Ю: 1.Всё плохо.
Ю: 2.Всё плохо,но
Ю: ты счастлив.
Вы: второеЮ: в его же интересах
Ю: сделать так
Ю: чтоб остался
Ю: лишь конец предложения.
— Доброе утро. Тэхён дёргается от неожиданности. Не успев сменить эмоцию на удивление, с глупой улыбкой смотрит на незнакомца. — Извините, — взгляд голубых глаз тревожный. Видно, что молодой человек удивлён такой реакцией хозяина дома. — Вас должны были предупредить вчера, что я приеду пораньше. Тэхён зачем-то кивает, хотя сам не помнит никаких предупреждений. Смотрит в сторону, куда автоматически махнул рабочий. Только сейчас замечает машину. Теперь ясно его удивление. Как можно было не услышать, как подъехал этот монстр. За ограждением стоит Джип Gladiator, это как Wrangler Тэхёна только круче. Опомнившись, закутывается крепче в рабочую куртку отца, которую накинул в спешке. Она длиннее пижамной рубахи, а дальше голые ноги, ступни спрятаны в плюшевых тапках. Но молодой человек не обращает внимания на столь нелепый вид. Оставляет инструменты и отходит к машине. Тэхён видит его впервые, он бы запомнил столь внушительные объёмы и не азиатскую внешность. Студент? Учёба ещё в самом разгаре, каникулы не скоро, слишком рано для подработки, да и с такой машиной врядли он вообще в ней нуждается. Тэхён аккуратно поднимает так и не проснувшийся комочек, оправдывает защитника стрессом от перелёта. Закрыв за собой дверь, прислушивается, свет выключен, по напольным плиткам, в сторону кухни, цокают неуклюже маленькие лапки, нарушая тишину. И сколько бы Тэхён не противился, его наполняют чувства правильности, тепла и желания встречать так каждое утро. Раздевшись, крадётся босиком на кухню, вспоминая про брошенные вчера без должной заботы цветы. Их оставили в раковине, наполнив её водой. Чонгук разорялся, что не додумался купить сразу же вазу для букета. А Тэхён промолчал, что подходящая ваза у него имеется, и не одна. Они редко пустуют. Ваза с водой и цветами просто не подъёмная. Тэхён стоит посреди гостиной, уставившись сверху на ещё не раскрытые бутоны. Порой кажется, что цветы не несут смысловой нагрузки. Люди думают, что выбирают цветы глазами, но на самом деле - сердцем. Почему Чонгук выбрал их? Полураскрытые бутоны розовых роз. У этих цветов нет явных подтекстов, сильных эмоций. Только лишь нежность. — Мне птичка пела, что ты избалован цветами, и тебя засыпают букетами. Получается, лгала? Сбежал от меня до рассвета, чтоб позаботиться о них? Тэхён поднимает голову. — Нет... Я выгуливал... малыша, — через каждое слово давится воздухом. Чонгук раздетый, с по-детски опухшими глазами, взъерошенный ото сна, на щеке след от ремешка часов, которые забыл снять. Резинка боксеров еле сдерживает головку колом стоящего члена. Чонгуку даже не нужно отслеживать траекторию чужого взгляда. — Давно я от такого не просыпался, — он подходит к Тэхёну вплотную, огибая букет. — Я сейчас приму душ ледяной, думаю, будет в самый раз. Он подхватывает Тэхёна и усаживает на обеденный стол. — А потом мы поедем в город. И презервативы, и смазка будут в каждом грёбаном углу этого дома, — цедит на ушко. Разворачивается, поднимает вазу с букетом и уходит наверх. А Тэхён сидит чуть ссутулившись на столе, комкая подол пижамной рубашки. Чонгук говорит такие вещи так легко. Подтверждая, что был с ним этой ночью не на пробу, а хочет всего. От предвкушения опять заходится сердце. Ступая с носочка на пятку, Тэхён сползает со стола. Поднимает с пола маленький конвертик, выпавший из букета.«Сердца - как цветы, -
их нельзя открыть
силой, они должны
раскрыться сами.»
