Проклятый

      Скрестив ноги и сбросив броню, оставшись только в порванных эластичных штанах и майке, которые надевала под низ, батарианка устроилась прямо на полу жилого отсека, обложившись грудой документов. Часть она загрузила на новый омнитул, который нашелся в запасах у Малиса, часть досталась в виде планшетов и отдельных чипов. Позвоночник проступал из-под серо-зеленой кожи, она отощала, но небольшие, едва заметные складки на боках говорили о том, что ещё недавно Гайра вела более сытую жизнь. Иногда она зевала, терла глаза, однако с завидным упрямством вгрызалась в материалы по разработке. В том числе, собственные.       — Нет, это так просто, с наскока не решить, — обронила она, услышав, как открывается дверь в пилотский отсек. Малис застыл в проёме, смерил её взглядом, затем пробежался по устроенному беспорядку и отдельно — по небрежно сваленной в углу лёгкой броне. Щёлкнул жвалами, что явно означало неодобрение, затем спросил:       — Как себя чувствуешь?       — Дерьмово. Нога болит, голова болит, всё болит.       — Тогда оставь пока документы. Восстанавливайся.       — Я хочу вкурить, как они смогли технически реализовать преломление поля без малейших дефектов. Оптика не совсем моя область, однако так уж вышло, что ввиду преломления света в гравитационных аномалиях и в зоне тороидального планетарного поля... приходилось работать и с ней.       — Как хочешь, — усмехнулся турианец. — Не поделишься информацией?       — Я вся открыта. К черту этот официоз, Тевкриден. Ты же теперь мой босс, так?       — В скором времени, возможно, придется стать именно боссом, — многозначительно ответил он, присаживаясь на одну из пустующих коек. — Как тебе удалось зашифровать записи по артефакту так, что с ними не смогли справиться армейские криптографы и системные аналитики гетов вместе взятые?       — Пила, — коротко бросила женщина.       — А серьёзно?       — Очень серьезно, почти сделала это профессией.       — Гайра...       — Любопытство гложет? На самом деле, ты видел когда-нибудь записи Т'Сони? Нет? Ну поверь, у неё там бардак не меньше. Но одно дело, когда бардак создаётся увлечённым существом неумышленно... и совсем другое, когда он является частью шифра.       Малис удивлённо переспросил:       — Шифра? И что ж это за шифр такой?       — А по-другому в батарианской науке и не выжить. Представь себе — закрытый правительственный объект, контракт на три года без права на какую-либо личную жизнь, службы по вынюхиванию, разведке и контрразведке, которые плодятся, как крысы. И вдобавок — ёбнутые на всю голову коллеги, которые четыре пятых времени тратят на то, чтобы защитить свои жалкие разработки и одновременно украсть чужие, — с презрением сказала Гайра, вертя в руках очередной планшет. — Ничего обстановочка, да? Почти грёбаный курорт! Вот и приходится тратить время на ложные данные в записях — вроде бы осмысленные, но сбивающие с толку любой или почти любой декриптор.       — Теперь многое проясняется. Но далеко не всё, — сказал он. — До станции ещё три часа, и мне нужна будет твоя помощь с размещением.       — Всё, что угодно, кроме района Гозу.       — Плохие воспоминания?       — Один знакомый доктор, долбаная человеческая мартышка, которая будет спрашивать, как дела, изображать старого друга и пытаться тайком меня просканировать, — проворчала Гайра, на секунду подняв голову и рассинхронизированно моргнув. Лейтенант мрачно усмехнулся:       — Ты ведь понимаешь, что нам не обязательно заходить в больницу?       — А ты понимаешь, что мы так или иначе туда попадём? — парировала она. — Если не ты, то я почти гарантированно. Я же старый кусок мяса и костей...       — Который почти двое суток водил за нос четыре не самых слабых группы наемников? — закончил Малис за неё. — У тебя пунктик какой-то на тему того, что ты старая. Может, хватит?       — Может и хватит. В любом случае, если будешь выбирать место посадки, то после войны неплохим местом считался Сендон в секторе B. Достаточно мутным для того, чтобы обстряпывать там темные дела, но и достаточно чистым, чтобы по уровню не носились стада ворка с оружием.       — Спасибо, запомню.       На первый взгляд, Омега не претендовала на звание "столицы миров". Строго говоря, Омега вообще ни на что не претендовала, если судить по внешнему виду — максимум на шахтерскую станцию или большой город. Однако именно здесь находились как официальные, так и теневые резиденции всех возможных сил в системах Терминуса. Благодаря силе, уму, звериной интуиции и огромному жизненному опыту правительницы-азари, Арии Т'Лоак, маленький искусственный мирок служил одновременно символом непокорности в устах обитателей Терминуса и самой Омеги и символом галактического Зла в устах средств массовой информации остальной части галактики.       Тем не менее, независимые миры не подчинялись и Омеге, однако торгово-криминальная станция связала их в такой неразрушимый узел из полулегальных и нелегальных структур, что имела возможность задавать лейтмотив творящегося вокруг хаоса.       Что она в последние годы успешно и проделывала.       А после того, как Ариа укрепила оборону с помощью захваченных орудийных систем генерала Петровского, цепного пса организации "Цербер", Омега по мощи превзошла даже немногочисленные орбитальные крепости на внешнем радиусе Иерархии. И, если до Войны Вторжения объединенные Советом цивилизации спорили по поводу прямой атаки на сердце беззакония, то после этого ОГК наложил вето на любые агрессивные методы воздействия.       Но внутри... станция не впечатляла. "Пламя звёзд" пристыковалось без особых проблем, Малис отправил обычный стыковочный пакет данных без всякого двойного дна, после чего они покинули корабль, перед этим тщательно вооружившись.       Красноватые огни главных коридоров были кое-где подпорчены голограффити, а в некоторых местах и просто разбиты выстрелами. Мелкие стычки на Омеге не прекращались на секунду — в каждое мгновение можно было сказать, что где-то происходит либо перестрелка, либо поножовщина. На нижних уровнях, начиная с G, к этому ещё прибавлялась извечная вонь, миазмы которой порой не могли отфильтровать даже респираторы. И это была только одна из причин, почему на нижние уровни лучше не соваться. Однако лейтенант-коммандер предполагал, что придется действовать по ситуации. Нужно будет опуститься на дно — так тому и быть.       Гайра прихрамывала, но в целом вела себя довольно адекватно. Она отрывисто спросила, стараясь поравняться с турианцем:       — Какие планы, босс?       — Ты многое успела разобрать?       — Навскидку — процентов тридцать. И теперь зверски хочу спать, — пожала плечами она. Малис повернул голову и сказал:       — Нам понадобятся помещения. Нечто вроде заброшенного ангара подошло бы, а лучше двух, спаренных.       — Куда нам столько?       — Не только нам. Я хочу всерьёз вжиться в криминальную структуру Омеги, а чтоб это сделать, нужны две вещи — товар и силы. Самый простой вариант — вынести какую-то из мелких группировок, но на уровне В их не так много.       — Ты ничего не забыл? — настороженно спросила батарианка, поглаживая рукоять ухоженного "Дейтерия" — когда-то ей нравилось это оружие, и женщина определенно была рада его наличию в арсенале корабля. Плюс неизменный дробовик.       — Вроде бы нет.       — В смысле?! Ты появляешься на станции под настоящим именем, на своём корабле и думаешь, что всё путём?       — Ах, это, — небрежно произнёс турианец. — Я утаил немного информации. Хочешь — поищи в галактической сети имя "Тевкриден", узнаешь кое-что новое.       — Вот хитрый мудак, — неопределенно высказалась батарианка почти в рамках приличия и полезла в сеть через омнитул. Найдя искомое, черные глаза долго и неподвижно считывали строки текста (на самом деле они шевелились, однако заметить это было невероятно сложно), а рот постепенно приоткрывался в глупом выражении.       — Резня на Новой Аркадии?! — прошипела она. — Бля, какого х... а, погоди-ка... ты ведь никого не убивал, да?       — Я мог бы занудно поправить, что отнял не одну жизнь. Но на Новой Аркадии я никогда не был, так что новость поддельная, — усмехнулся лейтенант. — С этой минуты я — просто беглый опасный преступник, а на Омеге... нечасто спрашивают документы.       — Создал репутацию заранее, да? А у меня какая легенда?       — Никакой. Ты — это просто ты, этого достаточно. Кроме того, на Омеге тебя могут знать.       Батарианка хмыкнула:       — Размечтался. Тут каждые десять лет население меняется на две трети, если не считать основных банд и дерьмоглотов ворка. У тебя всё равно армейская выправка, кстати.       — Если ты вдруг не замечала, у нас с расслабленными позами сложновато, — иронично проговорил Малис. — Сюда.       Они свернули к лестницам вниз, Гайра проводила взглядом указатели на трёх языках — Альянса Систем, Иерархии и батарианском — после чего возмущённо бросила:       — Ориентируешься так, будто здесь вырос.       На самом деле Бад передал ему неплохую базу данных по Омеге, и лейтенант, будущая гроза криминального мира, дотошно проштудировал почти всё, что касалось сектора B и, в особенности, района Сендон. Однако он не стал раскрывать вполне очевидный фокус, а ограничился кратким "ага".       Омега жила своей жизнью: она неприветливо толкала прибывающих кроганскими тушами, не слишком ловкими, но взамен очень тяжёлыми, натужно моргала последними крупицами энергии в освещении, доносила до голодных запахи различной декстро и лево-еды, хлюпала лужами какой-то мерзости под ногами и пачкала каждую относительно чистую поверхность грязью, кровью, слизью и прочими выделениями. Станция вполне очевидно составляла многоуровневый организм с миллионами разумов внутри, однако вела себя, как малолетний вандал из плотных земных трущоб. Даже Малису здесь было слегка не по себе, но турианец держал чувства под контролем. Билеах же поминутно хваталась за оружие и тут же его отпускала, как будто и не проживала парой уровней ниже почти десять лет.       — Отвыкла? — мрачно спросил Малис. Она молча кивнула, и длинный палец самозваного маньяка вытянулся вперёд, указывая на столпотворение:       — Вот оно, разнообразие и праздник жизни. Сендонский рынок.       Рынок смотрелся неплохо — цветасто, с яркими вывесками и терминалами-каталогами, кое-как пристроенными к микроскопическим лавкам. Как и везде на Омеге, большая часть габаритных товаров хранилась на общих складах с солидной охраной, а всякая мелочь — в специальном отсеке у самой лавки. Люди, саларианцы, батарианцы и волусы, пара турианцев и массивный элкор стояли за прилавками, активно переругивались с надоедливыми покупателями и держали руки на оружии, поскольку в любую секунду кто-то мог попытаться получить незаконный доступ к терминалу. Хотя, учитывая своеобразное законодательство станции, здесь это было вполне законным действием. Правда, почти всегда наказуемым.       Малис с Гайрой влились в эту пёструю толпу, словно и родились тут — и куда только подевалось сомнение и боязнь? Лейтенант возвышался над толпой, как башня, и, неуклонно расталкивая шныряющих туда-сюда покупателей, продавцов и просто подозрительных личностей, пробирался вперёд с выражением свирепой неукротимости на костяном лице. Батарианка тоже орудовала локтями в бушующем водовороте тел, хотя по большей части ей приходилось держаться за Тевкриденом.       