуть возрастает, однако приснившийся в самолете сон не оставляет ее мыслей, исключая надежду хотя бы на минуту сна. Она пытается отогнать от себя воспоминания, назойливо возвращающиеся вновь и вновь. Эта странная женщина обычно снилась ей в кабинете. Каждый раз один и тот же кабинет, к которому Баронесса, сдается, уже привыкла. Но в этот раз что-то было иначе. Это темное пространство давило на легкие с такой силой, словно хотело их разорвать. И от этого делалось непривычно страшно. — Спальня здесь неплохая… — шепотом отмечает женщина, оглядывая небольшую комнатку. Светло-голубое постельное белье, аккуратные рамки с неброскими дешевыми картинами внутри и даже дверь на балкон. На балкон с чудесным видом на миловидные домики в несколько этажей. Париж всегда значительно отличался от Нью-Йорка, но на своей шкуре ощутить это она может лишь сейчас. Этот город был наполнен чем-то теплым и таким обычным, чего так не хватает в Нью-Йорке. Этот город чем-то похож на Лондон. С трудом отворачиваясь от окна, она все же раскрывает чемодан, раскладывает вещи по полочкам вместительного шкафа. Но вещи быстро заканчиваются, заставляя ее снова обвести комнату скучающим взглядом. Решительно отгоняя от себя мысли о сне, она покидает комнату. Меньше всего хочется еще раз увидеть «безликую» незнакомку. Эстелла, кажется, тоже раскладывает вещи. Вокруг воцаряется тишина, прерываемая лишь размеренным тиканьем настенных часов. Бродя по номеру, она натыкается на книжную полку, находя на ней несколько потрепанных томов. Взяв один из них в руки, она сдувает пыль с коричневого переплета и направляется за стол, по пути захватывая золотистый футляр.

***

Добираясь до нового офиса утром, она еще раз убеждается в том, что этот город нравится ей куда больше суетной Американской столицы. Здесь люди улыбаются друг другу, хотя видятся в первый и, вероятнее всего, последний раз. Улыбаются столь же приветливо и тепло, как это принято в Лондоне. И эта незамысловатая часть ежедневной рутины заполняет в сердце маленькое пространство, все это время заполненное такой ощутимой пустотой. Дорога от отеля до офиса занимает не более двадцати минут, поэтому Эстелла настаивает пройти расстояние пешком, не растрачивая лишних денег на такси. Даже офис в Париже выглядит по-другому. Это совсем не высоченные здание, уходящее за самые облака. Эта постройка сверкает лепкой у входа, символизирующей каких-то, видимо, знатных здесь людей. Массивные резные колонны и мраморная лестница внутри здания вызывают неожиданный восторг. — Хочу поскорее увидеть наш кабинет, — нетерпеливо шепчет мисс Миллер. — Я тоже. Но для начала мы должны найти вот этот кабинет, — она протягивает девушке записку и та идет по коридорам так, будто знает это место как свои пять пальцев. Они находят нужные двери. Баронесса стучит по темному дереву, затем открывая дверь перед ними. В целом, этот кабинет очень близок к залу для совещаний в их былом офисе, однако здесь больше роскоши. Более изысканная мебель, более красивое оформление офиса, более ровная осанка мисс Пристли. Черт. Захваченная запоминанием всех прелестей нового города, она совершенно забыла о ней. Женщина, кажется, даже не поворачивает голову в сторону прибывших. Ее руки сложены на столе прямо перед собой, а голова чуть повернута в сторону, чтобы было удобнее слушать помощницу. Во главе стола сидит женщина лет тридцати пяти. Она расплывается в улыбке, глядя на Баронессу. — Доброе утро, присаживайтесь. Мы должны подождать мистера Декстера, а после начнем. Расположившись напротив подруги, Эстелла принимается что-то ей рассказывать, не оставляя женщине выбора. Она садится напротив Миранды, сразу же запускает руки в сумочку, делая вид, словно