Напечатано на тонком матовом квадратике плёнки, а под ним карточка с цветным тиснением, и это озеро Тэ, он его ни с чем не спутает. Как долго Чонгук готовился к приезду? Как бы не топило сознание чувство, что он примеряет на себя чужую жизнь. Тэхён запирает назойливо зудящую тревогу, позволяет себе быть счастливым. Тэхён успел приготовить завтрак, накрыть на стол. Чонгук спускается уже одетым, разглядывая Тэхёна с головы до ног, останавливается на голых ступнях. — Пол тёплый, — Тэхён говорит тихо, будто оправдывая свою легкомысленность. — Знаю. Я сам настоял и прописал это здесь, и как теперь оказалось..... В детской? Тэхён реагирует услышав про детскую, но не комментирует. Он сам с собой ещё это не обсудил, ему кажется, что тот порыв был импульсивен на фоне отъезда Чонгука. Сейчас он не уверен, что готов взять ответственность даже за комочек, который ему вручили. Вопрос от Чонгука прозвучал с нескрываемым удивлением, неверием, потроша так и несобранную уверенность в своих решениях. Взгляд Чонгука долгий тяжёлый, давит спирая лёгкие, ему бы ещё в руки фонарик и проверить реакцию зрачков Тэхёна. Распрос не продолжает. Комочек же безрезультатно пытается устроиться на одной из ступней мужчины, скатываясь, но не теряя надежды начинает заново. Чонгук отвечает на телефонный звонок наклоняясь за малышом, поднимает его и уходит в столовую. Тэхён приводит себя в порядок намного быстрее. Надевает лёгкие спортивные штаны, белую в тон к штанам футболку, до неприличия обтягивающую торс. — Нам всё же стоит съездить в город, — Тэхён присаживается напротив мужчины за стол. — Нужен корм и... — зависает, — Чимин прислал список, — улыбается стеснительно. Показывает Чонгуку несколько раз экран с перепиской, подкрепляя комментариями про список. Как Лилу из Пятого элемента тычет в стойку регистрации свой мультипаспорт. Чонгук кивает, не отводя глаз от улыбки Тэхёна, игнорируя экран телефона. — Укладываются в сроки? — В доме закончу сам, а во дворе я не тороплю. — Почему это озеро важно для тебя? Тэхён не успевает за мыслями Чонгука. Он вновь как на допросе. Опять мерещится фонарь и тяжелеющий взгляд. Ведёт плечом, давая понять, что ответа не будет. — Ну что ж, есть уже две темы, которые ты не хочешь со мной обсуждать. Я не тороплюсь, и тебя не тороплю. Не сейчас. Через две недели я прилечу из Сеула, и мы будем говорить и о детской, и об озере, Тэ? Тэхён качает головой, как маленький на всё согласный ребёнок, лишь потому, что его так убедительно просят. Довольствуясь тем, что в голове этого мужчины, где работа, проекты, семья, есть место и ему - Тэхёну. — Хочу, чтобы мы говорили. Не выношу твоего молчания с первой встречи. Тэхён встаёт из-за стола и медленно обходит его. Чонгук отодвигается вместе со стулом, скребя ножками по плиткам, наблюдая за Тэхёном, который нерешительно садится боком ему на колени. — У меня с детства с общением проблемы. — Сядь правильно, — голос властный. Тэхён понял, что Чонгук нашёл его слабое место, и теперь умело этим пользуется. Поднялся и пересел полностью развернувшись к нему лицом, перекинув одну ногу через бёдра мужчины. — Я не могу без твоего голоса... Можешь с другими не налаживать диалоги...Но со мной... - руки гладят по спине. И Тэхён невольно задерживает дыхание, когда мужчина под ним замирает, нащупав тонкий ремешок портупеи. Голова тут же падает, и Чонгук упирается лбом в ключицы Тэ. — Мне нужно слышать тебя, твои слова, твои стоны, всё мне....