Меха и маленькая планета

Стоило догадаться, что просто так «Деймос» не отключить. Если бы его могли отключить, наверняка сделали бы это перед отправкой в дальний космос… или бы вовсе распилили на металлолом. Тандер даже не понимал, почему «Деймос» до сих пор не заблокировал ему доступ. Кажется, у ИИ просто не было четких алгоритмов действий в подобной ситуации — и, в конце концов, предыдущие операторы, проводившие тесты и пытавшиеся оптимизировать код, не могли не делать сотен идиотских ошибок. Так что абсурдные команды вряд ли были для «Деймоса» поводом перевести Тандера с Леозаком в категорию вражеских вторженцев. Это фем поломала ценные детали, разгерметизировала целый уровень и привела к снижению функциональности станции на целых полтора процента, а Тандер и Леозак, как культурные меха, открывали внутренние переходы по одному и соблюдали технику безопасности. Кое-что еще беспокоило Тандера: нет, ему не показалось, что первый реактор — то, что именовалось во всех внутренних документах и в самом сознании станции первым реактором, — вел себя при перезагрузке и вообще попытках отключения совсем не как реактор. Как искра. Уж на то, чтобы отличить живую искру от корабельного реактора по медицинским логам, познаний Тандера хватало. Слухи, что в ИИ новых поколений засовывают живые искры, добровольно отданные патриотами или отобранные у специально клонированных меха, ходили давно, не один ворн, но Тандер всегда думал, что это байки, страшилки… Тандер точно знал, где расположен этот фрагов реактор, но сомневался, что «Деймос» позволит подойти туда физически двум вооруженным меха. Если даже запросить дополнительные, выходящие за пределы стандартной самопроверки, данные о состоянии первого реактора не удавалось, как и разблокировать ведущий туда шлюз, чтобы попробовать увидеть что-то через камеры наблюдения… У второго реактора все было как у реактора, и камеры были прямо в отсеке, для контроля всех подступов и экранов. Так обычно и делают на объектах повышенной опасности. Тандер знал, где расположены процессоры и банки данных «Деймоса». Знал, как туда пройти и отсоединить их друг от друга и от беспроводной связи. Если бы не фем, они с Леозаком могли бы рискнуть и попробовать… какова вероятность, что фем попытается напасть? Слава Праймусу, Леозак хотя бы догадался без подсказок достать и выпить энергон, а до этого догадался взять его с собой. Тандер мог подзаряжаться от станции; но кто знал, что они будут столько коннектиться? — Так значит, он перезагрузился и… повтори еще раз, что он потребовал? Тандер переслал Леозаку те цитаты из воинского устава, в которых говорилось не о конкретных действиях во время вражеского вторжения, а о защите ограниченно разумного ценного имущества в принципе. — Трахнул станцию — и теперь заботься о ней до конца ваших циклов? Узы искр этот «Деймос» случайно не хочет? — Это не смешно. Мы не можем уйти и его оставить. Это неправильно. Он как огромный спарклинг, понимаешь? Он был в стазисе, по-своему, а я выдернул его оттуда. — Ты приписываешь ему мысли меха и чувства меха. Он ИИ. Он ничего чувствовать не может. Он растерян, у него программный сбой, он не знает, как выполнять директивы… но это не чувства. И если проводить аналогии, то он скорее уж рой перепрошитых инсектиконов, — возразил Леозак. — Или кого еще там десептиконы разводили? Сами разводили хищников — и сами запретили над ними издеваться… явно не для того, чтобы выглядеть в чьих-то оптиках добрыми и благородными. Просто никому не надо, чтобы эти хищники взбесились. Но ты ведь разобрался, как его взломать? — Я не могу! Так — не могу, ты не понимаешь, Юникрон побери, сколько я должен объяснять… — Успокойся, — Леозак придвинулся ближе и снова задел гудящие провода, на несколько нанокликов лишив Тандера возможности связно думать. — Я понял, тебе очень жалко «Деймос». Вечно болтаться в космосе без движков и с топливом на исходе — такой судьбы никому не пожелаешь. И вдвойне гадко, что десептиконы убедили этот ИИ, что за ним придут и спасут. Он же не способен принять, что он свободен, один и должен сам решать свои проблемы? Он ждет команд?.. Не дергайся, я осторожно, — он навалился