Наконец, они свернули в более-менее спокойный переулок. Эти дельцы не пользовались вниманием широкой публики — то, что они предлагали, требовало больших денег и, в то же время, невозможно было вынести в руках. Улочку заполонили разнокалиберные дилеры недвижимости, каров, отделение галактического банка и немного поодаль магазин, возле которого ошибалась небольшая толпа зевак — оружейный, неизвестно как оказавшийся среди напыщенных "коллег". Два крогана на входе, облаченные в тяжёлые плиты темно-красной брони, только подчеркивали серьёзность владельца. Но что-что, а с оружием у Малиса было просто прекрасно. Вместо того, чтобы присоединиться к сброду в дальнем конце улицы, он нырнул в низковатую для него дверь под яркой вывеской "Лебан Г. Л. Хейд", и ниже мелким шрифтом "жилье в собственность и аренду по доступным ценам".       То, что внутри обретался саларианец без охраны и оружия, было вовсе не удивительно. Хотя глаза турианца сразу отметили небольшие выпуклости автоматических турелей по бокам. Поражало другое — он курил! Кроме батарианцев и людей, ни один вид так и не сделал курение частью повестки дня, пусть вещества и различались. Торговец — видимо, сам Лебан Г. Л. Хейд — достал изо рта плотную дымящуюся сигарету и аккуратно стряхнул пепел в небольшую металлическую подставку. Прищурился, выдыхая желтоватый дым и, глядя на посетителей, лениво сказал:       — Приветствую. Чем обязан?       Вальяжность замедлила речь темно-красного саларианца до почти нормальной. Тевкриден приблизился вплотную и обронил:       — Мне нужно помещение. Не слишком дорогое, но просторное.       — Для жилья?       — И для жилья в том числе.       — Мне нужно знать, чего вы хотите от недвижимости, — развел тонкими руками владелец и снова затянулся. — Если собираетесь там жить, нужно соответственно его оформить...       — Мне нужно помещение, чтобы никто не спрашивал, что я там делаю и зачем, — низким, грубым, почти теряющим турианскую двухтональность голосом проговорил Малис. Гайра, успешно скрывая любопытство, покосилась на него. Граждане Иерархии никогда не слыли образцовыми актерами и притворщиками, однако тот, кому доверили самостоятельную миссию... саларианец, впрочем, никак не отреагировал и лишь холодно усмехнулся:       — О да. Самый популярный тип помещений. На нижних уровнях таких гораздо больше, и даже по сносным ценам...       — Среднее время реакции у автоматических турелей этого типа примерно полсекунды. За такую прорву времени у тебя уже не будет хватать какой-нибудь важной части тебя. Из тех, что посложнее восстановить, — развел жвалы в ответной улыбке турианец, складывая руки за спиной. — Мне не нужны нижние уровни. Что у тебя есть с подводом энергии, автономностью, хорошей защитой, просторное и не слишком далеко от причалов?       — Какой настойчивый клиент, — сдержанно ответил Лебан. — У меня есть пара таких помещений...       — Но?       — Но они с разной степенью вероятности возвращения считаются утраченными. В том районе шли затяжные бои между "Светилами" и местной зубастой бандой, а потом местечко облюбовали какие-то бродяги. Вышвырнете их — и я буду очень скромен с арендной платой. Очень-очень скромен.       — Скромностью ты явно не страдаешь. Фактически, они уже не твои, а ты предлагаешь работу наемника и ещё хочешь, чтобы мы потом тебе платили, слизняк? — рыкнул Тевкриден. Несколько секунд они вели дуэль на взглядах, затем саларианец отвёл глаза в сторону:       — Хорошо. В течение первого полугода я не возьму с вас никакой платы за проживание и любые операции там. При условии, что мы заключим договор, разумеется — вы всё равно остаётесь ответственной стороной за любые повреждения имущества сверх того, что уже нанесли теперешние... обитатели.       — Пункт о "выселении" тоже будет присутствовать? — не ослаблял хватку турианец. Лебан вздохнул:       — Да, конечно. Хоть вы и не являетесь официально санкционированной службой...       — Здесь? На Омеге?       Малис громогласно рассмеялся, Гайра тоже невольно издала смешок. Саларианец только поджал губы:       — Вы бы удивились. Тут и полиция есть.       — Ага. Может быть, устроюсь к ним на работу, если совсем опущусь, — презрительно хмыкнул турианец, поднимая руку с омнитулом. — Пересылай данные. Если есть что-то по тем бродягам, которые живут там сейчас — тоже шли.       Лебан быстро отстучал командные последовательности, затем сказал после небольшой паузы:       — Вот. И надеюсь на наше плодотворное сотрудничество в дальнейшем.       — А ты занимаешься ещё чем-то, кроме недвижимости? — хрипло спросила Гайра. Саларианец покачал головой и поднял забытую было сигарету:       — Нет. Однако у меня есть контакты нужных людей.       — А у тех есть контакты других нужных людей, и так далее. Втирай это дерьмо кому-нибудь другому, ты сам похож на полицейского шныря!       — Билеах, заткнись, — рявкнул Тевкриден со злобой в голосе, но батарианка только фыркнула. Правда, при этом всё же предпочла промолчать.       Когда они оказались на улице, получив все нужные сведения, турианец более спокойно спросил:       — Что на тебя нашло?       — Вот увидишь, он сдаст нас сразу после того, как мы вышвырнем тех ребят с их базы, — заносчиво сказала она, почесывая бок. — Этому мудаку просто невыгодно иметь с тобой дело, так что внимательно перечитай контракт, а лучше не один раз.       — При несоблюдении контракта у нас всегда есть выход, — скептически бросил он на ходу.       — Это какой же? Пристрелить саларианца?       — Да нет, поступить как предыдущие обитатели и жить там же, но незаконно. Хотя...       — Вот-вот. Пристрелить — надёжнее.       Малис хмыкнул:       — Вот только я — не убийца.       Батарианка зло усмехнулась:       — Что-то я не заметила, что на Жоабе подобное правило тебя останавливало. Или на... как её там? Новой Аркадии. Да и как ты собираешься выносить бродяг, засевших в нашем будущем штабе, нотацию им прочитаешь?       Турианец просто промолчал, оставив задиристое обвинение без ответа. Сзади послышалось:       — Слышишь, глыба? Мне в любом случае нужна будет куча аппаратуры. И одежда. Того, что на мне, явно недостаточно.       — Разберемся с дислокацией, только тогда всё остальное, — не терпящим возражений голосом возразил он. Его спутница недовольно рыкнула, затем оступилась почти на ровном месте и выругалась, словно бродяга с самого низа Омеги.       Как ни странно, некоторые особенности её биографии делали это высказывание претендующим на аутентичность.       В ближайшем прокате они сняли кар, небольшой, двухместный, вытянутый, словно стрела, и годом выпуска очень близкий к тому периоду, когда цивилизации стали отказываться от использования стрел в бою. Батарианка некоторое время медлила, прежде чем забраться в кар, затем со вздохом села внутрь. Ее спутник никак это не прокомментировал, хотя и обратил внимание на неуверенность. Как ни странно, груда железа все еще способна была лететь, и даже некоторое время сохранять заданный автопилотом курс. На всякий случай Тевкриден не убирал руку с управления, однако все же расслабился и задумчиво посмотрел сначала в окно, затем на батарианку. Та увлеченно копалась в омнитуле, не выказывая никаких признаков раздражения или дурного настроения. Почувствовав что-то, повернула голову к нему и издала вопросительное «м?».       — Нет, ничего, — сказал он, устремляя взгляд вперед. — Прикидываю, насколько ты готова к прямому бою.       — Полностью, босс, — заверила она, ухмыляясь.       — Да, морально ты всегда готова. Но что насчёт действительной подготовки? Стрелковой, тактической?       