Боже, ты такой красивый, — от стали в голосе не осталось и следа. Он шепчет, как в бреду. Тэхён пугается, заходясь частыми вдохами, — Это больное желание закрыть тебя здесь и не выпускать. Я сам просил тебя открыться, вести себя и одеваться так, как хочет твоё сердце... — отстраняется, заглядывая в глаза. — А теперь хочу заставить тебя переодеться... Тэхён раслабляется всем телом. Ведёт руками с плеч мужчины вверх по вороту водолазки, зарываясь длинными пальцами в волосы на затылке, с силой сжимая в кулаки и оттягивает голову Чонгука назад. — Заставь, — шепчет где-то в подбородок, проводит по нему языком, чувствуя незаметную глазу щетину, ловя от этого кайф. У самого сердце колотится в глотке от своего же бесстрашия. Чонгук закатывает глаза, как наркоман получивший дозу, прикрывает их. Руки мужчины сдавили Тэхёна тисками, что дышать получается через раз. Лёгкие спортивки показывают на сколько Тэхён заигрался. Чувствует, как мужчина сдвигает тарелки за спиной, освобождая поверхность. — Мы хотели... Чонгук. Чонгук поднимается вместе с ним, усаживает на стол, держа одной рукой, а второй поднимая футболку заставляет Тэхёна зажать кончик зубами. Отходит, натыкаясь на стул, падает на сиденье. Дышит громко, смотрит на мальчишку перед ним, на то, как оттопыривается ткань белых спортивок. Глаз не видно, тот опустил голову, скрывая их за тёмными волосами. Футболку не выпускает, открывая вид на ладный торс, крест накрест перетянутый белой портупеей. — Ты... — Чонгук хрипит. Протягивая руку, поддевает белое кольцо, соединяющее тонкие ремни на груди, и стискивает его в кулак, стягивая ремни. Тэхён выдыхает через сжатые зубы, футболка начинает мокнуть от собравшейся слюны. Член под белой тканью дёргается. Чонгук как завороженный наблюдает за ним. Мысли о том, что он хочет узнать вкус этого мальчишки, похлеще пощечины. Тэхён чувствуя его замешательство, поднимает виноватый взгляд, решая, что дело в нём. Выпускает футболку. — Прости... Чонгук не успевает ответить. В дверь звонят, и Тэхён опять вспоминает, что на двери, оказывается, есть звонок. Тэхён в ванной. Сидит на полу, оперевшись руками об унитаз! Да, не лучшая идея. Но ноги не держали от быстрого бега вверх по лестнице. Так что раковина не вариант. Что вообще происходит? Сегодня он как раз увидел ту нерешительность в глазах Чонгука. Но ночью же он не был пьян, и утром так красноречиво намекал на большее. А сейчас, будто только понял, что Тэхён всё-таки мужик. Он дышит, как роженицы между схватками. Нажимает кнопку слива уже раз пятый. Что он упускает? Приход Исо и У Джина стал неожиданностью, точнее он всегда был ожидаем, но не когда тут Чонгук. Исо же как ни в чём не бывало тискает шерстяной комочек, кидая мимолётные взгляды на растрёпанного Тэхёна, который их не встретил, а спустился, когда уже все позавтракали. Она вещает комочку, как ему повезло, и какой чудесный достался ему хозяин. Тэхён, вернувшись, попадает сразу под пристальный взгляд Чонгука. Отказавшись от завтрака, слушает стенания У Джина, который в каком бы восторге от комочка не был, просится с ними в город. Тэхён не в силах собрать мысли, поэтому на все вопросы У Джина качает утвердительно головой, а приходит в себя только у дверей родительского дома. Оказывается, они решили заехать за Софией. Отец жмёт руку гостя. В глазах ни удивления, ни вопросов. У Джин уже на кухне с Джин Хо. Чонгук с Намджуном скрылись за дверью кабинета. Тэхён стоит у входной двери, выдохнув садится на скамью расшнуровывая кроссовки. Они не против? Родители не против? Не удивились. Догадывались. Неужели Тэхён легко читаем, когда дело