на честплейт, коснулся когтями шлема, заговорил совсем близко к оптике — так, что не сфокусироваться на движении челюстей или трансформационных швов. — Когда ты становишься им, ты тоже все это чувствуешь, так? Но ты можешь отсоединиться. Мне тоже очень его жаль, — Леозак прижался сильнее, подпихнул свободную руку куда-то под турбину. — Вот только тебя жаль больше. Поэтому ты побудешь «Деймосом» еще немного и отсоединишься, договорились? Тандер яростно замотал головой. Да, конечно, он путано объяснял и не упомянул — не успел — про искру, но он не путал ИИ, пусть даже наделенного искрой, и живых меха! Путаница в терминах, особенно при попытке объяснить что-то неспециалисту, и невольный перенос собственной логики, к сожалению, были естественными побочными эффектами слияния, как и активация интерфейс-систем, но Тандер никогда… — Я не собираюсь оставаться здесь навсегда, — интонации Леозака сменились, его голос стал холодным и до обидного чужим — после неподдельного сочувствия, которое Тандер слышал наноклики назад, это больно царапнуло искру. — Я найду способ добраться до шаттла и разблокировать наружный шлюз. И если мне придется отрезать твой апгрейд, я это сделаю, даже если очень вероятно, что ты умрешь от болевого шока. Хочешь так? Не хочешь? Тогда делай, как я говорю. Ты меня понял? «Пожалуйста, не подавай признаков жизни, пока мы не уйдем. Еще где-то грун или полтора. Я оставлю тебе освещение и попробую разблокировать все внутренние двери и люки перед отлетом. Мы сюда не вернемся, станция полностью твоя», — написал Тандер терпеливой фем. Он очень надеялся, что та сочтет это приемлемым предложением. Объяснять сейчас еще и про «вражеское вторжение», Юникрон бы его побрал… — Мне нужно открыть шлюзы, если мы не хотим все ломать вручную. Хотя бы попробовать. Десять кликов. Теперь Тандер старался не погружаться глубоко: не забывать о реальности, о тяжелом Леозаке, который и не подумал слезть, о фем, нервно дергающей крыльями. К счастью, коды, отвечавшие за блокировку герметичных дверей на кибертронских кораблях и станциях, Тандер видел много раз — и сам оптимизировал их для «Скайсталкера» и «Черной дыры». Он знал, как их сломать почти незаметно, так, чтобы простая отмена внесенных правок ни к чему не привела. Может быть, ИИ разберется, в чем тут фишка; может, это даже случится так быстро, что они не успеют добраться до своего шаттла. Если честно, полтора груна Тандер отвел не на взлом всех дверей по пути, а на собственное перемещение в физическом пространстве. Ноги его почти не держали. «Я натравлю на этот ржавый „Деймос” Черный блок. Или еще кого-нибудь. Чтобы уничтожили без следа», — вдруг пообещал Леозак по коротковолновой связи. Тандер в очередной раз споткнулся и замер, обессиленно привалившись к ледяной стене. Крылья ныли от резкого перепада температур, серво мелко дрожали. «Мы можем попробовать сейчас. По моим прикидкам, достаточно уничтожить пять элементов, я могу нарисовать для тебя схемы. И я подключусь снова и проконтролирую, чтобы он тебе не навредил даже случайно», — и узнаю, как выглядит искра-реактор боевой станции, не стал добавлять Тандер. — Тебе лишь бы подключиться снова?! — Это безопасно, — Тандер не был в этом так уверен, но то божественное ощущение, что он может слиться со станцией полностью и стать ей, вытеснив ее искусственный разум на задний план, вспомнилось очень четко. Никаких побочных эффектов, никаких мучений с несовершенным корпусом, которому еще не один грун тяжело будет соображать и шевелиться. Тандер пошатнулся, отталкиваясь от стены, и вцепился в руку Леозака — неудачно, порезав и его, и себя. — Вкусно пахнет, — сказал он вслух то, чего говорить не собирался. «А вообще правда было бы неплохо отключить его из милосердия. Или оставить инструкции, как связаться с нами, если он накопит достаточно энергии для самовосстановления двигателей и разворота. Чтобы у него была хоть какая-то надежда». «Связаться с нами? Тебе мало одного ИИ?» — Леозак не сбился с шага, по-прежнему поддерживая Тандера и ведя его по безликому, Юникрон знает какому по счету коридору; но покосился странно. «Я хочу сделать хоть что-то. И сделаю». — Безопасно, говоришь? Сиди