Адриана душит. Он задыхается от собственных мыслей и противоречий. Живот скручивает в тугой узел каждый раз, когда он поднимает взгляд от стола, на котором нашел пристанище.
Уже третий день он ночью не нежится в постели как нормальный человек, а урывками дремлет в одном из убежищ, которое они оборудовали под «лабораторию». На заброшенный чердак они с Ледибаг стащили всякие столы, лампы, стулья, а Адриан даже умудрился где-то найти огромную пробковую доску, почти не покоцанную, которую они закрепили на стене. Ледибаг ласково называла это место «штабом», иногда задумчиво стоя напротив доски, на которой, как в фильмах, они разместили обрывки статей, заметок, фото, и соединили их нитями. Адриану нравилась атмосфера какой-то таинственности, но сегодня был не тот день.
Листы противно шуршат под щекой. Адриан трет глаз и зевает, потягиваясь и выгибая спину. Плагг, снявший с Адриана во сне трансформацию, что-то приветственно бурчит, находясь вне поля зрения.
— Сколько я проспал?..
— Час, не больше, — Адриан поворачивается на звук, уже и так догадавшись, где его квами. Плагг караулит бабочку, которую они извлекли из Тео. Акума, сквозь стекло отливающая пасленовым, спокойно ползает по веточке, покачивая крылышками. Со стороны даже и не похоже, что Адриан ставил над ней различные эксперименты: пробовал кислоту, физическое воздействие, утопление… При этом он уверен: Катаклизм точно уничтожит акуму, но где вероятность, что она вдруг не возродится без очищения?
Взяв со стола свой телефон, Адриан нажимает на кнопку сбоку корпуса, проверяя время.
Три-семнадцать.
Снова кинув телефон на исчерканную тетрадку, Адриан устало падает в кресло, стоящее у стола с банкой. От Акумы расползаются миазмы тьмы, но Плагг их игнорирует, не мигая рассматривая насекомое. Спросонья плохо соображая, Адриан мягко берет квами поперек туловища и оттягивает к себе:
— Фу, нельзя.
Фыркая, Плагг недовольно смотрит на подопечного.
— Я не дурак. Насекомые отвратительны на вкус. А этим я ещё, вопреки логике, заработаю несварение. Ты представляешь, что именно происходит, когда у разрушения несварение несуществующего желудка?
— Я бы сказал, но промолчу.
— Молодец, пацан, — Плагг вновь смотрит на банку долгим печальным взглядом. — Это же осколок сущности квами Моля.
Подумав, что ещё не проснулся, Адриан широко зевает и громко клацает зубами, вопросительно кривя лицо.
— Это как?
— Ну, часть себя отколол — и отправил.
Устроившись поудобнее в кресле и забравшись в него с ногами, Адриан отпускает Плагга из пальцев, но тот не улетает, а устраивается в волосах, начиная вить гнездо.
— А разве тогда квами не иссушит себя? — Плагг невнятно хмыкает. Адриан поднимает руку, зачесывая пряди назад, которые квами перехватывает и что-то заплетает.
— Что будет, если от вечности отнять один?
— М-м-м, бесконечность минус один?
— Для вечности это песчинка, лишь часть всего, что невозможно понять человеческим умом. Ресурсы квами необъятны.
Адриан на миг представляет, как вглядывается в бездну, которую иногда видит при превращении в Нуара. Бесцветное и бесконечное ничто, сравнимое только с полной потерей зрения. Адриан болезненно сжимается, обнимая колющий необъяснимым страхом живот и упираясь лбом в подтянутые колени. Такой охватывает, когда думаешь о смерти.
Ему, черт подери, всего восемнадцать. Он обычный парень, который учится, работает, старается не расстраивать отца и как-то нормально жить после потери матери.
