Песнь песков

Мидория суетился в комнате перед шкафом, пытаясь решить, что ему надеть на сегодняшний вечер. Тодороки пригласил его прогуляться по богатой новой части города, что отличалась особой красотой. Изуку часто проезжал мимо, направляясь во дворец шаханны, но никогда не останавливался, не интересуясь глупой роскошной жизнью, в которой он и сам купался с самого рождения. Но сегодня утром, когда Шото будто невзначай обронил, что хотел бы прогуляться там вместе с Мидорией, омега просто не смог отказаться. Стоило только подумать об этом, как внизу живота у Изуку разбегались мурашки, вот он и согласился. Долго ломал голову, зачем Тодороки его позвал, но так и не нашел объективных причин кроме той, что альфа просто хочет побыть с ним. Так Мидории хотелось почему-то думать. Весь день он изнывал от нетерпения, волновался и нервничал. Шото только позавтракал вместе с ним, когда и предложил прогулку, а после уехал следить за торговлей на рынке. Изуку никуда не отправился: сегодня во дворце принимали дорогих гостей-иностранцев, присутствие Мидории было бы неуместным. Омега старался провести день с пользой, будь то и простой отдых от всех забот. Но расслабиться у Изуку не получилось: он волновался и переживал, беспокоился, что что-то на прогулке может пойти не так. Ему думалось, что это всё не просто так, что это что-то значит, не хотелось всё испортить, сказав или сделав что-то не то. Посоветоваться было не с кем. Мидория и так прекрасно знал, что могут сказать ему родители. Что это обычная супружеская прогулка, чистая формальность, чтобы продемонстрировать соседям, знакомцам и незнакомцам, в каких они состоят отношениях. Но Изуку чувствовал, что не всё так просто. Ему вообще кажется, что всё, что Тодороки делает, он делает из личных соображений, а не в силу воспитания. Мидория посидел в саду, послушал игру музыкантов, долго смаковал щербет за обедом, пока не решил отправиться выбирать наряд. – Кода! – позвал громко, поняв, что сам не разберется: у Изуку никогда не было особого вкуса, родители постоянно жаловались на его внешний вид. – Да, господин, – омега вбежал в комнату, – как я могу вам служить? – М, – Мидория обернулся и прищурился, посмотрев на него, – выбери мне самый лучший наряд! – приказал он. – Конечно, господин, – слуга поклонился и подбежал к шкафу, взволнованно осматриваясь. Изуку внимательно наблюдал за его манипуляциями: Кода хорошо разбирался в цветах и необычных сочетаниях, сам всегда одевался просто, но пристойно и красиво. – Мне нужно что-то особенное, – негромко проговорил Мидория, поглаживая подбородок. – Конечно, господин. Если позволите, могу я узнать, куда вы направляетесь? – осторожно спросил Коджи. Изуку поджал губы. – Простите, господин, я не хотел быть грубым! – взволнованно воскликнул слуга, прижав ладони к груди. – В мечеть или собор нужно одеваться скромно и закрыто, в гости к родне – прилично, незаметно, чтобы произвести хорошее впечатление, на праздники – ярко и заметно! Куда вы направляетесь? – встревоженно спросил он. Мидория помолчал около минуты; Коде стало явственно некомфортно, он виновато сжался, опуская глаза. – Я собираюсь прогуляться вечером, – сухо сказал Изуку наконец. – Господин, тогда вам не стоит лишний раз одеваться ярко, – проговорил с беспокойством Коджи. – Раз вы уже состоите в браке, внимание окружающих вам ни к чему. – Нет, – Мидория топнул ногой, Кода аж подпрыгнул, – м, – Изуку поджал губы, – я хочу быть заметным. – Господин, – слуга нервно вздохнул. Мидории не хотелось лишний раз его пугать, но он сам ужасно нервничал и переживал. А Коджи порой, желая выслужиться, начинал лезть не в своё дело, не нарочно, но довольно настойчиво, выпрашивал подробности, пытаясь помочь. Изуку знал, что он приехал из маленького городка, где отношения между господами и слугами носили менее строгий и формальный характер, поэтому часто спускал Коде с рук небольшие оплошности. Это всегда компенсировалось его внимательностью и искренним желанием выслужиться. – Кода, подбери для меня что-нибудь… особенное, – спокойно сказал Мидория. – Конечно, господин, – слуга