тут и никуда не подключайся. Только съехав по стене на пол и кое-как пристроив к ней голову, звенящую и гудящую от уже отзвучавшего удара крыльев о металл, Тандер заметил, что путь вперед закрыт. Тяжелые створки перерезали коридор, и зря Леозак палил по стыку с правой стеной из встроенного в руку бластера… Фр-раг. Нет, не зря. Тандер видел, что Леозак старается сделать все побыстрее, и прекрасно знал, как тяжело выбивать собственным корпусом такие створки, пусть и повредив крепления заранее. Но почему, почему это так громко?! Отключив аудиосенсоры, Тандер все равно ощущал, как удары по двери передаются сквозь пол и стену. Юникрон побери, Тандер однажды серьезно повредил нейроствол, всего лишь закрывая подобную дверь на «Скайсталкере», когда ее заклинило. Не совсем подобную, наверное, тонн на десять тяжелее, но все равно неприятно было смотреть, как Леозак снова и снова пытается хотя бы отогнуть створку, частично отсоединенную от стены. «Деймос» обесточил этот сектор себя, осталось только автономно запитанное освещение. Чтобы попытаться исправить ситуацию, нужно было возвращаться. Потому что Леозак уже покорежил один из мечей и потратил доболта энергии на стрельбу из бластера — и мог покалечить себе что-нибудь, плечо или ногу. «Проверь, можем ли мы пройти обратно». Леозак что-то ответил — но Тандер не сумел расшифровать по движениям рта. Только улыбку увидел. Очень подозрительную улыбку, нехорошую. «Все равно наружный шлюз ты так не вскроешь». «У нас есть сюрприз для этой твари», — до Леозака наконец дошло, что Тандер его не слышит. Ну почему сразу «твари»? Конечно, конечно, Леозак выдумал жалобную историю о «Деймосе», верящем, что кто-то «придет и спасет»! Если вместо реактора действительно поддерживала существование «Деймоса» живая искра такого же меха, как сам Тандер, меха, специально созданного, чтобы справиться с переходом в иную форму, может быть, джета или кого-то с не менее прочными психикой и корпусом… этот меха наверняка не помнил и не знал никогда, что это за абстрактные идеи: «вера», «общность», «родина». Одно слепое стремление выжить, приправленное десептиконским уставом. Без тени понимания — просто принимая директивы, прописанные там, за правила, которыми руководствуются другие. Не получалось вспомнить, сколько осталось до транспортного ангара. Удар. Еще удар. Падение многотонной створки, от которого заныл весь нейроствол и еще сильнее заболела голова. Вибрирующий перестук каблуков, ближе и ближе. И нет, Тандер не мог бежать, он даже идти с такой скоростью не мог! — Ненавижу, когда ты меня таскаешь! Конечно, Леозаку было поболту. Он решил, что со станции надо убираться как можно скорее, и переубедить его было уже никак нельзя. Тандер и не собирался. Чутью Леозака на опасность он доверял — десятки ворн они выживали в локальных войнах и пиратских разборках благодаря ему. «Давай попробуем понять по схеме, можем ли мы пройти более простым путем», — Тандер отправил файловый архив с трехмерными изображениями всего сектора. «Ты уже присылал мне схему. Не волнуйся, я знаю, что делаю». Тандеру было шлаково. Он слишком интенсивно использовал все процессоры и нейросеть заодно. Да, скоро должно стать легче, он все-таки очень недолго был «Деймосом», но пока оставалось только терпеть. И надеяться, что «сюрприз» не перегрузит все сенсоры окончательно. Эм-излучение Леозака окутало возбуждением, когда тот остановился и ощутимо сжал ноги и правый бок, видимо, перехватывая поудобнее, — вряд ли возбуждение было связано с Тандером, но интерфейс-системы среагировали автоматически. Интересно, как сейчас будет ощущаться коннект? Поможет ли он начать думать быстрее? Если сбросить лишнее напряжение и расслабиться, чего медицинская перезагрузка не дает? А потом потолок и стена сместились, и пол начал проваливаться, и резкая боль в правой руке на мгновение оборвала все мыслительные процессы. Переломы когтей. Множественные. Запястный сустав и предплечье, скрытые броней, не пострадали. А вот два когтя держались на честном слове и могли лишиться фаланг, если еще раз обо что-то ударятся. «Что вы там устроили?» — выскочило на внутренний экран сообщение от