***
Когда Сяо Чжань впервые появился в деревне, было ветрено. Дорога была пыльной: отдалённая часть страны, по которой он путешествовал, всё ещё оставалась дикой, а зелень беспрепятственно разрасталась вокруг таких редких признаков цивилизации, как фонтаны и тачки, — так что он был не в самом презентабельном виде, но, судя по простым домикам, сбившимся у подножия холма, это не имело никакого значения. Сяо Чжань прикрыл рукой глаза и прищурился, глядя вдаль. На холме, окружённый деревьями, словно для того, чтобы спрятаться от посторонних глаз, одиноко стоял особняк. Кто бы в здравом уме стал строить дом в таком отдалённом месте? Слишком далёком даже для спонтанной прогулки до единственной деревни в округе. Если он прав, то уйдёт по меньшей мере два часа, чтобы добраться до этого особняка, и он не был уверен, что карабканье на холм того стоило. Очнувшись от размышлений, он развернулся и направился дальше в деревню, где должен был находиться рынок. Он намеревался найти себе место для ночлега. Когда несколько месяцев назад он начал своё путешествие в отчаянном желании оставить позади свой дом и некоторые более чем неприятные воспоминания, которые он теперь связывал со своей деревней, Сяо Чжань думал, что его не будет всего несколько недель, он проветрится и придёт в себя, прежде чем вернётся с улыбкой на лице и некоторыми сувенирами из путешествий для матери, которая ужасно рыдала, когда он уходил. Но сейчас, почти целый год спустя, обнаружив, что всё дальше и дальше убегает в такие отдалённые части страны, как эта, он не испытывал ни малейшего желания вернуться. Он, конечно, хранил деньги и припасы из последнего города, но сейчас был рад, что снова нашёл поселение, и надеялся, что ему позволят остаться и немного поработать, чтобы пополнить свои запасы. На удивление, деревня Дансян Лу была не такой маленькой, какой казалась со стороны: с несколькими постоялыми дворами вдоль главной дороги. — Конечно, — ответила ему одна из хозяек гостиницы, крепкая женщина средних лет, когда он спросил её об этом. — Это единственная деревня по пути в Хучэн, так что многие путешественники приходят и останавливаются здесь. Ты далеко не единственный. — А. — Кивнул Сяо Чжань, считая себя счастливчиком. Если это действительно так, то его не вышвырнут поскорее — при условии, что он найдёт работу и сможет оплатить себе комнату. — Пожалуйста, госпожа, вы не знаете, могу ли я найти работу где-нибудь поблизости? Удивлённо выдохнув на его вежливое «госпожа», хозяйка постоялого двора с любопытством на него посмотрела. — Дай-ка подумать, хмм… Пару недель назад владелец аптеки, Лао Пэн, жаловался, что с тех пор, как его сын переехал в Хучэн, у него проблемы с расшифровкой всех этих крошечных этикеток на бутылках и свёртках. Зрение его очень ухудшилось. Сходи к нему завтра утром, он открывается в восемь. — Большое вам спасибо. — Сяо Чжань поклонился, благодаря вселенную, что привела его именно сюда.***
Так он начал работать в деревенской аптеке, помогая своему недовольному, хотя и знающему своё дело работодателю со всем, что ему поручали: был на побегушках, читал этикетки и каталогизировал кладовку, перепроверял рецепты, ежели почерк был особенно непонятным, и даже учился помогать с приготовлением простых мазей и лекарств. Каждый вечер он возвращался в гостиницу, в которой проживал. Его встречал трактирщик и постояльцы, которые примерно через две недели стали более открытыми и дружелюбными, они присоединялись к нему за ужином и расспрашивали о городах и деревнях, которые встречались Сяо Чжаню на пути. Одним вечером, после того, как Сяо Чжань во время одного из своих поручений услышал, как два человека с озабоченным выражением на лицах шептались