Адриан принял кольцо и бремя с гордостью, пообещав быть стойким и непоколебимым. Но впервые при виде мертвого тела его стошнило. Это не было похоже на фильмы или репортажи. Это пахло теплым мясом. Очень сильно — металлом. И недопереваренным куриным салатом. Лишь потом Адриан привык, но это произошло далеко не сразу. Ещё он грешил на Плагга: наверняка это из-за квами чувство брезгливости притупилось, по крайней мере, Адриану именно так хотелось думать.
Тошнота отступает от горла. Плагг еле слышно мурчит в волосах, распространяя вибрацию по голове. Адриан припадает виском к спинке кресла, рассматривая акуму. Ледибаг не появляется уже которую ночь. Это тревожит его до самого нутра. Он не может найти её на крышах и в излюбленных местах, да даже дежурящие офицеры полиции лишь пожимают плечами на вопросы. Адриан знает, что она никогда ничего не делает зря, но тут просто не может не сходить с ума.
— Слушай, мелкий, тебе нужно голову проветрить, — Плагг вылетает из бардака волос, перекрывая собой вид на акуму. — Давай так: сейчас идем домой отсыпаться, всё равно эта бабочка никуда из зачарованной банки не денется, а днем прошмыгнем на улицу. Послоняемся по городу, купим твой любимый лимонад и кучу конфет.
— Ты же знаешь, что я не ем конфеты, — Адриан мягко улыбается, протягивая руку. Плагг, словно кот, трется о пальцы, касаясь лапками кольца и всем видом показывая готовность к трансформации.
— А мы нарушим. И плевать на твои диеты. Тебе бы развеяться.
Плагг говорит слишком весомые для нервов Адриана аргументы. Он кивает и проводит трансформацию, добирается до дома на полном автопилоте. Адриан не видит снов, но сон прерывистый, неглубокий, словно закрыл глаза — а вот уже звонит будильник, и Натали спрашивает, проснулся ли он. Адриан сонно мямлит и приступает к утренней рутине.
Умыться, поесть, позаниматься… в такие моменты Адриан чувствует, что живет как подросток.
Надев легкую толстовку с капюшоном на замке, яркие оранжевые кеды, серые джинсы и бейсболку, Адриан проскальзывает на улицу через служебный выход. Он знает, что Натали всё прекрасно знает, но пока он вовремя появляется дома, делает все дела и не ввязывается в авантюры — она закрывает глаза на его подростковые бунты. Адриан закидывает в рюкзак электрошокер, который ему было «настоятельно рекомендовано носить с собой всегда, пока он вне дома», надвигает край бейсболки ниже и выходит через небольшую калитку. В городе днем больше пахнет летом, нежели ночью. Натянув на голову капюшон, он вставляет один наушник.
— Итак, куда? — мурчит Плагг в районе шеи, скрытый толстовкой от людских глаз. Адриан по привычке хочет надеть очки, чтобы не привлекать внимания своими глазами, но потом просто улыбается и натягивает тонкую тканевую маску.
— Хочу рассмотреть монумент.
На него никто не обращает внимания в метро, мало ли какие фрики бывают. Адриан пролистывает свои официальные и не очень социальные сети, отвечая на комментарии. Он всегда старается поддерживать контакт со своей аудиторией, понимая, что иногда это невозможно сделать в таком огромном объеме, но хотя бы немного, хотя бы чуть-чуть… побыть нормальным, что ли?
Метро тормозит с противным скрипом. Адриан, лавируя в толпе, старается ни с кем не сталкиваться и выходит на улицу. Солнце практически ослепляет, поэтому он снова поправляет бейсболку и вдыхает свежий воздух. В ноздри тут же ударяет аромат свежей выпечки. Адриан поворачивает голову и видит кондитерскую-пекарню. Проверив карманы на наличие мелочи, Адриан, покрутив головой, переходит дорогу и заходит в пекарню. Колокольчик мелодично звякает при открытии двери. Всё его естество наполняется манящими и сладкими ароматами выпечки и сладостей. Плагг хихикает где-то возле уха:
— Напоминаю, что мы решили нарушить.