фем. Хороший вопрос. Многоквартексная пыль, поднятая в воздух при обрушении перегородок, уже оседала, и Тандер ощущал знакомое эм-излучение их же транспортника метрах в пятидесяти. Повезло, ничего не скажешь. Немного в сторону — их с Леозаком еще и транспортным шаттлом бы размазало по обломкам. Когда Тандер прописывал дистанционное управление автопилотом шаттла, от точки до точки, запуск и посадку, он не предполагал, что этим шаттлом будут что-нибудь таранить настолько близко. «Через люк я тебя на руках не пронесу. Придется шагать самому». Свет больше не горел. Смешно будет, если они сейчас провалятся куда-то на другие уровни в этой кромешной тьме… — Ай! — вроде бы только что Тандеру казалось, что думать стало проще, что системы задействовали все резервы, чтобы прямо сейчас выбраться из отработки, а лежать и страдать уже позже, в безопасности… но руку Леозаку он протянул правую. — А-аргх! Леозак другой рукой сдавил запястье, быстро, но осторожно прощупал эндоскелет каждого когтя. Лучше бы пошел посмотрел, что там с их кораблем! Судя по слабо доносящейся до обшивки вибрации, Леозак еще что-то говорил, но Тандеру совершенно не хотелось это слышать. Он и так знал, что у Леозака совсем другие представления о счастливом совместном отпуске, что лететь сюда в одиночку было бы самоубийством… потом, когда они вылетят с фрагова «Деймоса», будет полно времени, чтобы всеми возможными способами извиниться и поблагодарить за собственное спасение. «Разгром и вандализм. Протаранили нашим шаттлом кусок шестого сектора. Очень надеюсь, что нам не понадобится брать твой. Ко мне будет много вопросов, почему я не сказал о нем сразу. И очень надеюсь, что ты не будешь показываться на оптику. Боюсь, Леозак расплющит тебя шаттлом без лишних разговоров. Его сильно разозлило то, что я случайно пробудил ИИ станции». Фем не отвечала долго. Тандер уже успел подняться на ноги, повиснуть на Леозаке, вцепившись в него здоровой рукой, и преодолеть почти весь путь до ближайшего к ним входа в транспортник. «Я знаю, кто такой Леозак. Все знают. Я не намерена вступать с ним в конфронтацию, точно не сейчас. Что ты имеешь в виду под „пробудил”? Как ты это сделал?» «У ИИ станции есть искра. На месте первого реактора. ИИ начал понимать, кто он, когда я перезапустил его процессоры, и теперь он растерян и напуган. Тебя он сразу счел врагом, меня принял за меха, имеющего право тестировать системы, но сейчас, скорее всего, передумал. Он технически не может сделать ничего, кроме блокировки гермодверей и отключения электричества. Я не думаю, что он решится проморозить все отсеки вплоть до того, где я тебя запер, или выбросить в космос твой шаттл. Извини, что так получилось. Я не рассчитывал на такой эффект и не хотел, чтобы ИИ причинил тебе неудобства». «Ничего не трогай, никуда не подключайся, я очень скоро вернусь. И аудиодатчики лучше не включай», — Леозак не поволок Тандера дальше коридора, даже в грузовой отсек пошел один. Запахло энергоном, но пил Леозак явно на ходу, его эм-сигнатура перемещалась в дальнем конце отсека, там, где навалены ящики с запчастями. Что он там ищет, Тандер не видел и думать не хотел, предполагал, что это взрывчатка. А может, тут и ручной ракетницы хватит, рассчитанной на крупные цели вроде их корабля, пробить небольшую дыру, а потом таранить изнутри… Если шаттл вообще способен взлететь. «Ты уверен? Проекты по использованию искр запрещены ворны назад, и в спецификациях этой станции ничего подобного нет», — фем не поверила. Тандер мог ее понять, он сам поразился до глубины искры. «Посмотри сама, — он прикрепил к сообщению логи обоих реакторов и еще лог аналогичного реактора с „Черной дыры”, выделив отличающиеся места. — Я учился на медбрата, но потом долго лечил разных меха у Леозака на корабле. Живая искра сопротивляется перезапуску. Для нее это не плановая процедура, а коллапс. Смерть. Вот, посмотри на логи перегруженной искры при серьезной травме. То же самое». Было еще кое-что, о чем стоило предупредить фем. Но сначала Тандер хотел добраться до мата в грузовом отсеке, лечь и залить восстановителем сломанные пальцы. Они уже начали регенерировать и могли срастись неправильно. «Как