Песнь песков

– Изуку, у меня есть для вас новость! – в комнату решительным шагом вошел Шото. Мидория обернулся, поднимаясь с дивана. Он сидел за туалетным столиком и рассматривал своё лицо в зеркальце, пытаясь придумать, как же сделать его хоть чуточку привлекательнее. В двенадцать он часто пытался сглаживать все неровности кожи кремами и пудрой, но это было не очень эффективно. – Очень… неожиданно, – неуверенно отозвался омега и улыбнулся. Утром они виделись во время пробуждения, наверное, из-за этого Тодороки посчитал не обязательным здороваться. Изуку уже заметил за ним, что он старается следовать правилам, поддерживая традиции, но иногда, когда они оставались один на один, Шото позволял себе некоторые вольности. Должно быть, это именно этот случай. – Мои родители, – Тодороки встал напротив него, слегка хмурясь, – приглашают меня на ужин. Хочу, чтобы вы поехали со мной, – проговорил он строго. Мидория неуверенно кивнул. После его вчерашних слов Шото старался меньше хмуриться и в целом выглядеть добрее и радостнее, но у него получалось откровенно плохо. Чуть что его брови вновь съезжались к переносице, альфа поджимал губы и шумно втягивал ноздрями воздух, всем своим видом выказывая недовольство. Но Изуку не винил его, узнал со слов Тодороки, что для того это банальная необходимость в путешествиях и многолетняя привычка, от которой будет очень сложно избавиться. – Вы… – омега склонил голову набок, с мягкой улыбкой посмотрев на альфу, – меня приглашаете? – он прищурился, – или настаиваете на том, чтобы я поехал? – Я, – Шото задумался и тут же нахмурился, вызвав у Мидории легкий смешок. – Я вас приглашаю. Но, однако, и настаиваю, чтобы мы поехали вместе, – серьезно проговорил он. – Мои родители, дайте боги им долголетия, люди строгие, любящие порядки и правила. Поэтому я прошу вас поехать вместе со мной, чтобы не вызывать у них недоумения, – объяснил альфа. Изуку задумался на мгновение и кивнул, улыбаясь. – Конечно, – посмотрел по-доброму на мужа, присаживаясь обратно на диванчик, – мне совсем не сложно, – вздохнул. Не сказать, чтобы ему особенно хотелось съездить вместе с Тодороки, познакомиться с его семьей, которая, пусть и была сильно прославлена в лучшем свете, была окружена множеством дурных слухов, но Мидория подумал, что это правильно будет поддержать своего альфу, они и так редко общаются, да и новым родственникам не помешало бы понравиться. – Замечательно, – Шото сухо кивнул. Изуку вдруг подумалось, что Тодороки сам не рад скорой встрече с родителями. Он выглядит расстроенным, даже раздраженным и обеспокоенным предстоящим. Возможно, и не хотел никуда ехать, но семья обязывает. Или случилось чего… – К ужину, вы сказали? – переспросил Мидория, чуть улыбнувшись. Он вновь посмотрел на себя в зеркало и вздохнул: его лицо ни на толику не стало красивее. После вчерашней прогулки Изуку долго не мог уснуть. Прокручивал в голове произошедшее, не пойми чему улыбаясь. Шото прежде казался таким строгим и жестким человеком, что омега сильно переживал за их предстоящую совместную жизнь, но в тот момент, когда альфа начал рассказывать о себе, делиться переживаниями и чувствами, Мидория вдруг подумал, что всё не так уж и плохо, Тодороки не какое-то чудовище, он умеет разговаривать и, кажется, любить. – Именно, – Шото вновь кивнул. – Я успею собраться, – улыбнулся Изуку и внимательно посмотрел на альфу, что стоял, нависнув над ним, и не мигал, задумавшись о чем-то. – Кажется, вы чем-то удручены? – осторожно полюбопытствовал Мидория и коснулся руки мужа. Тот вздрогнул от неожиданности. Это было так на него непохоже. – Разве? – Тодороки неопределенно качнул головой. – Мне… так показалось, – омега мягко улыбнулся. – Если что-то случилось, вы всегда можете поделиться со мной, – проговорил он неуверенно, не зная, какой реакции на такие слова ожидать. – Поделиться… – Шото нахмурился, а Изуку напрягся. Альфа сделал шаг и медленно присел рядом с ним на диван. Мидория поерзал на мягкой поверхности, чувствуя боком тепло мужа, неуверенно на