Адриан сам себе кивает, подходя к кассе. За ней стоит невысокая, но очаровательная женщина азиатской наружности. Она мягко и сдержанно улыбается:
— Добрый день! Уже выбрали, что хотите купить?
— Эм… если честно, глаза разбегаются, — из-за маски собственный голос звучит глухо. Женщина кивает и выходит из-за прилавка, жестом показывая на витрину.
— Поскольку завтрак уже прошел, могу предложить вам профитроли с заварным кремом, мсье. Или бриоши, сегодня у нас есть в наличие апельсиновые.
Адриан мнется. Плагг с левой стороны, подобно демону, нашептывает, мол, соблазняйся, не стесняйся. В результате таких ухищрений Адриан чуть приподнимает край бейсболки, чтобы продавщица лучше его видела, и с улыбкой отвечает:
— Я возьму и то, и другое. Упакуйте, пожалуйста.
Выйдя из пекарни, Адриан почти сразу оттягивает маску и закидывает профитроль в рот. И начинает мычать от наслаждения, прикрывая глаза.
— Божественно! Жаль, что маленькие, их очень быстро съесть можно.
— Да ну? — Плагг выглядывает из-за капюшона, устремляя взгляд в бумажный пакет. — Ой сожрешь и не заметишь.
— Я не ты, летающий сырный шредер.
— Чеддер?
Адриан закатывает глаза и снова переходит дорогу, на ходу поедая профитроли. Рюкзак приятно оттягивается бриошем, а ему хочется присесть куда-нибудь в парке на скамейке и вкушать сладости.
— Всё же твоя идея с прогулкой была классной, — говорит Адриан, на ходу вставляя наушник-прикрытие в ухо. Плагг хмыкает, укладываясь где-то в районе плеча. Адриан доходит до монумента, совершенно неприлично и некрасиво облизывает пальцы, прячет остатки профитролей и снова надевает маску, поднимая взгляд вверх. Он тогда не успел рассмотреть статую, отвлекшись сначала на церемонию открытия, а потом на Тео. Всё-таки кое-что ему удалось. Не меньше, чем чудом, но Тео во время разговора пошел ему навстречу, и Адриан глазам не поверил, когда черная бабочка выпорхнула ему в ладони. Самого Тео тут же стошнило, и Адриану потом пришлось тащить позеленевшего гостя до туалета. Адриан промакивал лоб взмокшего Тео мокрым полотенцем и недоумевал такой реакции. Пока Адриан поспешно ловил беснующуюся и ошалевшую от самопроизвольной деакуманизации черную бабочку, Тео хрипел что-то про боль во всех частях тела и в животе. «Будто избили и протащили по асфальту», — буркнул тогда Тео, запивая обезболивающие таблетки, выданные Адрианом. После того, как он доставил Тео в больницу, Адриан записал, что после «отречения» от акумы самим одержимым случается «откат» — все раны и увечья остаются болью, но память так же теряется, если бы акуманизация закончилась сломом сосуда.
В парке довольно людно. Словно и не бесновался здесь всего неделю назад одержимый. Подождав, когда толпа у монумента рассосется, Адриан подходит ближе.
В целом, монумент Адриану нравится. Он как нельзя точно передал образ и ощущение Ледибаг, которые порой терзают его самого. Но при этом, как он и говорил с Тео, это больше походит на оду безответной любви. В груди неприятно тянет. Адриан поджимает губы и подходит вплотную к монументу, без проблем присаживаясь у его основания и прислонившись затылком к камню. Над ним двумя дугами висит бронзовая нить йо-йо, и от этого вида становится тоскливо.
— Я соскучился, — выдыхает Адриан, зевая в маску. Плагг тактично молчит. Обведя взглядом парк, Адриан вдруг чувствует, как его тоскующее сердце сначала взмывает к горлу, а потом ухает в самый низ к копчику, замораживая всё тело.
