«Мы приняли решение препоручить нашу волю и нашу жизнь Богу, как мы Его понимаем»
— Прошу прощения за опоздание, у меня была уважительная причина. — Сузуки усмехнулась, глядя на потрёпанного Хидана, который заметил её в толпе сидящих и двинулся в её направлении, зализывая влажные от дождя волосы. Сел на свободный стул рядом и устало выдохнул, стаскивая коричневую кожаную куртку. На улице уже как неделю поливало, попадая мужчине, не признававшему зонты и дождевики, за воротник. Сузуки не сдержалась, шумно вдыхая сильный парфюм Хидана, который, казалось, только усиливался от попадания воды. Тот усмехнулся, вытирая ладонью шею. — Сочту за комплимент, Сузуки. Предлагаю после собрания зайти в кафе, начнём разбор Третьего Шага, и ты расскажешь мне о свидании с тем… — Это не было свиданием. — Перебила Сузуки, шикнув на мужчину, но Хидан только засмеялся, махнув рукой. — Что ты ржешь? — Я хоть и далеко стоял, но видел его взгляд, Сузуки. Это взгляд человека, намеревающегося присунуть. — Я не буду с ним спать. — Шепотом продолжила девушка, сбиваясь от слов Джирайи. Хидан закатил глаза. — Что? — Мы не собираемся в монахи. — Тогда почему ты не спишь? — Потому что у тебя было… потрясение, после которого ты стала эротоманкой, а я таким родился. — Тихо ответил Хидан и отвернулся, глядя на психолога, тем самым показывая, что диалог окончен. Моргнула, переваривая информацию. Таким родился. Звучало словно приговор, но она понимала, что это скорее, смирение, констатация факта, от которой Хидан не убегал, признавая это в лицо. Но то, как он назвал изнасилование. Это не было потрясением. Это не было шоком. Это было, чёрт возьми, изнасилованием! Причём групповым. Почему он не мог произнести это открыто? — Упражнение на доверие? — Спросила она, когда все начали вставать со стульев. Хидан кивнул. — Изредка и такая ебала происходит. Сейчас будешь купаться в чужих руках. — Согласна признать, что у меня с Обито было свидание, если меня ловить будешь только ты. Я пока только тебе и доверяю. — Хидан пожал плечами поднимая руку. Джирайя вопросительно взглянул на него, изогнув тонкую седую бровь. — Что такое? — Мадмуазель на начальной стадии доверия, давайте её пока только я ловить буду? — Психолог устало вздохнул, потирая переносицу, но всё же кивнул. Мужчина усмехнулся, посмотрев на свою подопечную. — Это только на первый раз, но ты мне расскажешь всё в подробностях, вплоть до того, как он намекал тебе на секс и как ты вежливо отказывала ему. — Как ты понял, что мы не спали? — Не поняла девушка, когда они дошли до свободного пространства, чуть поодаль от остальных, разбившихся на пары. — Ты не занимаешься самобичеванием, это раз. Разворачивайся, мне потом ещё на других несчастных падать, потому что ты маленькая и не поймаешь меня сама. — Сузуки развернулась, скрестив руки на груди и сложив ладони на плечи. Вдохнула и выдохнула несколько раз, прикрывая глаза. — Падаю. — Предупредила она, становясь на пятки и подалась назад, чувствуя, как тело, находясь в напряжении, стремится к полу. Стало страшно, что Хидан позволит упасть ей, сердце успело пропустить несколько ударов, но боль в лопатках и затылке так и не наступала. Вместо этого появились чужие ладони на плечах, уверенно держащие её. Выдохнула, слабо засмеявшись. — Я думала, что не поймаешь. — У тебя пока нет такого доверия и ко мне, да, Сузуки? — Голос стал чуть тише обычного. Хидан знал, что поймает её в любом случае. И вытащит со дна, если она посмеет упасть, а его так некстати не будет рядом в этот момент. Он знал, что она тоже сделает всё, что будет в её силах, чтобы помочь ему и обеспечить поддержку этими маленькими ладонями. В этом и было главное отличие. Хидан выбрал её, потому что доверял и верил. Ей только предстояло получить уверенность в том, что она может на него положиться в любом случае, а не только в разборе Шагов и выбросе интимных игрушек из квартиры. Она посмотрела на него, оставаясь в полулежащем положении, и слабо улыбнулась. — А что второе? — А? — Ты сказал, что я не занимаюсь самобичеванием. Это