него посмотрел, осторожно улыбнулся. – Я могу, наверное, – Тодороки посмотрел в ответ. Омега склонил голову набок, ожидая. Но Шото не торопился ничего говорить, задумавшись. Изуку не собирался его торопить, перебирая свои волосы, и раздумывая над тем, как лучше всего собрать их на встречу со свекром и свекровью. Не хотелось ударить лицом в грязь. Он бы обязательно позвал Коду или другого слугу для такого дела, чтобы тот помог ему заплести волосы, многие из них умеют делать это очень искусно, но не решился, подумав, что не стоит прерывать их беседу. Редко можно остаться наедине или полностью одному. – Так… – Мидория глянул на него, – вы хотите что-то сказать? – он вопросительно поднял брови. – Не знаю, – мгновенно отозвался Тодороки и шумно вздохнул. – Я… смотрю на вас, и все мысли путаются, – хрипло проговорил он. Изуку удивился и улыбнулся, спешно отворачиваясь, – смутился. – Пока не знаю, подскажите, как лучше собрать волосы? – весело спросил омега, еле сдерживаясь от смешков. Шото, как перестал казаться опасным, начал выглядеть удивительно забавно, он часто ведет себя смешно и, того не замечая, попадает в веселящие окружающих ситуации. Мидория смотрел на него и думал, что рядом с таким человеком бояться ему совершенно нечего, он вошел в тот узкий круг лиц, который знает, что Тодороки совершенно безобидный, точнее, тот круг лиц, для которого Тодороки совершенно безобидный, со всеми же остальными он бывает непростительно груб и резок. – Вам… – альфа посмотрел на него внимательно, Изуку не смог не смутиться под его внимательным взглядом, – в любом случае хорошо. – О, – Мидория моргнул и радостно улыбнулся. – Вы так считаете? – Да, – Шото медленно кивнул. – Что ж… – омега трепетно вздохнул и вновь посмотрел на себя в зеркало. Тодороки то ли нарочно, то ли и вправду не замечает его уродливости, но из-за этого Изуку чувствует себя очень легко и комфортно, – спасибо… Однако, я всё-таки надеюсь на более конкретный ответ. Надеюсь понравиться вашим родителям. – Хм, – Шото задумался. – Боюсь, красивая прическа не поможет вам, – спокойно проговорил он. – Да? – Мидория глянул на него и грустно опустил глаза. – Я понимаю, что не сильно красивый и волосами этого не исправишь, но… – Изуку, – Тодороки немного резко взял его за руку, посмотрев в глаза, – дело не в этом, – он слегка покачал головой. – А в чем? – удивился омега. – Вся моя родня… люди холодные, боюсь, их не зацепит нечто подобное. Их сложно впечатлить, невозможно порадовать. Боюсь, чтобы вы не делали, они не будут общаться с вами как-то особенно тепло. – А… а… – Мидория удивленно приподнял брови, тяжело вздохнул, медленно кивнул. – М… ясно… Мне стоило догадаться, – пробормотал он и отвернулся. Шото ровно такой же, кажется, его ничего в этой жизни не может удивить. А уж что надо сделать, чтобы ему понравиться! Подумав об этом, Изуку задрожал, в голове сами собой всплыли вчерашние слова Тодороки чуть ли не о любви. Он так долго говорил о том, как сильно Мидория очаровал его, как он искал его, как грел под сердцем мысль о браке. Омега нервно вздохнул, начав покрываться румянцем. Он мало задумался об этом вчера, больше удивленный не словами, а самим фактом слов, тем, что альфа в ком-то веки говорил, а не молчал, как он делает это постоянно, что рассказывает что-то о себе, а ведь Изуку полагал, что ему потребуется очень много времени, чтобы хоть что-то узнать о новом муже, чтобы подступиться к нему достаточно близко. – Впрочем, если вы ждете моего мнения, – хрипло начал говорить Шото через пару минут тишины, – вам лучше всего, когда вы подбираете волосы наверх, – он наклонился к Мидории, чуть ли не касаясь носом его шеи. Тот заерзал и обернулся, робко улыбнувшись. – С-спасибо, – кивнул и снова отвернулся, сердце застучало быстро-быстро. – Тогда… я воспользуюсь вашим подарком, – радостно, но немного нервно проговорил он, поднимаясь. Взял со стола сундук со своими украшениями, та была большая, вместительная, но совершенно бесполезная: Изуку не сильно любил украшения, пользовался