Гайра язвительно ответила, передразнивая его сухой тон:       — Я не проходила через турианский детский сад с пушками, если ты о таком уровне подготовки. Но прикрыть смогу, случись что.       — Из кара, с позиции снайпера? — безжалостно осведомился Малис. Батарианка нахмурилась и ничего не ответила. Он продолжил:       — Именно. На переговоры я тебя тоже отправить не могу. Таким образом, ни прикрытия, ни сплочённости у нас нет, и как боевая единица ты примерно равна пятилетнему ворка с пушкой, которому сказали держать оружие стволом от себя и не тыкать им в товарищей.       — Вот и иди, блядь, в одиночку. Вояка херов, — буркнула она со сквозившей в голосе обидой. Хотя и прекрасно понимала, что лейтенант-коммандер прав, несмотря на то что высказался он довольно резко.       Она вспомнила Келаруса, когда тот был ещё жив. Небольшой роман почти десятилетней давности — стриптизерша из клуба на задворках центра вселенной (или, по крайней мере, той её части, что звалась системами Терминуса) и не слишком высокий турианский пилот, который сначала ходил на большегрузных транспортниках с астероидов на Омегу и обратно, а потом и вовсе сидел без работы несколько месяцев. В конце концов, батарианке надоело, и они рассорились окончательно, с тех пор даже не пытаясь помириться. А спустя полтора года она узнала, что его убили "Бастионы" в уличной потасовке... и надралась в хлам. Изрядно подросший "птенец" чем-то напоминал Келаруса. Возможно, неукротимостью и решительностью, возможно, тем внутренним огнем, что иногда виднелся за костяной бронёй. Однако иногда в его присутствии становилось немного неуютно... даже жутко, и ощущение это никак не было связано ни с ростом турианца, ни с его боевыми умениями.       Что-то, скрытое в глубине души. Пылающий звездный клинок прошедшей через инфернальные испытания сущности, которая при необходимости может совершить всё, что угодно. Да, наверное, именно так — Малис иногда на мгновение казался тем самым маньяком, за которого себя выдавал.       Ещё большей загадкой были его планы на её "способности". Поскольку дело было семь лет назад, жизнь начисто сгладила многие подробности исследования "спирали" — более того, даже если она их и восстановит, то что? Случится чудо, и сам по себе возникнет магический детектор, способный улавливать замаскированные тела на расстоянии в охреннилион километров? Гайра отдавала себе отчёт, что, хоть она немного соображает в физике и знакома с принципами работы оборудования, а некоторое способна даже собрать из подручного мусора, как инженер она всё равно проигрывает любому кварианскому бомжу. Разве что Бад как-то поможет... чёртовы геты.       Впрочем, если бы она была знакома с методичностью и последовательностью, присущими планам Малиса, а точнее, знала бы маленькую деталь, касающуюся её лично, Гайра бы долго не думала и пристрелила "босса" тут же, в каре. И плевать на последствия.       Турианец в это же время, не слишком доверяя барахлящему автопилоту в древней летающей машине и держа пальцы на штурвале, пытался продумать варианты будущих переговоров. Конечно, гораздо проще было бы штурмовать здание... и всё же, что бы он мог им предложить, дабы не привлекать внимания? Деньги? Вопреки не слишком тощему кошельку, Тевкриден не хотел раскидываться деньгами — им неоткуда было взяться по легенде, а на Омеге умели прослеживать финансовые потоки. Информацию? Оружие? Гайру... на часок? Он усмехнулся. Неплохой будет отвлекающий маневр, жаль, что напарница его пристрелит раньше, чем лейтенант успеет закончить предложение. Хотя, конечно, распоряжаться её жизнью он вовсе не собирался, в план такое мог включить только... ну, например, тот, за кем они охотились. Только начали охоту.       