касается Чонгука? Даже Юнги напрягся, когда Чонгук вошёл тогда в дом. Медленно поднявшись в свою бывшую комнату, Тэхён присаживается возле маленькой копии своей постели. Не спешит раскрывать шторы. - Просыпайся, медвежонок - Тэхён улыбается, убирая тёмные локоны с лица Софии. Она распахивает глазки. - На сколько ты счастлив, пап? - ни капли сна, в темноте комнаты виден лишь блеск её глаз. А вопрос задан настолько серьёзным тоном, что улыбка брата меркнет. - Я бы хотел сказать - очень. Тэхён опускает взгляд в пол. Он сам не уверен в ответе. Чувствует, как тянется к лицу маленькая ладошка. Прикрывает глаза. Маленькие прохладные пальчики касаются века, потом переходят на другое. Будто стирают не существующие слёзы. — Не говори, — голос совсем близко — Ведь мы не знаем, как это счастье измерить. Она целует брата в висок, и он чувствует, как она брыкается на постели, видимо пытаясь столкнуть одеяло ногами. Вскочив, уносится в ванну, сопровождая всё действие смехом, думая, что брат погонится за ней. И он бы погнался, если бы не бессонная ночь и руки Софии, так хочется спать. Тэхён откидывает голову на постель, так и не открыв глаз. Поездка выдалась лёгкой. Мама набросала список. Дети вели себя сдержанно, Тэхён уверен, что это сказалось присутствие Чонгука. Они перед ним всегда стараются выглядеть взрослее, как и Тэхён. Конечно же, Тэхён встретил в городе всё своё село. Они наверное попали на день зарплат. Стоило только поймать на себе взгляд, сердце заходилось, отбивая биты. Нет, он конечно не держал транспорант "Я гей, а это мой мужик." и стрелка к Чонгуку, но все же. К ним постоянно кто-то подходил здороваться. Кто-то даже пытался записаться на приём. Чонгук, в свою очередь замечая столько внимания к Тэхёну, пытался по-максимому показать, что он с ним, а не мимо шёл. Забирал у него пакеты, придерживал двери, отодвигал стулья для Тэ и Софии в кафе, снимал с плеч не существующие волосинки, с щёк пылинки. В какой-то момент Тэхён почувствовал себя не просто геем, а беременным геем. Сомнительное чувство. — Что это было? — они сидят в машине, ждут, когда вернутся дети. София в туалете, У Джин ,чтоб не оставлять её одну, ждёт у входа в кафе. Хотя та рьяно доказывала, что справится сама. Но судя по всему, У Джина это мало интересует. Он стоит с серьёзным лицом а-ля телохранитель на задании. — Не знаю, — Чонгук растирает ладонями лицо. Зачесывает ими волосы назад и скрепляет руки в замок на затылке. — Тебе наверное думается, что я рехнулся? — расцепляет замок. — Я тоже так думаю, — ухмыляется уголком губ. — София сегодня утром сказала, что счастье невозможно измерить, — Тэхён разворачивается полубоком к Чонгуку, подгибая одну ногу. — Думаю, на тебя обрушилось довольно-таки значительное количество, — старается звучать серьёзнее. — Да, и оно не хило так меня придавило, — а вот Чонгуку не нужно стараться. Он звучит придельно серьёзно. — Тебя нужно выдавать мне порционно. От слов тепло разливается приятными волнами по телу. Напоминая Тэхёну, что это не сон, не шутка - это реальность. Прими это всё и наслаждайся. Тэхён отвлекается на приближающихся к машине детей. София, насупившись, что-то бурчит и закатывает глазки, У Джин невозмутим, придерживая её одной рукой за спину. Тэхён знает, что он даже не касается её, просто держит руку на весу. Рации не хватает и гарнитуры в ушке. Всех развезли, у всех погостили, попав домой ближе к вечеру. Запрошеные у Юнги пару дней растянулись в неделю. Из дома выходили только выгулять малыша. От гостей уклонялись, и сами