ими крайне редко, лишь складируя здесь всё, что ему надарило множество знакомых, родни и друзей. На самом верху обнаружилась шкатулка, где пряталась заколка, подаренная Тодороки. Мидория, осторожно доставая ее пальцами, улыбнулся, прокручивая тонкую металлическую палочку в руках. Та была достаточно острой, при большой необходимости ее можно было использовать, как оружие, кольнуть кого-нибудь в глаз. От мыслей об этом Изуку вздрогнул, встряхнув голову. В голове всплыли какие-то смутные воспоминания из детства, где он ещё такой маленький мальчик, вокруг множество людей, кто-то дерется, кто-то кричит, визжит в ужасе. Он вновь встряхнул головой, поежившись. – Вам нехорошо? – вдруг подал голос Шото, что всё это время наблюдал за ним. Мидория обернулся на него и виновато улыбнулся, медленно покачав головой. – Всё хорошо, – вздохнул. – Вы долго смотрели на заколку, – протянул Тодороки задумчиво и поднялся, – будто она вам совсем не нравится. Я не настаиваю на том, чтобы вы носили ее, – мягко сказал он. Изуку улыбнулся шире, покачав вновь головой. Так неожиданна для него была нежность альфы, его забота и внимание, Мидория таял под их напором. – Просто я… – омега пожал плечами и сделал к нему шаг, – не уверен, что знаю, как правильно ею пользоваться, – честно сказал он. – Вы не поможете мне? – улыбнулся. Шото посмотрел на него, спокойно кивнул, подошел. Изуку отдал заколку в его руки и отвернулся, еле сдерживая улыбку, почему-то ему стало так радостно из-за всей этой заботы. Тодороки парой ловких и точных движений скрутил его волосы в пучок, быстро закрепив заколкой, как и в прошлый раз, оставив яркий цветок на макушке. – Пожалуйста, – отступил назад. – Спасибо, – Мидория мягко улыбнулся ему и посмотрел на себя в зеркало. Заколка и вправду была очень необычной, Изуку уже замечал, как на нее все обращают внимание. Вопреки его переживаниям, люди не замечали его лица, очарованные необычным украшением, некоторые даже интересовались, где омега его приобрел. – Вам очень идет, – скупо прокомментировал Шото. – Вашими усилиями, – Мидория склонил голову набок и обернулся к нему. – Может, вам тоже стоит надеть что-то особенное сегодня? – негромко предложил он. Тодороки в недоумении на него посмотрел. – Нет, – он качнул головой, – мои родители не будут впечатлены, – проговорил сухо, поджав губы. Изуку почувствовал, что тема родителей для его мужа какая-то то ли неприятная, то ли болезненная, но в любом случае, лучше лишний раз ее не поднимать. – Почему же? – омега осторожно на него посмотрел, взяв нерешительно за руку. Та оказалась теплая и немного шершавая от мозолей. – Их это не впечатлит, – повторил Шото. – Почему же? – Ровно та же ситуация, что и с вами, им всё равно на подобные вещи. Они… всегда были строги с нами, – негромко проговорил он. Мидория вдруг подумал, что то, что он сейчас услышал, не должен больше знать никто. Отзываться невежественно о своих родителях мало, кто себе позволяет, считается, такие люди обычно заканчивают очень плохо и с ними лучше дела не иметь. Но у Тодороки, раз уж он так говорит, явно есть на то причины. – Но это же не повод не выглядеть красиво сегодня? – с нежностью в голосе проговорил Изуку и мягко улыбнулся, когда Шото посмотрел ему в глаза. – Разве вам самому этого не хочется? Мы бы смотрелись очень хорошо вместе! – Изуку, – альфа странно на него посмотрел, – на самом деле, я не привык себя украшать, – негромко проговорил он. – От чего же? – Опасность. Слишком рискованно для меня выделять себя среди других дорогими перстнями, браслетами, диадемами, – спокойно объяснил Тодороки, но его взгляд похолодел. – Что ж… я понимаю, – Мидория кивнул, – но ведь сейчас вам не нужно пересекать пустыню, не так ли? – он вновь улыбнулся. Раньше редко это делал, чаще пребывая в недовольстве и раздражении. Сегодня это прошло. – Изуку, – Шото прищурился, – я недостаточно красив для вас? – удивленно поинтересовался он. – Нет! – омега отступил. – Вовсе нет, – покачал головой, – напротив, – отвел глаза, – однако, со стороны не