что-то ищет. Наконец за столом появляются еще двое человек. Декстер, высокий мужчина, всегда появляющийся на публике в строгих костюмах, поправляет зачесанные назад волосы, присаживаясь прямо рядом с ней. Молчаливый и подозрительный, он почти никогда ни с кем не общается. — Что ж, мы все здесь, чтобы узнать о правилах проведения финала. Для начала поговорим о самом приятном — приз. Его получат лишь двое человек — представители одной из стран. Думаю, не стоит затягивать. Она хлопает в ладоши, когда входит молодая девушка с накрытым подносом. Она ставит его прямо в центре стола, незамедлительно убирая крышку. — Победители получат колье из черных бриллиантов весом в пятьдесят карат, — кто-то не сдерживает удивленного выдоха. Массивное колье из черных кошмарно дорогих камушков переливается в дневном свете. Глаза почти всех присутствующих загораются невероятным азартом. Но сверкание быстро прекращается, «потушенное» серебристой крышкой. Девушка забирает поднос, ретируясь. — Сегодня состоится Приветственный бал. Приглашения каждый получит на выходе. Вам дано шесть дней для изготовления пятнадцати образов на финальный показ, он состоится в десять часов утра в воскресенье. Победители показа и станут победителями всего конкурса, обладателями колье. Удачи! Кивнув собственным мыслям, Баронесса поднимается, выходит из кабинета. На выходе они действительно получают пару приглашений — яркие вырезки с написанными идеальным каллиграфическим почерком адресом и временем. — Эстелла! — слышится сзади и девушка оборачивается. — Я буду в номере, — бросает женщина, сжимая челюсти и продолжая идти. Размеренные шаги становятся быстрыми, будто она пытается от кого-то убежать. От Миранды. В последнее время от прежнего дружелюбия между ними не осталось почти ничего. И всему виной — ее глупый бессмысленный поцелуй. Подобные мысли приносят с собой горечь и тяжелый ком в горле, который она спешит сглотнуть. Фон Хеллман быстро достигает отеля, поднимается по самой обычной лестнице, подходит к нужной двери, нащупывая в кармане ключ. Вставляет его в замочную скважину, однако он проворачивается не сразу. Из-за этого она уже слышит приближающиеся шаги и, не выдерживая, поворачивает голову. Миранда идет по узкому коридору, будто по подиуму. — А ты что здесь делаешь? — не сдерживает раздраженного шипения. — Иду в номер, — как ни в чем не бывало, отвечает Пристли, тоже доставая ключи. Женщина чувствует, как лицо покрывается алой краской. Как она могла забыть? Их ведь не стали бы поселять в разные отели только из-за личной неприязни. Она вытаскивает ключ из отверстия, толкая дверь и быстро скрываясь за ней, не желая больше видеть бывшую коллегу. Теперь они действительно враги. И даже дружба их помощниц не устраняет этот факт. Более того, сейчас ей нужно позаботиться о своем внешнем виде на Приветственном балу. Она приступает к подготовке, надев одно из платьев серебристого оттенка, припасенное для особого случая. И, похоже этот случай настал. Оно отличается от остальных вшитым внутрь корсетом, который не видно остальным. Юбка в пол в меру пышная, подчеркивающая округлые бедра. Объемные рукава приспущены, оголяя изящные плечи. Закончив с макияжем и прической, она заключает руки в такого же оттенка перчатки, достигающие локтя. Баронесса кружится перед зеркалом, точно юная девица, собравшаяся на первое в жизни свидание. Наконец метая взгляд на часы на тумбочке, она вздрагивает. До начала бала остается всего полчаса. Эстелла, похоже, решила наряжаться вместе с Андреа в ее номере, потому как не появилась здесь ни разу. Чертыхаясь, она все же надевает высокие каблуки, после чего почти выбегает из номера, запирая его. Она садится в подъехавшее такси, называя