Кар завис у лабиринта переулков. Перед ними простиралась настолько заполненная различным мусором часть Сендона, что было вполне очевидно: дальше только на своих двоих. Выпрыгнув из машины, батарианка с опаской огляделась вокруг — безлюдно, только стая мелких мусорных грызунов копошилась в неаппетитной груде около вывернутого наизнанку мусорного бака. С другой стороны показалась голова Малиса, уже в шлеме, он почти сразу бросил Гайре ее шлем, оставленный на сиденье. Оба проверили оружие и почти одновременно сдвинули двери кара, которые плавно пошли вниз — правда, ближе к закрытию одна хрипло чихнула, выпустив облачко ржавой пыли, после чего со стуком захлопнулась. Кар замер, покорно ожидая, когда его заслуженную тушу снова поднимут в воздух.       — Замыкаешь, держишься на пять часов. Оглядывайся назад иногда, — произнес Тевкриден, зашагав вперед. Батарианка кивнула, потом поспешно добавила:       — Хорошо… босс.       Карту Малис запомнил еще в тот момент, когда увидел ее в первый раз. Два поворота направо, небольшой крюк, затем спуск по лестнице и опять направо. Так они попадали на уровень ниже, где и размещались склады. Позиция почти безупречная для ведения затяжной войны — подходы с воздуха перекрыты, единственная дверь, к которой ведет только один проход. При достаточной сноровке и запасах пищи тут можно обороняться довольно долго. Боевая двойка завернула за угол и натолкнулась на троих местных жителей, явно никого не ожидающих. Один, человек, спешно спрятал за пазуху раздутой куртки какой-то мелкий предмет, двое других — еще человек и дрелл со странным приспособлением на шее, напоминающим надувную подушку, с испугом воззрились на две фигуры в броне. Сами они напоминали обычных уличных оборванцев.       По едва заметному повороту шлема можно было догадаться, что турианец бросил на них случайный взгляд и последовал дальше, держа винтовку стволом вниз. Батарианка напряженно покосилась, но местные вели себя спокойно, даже как будто побаивались. И, лишь она отвернулась от компании, у самых глаз сверкнула вспышка выстрела, приглушенная оптическими датчиками.       Малис спокойно стоял с пистолетом в вытянутой руке, все так же расслабленно держа винтовку в другой. Один из оборванцев приглушенно ругался, потрясая рукой, два других со страхом смотрели то на него, то на турианца. Тот холодно обронил:       — Ты ведь на стрелке стоишь, кретин? Даже не пытайся. И связаться со своими не пробуй, в следующий раз пристрелю и тебя, и дружков твоих, таких же кретинов. Много их там? Отвечай, живо!       — Пятеро, — сиплым голосом ответил человек, дрелл тронул его за руку, и говоривший внезапно со злостью ее стряхнул:       — Да пошли они нахер, Дкаим! Я на это не подписывался, еще дырки в шкуре из-за этих пидоров считать! Пятеро их там, чувак, я не вру. Кто где, не знаю точно, но наружу никто не выходил.       — Хороший мальчик, — издевательски похвалила его Гайра. — Иди домой. Ребятки задолжали кое-кому…       — Заткнись, — отрывисто приказал Малис.       Она дернула головой, зло сверля его глазами, но турианец уже ушел вперед. Сзади послышался топот ног — «хороший мальчик» со своими друзьями поспешно удалялись.       — Они не сообщат?       — Могут успеть, но у меня протоколы гетских глушилок, хоть и не такие мощные, — пояснил Тевкриден.       Спустившись по лестнице, оба начали медленно подходить к двери, Малис явно нацелился на поиск технической панели обслуживания где-то внизу стены или прямо под плитами пола, однако ничего сделать не успел. Из двери на них, расслабленно беседуя, вышли двое — турианец и очередной человек, и тут же были отброшены назад массированным огнем. Щиты смело мгновенно, тела покрылись безобразными ранами от дробовика и чуть менее выразительными от выстрелов лейтенанта. Не теряя времени, он бросил единственное слово:       — Внутрь!       И нырнул в едва освещенный проем, одновременно активируя какую-то боевую программу на омнитуле.