раз. А что второе? — Я думал, ты поняла это, Сузуки. — Слабо оскалился, помогая подняться. Сузуки тряхнула своими кудрями, выражая непонимание. — Ты пришла сюда, это два. — Всё же сказал он, после чего кивнул, поблагодарив за начальное доверие, и ушел к другим эротоманам, искать себе партнёра, который сможет его поймать. Девушка вздохнула. Не переспав с Обито, она доказала самой себе, что может. Она способна. И каким бы тернистым не был её путь, она справится. Смотреть на то, как Хидан ест, можно было вечно. Мужчина ел много, исключительно мясо и рёбрышки, игнорируя существование овощей, которые забрала себе Сузуки, отдав ему своё мясо с тарелки. Тихая музыка и гомон с соседних столиков убаюкивали. Опять промокший, потому что они припарковались слишком далеко, а предложенный ему зонтик он отверг, не желая даже идти под ним. — Ты не ешь? — Указал на мясо, переложенное к нему. Сузуки мотнула головой. — Нет желания, не забивай этим голову и ешь. — Хидан усмехнулся. — Думаешь меня задобрить, чтобы не рассказывать про свидание? — Она чуть нахмурила брови, усмехнувшись. — Дар приму, про обещание рассказать не забуду. Выкладывай, что там этот чудик натворил. — Это было ужасно! — Рассмеялась Сузуки, пряча покрасневшее лицо за ладонью. Им как раз принесли чай.***
— Два мартини. — Произнес Обито, когда они заказали еду. Обито хотел стейк, Сузуки хотела поскорее добраться до дома, принять душ и упасть лицом в подушку, чтобы изобразить кому на ближайшие пару часов. У неё было слишком много планов на следующий день. Но говорить это не менее уставшему официанту было бы неразумным, а потому она заказала десерт, ткнув пальцем в меню. Тортик обязательно напомнит ей об этой встрече прыщом где-то на спине, шее или же на скуле, но Сузуки так хотелось чего-то более приятного, помимо компании Учиха Обито, который напоминал своим упрямством чёртов локомотив на полной скорости. — Чай, пожалуйста. — Улыбнулась Сузуки, закрыв меню. Она знала, как вытянулось лицо её одноклассника в этот момент, но почему-то ей не хотелось этого видеть. — Я пока воздержусь от алкоголя. — Просто объяснила она, проверив телефон. Ни одного уведомления. Всё же взглянула на Обито, который смог совладать с эмоциями и вежливо улыбнулся. — Думаешь, что будешь за рулём? — Сузуки понимала намёки. Слишком хорошо понимала, но в этой ситуации решила изображать крайнюю невосприимчивость к его намёкам и посылам. Секса не будет. Даже нелепой пьяной дрочки в кабинке туалета ему не светит. Месяц назад она бы сняла под столом туфли, поглаживая его член ногой через плотную ткань штанов, а после отсосала ему в том же туалете, позволив поиметь себя несколько раз, пока не почувствует настолько сильное удовлетворение, которое позволит ей не думать о сексе пару часов. Но сейчас кроссовки были сильно зашнурованы, лишая девушку возможности сбросить обувь, она собиралась быть трезвой, как стекло, и повторяла про себя мантру, перенятую от куратора. Она не животное. И это, мать вашу, её бывший одноклассник! Уже даже начинала в это верить, но вот Обито… Кажется, мужчина рассчитывал на секс этой ночью. Почему-то с ней. Почему-то не понимал, почему она не рассчитывает на то же самое. Жестом подозвала официанта, приветливо улыбнувшись. — И пока помню, раздельный счёт. — Дабы лишить его любой возможности попрекать её сегодняшним вечером, чтобы у неё не было поводов сорваться. Обито лишь хмыкнул. — Феминистка? — Это плохо? — Это бесполезно. — Хорошо. — Просто согласилась она, даже не обращая внимания на его недовольство. Очевидно, сильно подпортила ему планы, так как в агатовых глазах буквально видела создание нового. Даже дала ему название. Затащить толстушку Юхи в постель любым способом. — Итак. — Она не вкладывала в это ничего конкретного. Вопросов было много, но главный вопрос, который мигал в голове подобно неоновой вывеске, не давал ей покоя. Но и озвучивать его не хотелось. Не слишком вежливо. Какого черта? Да, Обито, какого черта тебе это всё нужно? Основной вопрос, после которого должно было появиться если не