нужный адрес, а сама поворачивается к окну, сжимая пальцами удобные ручки сумочки. Вечером город еще больше напоминает Лондон. Люди встречаются намного реже, нежели утром. На улицах желтым светом зажигаются фонари, большинство людей перемещается в уютные кофейни и булочные, размещенные здесь почти на каждом шагу. И каждый из проходящих незнакомцев радует глаз милыми нарядами, приветливой улыбкой и аккуратными беретами. Когда автомобиль останавливается и женщина выскакивает, предварительно протянув водителю идеально разглаженную купюру, перед ней возвышается здание в несколько этажей. На первый взгляд оно напоминает какой-нибудь музей или, быть может, театр. У входа не так уж много людей, однако руки каждого из них заняты бокалом подаваемых здесь напитков. Она проходит внутрь, поднимаясь по ступеням, параллельно кивая каждому смотрящему на нее. В глаза бросаются высокий потолок, с которого вниз свисает громадных размеров люстра, разглядывать которую можно, вероятно, неделями. И этого все же будет недостаточно, чтобы удостоить вниманием каждую ее деталь. Около стен иногда встречаются диваны и кресла, рядом с которыми стоят столики на достаточно низких ножках. Есть лестница, скрывающаяся где-то на втором этаже, а еще распахнутые дубовые двери. Вокруг снуют официанты в черных смокингах, что одной из рук держат подносы, донельзя заставленные либо бокалами, либо изысканными закусками. Количество людей, собравшихся здесь слишком велико, голубые глаза ищут Эстеллу около восьми минут, однако оставляют хозяйку ни с чем. Она ведь даже понятия не имеет, какого цвета ее платье! До смешного глупо. Поэтому единственное, что кажется сейчас возможным — наслаждаться вечером. И она берет бокал красного вина с подноса проходящего мимо официанта. Делает несколько больших глотков, ощущая разливающуюся по телу прохладу. Она не замечает, когда именно, однако все взгляды устремляются на небольшую сцену у стены. Там расположен духовой оркестр. Во мгновение в зале гаснет свет, огромный прожектор направляет яркий свет на поднимающуюся на сцену женщину. Ее платье, как сразу же замечает Баронесса, весьма безвкусное и чрезмерно цветастое. — Добрый вечер, дамы и господа! Я рада видеть вас на Приветственном балу. Он не несет в себе какого-нибудь глубокого замысла, а лишь направлен на расслабление наших участников, чтобы им легче было приступить к новой работе. А теперь хочу пожелать вам приятного времяпрепровождения! Наслаждайтесь вечером! На какое-то время ее оглушают всеобщие аплодисменты, а затем среди утихающего шума слышится осторожная игра на скрипке. К ней прибавляются другие инструменты, сливаясь в одной мелодичной музыке. Кто-то начинает танцевать, кто-то завязывает светские беседы, а фон Хеллман все ходит по залу, ловя на себе то завистливые взгляды, то восхищенные. Она проходит в другой зал, бросив мимолетный взгляд на массивные двери. Здесь меньше народу, но это, безусловно, к лучшему. Поменьше головной боли. Баронесса остается во втором зале, иногда мило беседуя с подходящими к ней людьми. Большее внимание уходит на бесстыдное разглядывание женских платьев. Быть может, какое-нибудь из них послужит идеей для нового образа, что можно будет изготовить для показа. Но все-таки ее волнует одна мысль — где Эстелла? Ответ приходит сам собой. Конечно, с Мирандой и мисс Сакс, однако тогда возникает следующий вопрос. Где они все? Женщина нервно сглатывает, когда к ней приближается, кажется, мистер Ричардс. С виду порядочный, в выглаженном черном костюме с не менее черной бабочкой. Со сложенными за спиной руками и вздернутым острым подбородком. — Добрый вечер, — произносит негромкий хрипловатый голос, — Не хотите потанцевать? — Добрый