всегда может быть ясен ваш социальный статус, может, стоит яснее его показывать? – осторожно предложил он. Хотелось, чтобы Тодороки надел на себя что-нибудь дорогое, чтобы выглядел богато, даже изысканно. Помнится, ещё в детстве Мидория мечтал, что его альфа всегда будет щеголять в лучших нарядах, всегда будет носить драгоценные камни и золото. Хотелось идти и видеть, какие завистливые взгляды окружающие бросают на его мужа, как робко провождают глазами, как томно вздыхают и недовольно цыкают, когда увидят, какая альфа ему досталась. – Если, – Шото покорно кивнул, – вы хотите, я надену нечто более дорогое, – согласился он. Изуку радостно хлопнул в ладоши. – И что же есть у вас? Вам ведь наверняка дарили множество драгоценных украшений! Спорю, вы далеко не все из них продаете. Может, у вас есть диадема? Это было бы так красиво! Рубины подошли бы к вашим глазам, – весело начал щебетать Мидория, закружившись по комнате. Тодороки растерянно на него посмотрел, открыл рот, пытаясь что-то сказать, но так и не нашелся со словами, глупо кивая. Омега радостно смотрел на своего мужа, что уже в тысячный раз шагал от одной стены в комнате к другой. Не по своей воле, нет, Изуку заставил его. Точнее сказать, настоятельно попросил так, что Шото не смог отказать. Мидория вместе с ним и каким-то молодым слугой отправился смотреть одежды, что есть у Тодороки в гардеробе, его украшения, всё самое красивое и лучшее. Альфа сильно удивлялся, но не сопротивлялся, когда омега попросил его переодеться один раз, после второй, третий и даже четвертый. Он странно хмурился, Изуку даже казалось, что в какой-то момент его муж не выдержит и уйдет, сказав, что все это не для него, но Шото терпел и не роптал, чему Мидория был страшно рад. Он смог найти для мужа из имеющихся лучший наряд, что идеально сидел по фигуре и подходил к его цвету кожи и волос. Долго раздумывал над украшением, которых у Тодороки, как он и предполагал, оказалось невозможно много. Альфа заметил, что все эти украшения он никогда не собирался использовать, думал кому-нибудь раздарить или оставить на темные времена для продажи, но Изуку не слушал его. – Вам очень, очень идет! – радостно сказал он. Шото остановился и посмотрел на него вымучено, вздохнув. Такого выражения лица Мидория прежде не видел на его лице, он смущенно улыбнулся и отвернулся, делая вид, что вовсе не при делах, что альфа сам согласился на всё это. – Значит, мы закончили? – тихо уточнил Тодороки. Изуку подумалось, что ему с трудом удается сохранять спокойствие. – Да-да! Вы так красивы, – Мидория прижал ладони к груди, улыбаясь, – так замечательны. А этот красный перстень так ярко перекликается с цветом ваших… вашего глаза! – в голос восхищался он. Шото смотрел на него в некотором недоумении, явно к такому не привык. Слуга, что помогал Тодороки переодеваться, тоже наблюдал за всем с искренним недоумением, низко склонив голову, видимо, никак не мог поверить, что их вечно хмурый господин задумался о таких вещах, как красивая одежда. – Спасибо, – сухо сказал Шото и присел на стул, широко расставив ноги. Он сидел ровно, с прямой спиной, а ладони, как и всегда, положил на колени. Изуку посмотрел на него, непроизвольно вновь улыбнулся. Альфа его был очарователен, красив, луне подобен, никто не смог бы устоять перед ним, не восхититься его внешностью. – Оставь нас, – бросил Мидория, быстро глянув на слугу. – Одежду всю собери и сундуки с собой унеси, – приказал он. Слуга покорно кивнул, принявшись быстро выполнять приказ, он явно торопился, не желая больше и секунды оставаться в комнате с господами. Те были слишком странными для его понимания. Когда они остались наедине, Изуку позволил себе упасть без сил на кровать, подняв глаза к потолку, он устал. Никогда бы не подумал прежде, что подбор лучшей одежды отнимет у него столько сил. Страшно было даже подумать, как утомлен всем этим Тодороки, которому пришлось переодеваться множество раз. – Я не могу спорить, что выгляжу хорошо, – спокойно проговорил Шото, поднявшись, – но вы