приглушёнными голосами, он спросил свою компанию за ужином об особняке на вершине холма. К его замешательству, за столом воцарилась тишина, лица напряглись и побледнели, даже у сурового хозяина гостиницы. — Что? — осторожно спросил Сяо Чжань, неосознанно понижая голос. — Там живёт ангел смерти, — прошептал трактирщик с мольбой в глазах, но Сяо Чжань не знал, что это была за мольба. — Скорее уж демон из ада, — мрачно пробормотал себе в бороду Хайжун, костяшки его пальцев побелели, когда он сжал руку на чашке. Ангел смерти? Демон? Сяо Чжань не знал, что и думать, но когда он открыл рот, чтобы спросить разъяснений, Хайжун внимательно на него взглянул. — Избегай его. — Его? — Демона. Не подходи к нему близко. Не разговаривай с ним. — Он наклонился вперёд, пристально глядя на Сяо Чжаня. — Никогда не говори ему своё имя. Ты понял? Сглотнув, Сяо Чжань кивнул, по спине у него побежали мурашки. — И никогда, — добавил ещё один постоялец, Ли Шуфэнь, — никогда не иди за ним в его особняк. Ты не вернёшься. Это врата в ад. Напуганный страхом деревенских жителей, Сяо Чжань откинулся назад, потирая руки. Врата в ад? Слух об этом, несомненно, распространился бы и в других городах, если бы это было правдой, ведь так? Он не мог не интересоваться этим «демоном», живущим в особняке на вершине холма, но поскольку Сяо Чжань всё равно не планировал оставаться здесь навсегда, он выпил свою чашку чая и попытался об этом забыть.***
Он не смог. Его взгляд неизбежно притягивался к особняку всякий раз, когда тот оказывался в поле зрения. Он прятался там за деревьями, в окружении теней. Теперь, когда Сяо Чжань знал, что там находится, он был уверен, что чувствует исходящую из этого места энергию, но даже при том, что каждый раз, когда он на него смотрел, под кожей у него поселялось беспокойство, он его не боялся, как это делали другие. — Это потому что ты приезжий, — заявил Шуфэнь, изучая его понимающим взглядом. — Ты ещё не слышал криков в новолуние, не видел, как храбрые путешественники поднимались на холм и не возвращались. Когда-то там жила семья, знаешь? Ваны. Но их больше нет… только их мелкий демон всё ещё там, несёт тьму и огонь. Он порождение беды. Прекрасный и ужасный, как бог, готовый обрушить свой гнев. После этого Сяо Чжань больше ничего не спрашивал. Это не приветствовали, если судить по напуганным и подозрительным взглядам гостей, что сидели в пределах слышимости.***
Однако он всё же спросил у Лао Пэна. — Ангел смерти? Демон? — усмехнулся аптекарь. — Глупцы. Ничего они не понимают. Сяо Чжань внимательно наблюдал за лицом старика, и когда не обнаружил ничего от того страха, к которому привык, когда спрашивал об особняке, он отложил ступку и пестик и присоединился к Лао Пэну за прилавком. — Тогда кто он? — нерешительно спросил Сяо Чжань. На несколько секунд между ними повисла тишина, от которой он занервничал и засомневался, не ошибся ли он в настроении. Затем Лао Пэн повернул к нему лицо, и Сяо Чжань с удивлением заметил в его глазах почти что печальное выражение. Когда он заговорил, голос его был серьёзным, но он потерял часть своей обычной грубости. — Мальчик. Он бедный мальчик. Или же, по крайней мере, был им много лет назад. — Что произошло? — прошептал Сяо Чжань, в груди у него бешено колотилось сердце. Лао Пэн выдохнул. — Я не знаю. Он всегда был особенным, тихим, но добрым и весёлым. У него были… силы. Может, он с ними родился, может, он их приобрёл. Они были слишком велики, чтобы их мог контролировать человек, не говоря уже о ребёнке. Это было его самым большим проклятьем. Потирая мурашки на руках, Сяо Чжань задумался. Он, конечно же, слышал истории и легенды о людях со сверхспособностями, но… мальчик? Как такое могло