вздрогнул, – вы можете надеть желтый, он всегда был вам к лицу, – взволнованно проговорил он, – и подчеркнуть всё золотыми украшениями! – М, – Изуку неуверенно покачал головой, – нет. Мне нужно что-нибудь особенное, – повторил он. Ему особенно сильно хотелось предстать перед Тодороки в лучшем свете, в новом, ослепительном наряде, хотелось быть самым красивым, желанным. И откуда взялось это глупое желание? – Особенное, вот как… Персиковый тоже замечательный цвет, – нервно проговорил Кода, явно недоумевая, с чем связаны столь необычные поручения. – Но он не так красиво подходит вам. Вы можете также надеть подаренный вам розовый костюм, подчеркнув всё рубиновыми украшениями, браслетами и серьгами. – Я не люблю носить украшения, Кода, ты же знаешь, – закатил недовольно глаза Мидория. Он вздохнул и задумался, отвернувшись. Украшения всегда привлекали такое ненужное сейчас внимание к нему, к его лицу, которое прежде Изуку легко прятал за платком. Но сейчас это было невозможно. Мидория и прежде не любил украшения. Порой он думал, что, если был бы красив, ослепительно красив, то ему нравилось бы привлекать внимание окружающих к себе, к своему лицу. Но, увидев его лицо, окружающие всегда приходили в недоумении и лишь кисло наигранно улыбались, не в состоянии сказать что-то кроме вранья. Но Шото и слова не сказал по поводу внешности Изуку, никогда не намекал на его уродливость, более того, кажется, даже не замечал его. Мидория помнит, как Тодороки говорил про его глаза, про глупцов, что оскорбляют Изуку в силу собственной ограниченности… – Господин, на свадьбу дорогие гости надарили вам множество прелестных тканей, вы могли бы заказать у портного новый наряд. – Кода! – Мидория топнул ногой. – О чем ты говоришь, замолчи! Одежда нужна мне на сегодняшний вечер, ни один портной не успеет, – он вздохнул и присел на мягкий диван, положив ладони на колени. – Простите, господин, – Коджи рассеянно взмахнул руками, видимо, не зная, что он может предложить. – Впрочем, – Изуку задумался, – ты прав, это хорошее решение. Мне подарили столько всего, какой-нибудь из нарядов обязательно должен мне подойти. Неси! – радостно воскликнул он. Кода поклонился и поспешил выбежать из комнаты. Мидория остался ожидать, погруженный в свои мысли и фантазии. Сегодня ему хотелось, чтобы Тодороки был поражен им. Вряд ли это возможно… Из множества одежд, что принес Коджи, Изуку решил остановить выбор на нетипичном для здешних мест наряде светло-сиреневого цвета. Он был излишне взрослым, такие оттенки редко носили юные омеги, но Мидория решил, что ему очень идет. Он оделся со всей внимательностью, надушился, подобрал волосы и всё-таки, под влиянием взволнованного голоса Коды, надел тонкую тиару, что подарили ему родители очень-очень давно. Прежде он никогда ее не носил. – Вы выглядите прелестно! – радостно вздохнул Коджи, прижав ладони к груди. Изуку прокружился вокруг оси, посмотрел на себя в зеркало и улыбнулся. Не мог не согласиться. – Несомненно. – Господин, вы очаруете всех, с кем столкнетесь сегодня, – вдохновленно проговорил Кода, улыбаясь. Мидория посмотрел на него и вздохнул, махнув рукой. Он спешно вышел в коридор, направляясь в сторону сада. Время близилось к ужину, Шото обещал вскоре появиться. Себе вслед Изуку услышал шепотки, но решил, что это хороший знак, и разгонять неосторожных слуг не стал. Он сел в саду, с трепетом ожидая возвращения мужа. Чем больше он раздумывал над этим, тем больше переживал и волновался. Днем заглянул к лекарю по поводу своего жара в последнее время, тот осмотрел его и сказал, что Мидория полностью здоров, а его организм просто подготавливается к скорой течке. Изуку был сильно удивлен: его течки были регулярными, насколько это вообще возможно, легкими, часто ему даже удавалось переживать их без травяных настоек. Лекарь лишь развел руками и осторожно предположил, что это может быть связано с тем, что он с недавних пор живет с альфой. Мидория в первый момент растерялся, но потом ужасно обрадовался, так и не поняв почему. Легкое волнение окутало его, когда он начал думать