То ли глаз выхватывает остро знакомую манеру двигаться, то ли слух фокусируется на нужных ему нотах голоса. Неподалеку на лавочке к нему спиной сидит Ледибаг. Она смеется, что-то отвечая коренастой темнокожей девушке. Та наклоняется к ней, и кудрявая грива падает на бледные плечи в светлом сарафане, скрывая знакомый, и в то же время чужой профиль.
Ледибаг, накинув на плечи вязаную шаль, поедает мороженое. Адриан ощущает, как порыв окликнуть иголками застревает в горле. Не будет же он кричать на весь парк «Ледибаг, я так скучал и волновался»?!
У неё сегодня распущены волосы. Пальцы заклеены пластырем. Она что-то активно рассказывает, жестикулируя и при этом успевая откусывать от мороженого. Между ней и Адрианом — всего несколько десятков метров, а кажется, будто километры Китайской стены. В сознании Адриана адреналином бьются мыслеобразы: от «рвануть как можно быстрее домой» до «подбежать и заобнимать до хруста в ребрах» (пусть его и обязательно опрокинут на землю — плевать).
— Эй, приятель, всё окей?
От голоса Адриан совсем не по-геройски ойкает и заваливается на бок, успев подставить руку в упор. Рядом с ним, поправляя очки, стоит тот, кого он сразу узнал — Нино. Тот хмурит брови и держит в руках пакет из пекарни, где Адриан купил вкусности. С трудом прочистив горло, Адриан хрипит:
— А-ага. Задумался.
— Знаешь, приятель, — Нино присаживается на корточки рядом, хмурясь ещё сильнее, — я тут наблюдаю уже минут пять. И ты не похож на «задумался», скорее на «сталкера». С таким видом в особенности. Давай ты будешь задумываться в другом месте, а?
Адриан с недоумением и шоком смотрит на Нино, не понимая, что случилось. А потом до него доходит. Понятное дело, что замотанный по самые глаза парень, следящий за девушками, кажется подозрительным. Адриан сквозь зубы ругается, выдергивает наушник, выравнивается и максимально дружелюбно поднимает руки раскрытыми ладонями к Нино. Он использует этот жест, когда пытается успокоить взвинченных преступников на местах происшествий или дезориентированных и напуганных пострадавших. Адриан даже пытается использовать тот же тихий тембр голоса, говоря чуть медленней, чем обычно:
— Я правда ничего не думал плохого. Извини, если так показалось. Я просто засмотрелся на девушек. Они такие веселые, энергичные… — Нино продолжает хмуриться, поэтому Адриан немного меняет тактику. — Мой единственный друг сейчас уехал и уже четыре дня не выходит на связь. Мне очень одиноко и тоскливо. Поэтому я немного завидую.
— Завидуешь чему?
Адриан дергается всем телом, поворачиваясь на второй голос. Он сразу показался ему знакомым, и он не ошибся: вместе с Ледибаг была Алья — известное лицо в кругах поклонников парижских героев. А Ледибаг без маски пряталась за её плечом. Адриан понимает, что это ненормально, но, возможно, это было лишь прикрытием, не ему её осуждать.
Алья, точно как и Нино, хмурится, держа разблокированный телефон в руке. Заметив окно набора номера, Адриан мысленно ругается. Если он срочно не исправит ситуацию, то ему не избежать вызова полиции. Нино при этом уже не выглядит таким хмурым.
— Из-звините, — заикаясь, Адриан машет руками. — Я ни о чём таком не думал! Я просто засмотрелся!
Ледибаг прячется ещё сильнее за Алью. Адриан понимает, что она его не узнает. Он собирает всю волю в кулак, выдыхая:
— Ладно, простите. Давайте с начала.
Адриан поднимает руки и в один жест одновременно снимает бейсболку с капюшоном и маску. Плагг недовольно хрюкает в сбившейся ткани толстовки.
Алья, хмыкая, осматривает его с головы до ног.
— Где-то я его видела, — без обиняков сообщает она подруге, прикрывая рот рукой. Ледибаг, задумчиво кривя губы, всматривается в его лицо.