случиться? Небольшая часть его мозга заметила, что Лао Пэн, похоже, знает больше, чем другие жители деревни, и задалась вопросом, с чего бы так могло быть. Однако большая часть его мозга хотела просто задать множество вопросов, теперь-то уж, когда кто-то наконец захотел и мог на них ответить. — Он… он опасен? — в конце концов решил спросить Сяо Чжань. — О, конечно, — проворчал Лао Пэн. — Но и… нет. Бурча про себя, Сяо Чжань вздохнул. Так много нужно сделать, чтобы получить ответы. — Что вы имеете в виду? — Именно то, что я и сказал, — ответил Лао Пэн, никак не помогая, а затем отвернулся и открыл книгу по медицине. — Так, я плачу тебе не за то, чтобы ты сплетни слушал. Займись этим порошком, сыпь мадам Сюань без него не пройдёт. — Да, господин.***
Три дня спустя Лао Пэн на несколько часов оставил аптеку на Сяо Чжаня, пока сам лично доставлял мазь клиенту на окраине деревни. Сяо Чжань протирал прилавок, когда раздался дверной звонок и в магазин вошёл молодой человек. Подняв глаза и увидев лицо незнакомца, Сяо Чжань затаил дыхание. Бесспорно, это был самый красивый человек, которого он видел в своей жизни, считая его бывших девушек и парней. Взгляд молодого человека смотрел в пол, руки засунуты в карманы толстого пальто, но движения его были уверенными и в какой-то мере грациозными. — Привет, — улыбнувшись, чуть сдавленно произнёс Сяо Чжань. Смутившись, он прочистил горло и продолжил: — Чем могу помочь? Человек удивлённо поднял голову, глаза его расширились от шока. Они были тёмными и смотрели пристально — резкий контраст с его отстранённым, безучастным лицом. — Ммм… привет. — У незнакомца был глубокий, бархатный голос. Он сглотнул, всё ещё пристально смотря, отчего Сяо Чжань почувствовал себя немного неловко. — Тебе… тебе нужно лекарство? — неуверенно спросил он, борясь с румянцем, который хотел вспыхнуть на щеках. — Господин Пэн ушёл сейчас по делам, но если ты придёшь примерно через час… — Не надо, — коротко ответил человек, когда справился с чем-то, что его беспокоило. Он отводил взгляд лишь для того, чтобы каждые несколько секунд снова возвращать его на Сяо Чжаня. — Для меня есть постоянный рецепт. В кладовке. Синий мешочек без этикетки. — Оу, хорошо, — выдохнул Сяо Чжань, — тогда подожди здесь, пожалуйста. Он спешно отошёл от прилавка, чувствуя в животе трепет. Пристальный взгляд незнакомца был тревожным, но также в нём было какое-то… почти непреодолимое притяжение, которое Сяо Чжаня немного дезориентировало. Через несколько мгновений он нашёл мешочек, оглядываясь в поисках каких-либо инструкций, которые мог бы оставить Лао Пэн, но их не было. Когда он вернулся из кладовки, взгляд этого человека уже был прикован к нему, словно тот ничего не мог с собой поделать. Сяо Чжань от этого невероятно застеснялся, кожу у него покалывало. — Вот. Я не нашёл никаких инструкций, так что не уверен, что делать… ты уверен, что не хочешь подождать, пока вернётся господин Пэн? Ещё до того, как он закончил свой вопрос, человек уже начал мотать головой, бросая взгляд через плечо, осматривая через окно улицу у себя за спиной. — Нет. Но всё в порядке, под прилавком лежит книга, где он записывает, когда я прихожу за лекарством. Вот оплата. Он вытащил из кармана точно такой же синий мешочек, в нём звякнули монетки, когда он положил его на прилавок. — Хорошо, тогда дай-ка глянуть, — пробормотал Сяо Чжань, роясь вокруг, пока не нашёл записную книжку. — Эта? Молодой человек кивнул, слегка ему улыбнувшись. Это смягчило все черты его лица, придавая ему мальчишеский вид и привлекательность, каких не было ни у одного человека его возраста. Листая страницы, Сяо Чжань понял, что это записная книга для отслеживания всех постоянных рецептов, включая