просветление, то взорваться сверхновая. Потому что Сузуки прекрасно знала, что они на разных уровнях. Она фотограф, он помощник какой-то крутой шишки. Какой-то чертовски привлекательной шишки, рядом с которой нужно было прикладывать титанические усилия, чтобы не трахнуть её. — Итак. — Повторил Обито, стягивая с ладоней перчатки. Сцепил руки в замок. Чуть усмехнулся, подперев этим замком подбородок. — Ты изменилась. Имя сменила. — Похудела, да, Учиха-кун? — Поддержала Сузуки, прекрасно всё понимая. — Уже не похожа на сало, да? Или как ты меня там называл? Окорок? Ветчина? — Бекон. — Поправил Обито, понимая, что Староста стала более злопамятной. И теперь ему ещё полвечера слушать язвительные и ироничные комментарии, касательно его поведения в старшей школе. — И почему же ты похудела? — Это не правильный вопрос, Учиха-кун. Мы учились в одной школе с момента, как были детьми, но твоя ненависть появилась, когда меня перевели в один класс с тобой. Ты даже не замечал меня, до того момента, пока у меня не начались проблемы с гормональным фоном. Действительно, какая разница с что с этой толстушкой, если над ней можно потешаться только потому, что весы показывают большую цифру? — Она приторно улыбнулась. Обито чувствовал себя всё более неуютно с каждым её словом. — Мне нужно принести извинения? — Боюсь, срок давности уже истёк. — И ты ненавидишь меня за это? Сузуки задумчиво промычала, продолжая улыбаться. Очень хотелось просто встать и уйти. Это же так легко, но что-то, что было в этих агатовых глазах, останавливало её. Злилась ли она на него по-настоящему? Нет. Но ему об этом знать не стоило. Пока что. — Конечно. — Произнесла она, вновь достав телефон из кармана. Слышала, как Учиха задумчиво хмыкнул, пока она проверяла уведомления. Два пропущенных от брата. На мгновение раздраженно нахмурилась. С ним она пока что точно не была готова разговаривать. Это было иронично — она хотела вымолить прощение у старшей сестры, но сама никак не могла простить брата. А ведь она доверилась ему. — И как я могу искупить свою вину? — Обито кивнул, когда принесли их заказ. Запах прожаренного стейка приятно щекотал ноздри. Всё же он был чертовски голоден. Заметил, как Сузуки улыбнулась, глядя на свой кусок торта. Хотел, чтобы она улыбнулась ему так же.***
— А потом что? — Хидан допил чай, вопросительно подняв бровь. Сузуки пожала плечами. — Ну, он выпил два мартини. Я вызвала ему такси, отобрала ключи от машины, которые на следующий день оправила курьером Учиха Мадаре. — Хидан прыснул. — И никакого поцелуя перед тем, как он сел в машину? — Заметил, как она отвела взгляд, считая, что окно достойно большего внимания, нежели собеседник. — Так значит что-то было? — Он целился в губы, но его от двух бокалов так унесло, и я уже сажала его в такси, так что поцелуй пришелся мне в подбородок. Не смейся! — Протянула она, сама не сдерживая усмешки. — И что, неделю уже молчит? — Оно и к лучшему. Надеюсь, ему стыдно. — И ровно в этот момент зазвонил мобильный девушки, заставив её вздрогнуть от неожиданности. Посмотрела на неопределенный номер. Пожала плечами, выключая звук. Хидан удивленно вскинул брови. –Я не отвечаю на незнакомые номера. — А его номер ты вообще знаешь? — Хидан, не начинай. — Сузуки, послушай взрослого дядю. — Ты не так уж и старше меня. — Хидан только махнул рукой, пока она доставала книгу для проработки Шагов. — Не выёбывайся. — Замолчал на минуту, вспоминая, что хотел сказать. — Дай ему шанс. При откате назад, я тебя поймаю, так что ты ничего не потеряешь. — А если этот откат зацепит и тебя? — Хидан не нашёл, что сказать. — Хидан, что с тобой будет, если ты сорвёшься? — Мужчина молчал, прикрыв глаза. Не знал. Не хотел об этом думать. — Я не хочу рисковать тобой. Потому что так вышло, что за эти недели ты стал единственным человеком, понимающим, что со мной происходит. — Не думай об этом. Разберёмся. — Только и сказал он, не в силах перестать думать о том, что будет, если она сорвётся и на самом деле зацепит его. Оба знали это состояние, в котором отсутствовали