— Да, я, кажется, тебя знаю… — она лезет в телефон, а Адриан замирает под её взглядом. Ледибаг утыкается в экран, затем поднимает глаза. Адриан вытягивается в струнку. Раскрытие? Сейчас она будет его ругать. Ледибаг сравнивает его лицо с фото и победоносно улыбается. — Да! Это же ты! Адриан Агрест, модель бренда «Агрест»!
Адриан отмерзает, опуская голову и поднимая руки над головой.
— Сдаюсь! Меня рассекретили. Блин, я же просто пытался спокойно отдохнуть.
— Ну, приятель, постарайся так больше не отдыхать, — Нино усаживается рядом, опуская пакет и протягивая руку. — Нино Лейф.
***
Адриан Агрест — из плоти и крови — сидит прямо напротив, едва не соприкасаясь с ней коленками. Маринетт никогда не страдала звездной лихорадкой, но вот сейчас её тихоньку прошибает странной дрожью, от которой соломинка выскальзывает из пальцев. Она всё-таки умудряется перехватить её и глотнуть из высокого стакана лимонада со льдом. Адриан замечает её взгляд и подмигивает, не отвлекаясь от жаркого обсуждения недавнего стрима Нино. Маринетт давится и начинает кашлять.
— Подруга, ну ты чего, — Алья заботливо пододвигает к ней салфетку и стучит по спине. Адриан с Нино умолкают. — За тобой глаз да глаз нужен.
Маринетт мотает головой и, краснея щеками, берет салфетку. Из кондиционера их обдувает холодная струя воздуха, то, что надо в необычайно жаркий предлетний день. После неожиданного знакомства с Адрианом (Агрестом? Мама дорогая!), который сам едва не отключился на жаре, Алья предложила всем вместе упасть в ближайшем кафе, на том и порешили.
Это превратилось во встречу откровений. Во-первых, Адриан оказался одним из самых преданных поклонников творчества Нино, и последний, узнав об этом, провозгласил их с ним друзьями на века. Во-вторых, Адриан знал в лицо Алью, потому что активно следил за её блогом. С другой стороны, её блог был завидно популярным, и Маринетт искренне радовалась за успехи подруги на журналистском поприще.
Алья, поедая взбитые сливки из своего фраппучино, наверное, в десятый раз извиняется перед Адрианом, что они накинулись на него ни с того, ни с сего, на что Адриан добродушно усмехается, сказав, что это даже к лучшему.
— А ты тогда меня прости, что я пялился на вас, — добавляет он.
Алья хохочет.
— Тогда с тебя совместное фото в инстаграм и ты прощен!
— Алья, ну за берега-то не выходи, — осаживает её Нино.
— Нет-нет, ничего такого, — немного теряется Адриан, отводя от себя открытой ладонью вниз, будто что-то отодвигая. — Я не против.
— Эй, да ладно, — Алья подуспокаивается. — Но я бы скорее обиделась, если бы ты на нас не пялился, Маринетт, вон какая красотка!
За столом воцаряется молчание. Маринетт, снова подавившись, промакивает губы и понимает что на неё внимательно смотрят три пары глаз. Друзья — хитро, Адриан — ошарашенно-смущенно.
— Так, — Маринетт со скрипом отодвигает стул. — Я отойду в туалет.
К счастью, Алье хватает такта не идти за ней. В туалете Маринетт ополаскивает руки и смотрит в зеркало. Челка некрасиво смялась в сторону, и Маринетт её поправляет, задевая застарелый след от пореза у уха. Она задумчиво касается его, понимая, что не помнит, когда успела там порезаться.
Когда она возвращается, разговор за столом в самом разгаре. Маринетт решает, что отчитает Алью за дурацкие попытки свести её с кем-либо позже, и садится.
— Нет, слушайте, я всё понимаю, сам тащусь от героев, но если выбирать жить среди героев и злодеев, или жить там, где ничего не происходит, я выберу спокойную жизнь, — задумчиво тянет Нино. — Хотя с моей девушкой мы всегда вляпаемся в приключения!