даты, когда их забирают и оплачивают. — Ты приезжий? — внезапно спросил молодой человек, прерывая Сяо Чжаня, который читал про себя записи и искал нечто похожее на «синий мешочек для красавчика». — Эм, да, по сути только проездом, но мне нужны были деньги, так что остался здесь, чтобы подработать. — А. — Кивнул господин Красавчик, видимо, закончив разговор, удовлетворив своё любопытство. Почувствовав приступ разочарования, Сяо Чжань покрутил в пальцах ручку, наблюдая за мужчиной — парнем? — ещё раз. — Ты живёшь на окраине деревни? Никогда тебя раньше не видел. Кажется, это был неверный вопрос, потому что незнакомец сразу замкнулся, взгляд стал настороженным и… внезапно менее живым. Неужели это всё просто от вопроса, где он живёт? — Нет. — Теперь даже голос его звучал безжизненно. «Может, у него ужасная ситуация дома», — подумал Сяо Чжань, чувствуя, как его грудь затапливает жалость. — Что ж… мне нужно вписать имя, чтобы господин Пэн знал, кто забрал лекарство. — …Ибо. Иероглифы «один» и «обильный». — Ибо, — тихо произнёс Сяо Чжань, пробуя звучание на языке. Ему понравилось. — Я Сяо Чжань, кстати. Когда он снова поднял глаза, ему улыбнулись такой красивой улыбкой, что на мгновение он лишился душевного равновесия. — Сяо Чжань, — повторил Ибо, словно тоже пробуя имя на вкус. — Ты ещё будешь здесь, когда я вернусь через две недели? — Наверное, — улыбнулся в ответ Сяо Чжань, вокруг глаз у него появились морщинки. Ибо кивнул, а после развернулся и ушёл, не сказав больше ни слова. — Тогда, пожалуй, пока, — фыркнул Сяо Чжань, смущённый и очарованный этим странным, но очень красивым незнакомцем. Нет, больше не незнакомцем. Ибо.***
В следующий раз, когда Ибо пришёл забрать свой мешочек, Лао Пэн снова ушёл по делам, а затем и в следующие три раза тоже. Сяо Чжань подозревал, что это могло быть не таким уж и совпадением, но он решил, что не против. Однако он бы определённо попытался узнать причину у Лао Пэна, который стал тайком брать Сяо Чжаня себе в ученики, даже не смотря на то, что тот уже был необычайно стар в свои двадцать шесть лет. И действительно, в его возрасте ему бы следовало жениться и думать о детях, но он обнаружил, что ему куда больше нравится изучать тонкости фармацевтики, чем готовиться к тому, чтобы обзавестись семьёй. Кроме того, таким образом он регулярно видел Ибо, изо всех сил стараясь вывести его на разговор или, может, заставить чаще улыбаться. На самом деле Ибо был очень дружелюбным, хотя и казался немногословным, и постоянно был осторожен и подозрителен: когда в аптеке были другие люди, никогда в неё не заходил, закрывая капюшоном голову и скрывая своё лицо. Чаще всего он казался подавленным, но лицо его светлело всякий раз, когда Сяо Чжань лучезарно улыбался и отпускал ужасные шутки, однажды Ибо даже откровенно гоготал — и это был такой жуткий звук, что Сяо Чжань сам разразился хихиканьем, отчего Ибо смотрел на него с широко раскрытыми глазами. Но в некоторые дни, как сегодня, Ибо казался совсем поблекшим. Как будто он ослабевал. Мешки у него под глазами наливались тёмно-сиреневым цветом, кожа выглядела бледной и нездоровой, а глаза были потухшими. Сяо Чжаня это пугало, он задавался вопросом, в каком же состоянии был Ибо, какое лекарство было в мешочке. Однажды он открыл его, но не смог отличить ни от одного другого лекарства, лишь уловил аромат сушеных трав. — Ты в порядке? — спросил он осторожно, не желая, чтобы Ибо снова скрылся за своей ледяной маской. Не получив ответа, он оторвал взгляд от записной книги. Ибо уставился в пустоту, глаза его остекленели, но беспокойно метались, словно он что-то видел в своём сознании. Может быть, воспоминание. Тени вокруг него, казалось, стали длиннее, и Сяо Чжань