тормоза и даже кровать не нужна была, чтобы поиметь кого-то — стена и пол прекрасно подойдут для удовлетворения своих потребностей. Хидан надеялся на то, что не сорвётся. Сузуки надеялась на то, что Обито больше не появится в её жизни. Потому что, не стала говорить Хидану, но что-то предательски дрогнуло в грудной клетке, когда его губы коснулись её кожи, а она не была готова к тому, чтобы вытаскивать детские чувства из своего сундука. — Третий Шаг. — Все же взял себя в руки, усмехнувшись. Потому что всё должно быть чётким. Всё должно идти по плану. Но у Сузуки не было планов, а потому рядом с ней все его планы шли по пизде.***
Было ли у него самообладание? Он считал да, но видимо, сегодня выронил его по дороге на работу, когда заметил знакомую копну волос. Вместо обтягивающей одежды, которая ну совсем ничего не скрывала, были спортивные леггинсы и просторная футболка, на которой проступили пятна пота. Волосы выбились из пучка и теперь тучным облаком были повсюду рядом с её головой. И она бежала по дорожке. Впервые видел, как она занималась в тренажёрном зале. Нет, врал. Это был второй раз. Первый был тогда, когда она купила абонемент. После этого они только трахались в подсобке. Здоровается с коллегой, кидая взгляды на беговую дорожку, но она не оборачивается на его голос, продолжая смотреть на панорамное окно. Это заметил и его коллега. — Кстати, это ведь вроде твоя подопечная? Сегодня попросила нового тренера. Женщину. — А? — Оскалился в привычной манере, выставляя напоказ заостренные зубы. Семейная черта, которая воспринималась в обществе как нечто выделяемое, что осуждалось. Даже к его синим волосам, покрашенным в период подросткового бунта, было меньше претензий. — Это ведь твоя подопечная? — Терпеливо переспросил второй тренер, не понимая причину этого оскала. — Но у нас ведь нет тренерш? — Я ей это и сказал. Тогда она открепилась от тебя и сказала, что будет ходить в общие группы и в услугах частного тренера не нуждается. — Какие? — Напарник задумчиво замычал, вспоминая перечень. — Йога, танцы, стретчинг, что-то ещё, там большой список. — Спасибо, что сказал. — Да не за что. — Хмыкнул второй, направившись к своему подопечному, решившему поднять большой вес. Он взглянул ещё раз на беговую дорожку. Что-то изменилось, и он это чувствовал. Хотя бы, потому что теперь она не стремилась его трахнуть. Уже несколько недель как. Подошёл к беговой дорожке. Казалось, он намертво запомнил её имя. Сэна. Та не обращала внимания на него, продолжая уже идти согласно программе. Мельком взглянул на табло тренажёра. Две минуты ходьбы. — Решила взяться за ум? — Никак не отреагировала, продолжая идти и мужчина не сразу понял, что она его не слышит. Чёртовы технологии и беспроводные наушники. Провёл рукой перед её лицом, привлекая внимание и она наконец вздрогнула, обратив на него внимание. Вытащила один наушник, слабо улыбнувшись, что удивило его. Она вообще никогда ему не улыбалась. — Привет. Прости, не слышала. Решила проверить новые наушники, на работе порекомендовали, помогает отвлечься. — Даже голос стал иным. Такой она симпатизировала ему, но, казалось, теперь ей вообще не было интересно. Повторил свой вопрос и её лицо стало чуть задумчивым, серьёзным. — А. Да. Больше никаких поползновений на твой член, не беспокойся. — Не сдержал усмешки. Он был и не против. — В качестве тренера ты меня не воспринимаешь? — Она вытащила и второй наушник, сжимая их в кулаке и второй рукой убрала непослушные пряди с лица. — Просто. Я решила, что не должна срываться. А для того, чтобы я продолжала себя контролировать, мне нужно убрать своё прошлое подальше от себя. Ту часть, которую мне пока тяжело контролировать. — Третий Шаг — принятие решения. Это было чертовски сложно, нести ответственность за свои поступки, но Сузуки не хотела сдаваться, хоть запереться с этим тренером в подсобке было ну невозможно привлекательной идеей. — После того, что было, вполне можно попробовать нормальное общение. — Согласно кивнул, принимая этот факт. Он уже давно понял, что с ней что-то