Проклятый

      — Я взял на себя смелость оплатить прокатный «даллвью», он будет ждать нас двумя улицами ниже.       — Спасибо, Бад, — отвлечённо поблагодарил Малис, размышляя о чем-то своём.       — Лейтенант-коммандер, мне нужно всё ваше внимание, а не только автоматические ответы и кивки головой.       Турианец кивнул, затем, сообразив, недовольно отозвался:       — Ну, что ещё? Не веди себя, как моя жена.       — У вас её нет. Я разработал ещё один план, который позволит выйти на след похитителей опытных образцов «Зеркала». Он задействует исключительно легальную сторону и не требует действий, попадающих под уголовную ответственность.       — В отличие от моего плана, ты хотел сказать?       — Зеркала? — переспросила Гайра. Это название она слышала впервые. Малис отозвался, искоса посмотрев на неё:       — Да, в документах они значатся как «образец 405.72», а во внутреннем сленге лабораторий прозвали «зеркалами». Наверное, из-за свойств использования — воссоздаваемый образ в случае с артефактом должен был быть тщательно изучен. Правда, насколько мне известно, с приборами они прорабатывали схему компьютерного моделирования, но успеха к моменту кражи так и не достигли.       Они сидели на собственном, честно арендованном складе у стола, на громоздких вращающихся креслах, лейтенант стащил их вниз из импровизированного патио, которое бродяги соорудили на решетчатых подмостках внутри склада. Кажется, там даже жарили какое-то мясо, хотя при мысли, что за мясо могли найти местные обитатели, даже у стойкого турианца появлялась гримаса отвращения. Хотя в военном лагере ему чем только не приходилось питаться, при наличии выбора Малис предпочитал игнорировать склизкое и одновременно лоснящееся нечто, валяющееся на прилавках нижних рынков станции. Даже пользующееся недюжинным спросом — то ли обитателям нравилось жрать всякую гадость, то ли просто другого выхода не было.       Малис посмотрел на свои руки и повел ладонью вдоль открытой кожи с костяными наростами.       Турианцы, прибывавшие в пространство систем Терминус, нечасто пользовались мундирами как повседневной одеждой, хотя под эгидой Иерархии даже их костюмы для отдыха носили некоторые помпезные нотки. Видимо, одежда была ещё одним признаком их бунтарства и свободы. Тевкриден мудро следовал всеобщей моде, нацепив стального цвета костюм с черным тканевым поясом и белыми лентами, обвязанными вокруг рельефных длинных рук. Они несли двойное предназначение — завершали образ, с одной стороны, и, с другой, плоские ячейки вдоль лент служили дополнительными батареями для омнитула, а в экстренной ситуации — генератором мощного, хоть и одноразового защитного поля. Пройдясь по его модному виду парой хлестких фраз, Гайра сама влезла в плотную красную куртку с тканевым капюшоном, косой магнитной застёжкой, обтягивающие штаны и высокие сапоги.       Но босс оставил её облачение без комментариев. Сейчас же они расположились поудобнее и лениво тыкали пальцами в план «объекта» — дома, который намеревались ограбить. Внутри намечались предполагаемые перегородки и этажи, поскольку точной информации не было. Малис, впрочем, знал, что хозяин и его люди не показывались возле дома уже с десяток дней, а, возможно, и дольше, так что всё должно было пройти гладко.       Гет терпеливо ответил:       — Я не обладаю достаточной компетентностью для того, чтобы раздавать вам указания, но прошу прислушаться к дружескому совету. Если вы с Гайрой начнёте преимущественно использовать официальную власть и её силы...       — ...на Омеге.       — ...и воспользуетесь информаторскими каналами полиции...       — Полиции Омеги, верно? — саркастично заметил Малис. Бад рассерженно повел в воздухе регулируемыми манипуляторами дрона — даже здесь гет пытался использовать мимику, черту, не так давно обретенную расой синтетиков.       — Сейчас явно последует какая-то колкость, на которую у меня нет заранее заготовленного ответа.       — Бад, ты... не, я думаю, что Малис очень ценит тебя за предоставляемую помощь, о чём он и сам наверняка говорил, — развела руками Гайра, усмехнувшись. — Но здесь из всей галактики это сработает с наименьшей вероятностью.       — Есть полиция, чьи функции так или иначе заключаются в регулировании социальной ситуации. Снятие накала, расследование нарушений закона, сегрегация виновных от остальной части общества. Если взаимодействовать с некоторыми её сотрудниками официально, пользы будет больше... чем заниматься воровством.       