никого не звали, Чонгук на эти дни отключил телефон. Собрали оставшуюся мебель, разобрали вещи. Подключили мелкую технику на кухне. Этих дней хватило привязаться окончательно. Говорили только о настоящем, не касаясь ни завтра, ни вчера. Лишь один вопрос, без которого Тэхён не мог расслабиться, это Джи Янг. Ответ был коротким. Они полгода в разводе. Тэхён не ликовал, не считал себя причиной, просто эти слова добавляли ему спокойствия. Малыш казался не совсем здоровым. Он выходил из своего домика только по сугубо важным делам в туалет, поесть и за лаской Тэхёна, но был бесконечно сонным. Пришлось просить Чимина заехать. Тот лишь подтвердил догадки Тэхёна, предположив, что это всё-таки стресс от перелёта. Тут они одинаковы с хозяином в своих фобиях. В постель на ночь малыша не брал, потому как Чонгук подминал под себя Тэхёна, и всё что вокруг вместе с ним - одеяло, подушки, и спал как убитый. Они изучили тела друг друга до миллиметра. Но дальше ласк не заходили. Чонгук всё так же был сдержан, а Тэхён кончал в его руках бесчётное количество раз, поражая мужчину, а главное себя, своей чувствительностью. Тэхёну хотелось большего, и в глазах напротив это желание тоже есть. Но то, что останавливает Чонгука, не даёт Тэхёну права настаивать. — Полетели со мной. Неделя — не больше, и мы дома. Они сидят вечером в гостиной. Тэхён с ноутбуком, просматривая карточки и снимки своих новых пациентов, которых прибавилось за время его отсутствия. Чонгук с контейнером мороженого, которое вообще-то собирался кушать Тэхён. Но судя по тому, с какой скоростью оно убывает, ему не достанется. — Так и вижу радость на лице Юнги от этой новости. Не хочу его подводить...Да и сам перелёт для меня подобен смерти. — Боишься летать? — Я боюсь высоты, — Тэхён сидит на диване, одну ногу подогнув, устроив на ней ноутбук. Другую, спустив с дивана через плечо Чонгука, который сидит спиной к дивану на полу. Чонгук поглаживает ножку и переодически прижимает к ней контейнер с мороженым, за что получает пяткой в живот. — Ты знаешь, что в мире на данный момент насчитывается более сорока тысяч фобий. А мне досталась самая незаурядная. — На что бы ты её обменял? — Чонгук целует коленку. — Арахибутирофобия. Я уверен, ты про неё не знал. Ей страдает Вуди Аллен. Это боязнь ореховой пасты. — Думаешь, справился бы с такой дико страшной фобией? — Чонгук откидывает голову назад, заглядывая в глаза. - Тебе смешно? - Тэхён тихо шипит, потому что его уже не просто целуют, а лижут языком под коленкой, в сгибе. Это самое слабое место, когда Чонгук так делает, у Тэхёна будто отнимается всё, что ниже поясницы. То напрягая, то расслабляя ледяной язык, обездвиживает, посылая волны мурашек по телу. — Ну хорошо. Я решил, — Тэхён уже шепчет не в силах придать голосу звук. — Я обменяю на ..... на Вестифобию. — Что это? — Чонгук закидывает голову вновь. — Это боязнь белья. Верхнего и нижнего, — смотрит на Чонгука сверху вниз поплывшим взглядом. — Буду ходить голышом... Всегда, - и улыбается своей сумасшедшей улыбкой. Взгляд Чонгука темнеет за долю секунды. Он подрывается, а Тэхён перепрыгивает через подлокотник дивана и мчится к лестнице . Его ловят на полпути, закидывают на плечо и несут в комнату. Комочек сидит на диване, хлопая глазками, только что проснувшись, не понимая, что за суета. В комнате постоянный полумрак, ставший таким желанным, многообещающим. За эту неделю выработались инстинкты при попадании в эту комнату, они заводят сердце импульсами, разгоняя кровь. Тэхёна бесцеремонно скидывают на