вечер, было бы неплохо. Баронесса вкладывает свою ладонь в шершавую мужскую, после чего они проходят в соседний зал, где так кстати начинают играть другую мелодию. Несколько танцующих пар освобождают место, дабы они смогли присоединиться к танцу. Она ощущает, как чужие ладони оказываются на талии, чуть сжимая. Одна ее рука ложится на плечо, а другая проскальзывает за его спину. Никогда не любила танцы. Столько нежелательных прикосновений, еще и управление берет на себя кто-то другой. Иногда совершенно незнакомый. И тогда фон Хеллман только и может, что испепелять немолодого мужчину рядом своим грозным взглядом, да посильнее сдавливать плечо, когда это необходимо. Несколько минут, — всего несколько чертовых минут! — она проводит в полном напряжении, не позволяя ни единой клеточке тела расслабиться, потерять бдительность. Они кружат по залу, взгляд двух беспристрастных льдинок скользит по покрытому морщинами лицу. По ровному носу и чуть изогнувшимся в полуулыбке губах. Когда все наконец заканчивается, она облегченно выдыхает, отпуская расслабленное плечо. — Спасибо за танец, мисс фон Хеллман, — старик улыбается шире, — Выглядите восхитительно, как и всегда. — Спасибо, — кивает женщина, пытаясь как можно скорее скрыться с его глаз. Ричардс оказывается достаточно приятным, хотя она и пытается это отрицать. Однако он кажется самой невинностью и это заставляет ее перестать волноваться хотя бы на несколько секунд. Пока она не врезается во что-то теплое и мягкое. — Ради всего святого, простите! — выкрикивает знакомый голос. Уголки губ приподнимаются, когда женщина видит растерянное покрытое багрянцем лицо, опущенное вниз, разглядывающее пышную юбку наставницы на наличие пятен от шампанского. Однако им повезло — вся расплескавшаяся при столкновении жидкость красуется на полу в качестве маленькой лужицы. — Ничего, — снисходительно проговаривает фон Хеллман. — Баронесса? — на ее лице смешиваются противоречивые эмоции, однако, когда ее глаза встречаются с глазами женщины, она видит в них лишь неподдельный восторг, — Выглядишь, будто сошла с картины… — Спасибо, — улыбается она, — Ты тоже очень красивая сегодня. Судя по мутному взгляду, блуждающему по наряду Баронессы, бокал шампанского был далеко не первым за сегодняшний вечер. И нет смысла расспрашивать ее о местонахождении Пристли. — Все в порядке? Тебе не нужно в отель? — она старается говорить обеспокоенно. — Нет, — отмахивается Эстелла, — Все в норме. Я пойду в уборную… Нужно кое-что исправить. Она лишь кивает в ответ, пропуская помощницу, тут же растворяющуюся в потоке людей. Женщина устало опирается на стену, глядя куда-то в танцующие пары. Когда вдруг на глаза попадается что-то, привлекающее особое внимание. Мотнув головой, фон Хеллман чувствует тревогу, возрастающую в груди. Вероятно, промелькнувший в толпе подол черного платья и является плодом ее воображения, но она следует за ним со скрытым беспокойством. В конце концов она найдет ее. Она должна найти ее. Расталкивая всех попадающихся на пути людей, она идет, будто точно знает, куда подевался кусок черной ткани. Не задумываясь о том, что он может быть лишь иллюзией. Не предполагая, что это могло быть абсолютно другое платье. Эскиз Эстеллы, брошенный ею когда-то в сумку, четко всплывает в голове, представляя собой вполне реальный образ. Баронесса уже не обращает внимания на разозленные, иногда обиженные взгляды людей, что получили от нее по сильному толчку. Она бежит, слыша только собственное сердцебиение. Ничего больше не существует в эти мгновения. Когда подол платья вдруг показывается вновь, заворачивая за угол, она вбегает в другой зал. Но больше ничего нет. Ни цветочно-кофейного запаха незнакомки, ни ее