не так, у неё зависимость от секса, полагал он, и только сейчас она решилась встать на путь исправления. Хотя нет, это неправильное слово. Путь исцеления. Да, это больше подходило. Сузуки слабо улыбнулась — долбанная беговая дорожка морально уничтожала её за прошлый образ жизни. За курение, за алкоголь, за активность только тогда, когда ей нужно было получить разрядку. Последнее оно обещало ей сполна — сейчас Сузуки думала о том, как вернется домой и сдохнет на собственной кровати. — Давай попробуем общаться. Меня, кстати, Сэна зовут. — Он хохотнул, поняв, что она даже не помнит его имени. — Я знаю, Сэна-чан. Хошикаге Кисаме. — Красивое имя. Прости, она явно хочет меня убить сегодня, я побежала. — С этими словами раздался писк, оповещающий о смене режима и Сузуки перешла на бег, вставляя обратно наушники. — Рад, что ты взялась за ум. — Эти слова она уже не слышала, когда он отошел от тренажёра, вновь уставившись в панорамное окно, за которым начинался красивый парк. Сколько раз сюда приходила, ещё ни разу не пробовала там пройтись. Как я позволяю моей Высшей Силе воздействовать на мою жизнь? Как моя Высшая Сила заботится о моей воле и моей жизни? Вопросы, которые она ещё не проработала. Хидан, казалось в тысячный раз, настоятельно рекомендовать заняться медитацией и молитвами и Сузуки даже начала подготавливать почву для этого. Загуглила всех возможных богов в интернете и записалась на групповые медитации, на которые собиралась начать ходить с завтрашнего дня, отчего кошелёк не опустел, но стал гораздо тоньше. Она надеялась, что это окупится. Научится признавать поражения, считая, что «так надо». Без отчаяния. Без желания поиметь всё, что двигается, лишь бы получить мимолётное удовольствие, только чтобы не помнить о том, как ей плохо. Разобраться со своей семьей. Эта мысль вводила её в ужас, но тем не менее, она понимала, что это придётся сделать. Правильным было бы рассказать всё родителям и сестре, но… Стиснула зубы. Вначале нужно было разобраться с братом.***
У Сузуки отваливались ноги. Она хотела, чтобы это было фигуральное высказывание, но она буквально не ощущала их, когда шла с работы в зал медитаций. У того были великолепные отзывы, самые лучшие во всей столице и только это заставило её записаться в этот зал. Хидан уверял её, что Третий Шаг, трансформирующий надежду в веру, а веру — в доверие, научит принимать её позитивные решения. Она сможет прокладывать свой жизненный курс без каких-либо препятствий, которые зачастую сама себе и делала. Чем я могу доказать, что я умею доверять в своем выздоровлении? Сузуки заново обретала это доверие. Теперь она могла положиться на кого-то, пускай пока только на Хидана, но могла довериться ему всецело. Переоделась и направилась в зал, где уже собирались медитирующие. Не знала, есть ли среди них новички, да и в целом старалась не смотреть на других людей. Взяла коврик, садясь ближе к панорамному окну. В прошлом она бы села поближе к выходу, но сейчас, пока занятие на началось, хотелось посмотреть на вечерний город. Даже не обратила внимание на удивленный взгляд нового пришедшего. Думала над тем, что говорил Хидан. Медитация с группой, должна была наполнить её энергией. Поверить не могла, что будет верить в Высшие силы, в энергию, молитвы, в себя. — Во что только не поверишь, чтобы избавиться от своей зависимости. — Хохотнул Хидан как-то раз, когда они были в кафе после очередного собрания. Она не любила кафе, но он говорил, что её положительные сдвиги благотворно влияют на его аппетит, а потому она сидела с ним. Даже не понимала, почему это делает. Просто…ей самой это нравилось? Проводить с ним время? Но почему? Усмехнулась, обвив руками с трудом согнутые ноги. Боль была невыносимой. Кисаме порекомендовал контрастный душ или же холодную ванну и горячий душ, чтобы хоть немного разогнать молочную кислоту в мышцах. Всё же не зря взяла его номер вчера. Помнила, как он громко и басисто смеялся, пока она жаловалась на боль. И что она хотела, начиная себя так грузить? Что всё пойдёт как по маслу? Выпрямилась, когда в зал зашел тренер и все начали рассаживаться по местам. Тихо выдохнула. Достичь осознанности — это главная цель, но сегодня будет достаточно просто попробовать медитацию.***