— Я ни за что не уеду, так что приключения — ждите! — горячо соглашается Алья, и Адриан хмурится. — Вот Маринетт хотела уехать, но решила меня не бросать, — радостно говорит она, утыкаясь носом Маринетт в висок.
Маринетт бросает в краску, и она молча утыкается в свой стакан и начинает тянуть лимонад, чтобы ничего не говорить.
— Да? — Адриан выгибает бровь. — А так бы уехала?
— Ну… хм… — лепечет Маринетт, пытаясь собрать мысли в складное предложение. Но не объяснишь же в двух словах всё то безобразие, что происходит в её жизни?
— Я считаю, что нам очень повезло, что мы живем в городе, в котором постоянно что-то происходит, — вторит Алья, перебивая её.
Адриан задумчиво мешает лед в своем стакане, потом выдыхает.
— Но было бы неплохо, если бы это что-то не было столь разрушительным, — говорит он, хмуря брови. Он поднимает правую руку к виску, будто задумываясь, а потом направляет вперед, показывая пальцами от себя.
Маринетт, глядя на него, кивает. Тот благодарно улыбается. Алья, в свою очередь, выглядит недовольной, она накручивает кудрю на палец и натягивает её, видимо не зная, что на это сказать. Маринетт не знает, что она успела пропустить, но в воздухе повисает напряжение. Это замечает и Нино.
— Давайте, каждый останется при своем мнении. Адриан, дружище, не хмурься ты так, вон, — Нино указывается ложечкой от своего мороженого на Маринетт. — Маринетт явно тебя поддерживает, кому как не ей знать!
Алья тут же меняется в лице и шокировано ахает, а в следующую секунду дает Нино подзатыльник. Тот вопит шепотом: «Да за что?!». А Маринетт…
Маринетт на мгновение выпадает из реальности. Перед глазами — пыль, грязь, в ушах — гул полицейской сирены, под руками пытающееся вырваться из её хватки тело, и…
— Маринетт? Отпусти, пожалуйста.
Маринетт поворачивает голову и понимает, что её собственные пальцы сомкнуты на руке Адриана, который перегнулся через стол и всего лишь положил руку ей на плечо. Он выпускает воздух сквозь зубы, а Маринетт медленно распрямляет пальцы. Адриан кивает, садится на свое место, потирая запястье.
Алья хватает Маринетт за лицо и заглядывает ей прямо в глаза.
— Подруга, ты как?
— Нофмально, — выдавливает Маринетт, насколько позволяют сжатые между ладонями щеки.
— Уверена? У тебя лицо сделалось такое страшное, я думала ты в обморок хлопнешься.
— Да, Алья, просто голова закружилась, — Маринетт с нажимом отцепляет от себя руки подруги. — Пожалуйста, перестань меня смущать перед Адрианом, — шепчет она, и Алья округляет глаза и заливается краской. — И так уже достаточно смутила.
Адриан откашливается.
***
Несмотря на неудобную ситуацию и неприятный исход диалога, Адриан с удовольствием обменивается телефонами со всей компанией, прежде чем разойтись. Нино подбивает его пойти вместе на встречу абитуриентов через неделю, и Адриан конечно же соглашается, потому что не желает терять новые связи. Не сказать, что в этом не завязано довольно эгоистичное желание оказаться поближе к Ледибаг: к Маринетт. Но кто может его в этом винить?
— Увидимся через неделю? — прощается он, глядя при этом на Маринетт.
Нино без сомнений стискивает Адриана в объятиях, приговаривая, что обязательно, и что он ему ещё напишет, Алья присоединяется к объятиям.
Маринетт обниматься не подходит, лишь смотрит на Алью с какой-то нескрываемой болезненной преданностью. Такого лица Адриан никогда у Ледибаг не видел, думает он и проглатывает ком обиды.