постель. Чонгук раздевается, движения неконтролируемо резкие, он дёргает шнур, и балдахин распускается вместе с маленькими лампочками, подсвечивая играющие на лице мужчины желваки. Тёмный взгляд, там нет ни намёка на веселье. Тэхён уже понял, что шутка не зашла, но эффект ему нравится. Дрожащими руками снимает с себя всё в чём был, оставаясь перед мужчиной совершенно голым. — Это..., — будто лезвие ножа вдавливают под кадык, этим голосом можно вспарывать вены. Чонгук устраивается между разведённых ног Тэхёна, ведёт двумя руками от шеи, обозначая о чём именно идёт речь. Чувствует, как вмиг твердеют соски, задерживается сначала рисуя ими узоры на своих пальцах, касаясь невесомо подушечками, потом всей ладонью, сам же не в силах вытерпеть сжимает, вырывая рык у себя из глотки. Эмоции мужчины только подстёгивают мозг Тэхёна раскаленной плёткой. Чонгук наклоняется, облизывает по кругу пупок, толкается в него языком. Тэхён лежит не дыша, замерев ещё на первом слове мужчины, что так и держит ножом у горла, не впуская кислород. Чонгук отстраняется, и резко разворачивая мальчишку на живот, грубо ставит его на колени. Тэхён лишь стонет подчиняясь. — И это.... — та же сталь в затылок. Чонгук кусает за загривок и ведёт упругим языком по позвоночнику вниз, прилизывая вставшие дыбом бесцветные волоски. — Это всё моё. Чонгук оглаживает ладонями ягодицы, раздвигая большими пальцами половинки, проходит широким мазком по колечку мышц. Тэхён скулит, выгибаясь, теряясь в стыде и похоти. А когда Чонгук толкается языком внутрь, Тэхён пытается этого избежать, падая на кровать. Но его снова ставят на четвереньки, кусают за ягодицу и проделывают тоже самое. Чонгук поднимается обратно к затылку, прижимается к Тэхёну тазом, давая понять, что он на пределе. - Как же я хочу тебя, маленький....., боюсь навредить. Как Тэхён и думал, что от того, как он сжимался, Чонгук не понял, что он всю неделю к этому готовился. Шепчет в ответ. - Я растянут. Тут же бока сжимают сильные руки. Чонгук что-то рычит. А на спину обрушиваются хаотичные укусы. Чонгук заводит руки Тэхёна назад. - Раскрой, - голос после рычания хриплый. Тэхён выполняет и всё изчезает, он больше не чувствует мужчину. Из-за пульсации в голове, слух тоже его не улавливает. Но через мгновение чувствует прикосновение там, куда он открыл доступ. Тэхён начинает громко вдыхать и выдыхать воздух носом, чувствуя как в него погружаются сразу два пальца. Смазка, холодными сгустками стекает по яичкам и внутренней стороне бедра. Тэхён сжимается вокруг пальцев. Чонгук не издаёт ни звука завороженный этим действием. Когда Тэхён раслабляется, добавляет ещё палец. Сам поднимается и шепчет на ушко о том, какие пошлые звуки издаёт его дырочка, о том, как дёргается член Тэхёна, готовый кончить лишь от пальцев в заднице. И Тэхён кончает. Уткнувшись лицом в подушку, заглушает крик. Чонгук, не давая опомниться, переворачивает его на спину. Зацеловывает красное от смущения и напряжения личико. Тэхён безвольный, в руки и ноги ещё не вернулась сила, покинув всё его тело. Пытается сфокусировать взгляд на Чонгуке, который пользуясь его беспомощностью устраивается между раскинутых ног. Он подминает под поясницу Тэхёна подушку, тем самым приподнимая его. У Чонгука взгляд свирепо-чёрный. Он приставляет головку к блестящему от смазки колечку и водит по нему. Закатывает от ощущений глаза. Затем резко фокусируясь на губах Тэхёна, начинает медленно входить. Тэхён поджимает пальчики на ногах, а с губ слетает имя мужчины, и он видит чужую