— Я заебался обедать в одиночестве. — Ты так это говоришь, будто у тебя нет друзей. — Усмехается. Оба скалятся, пародируя друг друга. — Есть, но ты, засранец, самый любимый. — Вот, потому что я самый любимый, я к тебе жопой и не поворачиваюсь. — Басит мужчина, на что второй закатывает глаза. — Кончай уже, а? — Да-да-да, и поэтому тоже. — Знает, как друга бесят шутки про секс, а потому не перебарщивает. — Всё так же ходишь на собрания? — Собеседник кивает, беря в руки палочки и разламывая их. — Да, я решился взять подопечного. Подопечную. — Поправился он, цепляя поджаренный кусок свинины. — А я, кажется, научился отличать эротоманов. — Тянет его друг, устало разминая шею. Сталкивается с удивлённым взглядом и согласно кивает. — Блядь, знал, что рано или поздно я тебе это расскажу. Я спал с одной девушкой, которая ходит в наш зал. По её инициативе. — Второй замолкает, слушая более внимательно и он видит, как напрягается второй, но не может заставить себя замолчать. Это как исповедь. — Не знаю сколько…несколько лет? И недавно она всё прекратила. Мне кажется, она…такая же. Я помню, как ты если не дрочил хотя бы три часа, то уже на стену с воем лез, Хидан. — К чему эти откровения? Мне её посмотреть? — Нет, просто… Я рад, что она пытается это контролировать. И так вышло, что это можешь понять только ты. — В мыслях Хидана сходился пазл. Тренер. Его друг, Кисаме, был тренером. И эта мразь с кем-то трахалась. С кем-то, кто встал на путь исправления. Так и хотелось спросить имя, но он только хмыкнул. — Если исправляется — хорошо. Надеюсь, рассказов о вашем классном сексе я не услышу, иначе буду страшно завидовать и сам тебя трахну. — Кисаме усмехнулся, пригубив кофе. Это было не очень благородно, рассказывать о ней, думал Хидан, но даже если это Сузуки, то мир чертовски мал, если она успела трахнуть его друга, сама того не зная. — Ешь давай.***
Испытала ли она просветление? Нет. Ощущала ли себя наполненной энергией? Разве что дурой, заплатившей за подобное. Устало выдохнула, понимая, что Хидана это не обрадует, но не успела подойти к тренеру. — Видимо, это знак, раз мы встретились снова. — Замерла. Этот голос. Не дай бог, трусы опять намокнут, подумала Сузуки, разворачиваясь. — А. Вы. — Память, работавшая до этого момента исправно, дала сбой, стерев имя собеседника с подкорки. Он усмехнулся, кивнув. — Да. Я. — Его волосы были собраны в тугой хвост, чёлка чуть пушилась, а свободная футболка, скрывавшая тело, скрывала тело недостаточно сильно, поскольку она видела его вставшие соски сквозь тонкую ткань. Судорожно выдохнула. — И как же так вышло, что вы решили начать медитировать? — Нужно. А вы? — Она помнила, что он Учиха. Это было уже хорошо. А имя? Сардина? Окунь? Треска? Кажется треска, да. Нет, это вообще не рыба, родители не стали бы называть его тихоокеанской треской. Что созвучно с треской? Пятно. Мадара. Неожиданно для неё, он усмехнулся, чуть фыркнув и скрестил руки на груди. — А ты сама поработай пять лет без отпуска и попробуй не сорваться. Сорваться я могу хоть сейчас, произнесла она мысленно, ради показательного выступления. Но только вежливо улыбнулась, кивнув. Нужно было срочно уходить. — Мы уже на «ты»? — Здесь все на «ты». — Ровно подметил он. — И как тебе первое занятие? — Сузуки выдохнула, чуть опустив плечи. — Ничего не понятно, но очень интересно. И дорого. — И Мадара засмеялся. — А ты ожидала, что на тебя упадёт озарение? — Поинтересовался мужчина, тихо посмеиваясь. Сузуки, известная ему как Сэна, пожала плечами, кивнув головой. — Ну да, было бы неплохо. А тебя…это расслабляет? — Да. После второго развода крыша поехала окончательно, психолог порекомендовал это место. — Не стал вдаваться в подробности, но даже так Сузуки отмечала детали. Поехавшая крыша. Это минус. Разведён. Дважды. Тоже минус. Даже два минуса. Желание переспать поубавилось, что несказанно радовало саму девушку. Она уже надеялась, что он скажет ещё что-то, что отобьёт у неё желание смотреть на него, как на член с красивым телом. Но он начал задавать вопросы. — А ты для чего пришла? Найти себя? — Ну… Вроде того. Потерять одну часть себя, найти новую. Это долго и неинтересно. — Махнула рукой, взглянув на настенные часы. Самое время убегать на своих искалеченных ногах. — Я пойду. Ещё увидимся? — Мадара дернул уголками губ, согласно кивнув. — Не забудь дать ответ, Араи Сэна. — Сказал напоследок, после удалившись в мужскую раздевалку.***