самой. Абсурдно. Похоже, алкоголь ударил в ее голову столь сильно, что заставил позабыть о реальности, окунуться в ставшую явью иллюзию. Но ее здесь нет. И, наверное, никогда не будет. Взгляд в секунду тускнеет. Она идет по залу, на этот раз сторонясь людей, стараясь даже не попадаться кому-либо на глаза. Только берет один бокал чего-то крепкого, поднимается по лестнице, хватаясь за перила. Она готова разрыдаться прямо здесь, прямо сейчас. Она не нашла, не смогла найти ее. Хотя за всю жизнь женщина никогда не проигрывала. Никогда не сдавалась. Следующий сон будет намного хуже всех предыдущих. Она знает это. Знает, каким громким будет голос незнакомки, как она будет кричать и как сама Баронесса проснется в холодном поту, пытаясь найти на прикроватной тумбочке стакан воды. Она плетется по второму этажу, пока не доходит до еще одних распахнутых дверей. На этот раз они отнюдь не дубовые, самые обычные. Ведущие на просторный балкон с изящными темными перилами и большими горшками с цветами по обе стороны. Она приближается к перилам, крутя в руках почти полный бокал. Опирается на них, вглядываясь вдаль. Отсюда открывается прекрасный вид на город. Все те же аккуратные дома с зажженным в окнах светом, улицы будто из какой-нибудь книги. Вокруг тишина. Только не звенящая в ушах, ничуть не давящая и не приносящая с собой желание от нее избавиться. Тишина, в которой хочется остаться навсегда, погрузившись в нее без остатка, чтобы никто никогда не нашел. Тишина, которая словно обещает, что все обязательно будет хорошо, обязательно будет приятно и тепло. Она закрывает глаза, отдаваясь, вероятно, никогда раньше не встречающемуся спокойствию. — Отличный вечер. Веки поднимаются, дрогнув длинными ресницами. Она оборачивается, глядя на бесшумно подошедшую женщину, заставившую ее сердце упасть в пятки. Очи еще сильнее распахиваются, когда Баронесса замечает во что одета Миранда. »…разглядывая черную струящуюся вниз ткань. Плечи оголены и платье держится на одних лишь полосах черной кожи. Алый корсет крепко завязан сзади…» Вспыхивающие в голове образы заставляют вздрогнуть, во все глаза смотря на Пристли. Во сне, приснившемся в самолете, незнакомка была в таком же платье. Эскиз Эстеллы был точно таким же. Она рвано выдыхает, неосознанно надавливая кончиками пальцев на бокал. Неужели Миранда — и есть женщина из снов? Фон Хеллман быстро кивает, отворачиваясь обратно. Подносит бокал к губам, делая несколько спасительных глотков, оживляющих пересохшее горло. В голове сами собой выстраиваются параллели. »…Запах горького кофе настолько непривычный…» «…женщина не прикоснулась к своему кофе, так манящему сладким ароматом…» «…На ней темно-красный классический костюм с пиджаком, застегнутым на одну лишь среднюю пуговицу…» «…во что одета ее напарница — черный костюм, пиджак которого застегнут на одну среднюю пуговицу…» Предпочитает горький кофе сладкому, имеет привычку застегивать пиджак только на среднюю пуговицу… Мысли метаются одна к другой, перемешиваясь, сливаясь в одну и разбиваясь на несколько. Она уже чувствует утомленность от них, когда действительно начинает понимать, что это — не шутка. Ей снится Миранда. Миранда нашла ее, хотя и просила обратного. — Что с тобой? — вырывает из раздумий игривый голос, — Какая-то растерянная… Видимо, не только Эстелла перебрала с алкоголем. — Тебе кажется, все хорошо, — голос чуть подрагивает, однако женщины и не замечают. За спиной раздаются тихие, словно крадущиеся шаги. И Баронесса ждет, когда Миранда что-то сделает. Она не может идти так без причины. Она хочет что-то сделать. Но женщина остается на месте, не поворачивается. Когда горячее шумное дыхание сзади опаляет кожу шеи, она и тихо