уверены, Изуку, что это было так необходимо? – Конечно! – Мидория посмотрел на него. – Мне хочется, чтобы вы выглядели лучшим образом в соответствии с вашим статусом. Обязательно в подобном же облачении совершим визит к моим родителям, они приглашали нас. – Я помню, – Тодороки кивнул, – вы говорили. – Да-да, – омега, донельзя довольный собой, улыбнулся и вздохнул, сложив руки на животе. Он чувствовал себя довольно неважно, как сказал лекарь, из-за приближения скорой течки, голова была тяжелая, а внизу живота постоянно расплывались приятный иголочки. Но Изуку не сильно тревожился теперь по этому поводу: Шото боле не пугал его, а, судя по ощущениям, течка должна была начаться только через пару дней, у него есть время обсудить это с Тодороки. Дело близилось к вечеру, Мидория отдал приказ слугам о сборах. Они подготовили для них повозку – на сей раз Изуку уговорил мужа не ехать на верблюдах, – что ожидала своих господ во дворе. Омега сильно волновался, несмотря на слова Шото, он искренне надеялся, что сможет понравиться новым родственникам. Те же одобрили их брак, наверняка относятся к Мидории уже с некоторым уважением. По крайней мере Изуку хотел в это верить. Он суетился и спешил выехать заранее, чтобы не опоздать, но Тодороки одергивал его, постоянно повторяя, что торопиться им некуда. Он был каким-то другим, относительно предыдущих дней, но Изуку никак не мог понять, в чем же дело. Шото не был добрее, чем обычно, не был более загадочным, скрытным, разве что чуть более разговорчивым, но Мидория уже не воспринимал это с таким удивлением. Скорее просто отношение омеги изменилось к нему, он вдруг начал думать, что альфа у него хороший, главное, надежный! Они забрались в повозку, выехали за территорию дома. Изуку сильно волновался, это могли заметить все окружающие: он сжимал пальцами своё одеяние в районе коленок и нервно вздыхал, покусывая в нетерпении губы. Тодороки искоса странно на него посматривал, но ничего не говорил. – А… – Мидория обернулся к нему, неуверенно улыбаясь, – что мы будем обсуждать? – осторожно спросил он, не представляя, как будет отвечать на вопросы, которые наверняка последуют. – Мне сложно сказать, – Шото пожал плечами. – Ох, – Изуку заерзал на месте, – я так волнуюсь, – честно сказал он, вздыхая. – Заметно, – Шото хмуро кивнул. – Но вам не стоит. В этом нет никакого смысла. И это вредно, – он внимательно посмотрел на омегу. Тот поежился под этим взглядом, почувствовав себя виноватым, несмело улыбнулся. – Я знаю, – вздохнул, – но… – тяжело вздохнул, чувствуя, что начинает задыхаться, – по-другому я не могу. Всё-таки надеюсь, что они тепло меня воспримут. – Не стоит даже надеяться, – поджал губы Тодороки. – Вы не помогаете, – Мидория недовольно посмотрел на него и отвернулся, альфа на это только плечами пожал. Вновь повисла тишина, прерывая лишь редкими громкими звуками на улице. Изуку, желая отвлечься, выглянул в окно, безынтересно следя за домами и людьми, что медленно проплывали перед глазами. Его дыхание сбилось, голова стала неимоверно тяжелая, силы вдруг растворились. Мидория оперся боком о стенку, нервно вздыхая, в недоумении подумал, что от волнения прежде у него такого не бывало… Его лба коснулось что-то теплое. – Вы весь горите! – вдруг воскликнул Шото, удивленно на него посмотрев. – Тормози! – крикнул он громко, нахмурившись, с волнением начал осматривать омегу. Тот поежился, тоже нахмурившись. – Нет, мы… – жар стремительно нарастал в теле; мысли спутались, – нам нужно… – Вы ели сегодня что-то необычное? – предположил Тодороки, насторожившись, – ночь не была холодной, вы не могли простудиться, значит, отравились, – взволнованно проговорил он. Изуку удивленно за ним наблюдал: никогда прежде не видел Шото столь взволнованным. – Мне… – Мидория коснулся своей груди, закусив губу, запах Тодороки стал для него ярче, сильнее. Альфа несколько секунд в недоумении на него смотрел, а после моргнул, и в его глаза отразилось понимание, он сглотнул. – Едем обратно! – крикнул повозчику, не отводя от омеги глаз.