— Поехали. — Куда? — Покажу тебе одно классное место, где можно поесть. — Сузуки закатила глаза. Она тренировалась, медитировала и даже пыталась молиться уже целый месяц и всё, что ей хотелось — повеситься. Потому что даже сегодня она снимала моделей-мужчин для ноябрьского номера и давила в себе желание трахнуть каждого из них. Поэтому ехать в очередной стейк-бар после собрания анонимных эротоманов, у неё не было никакого желания. Уже хотелось перейти к Четвёртому Шагу, но Хидан медлил, говорил, что она пока не готова и у Сузуки начинало истекать терпение. Но она лишь крепче сжала руль, продолжая ехать за машиной Хидана, который уверенно петлял по дорогам. Хотелось просто съехать с дороги, развернуться и направиться домой, но что-то непонятное тянуло её за ним. Сколько они знакомы? Месяца два точно, да? Она не знала его фамилии, где он работает, какие у него интересы, но тем не менее, он стал для неё…таким родным? Усмехнулась своим мыслям.***
— Староста! — Сузуки обернулась, не без интереса вскинув брови, когда заметила Обито, двигающегося в её сторону. В руке он держал такой же, как и её собственный, пропуск. Кивнула, едва заметно улыбнувшись. — Привет, Учиха-кун. — Он поморщился. — Ты можешь обращаться ко мне по имени, Староста. — Хорошо, Учиха-кун. — Согласилась Сузуки, проходя через турникет. Надеялась, что главный редактор не заставит переснимать всё для нового выпуска — иначе журнал скоропостижно потеряет главного редактора. И парочку людей из отдела кадров, которые её просто раздражали. Обито поморщился, проходя следом. — Староста, я тут подумал… Уже хорошо. У Обито был мозг, Сузуки это знала, но была искренне рада, что он начал им пользоваться. — И? — Ты ведь была влюблена в меня в старшей школе? — Нахмурилась. Откуда он об этом узнал. — Да брось, Староста, это было видно. — Нет, к чему ты это вспомнил? — Мы взрослые люди, знаем друг друга, я хотел предложить тебе встречаться. — Сузуки остановилась возле лифтов, поправляя тяжёлую сумку с оборудованием. — А что? У тебя ведь никого нет? — Это не значит, что я просто так могу начать встречаться с тобой, Обито! — Гневно прошептала она, когда рядом встали ещё несколько сотрудниц из её журнала. Обито довольно усмехнулся, легко забирая её сумку. — Хорошо. Тогда давай два пробных свидания. Даже на секс намекать не буду. Если тебя всё будет устраивать — попробуем встречаться. — А если нет? — Я предложу тебе ещё парочку свиданий. — Сказал Учиха, заходя следом за ней в лифт. Было тесно, он встал за спиной Сузуки, держа её сумку и смотрел на кучерявую макушку. Не оборачивалась к нему. Интересно, она вообще расчесывается? Уже на выходе, развернулась, чтобы забрать сумку обратно. Принятие решения. Интересно, это всегда так сложно? Она привыкла долгое время жить желаниями, а не решениями. Наверное, поэтому Хидан не давал приступить к следующему шагу. Перепоручить себя Богу. Он может принять за неё решение? Черт, может он будет встречаться с Обито, вместо неё? Тупо. Это всё очень тупо. Эта ситуация в целом. Но она вздыхает, забирая сумку. — Завтра в восемь я не занята. — Учиха кивнул, чуть усмехнувшись. Не ожидал другого ответа. Сузуки вышла из лифта и обернулась, когда сотрудницы ушли дальше, заходя в офис журнала. Её студия располагалась чуть дальше. — И передай своему родственнику, что я приняла решение! Он поймёт. — Снова кивнул. Уже и забыл об этом вечере. Сузуки шла по коридору, стараясь ровно дышать. Решения, решения. Отчего же так сложно?