выдыхает, осознавая, что все это время стояла с задержанным дыханием. Проходит несколько секунд, кажущихся вечностью, когда она чувствует чужие губы на своей шее. Тогда-то из головы испаряются все ненужные мысли. Она может думать лишь о бархатных губах, усыпающих кожу шеи мелкими поцелуями. Тонкие руки ложатся на талию, ощутимо сдавливая пальцами. Миранда опускается ниже, оставляя алые следы на голых плечах, даря блаженные ощущения. Баронесса запрокидывает голову назад, закрывая глаза, прикусывая нижнюю губу. Она изо всех сил пытается не выронить бокал из расслабленных рук. Ее кожа почти плавится от нежных, но в то же время грубоватых прикосновений чувствительных губ. Они покрывают все плечи следами, которые потом не удастся скрыть косметикой. Заставляют все тело дрожать и покрываться мурашками. Острый кончик языка расчерчивает плечи незамысловатыми узорами. Однако в какой-то момент фон Хеллман возвращает себе способность мыслить здраво. Она разворачивается, впиваясь взглядом в зеленые глаза с плескающейся в них похотью. Ежели она разрешит продолжить, уже на следующий день они будут злы друг на друга. Они пожалеют об этом. Поэтому она лишь шепчет едва слышное «Прости» вырываясь из кольца оказавшихся достаточно сильными рук. Зажмуривается, идя к лестнице. Она хочет получить поцелуи Пристли. И, не исключено, что не только их. Однако пересиливает себя, уходя сейчас, однозначно решив, что не допустит ничего подобного. Так будет лучше для них обеих.

***

Работа в офисе увлекает. Настолько, что можно забыть обо всем, погружаясь в шитье нового наряда. Кабинеты здесь оказываются похожими на кабинеты Нью-Йорка, но сама комната чуть меньше. Из мыслей все никак не хочет пропадать Миранда. И, черт, Баронесса правда не знает, каким образом та снится ей на протяжении почти полугода, почти каждую ночь. Даже до момента их знакомства. В одной из газет женщина читала, что все люди, снящиеся во сны — люди, которых человек когда-либо виделись. Вероятно, мельком и не обративши на них особого внимания, однако видели. Но она никогда не видела Пристли. Она исключает вероятность того, что женщина была в Лондоне. Как-то раз она сама сказала, что в Англии никогда не была. Не мог ведь ее мозг самостоятельно сконструировать целого человека? Еще и без лица? Поднявшись, фон Хеллман расправляет складки на бежевой ткани, после чего надевает платье на один из манекенов. Светлая ткань струится до самого пола, а мелкие блестящие камни, коими украшена верхняя часть, переливаются на свету. К первому вечеру они одели уже пять манекенов и это можно считать своей маленькой победой. У остальных к этому моменту готово лишь по три образа. В кабинет буквально влетает Эстелла, тяжело дыша и пытаясь сформулировать свои мысли. — Баронесса, мы… Мы с Энди и… И Мирандой собираемся пойти в булочную сейчас… Не хочешь с нами? — все еще пытается нормализовать дыхание. В ответ она только пожимает плечами. Она действительно не знает, чего хочет. Явно не дружеских посиделок в уютной булочной. Нет. Вероятно, ей нужен разговор, который смог бы все объяснить, смог бы хоть немного разогнать тучи неведения над ее головой. На кончике языка крутится столько вопросов, что она пока не готова задать. Баронесса качает головой. — Думаю, нет, — в конце концов выдает она. — Почему? Во взгляде девушки читается сожаление и, кажется, непонимание. Она, точно малое дитя, жалобно сводит брови, глядя большими яркими глазами. — Не хочу. И она отворачивается. Вот так просто, скрывая затаенную в глазах боль, что проступает наружу. Кажется, она заполняет собой все вокруг и Эстелла быстрым шагом покидает кабинет, словно боясь быть поглощенной.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.