об этом, ожидая возвращения Тодороки. Но он не успел сильно накрутить себя до того момента, как у ворот на высоком верблюде появился Шото, такой чинный, красивый. Изуку с искренним восхищением подумал, что муж у него внешности необыкновенный. И даже его ожог мало отталкивает людей. Как бы сильно все они не были озабочены внешностью, шрамы и прочие увечья, полученные в бою, принято восхвалять и культивировать, считая чем-то восхищающим, многие воспринимают их как символы отваги. Мидория вскочил с лавки и спешно направился в сторону ворот. Альфа отдал верблюда слуге и огляделся по сторонам, будто в поисках омеги, что нерешительно махнул ему ладонью и спешно опустил ее, жутко смутившись, побоялся, что кто-нибудь заметит его малопристойный жест. Шото медленно, но решительно двинулся в сторону Изуку, хмурясь. Мидория нервно вздохнул и неуверенно улыбнулся; он уже знал, что нахмуренные брови значат лишь то, что Тодороки чем-то озадачен, о чем-то серьезно думает. Альфа остановился поблизости от него, открыл рот, не прекращая хмуриться, и с трудом проговорил: – Вы готовы? Изуку растерянно кивнул. – Мне кажется, вы хотели сказать что-то другое, не так ли? – негромко уточнил он и сделал к мужу пару шагов, почувствовав, как сердце ускоряет бег. – Я, – Шото нахмурился, – нет, я… – он замолчал. – Мм, – Мидория неуверенно перемялся, – слова приветствия, возможно, – он нервно хихикнул. – Но почему-то вы не решились на это. – Э, – Тодороки нахмурился сильнее, а Изуку вздрогнул, побоявшись, что сказал что-то не то. – Вы правы, – неожиданно проговорил альфа, – я хотел сказать нечто другое, но… – он поджал губы, – не смог подобрать сразу слов. – Ох, – омега несмело улыбнулся и сделал к мужу ещё шаг. – А что вы хотели сказать? – уточнил он осторожно, удивленный тем, что Шото не сказал об этом сам. – Вы, – Тодороки посмотрел на него строго и с трудом отвернулся, – вы подобны солнцу сегодня, – хрипло проговорил он. – О, – Изуку удивленно на него посмотрел, – да-а… – заправил волосы за ухо, – спасибо… – он отвел глаза, чувствуя, что начинает краснеть. – Эта одежда очень вам к лицу, – с трудом проговорил Шото. – М… спасибо… ещё раз, – Мидория посмотрел ему в глаза, склонив голову набок. – Что ж… – он перемялся, – нам пора идти… если вы не передумали, – омега осторожно улыбнулся. – Нет, – Тодороки немного резко схватил его за руку и потянул к воротам. Они вышли за территорию дома, медленно двинулись к центру города, в самую оживленную и красивую. Изуку без сопротивления пошел с ним, не поднимая глаз от земли; между ними сразу образовалась неловкость; Мидория почувствовал себя не в своей тарелке. Шото был хмур, как и всегда, омега с тоской подумал, что, вероятно, вся эта прогулка не так уж и важна для него. Может, это и вправду банальная формальность? Может, он лишь пытается быть правильным, а Изуку уже напридумывал себе всякого. Его сгрызали переживания до тех пор, пока Тодороки вновь не заговорил: – Я… – он тут же замолчал, посмотрев на омегу, – хотел поговорить с вами, – с трудом выдохнул. Мидория улыбнулся, ободряюще на него глядя. Он уже успел узнать, что у его альфы большие проблемы в общении и диалогах. Возможно, он привык решать всё посредством грубостей и оружия. Хотя вроде торговец, язык должен хорошо быть подвешен. – И о чем же вы хотели поговорить? – тихо уточнил Изуку, предвкушая что-то нехорошее. Его сердце с трепетом сжалось. Мидория с беспокойством подумал, что его тело реагирует на Тодороки очень необычно, даже странно, пока Шото молчал, он задумался над тем, с чем именно это может быть связано. Быть может, скорый приход течки так влияет на него? Или дело в Тодороки? – О вас, – хрипло проговорил альфа, – о нашем браке, – он посмотрел внимательно на омегу. Тот замялся, ожидая продолжения. Но Шото не собирался больше ничего говорить. То ли продумывал, что скажет дальше, то ли ожидал каких-то слов от Изуку. – И что же конкретно, – Мидория замедлил шаг, – вы хотели обсудить? – он осторожно перехватил ладонь Тодороки, крепче сжимая ее пальцами. – Я полагал, это будет обычная прогулка. – Так