твоя рука?» — Леозак обернулся. «Сейчас займусь ей». Теперь Тандер заметил, что Леозака тоже ранили падающие куски перегородок: промяли наплечник и плечо под ним так, что отчетливо видны были очертания эндоскелета. Возможно, что-то случилось с суставами, отвечающими за движения фейсплейта, потому что его центральная часть выступала вперед сильнее, чем обычно; а может, в тусклом освещении слабые шевеления трансформационных швов слишком его искажали, придавая знакомое хищное выражение. «Все знают». Фем тоже была воином. Просто так мечи не носят — не в сочетании с десептиконскими инсигниями, не на другом конце вселенной от Кибертрона. На мгновение Тандеру стало страшно за Леозака. Война закончилась — и сколько болтается по космосу их братьев и сестер, таких же живучих, отчаянно упрямых, не умеющих сдаваться, но прекрасно умеющих убивать? Они столкнутся с кем-то из выживших элитных бойцов рано или поздно… и Тандер не знал, как выкручиваться, чтобы никто никого не убил и не искалечил. «Не отвлекайся на меня. Я из нас медик, и я справлюсь. Иди и расчисти нам путь, у меня ржавое чувство, что лучше бы нам поскорее свалить отсюда». Леозак кивнул и пошел к выходу. Что бы он ни захватил для взлома наружного шлюза, оно поместилось в саб-спейсы. Взрывчатые вещества за время войны научились делать такие качественные и мощные, что иногда фраговина размером с коготь могла разнести в пыль такой корабль, как этот транспортник. Правда, и стоили они соответствующе. «Есть еще кое-что важное, что я должен тебе сказать. Леозак сообщит о станции и ее разумности Черному блоку, как только мы долетим до точки, где с ними можно будет связаться. То есть примерно через два цикла. Я не знаю, как быстро они соберутся уничтожать станцию и найдут ли на это ресурсы в принципе, но подумал, что ты должна знать. Я попробую отговорить его, но вряд ли у меня получится. Он слишком ненавидит десептиконов и десептиконские технологии, тем более такие. Станция для него — не разумное существо с живой искрой, а опасная тварь. Я не знаю твоих планов, но если никто восстанавливать станцию не станет, возможно, уничтожение в самом деле будет милосердием». «Ненавидит меха, ты имел в виду?» — ответила фем очень быстро. Тандер не хотел это обсуждать. «Спасибо», — пришло сообщение после нескольких кликов молчания, когда Тандер уже успел правильно собрать и зафиксировать эндоскелет двух когтей. И тут же завибрировал пол от тряски выдвижного трапа. А после — весь корабль содрогнулся от взрыва. — Успел, — это слово Тандер распознал, еще не успев включить аудиосенсоры. Леозак смотрел на него сверху вниз: на мокрые от восстановителя и размытого энергона ладони, на опущенные крылья. Смотрел и фонил, как будто отключение от «Деймоса» и долгий путь к свободе были всего лишь досадным прерыванием по-настоящему важного дела. Как будто они не оставляли за хвостом испуганную искру станции и непонятную фем. Как будто корабль был в полном порядке после пробивания перегородок, рассчитанных на боевые действия. — Вот теперь подключаться можно и нужно, — Леозак опустился рядом, поджав под себя ноги, и до энергона царапнул заглушку с левой стороны честплейта, скрывающую провода апгрейда. — Мы там немного застряли, так что нужно, чтобы пилот чувствовал корабль. Так, как я не умею. Он говорил что-то еще, но Тандер снова отключил аудиодатчики, потому что чувствовал только желание кого-нибудь прибить. Убивать Леозака, конечно, было не за что, тот сделал все возможное, спасая их обоих из отработки, куда их затащил Тандер своей самоуверенностью, но… У него и так все болело. Юникроновски ныла рука, каждый коготь от кончика до запястья. Новое слияние, пусть и с меньшим объектом, так быстро после предыдущего, гарантировало не меньше цикла головной боли, глючащих сенсоров и разнообразных сбоев нейросети. И все это — с экстренно восстанавливающейся рукой и постоянно фонящим Леозаком, упорно не желающим понимать, что меха в таком состоянии надо просто обнять и тихо лежать рядом. Кажется, начинать совместный отпуск с последнего пункта — и им же заканчивать, без опасных для жизни приключений в промежутке, — было не такой уж плохой идеей…