реакцию. Чонгука заводит голос Тэхёна, он выбивает его из этой реальности. Тэхёну бы испугаться, но.... — Возьми меня. Я твой, — Тэхён ведёт ладонями по животу, желая себя поласкать, чтоб отвлечь от боли. Но Чонгук похоже совсем потерялся в реальности. Входит резко и заполняет полностью. Хватает руки Тэхёна и заводит за голову, сцепляет одной рукой в замок, топит в постели. — Всё моё, — кажется, что речь Чонгука не человеческая. — Не трогай. Тэхёну больно, в глазах собрались слёзы. Он и руками ощущал не маленький размер Чонгука, а внутри кажется просто гигантским. Но даже сейчас он спешит стереть слёзы о свои руки, мотая головой из стороны в сторону. Он боится спугнуть, уверен, что если бы Чонгук был не настолько поглощён ощущениями, то при виде слёз всё бы закончилось не начавшись. Чонгук начал двигаться, как только почувствовал, что Тэхён расслабился, а в живот упёрся вновь вставший член. По телу Тэхёна разливается сладкая боль, он содрагается, когда Чонгук попадает в цель. — Ты невероятен, — взгляд всё такой же чёрный, но голос уже более земной. —Ты не из нашей вселенной, — он опускается и шепчет в губы. — Порой мне кажется, что я тебя придумал. Поцелуй никак не сочетается с остальным действием. Он нежный, почти невинный. А движения тел нарастают, сбивая ритм. Тэхён изливается окончательно сорвав голос. Почему наслаждение звучит, как боль? Будто человека ранили. Но Чонгук не может себя остановить. Он упивается этой болью. Уткнувшись в изгиб плеча, чтоб Тэхён кричал ему прямо в ухо. Вбирает всё до капли. Он останавливается и напрягается всем телом, чувствуя как кончает от сокращения мышц вокруг его члена. Не проронив ни звука, вновь кроша зубы. Хорошо, что у него есть свой личный стоматолог. Поднимается спустя время, лишь когда начинает слышать своё дыхание. Аккуратно выходит из Тэхёна, стягивает презерватив. Тэхён заметил, что после близости Чонгук не может смотреть в глаза, он на руках уносит Тэхёна в ванную, присев вместе с ним на край, включает воду и ждёт, пока она наберётся на половину, проверив температуру рукой, опускает в неё Тэхёна. — Я должен проверить, всё ли в порядке. Покажешь? Тэхёна тут же заливает красной акварелью. Будто это не он минутами ранее показывал то, что просят показать сейчас. — Всё хорошо, — Тэхён пытается звучать убедительно. — Я должен проверить. — Я же не восемнадцатилетний девственник. Я знаю, когда хорошо, а когда не очень, — язык быстрее мозга. Лицо мужчины на секунду каменеет. Но уже через мгновение он раскрывает ладонь Тэхёна и целует, так нежно, как во время секса. — Тогда отдохни. Я вернусь за тобой. Оставшись один, Тэхён расслабляется в наполняющейся ванне. Это чувство. Он отдал себя человеку, к которому испытывает самую искреннюю неподдельную тягу. Которого почувствовал своим ещё наверное в первую встречу. Понял, что если не он, то больше никто. Тогда почему на душе всё так же неспокойно? Что так съедает чувство эйфории? Будто Тэхёну вложили в ладони плотно слепленный комок снега. С виду он крепкий и надёжный. Но через полчаса от него не останется ничего, кроме холода, стекающего по рукам. Тэхён опять погружается в воду. Это всегда помогало, защита из детства. Вода забирает всё, что сваливается на его плечи. Джин Хо рожала сына в воде. И после, по мере взросления, замечала, что только в ней Тэхён успокаивается. Не плещется и прыгает, как дети вокруг. Просто замирает на поверхности и не двигается. Тэхён отдыхает в водах своего озера, так как не отдохнёт ни в одной постели. Как-то, ещё подростком, поделился