и есть, – альфа с трудом улыбнулся в ответ. – Я не желаю, чтобы наша беседа напрягла вас, – хрипло проговорил он. Изуку кивнул. – Всё хорошо, – улыбнулся шире. – Думаю, нам и вправду есть, что обсудить, – осторожно проговорил он, пытаясь непроизвольно угадать, какую именно тему Шото хочет поднять. – Я вас слушаю. – Хм, – Тодороки скупо кивнул. – Я знаю, вы не сильно жаждали нашего брака, – проговорил он с легким сожалением. Мидория виновато качнул головой. – Возможно и так, – тихо согласился он. – Но это не значит, что… – и замолчал, заметив взгляд Шото. – П-продолжайте, – улыбнулся. – Вы, как и я, сильно поглощены своей работой, – протянул задумчиво альфа, – у нас мало остается времени на разговоры и время один на один. – Это плохо? – Да. – М… – Да, – Тодороки внимательно на него посмотрел, крепче сжимая пальцами его холодную ладонь. – Меня сильно это удручает. – Что ж… – Изуку неопределенно качнул головой. Прежде его это полностью устраивало, но каждый раз, когда Мидории приходилось ожидать где-то мужа, он чувствовал, как далеки они друг от друга. – Наверное… я вас понимаю. – Вы… – Шото отвернулся, будто стеснялся смотреть на омегу. – Я… я сильно восхищен вами… вернее будет сказать, я… – он поджал губы. Изуку взволнованно на него посмотрел, улыбнувшись уголками губ, легкая радость обуяла его. – Продолжайте, – осторожно подтолкнул он альфу. – Да-да, – тот сжал плотно челюсти, от умственной деятельности сильно хмурясь, чем вызвал у Мидории нервный вздох. – Вы… Впервые, как я встретил вас в мечети, я, – Тодороки посмотрел серьезно омеге в глаза, – был очарован, удивлен, взволнован. Я… столько испытал прежде незнакомых, новых для меня эмоций… лишь просто увидев вас. – Ох, – Изуку остановился и потянул его к себе, вынудив развернуться. – Это… – отвел глаза, – очень серьезные слава, – проговорил, смутившись. – Спасибо. – Вы были так прекрасны в солнечном свете, – хрипло выдохнул Шото, во все глаза его рассматривая. – Спасибо, – Мидория растерянно кивнул. – В тот момент я вдруг подумал, что хочу брака с вами, – тихо признался Тодороки и вздохнул. – К сожалению, я не смог спросить ни имени, ни семьи, – он поджал губы. – Так или иначе, вы меня нашли, – Изуку улыбнулся. – К чему вы об этом? – он взволнованно посмотрел на альфу. – Да, – Шото улыбнулся, – я боялся, что мы не встретимся. Мне буквально повезло. – Может, это судьба? – Мидория улыбнулся. – Божье веленье? – Тодороки усмехнулся. Омеге редко удавалось увидеть его усмешки, на секунду он растерялся, очарованный счастливым лицом, но быстро пришел в себя и нахмурился. – Шото! Не шутите так! – воскликнул недовольно. – О богах так нельзя! – Простите, – альфа поджал губы. – Я просто хочу сказать, что… сильно люблю вас, – негромко проговорил он. Изуку моргнул, удивленно на него посмотрев. Он нерешительно улыбнулся, отводя глаза, вздохнул, не зная, как должен реагировать на такие слова, стоит ли сказать что-то в ответ или просто поблагодарить? – Вы… – Мидория робко глянул на него, – это очень неожиданно, это… – он растерянно улыбнулся, – то есть… – Что вас так удивляет? – горячо спросил Тодороки, перехватывая руки омеги и притягивая к своей груди. Тот растерянно на него посмотрел. – Вы мой муж, если кого и любить мне, то только вас! – воскликнул он. Омега только улыбнулся. – Да… вы правы… Но вы, однако, не обязаны, и я удивлен, что вы… на это… – он закусил губу и отвернулся, подумав, что не стоит ничего говорить. – М, – Шото прищурился, – что я не способен на подобное? – предположил он. – На подобные чувства? – уточнил тихо. – Или на любые чувства? – Я этого не говорил, – осторожно сказал Мидория. – Но вы об этом подумали. – Я… – Изуку качнул головой, – нет, я… то есть… Простите, просто вы не производите впечатление эмоционального человека, и… – Вам не нужно оправдываться, – Тодороки притянул его к себе, заставив вздрогнуть от неожиданности. – Всё хорошо, я наверняка произвожу не лучшее впечатление, – прошептал он и вдруг мягко поцеловал омегу в висок. Тот весь вытянулся и отскочил, в шоке уставившись на альфу. – Нет! – воскликнул, прижав