Помахав новым приятелям вслед, Адриан продолжает думать, натягивая маску и кепку. Ошибся? Спутал с другой? Он опускает взгляд на утоптанную траву под ногами. Нет, он не один раз относил развоплотившуюся Ледибаг в больницу, и с памятью на лица у него всё нормально. Её лицо, её голос — это она. К тому же эта хватка на запястье, у него даже слезы на глаза навернулись, сожми она чуть сильнее — кость точно хрустнула бы. Тогда… осторожничает? Да, наверняка.
— Эй, Плагг, — шепчет он, и квами недовольно хрюкает из складок капюшона. — Это же Ледибаг, я не ошибся?
— А я почем знаю, малец? Я её в лицо не видел, — хмыкает тот, потягиваясь.
— Но не сестра же это.
— Вряд ли. Ты же сам слышал, у неё родственники только в Китае, не мотается же она из Парижа и обратно.
Адриан перебирает в памяти всё то, что Алья услужливо успела ему рассказать про Маринетт, пока та отходила в туалет. Хочет поступать на дизайн, живет с родителями, сиблингов нет, парня нет… Адриан поспешно помахал ладонью перед лицом. Нет-нет, это не важно. Конечно, какой там парень, им Париж спасать надо, не до отношений, да и вообще…
— А её квами ты случайно не видел?
— А?
— Ну, может, почувствовал? — предположил Адриан, бодро шагая по людной улице к дому. Плагг вместо ответа вцепился зубами ему в шею. — Ай!
— Малец, я вообще не понимаю, че ты несешь.
— Но я… Ай! За что?
Адриан потер ноющую теперь шею, квами в капюшоне уже не было. Вперед полетел, подлец.
***
Народу было столько, что яблоку было негде упасть. Адриан в благоговении рассматривает высокие своды старого здания университета, периодически спотыкаясь о кого-нибудь. Нино, как и говорил, принялся написывать ему чуть ли не каждый день, и Адриан с не меньшей охотой обсуждал с ним всякую ерунду. К концу недели они условились вчетвером сходить в несколько университетов, чтобы каждый присмотрел себе факультет. Журналистское направление, куда собиралась Алья, как раз было в этом старом университете, и хоть там Адриану с его желанием пойти изучать физику, ловить было нечего, он всё равно согласился составить компанию. Всё-таки с ними будет Маринетт, которая как раз собиралась посмотреть на местные направления касательно дизайна и искусств. Адриан хехекает. Он видел Ледибаг скорее в роли какого-нибудь прокурора или детектива, выбивающего из преступника всю правду. На этой мысли он грустнеет.
За неделю он не застал Ледибаг ни в одном из их обычных мест. Ни у прачечной, где он назвал её бессердечной, ни на базе. Но правда когда заглянул туда, Акума из банки пропала, а на месте была записка: «Я разобралась, спасибо». Адриан тогда задумчиво разгладил записку и сунул в карман.
С другой стороны, теперь его успокаивало то, что он хотя бы знал, что с Ледибаг — Маринетт, её зовут Маринетт — всё в порядке. Иногда она слала эмодзи в общий чатик, где Нино собрал всю четверку для обсуждения университетов, в которые они собираются сходить, да и просто видеть, что у неё горит значок «онлайн» — приносило странное облегчение.
Адриан поправляет на лице белую хлопковую маску, оттягивает ворот футболки и заворачивает за угол длинного открытого коридора внутреннего двора университета. Вместо ожидаемого поворота, там тупик. Он и так опаздывает! Адриан начинает озираться и лезет в карман за телефоном, чтобы свериться с картой территории, как вдруг краем глаза замечает чужую руку.
— Хэй, я знаю, куда тебе, — Адриан поворачивается на незнакомый голос и видит смуглую коротковолосую девушку, на несколько лет старше него. — Тебе же на собрание журналистского направления? Тогда вот туда, — она указывает рукой в нужную сторону, и Адриан непроизвольно опускает взгляд на цветастую татуировку, раскинувшуюся у неё по предплечью.
Адриан впопыхах благодарит, сует телефон в карман, а Плагг за пазухой протяжно присвистывает.