подавил дрожь, когда по спине у него пробежал холодок. — Ибо? Ответа не было. Обеспокоенный, Сяо Чжань прикусил нижнюю губу. У Ибо был какой-то приступ? — Нет, не сейчас, — прошептал Ибо, и глаза Сяо Чжаня расширились от удивления. — Ладно? Могу я… Хочешь стакан воды? — Он правда не знал, что делать, но теперь у него пошли мурашки по спине, потому что Ибо всё ещё не двигался, только глаза метались из одного уголка в другой, он был совсем не здесь. — Не сейчас, не сейчас… пригнись, — грубо прошептал Ибо. «Пригнуться?» — Отойди. — Прозвучало мягко, как ласка, но холоднее зимней стужи. Тело Сяо Чжаня сотрясла ужасная дрожь. Похолодало? И разве было уже так поздно? Тени в аптеке были темнее, чем должны были быть в этот час. Приняв решение, Сяо Чжань обошёл прилавок, чтобы аккуратно усадить Ибо на стул, но прежде чем он успел до него добраться, Ибо резко поднял голову, и Сяо Чжань резко выдохнул. Глаза Ибо… на секунду показалась, что его глаза засветились. Не ярко, просто… зловеще. Нечеловечески. Но сейчас всё исчезло. Неужели Сяо Чжань это только вообразил? — Пожалуйста, дай мне сейчас мешочек, Чжань-гэ, — сказал Ибо грубым голосом. — Я… Да, извини, конечно, — заикаясь, пробормотал Сяо Чжань, потрясённый тем, что, как ему показалось, он увидел и новым прозвищем. Чжань-гэ. Показалось немного кокетливым, разве нет? — Вот, держи. — Спасибо, — ответил Ибо, уголки его губ приподнялись в лёгкой улыбке, но она выглядела неправильной — она выглядела ненастоящей.***
Когда Сяо Чжань шёл этим вечером домой, долгое время спустя после того, как на мир опустилась тьма, он впервые услышал крики. Сильно вздрогнув, он наклонил голову, уставившись на особняк на вершине холма, его сердце колотилось от звуков, которые ни один человек не должен был слышать, ощущение ледяных теней по его коже и шёпот «отойди» подстегнули его возвращаться домой и забаррикадироваться в своей комнате.***
Две недели спустя Ибо не пришёл забрать своё лекарство. Когда Сяо Чжань спросил Лао Пэна, возможно ли как-то доставить ему это лекарство, старик печально покачал головой. — Нет, Сяо Чжань. Ибо хороший парень, но есть вещи, с которыми мы не можем ему помочь. Он бы не хотел, чтобы мы сейчас были рядом. — Откуда вы знаете? — воскликнул Сяо Чжань, впиваясь ногтями в кожу сжатых в кулаки ладоней. — Что, если он болен? Кто о нём позаботится? Лао Пэн со вздохом отвернулся. — Никто. — Но что, если ему не станет лучше? Я могу отнести ему, я быстро, только скажите, где он живёт… — Нет! — закричал Лао Пэн, с поразительной ловкость разворачиваясь и пронзая Сяо Чжаня пристальным взглядом. — Ты не пойдёшь сейчас к нему! Понял? — Но… — Ты знаешь, кто он?! — Я… Нет, но какая разница, возможно, ему нужна помощь… — Его фамилия Ван. Он Ван Ибо. От этого Сяо Чжань замер, имя, до этого задвинутое за ненадобностью на задворки сознания, всплыло в памяти. — Ван Ибо? Лао Пэн кивнул, внимательно глядя на Сяо Чжаня. Постепенно воспоминание прояснилось: его трактирщик, Хайжун и Шуфэнь ужинали за столом, их приглушённые голоса и бледные лица. — Ван… как у той семьи, что жила на вершине холма? — Да, — ответил Лао Пэн, глаза его затуманились и стали такими старыми. — Как у той семьи, что жила на вершине холма. Ван Ибо… Ибо жил на вершине холма? В том особняке? Постойте, это значит… Ибо был тем демоном из ада? Волосы на руках и шее Сяо Чжаня стали дыбом, он обхватил себя руками за плечи, вспоминая, что произошло две недели назад. — Что с ним случилось на самом деле? С ними? — прошептал он, поднимая глаза и с удивлением обнаруживая, что зрение его расплывалось. Он проморгался, чтобы избавиться от влаги. — Я не знаю. — Голос Лао Пэна был полон боли, которую Сяо Чжань не до конца понимал.***