ладони к груди. Взволнованно огляделся по сторонам, убеждаясь, что их никто не видел. – Не делайте так больше! – Изуку, я, – Шото нахмурился. – Это стыдно! Если кто-то увидит нас! – Мидория нервно вздохнул, – стыд и позор! – Простите меня, – Тодороки виновато улыбнулся. – Давайте продолжим наш… разговор, – спешно сказал он и потянул омегу дальше, смутившись произошедшему, торопился сменить тему. Изуку сначала хмурился взволнованно, а после непроизвольно улыбнулся, сильно обрадовавшись. – Так… вы говорили… – Мидория осекся, вспомнив, о словах альфы. – Так… продолжайте, пожалуйста. – Хм, – Шото посмотрел на него искоса, поджав губы, – я подвожу к тому, Изуку, что… хочу… чтобы и вы чувствовали ко мне подобное, – хрипло проговорил он. – Ох, – омега рассеянно улыбнулся. Они шли медленно, но разглядывать окружающие дома не успевали, сильно погруженные в свой разговор и мысли. Мидория отвернулся, сильно стесняясь говорить на подобные темы, никак не мог уложить в голове, что Тодороки решил поднять такой разговор: со стороны он казался слишком серьезным и бесчувственным, чтобы задумываться о подобных вещах. – Но я ни в коем случае не настаиваю, – негромко сказал Шото. Изуку нервно хихикнул. – Вы так говорите, будто это мой собственный выбор. – А разве нет? – удивился Тодороки. Мидория вновь хихикнул. – А как же? Как же это так? – растерялся он. – То есть… было бы желание, вы бы разлюбили меня? – изумился омега. Альфа посмотрел на него и нахмурился, крепко задумавшись. Молчал долго, только через минуту решившись заговорить: – Нет. Даже думать глупо! Нет! – он посмотрел на Изуку. – Могу многое, но не это… Это… невозможно! Я даже не знаю, как! – Ну вот, – Мидория улыбнулся. – Вот и я не знаю, как полюбить, – смущенно проговорил он, – но обещаю, что буду стараться, – тихонько пообещал омега. – Буду благодарен, – Шото сухо кивнул и двинулся дальше. – Удивлен. Сказать другое собирался, – сказал он вдруг. – Что? – Изуку нахмурился. – Спросить хотел, каким вы меня видите? Мне казалось, я вас пугаю местами сильно, – хрипло проговорил Тодороки. Мидория неуверенно склонил голову набок. Он никак не мог понять, какой его альфа человек, чего хочет, к чему стремится, как правильно с ним общаться и разговаривать. Вот кажется, что Изуку уже знает его, как Шото открывает всё новые и новые свои черты. Вот о чувствах начал разговаривать, чего омега ждать от него никак не мог. – Шото, вы не пугаете меня, – осторожно проговорил Мидория, – первые пару дней меня настораживала ваша угрюмость, – он посмотрел внимательно на Тодороки, что тут же нахмурился, – вот даже сейчас, – омега нервно хихикнул. – Разве? – альфа посмотрел на него и с трудом расслабил лицо, тяжело вздыхая. – Простите, впредь я постараюсь больше не делать так, – пообещал он. – Это… – Изуку благодарно на него посмотрел, – будет очень уместно, учитывая, что мы женаты. Порой, мне кажется, что сильно злы на меня из-за чего. Вот только в чем причина, никак в толк не возьму, – вздохнул он. – Я никогда не злюсь на вас, – удивился Тодороки и нахмурился, о чем-то задумавшись. Мидория, глядя на это, не нашел ничего лучше, чем улыбнуться и вздохнуть. – Вот и снова. Но я привык, что это чаще выражает, что вы погружены в глубокие раздумья, – мягко проговорил он. – Это так, – осторожно кивнул Шото. – А что ещё вас напрягает во мне? – О… – Изуку растерялся, – я даже не знаю. К чему подобные расспросы? – Хочу, чтобы вам было комфортно со мной. – Это очень трогательно, – Мидория подступил ближе к нему, – я удивлен, что вас так сильно всё заботит. Я… и наш брак, – негромко признался он. Тодороки был необычным, но чутким или внимательным не казался никогда. – Наша семья, Изуку, – основная ценность моей жизни, – строго проговорил Шото через несколько секунд напряженного молчания. Создалось ощущение, будто слова омеги оскорбили его. – Это… очень неожиданно, – Мидория жутко смутился и, улыбаясь, опустил глаза. Слова альфы прозвучали грубо, но были такими живыми, такими настоящими, сильными и честными. Изуку подумал, что Тодороки в любом случае можно доверять.