этим с Юнги. На что ему, самый пессимистичный реалист на то время, ответил: — Нет никакой энергии в воде, Малыш. Химическая формула воды известна всем со школы. И всё, что ты чувствуешь при погружении - это твои фантазии. На деле, это лишь физическое воздействие на тело. Тэхён мог бы поспорить о её свойствах. О том, что вода и наполовину не изучена. Но не стал, вообще больше об этом не говорил. А Юнги всё так же продолжал с ним таскаться к озеру. Не комментируя, не подшучивая. Через тридцать минут помывшись, а потом всё же обработав то, что так просили показать. Даже недельная подготовка не исключила последствия. Тэхён в пижаме спускается вниз, застукав Чонгука, сгребающего подушки и плед с дивана. — Не дождался, — объясняется пожимая плечами Тэхён, наткнувшись на недовольный взгляд. Бросив подушки, Чонгук заворачивает его в плед. — Идём. Уже достаточно стемнело. Горят огни освещения. Чонгук за это время успел приготовить закуски, открыть вино для Тэхёна, устроить тёплое гнёздышко, включив в беседке торшерные уличные обогреватели, которые тоже были предусмотрены Чонгуком заранее, при планировании строительства. — Ты думал, что я погибну от холода? Они оба под пледом Тэхёна сидят на качелях. Чонгук в углу, закинув одну ногу на сиденье, другую спустив на пол беседки, Тэхён между его ног. Забрался полностью с ножками, бокалом вина и комочком. — Все встречи на тот момент отложили в сознании своеобразный образ. Ты был всегда мокрым и замерзшим. Может поэтому. Чонгук не сильно толкается пяткой о деревянный настил, медленно покачивая качели. - Когда я был ребёнком, мы часто переезжали из одного съёмного жилья в другое. Я не мог спать ни в одном доме, где бы мы ни жили. Тогда, ещё ребёнком, я думал, что вырасту, куплю свой дом, постель и высплюсь за все года. Но чуда не произошло, — обнимает крепче Тэхёна. — Своя квартира, и не одна, а я так и не могу нормально спать. Тэхён, уже захмелевший, поворачивается к нему лицом. В глазах немой вопрос. Серьёзно? — Тогда, что это все дни было? — Я к этому и веду, — Чонгук сдавливает сильнее, зарывшись в волосах на затылке. Подталкивая носом, чтоб Тэхён отвернулся обратно и не смотрел на него. — Ты мой дом, моя постель... — бурчит еле слышно в затылок. Какие интересные оказываются у них постели. — Когда первое утро проснулся... — замолкает, выдохнув нервно. — Тэхён, ты мой..... скажи мне это...ещё. — Я твой. — Ещё... — перемещается за ушко. — Твой. — Ещё, — проходясь языком по ушной раковине. Тэхён, изгибаясь, сводит колени, тем самым поднимая плед, по которому, округлив свои глазки, катится комочек. Только чудом не встретившись с полом, оказывается в ладонях виновника всего переполоха. — Я ужасный родитель, — Тэхён смеётся, забирая малыша. Прижимает к груди, закутывая в плед. — Да, стоит пройти пару курсов, — Чонгук давится словами, хватаясь за бок, в который уже упёрся локоть Тэхёна. — Не уезжай. Побудь ещё немного. — Не могу. Мы участвуем в конкурсе на один очень крупный проект. Я бы сказал глобальный. По конкурсу пройдёт не одна компания, а несколько, — Тэхён чувствует, как вдруг напряглось тело Чонгука. — Отсеялись уже несколько десятков компаний из разных стран. А мы всё ещё в лидирующих, — Чонгук целует в висок. — Я чувствую, мы возьмём этот проект. — Хорошо, — Тэхён на границе со сном очень гордится своим мужчиной. Он не говорит я участвую, я возьму. Он говорит во множественном числе, не уменьшая заслуг всех работников своей компании. Именно это вызывает гордость, а не какой-то глобальный проект.