По мере декламации бледно-зеленое лицо женщины слегка потемнело, затем она закрыла лицо руками и неприятно расхохоталась:       — Ох... сука, гет-моралист — это прекрасно. Ещё не хватает только гета-проповедника. Будете ходить парой и задвигать всем про лучшую светлую жизнь. Ой, да ладно, ты серьёзно это читаешь?       Увидев открытый экран над омнитулом, она издала ещё несколько неверящих смешков, но в итоге затихла. Турианец покачал головой:       — Конечно, Бад хорош в сборе и комплексном анализе, однако я бы акцентировал внимание на некоторых моментах... например, «финансовое давление на ближайшее окружение Арии Т'лоак». Ты вообще знаешь, как к этому подступиться? Я лично — нет. Да и не кажутся мне шантаж и угрозы такими уж законными. О, вот этот пункт особенно хорош: «создание тесной интимной связи с начальником полицейского управления для получения доступа к неофициальным сведениям, не заносимым в базы данных».       — Вот же тварь, — возмутилась батарианка. Малис поднял палец вверх:       — Ты не поняла — предполагается, что этим буду заниматься я.       — Так ты, что, педик? — округлились все четыре её глаза. Он покачал головой:       — У нас нет настолько агрессивного отношения к однополым парам, как в более традиционалистских культурах. И всё же — нет, я не педик. И не любое слово из последующих тобой придуманных заменителей. И именно поэтому это крайне забавный пункт, учитывая, что соблазнять мне придется, судя по досье, либо одного из людей, либо крогана, либо элкора.       Гайра приподнялась, опираясь руками о стол, и удивлённо проговорила:       — Да ты гонишь...       — Меня на всех не хватит, — скупо усмехнулся Малис и свернул экран с досье.       — Нет, в смысле, элкор-полицейский?       — Да, более того, это единственная женщина из списка начальников местных полицейских управлений.       Батарианка хмыкнула, представив себе эдакий закрученный и извращенный роман в стиле головидения, затем поинтересовалась после короткой паузы:       — А главный кто?       — Главного нет. Предполагаю, что они отчитываются лично... королеве. Зачем ей ещё один посредник в цепи?       — Меня печалит, что вы упорно не хотите предпринимать более легальные усилия по расследованию дела, — заявил гет, напустив театральной скорби в голос. Ему ответили почти одновременно:       — Не поможет, — затем переглянулись. Гайра кивнула:       — Понял кое-что, да?       — Разница только в паре десятков погибших бандитов, как по мне. На такие жертвы я готов пойти, — твердо сказал турианец, и, отстегнув от пояса пистолет, любовно погладил его пальцами.       — А на жертвы среди гражданского населения?       — Вряд ли. Я не хочу доводить до крайности.       — Но, если очень будет нужно...       — Доведу, — просто ответил он. — Гайра, пускай мы идём только по одной из версий, но смена власти здесь, в политическом центре Терминуса, погубит миллионы жизней. Знаешь, какой эпитет приводит командование ОГК в поддержку Арии?       — Догадываюсь, — словно издалека услышала она собственный хриплый голос.       — И?       — Она стабильна. Но я все равно её ненавижу, — глухо проговорила батарианка. — Это зарвавшаяся властная и жадная сука, которой насрать на обитателей станции. За всё время, что она рулит тут всем, синежопая даже не попыталась улучшить условия жизни людей.       Малис отстраненно проговорил:       — Знаешь... думаю, это не самое страшное.       — М-м?       — Действительно страшно то, что Омега ей, кажется, идеально подходит.       Батарианка шумно вздохнула. Затем постучала пальцами по столу и неохотно кивнула:       — Наверное, ты прав. Она идеально отображает всё лучшее и худшее этой дыры.       Они помолчали ещё немного. Малис решительно встал и шагнул к выходу, бросив через плечо:       — Выдвигаемся.       Объект, выбранный Малисом для «репутационного» ограбления, находился в самой гуще жилых блоков сектора А — элитного, как считалось, места для проживания. Хотя уровень преступности здесь был ничуть не ниже, однако престижу района, скорее, соответствовал уровень курсирующих туда и сюда денежных сумм. Оружие и техника помощнее, более современные, охрана уже не просто большие парни с пушками, а сертифицированные специалисты. Гайра чувствовала себя неуютно. Ей казалось, что из каждого угла на них смотрят оптические сенсоры — сверяют лица, особенности походки, жестикуляции, занося всё в безразличную многоликую базу данных.       На улице перед ними, впрочем, царили безмолвие и пустота. В такие моменты освещению станции, всегда либо недостаточно яркому, либо, наоборот, выжигающему глаза, очень не хватало дождя. Хотя бы искусственного. Он бы размывал блики света и дополнял настроение, однако гостям гигантского космического города приходилось обходиться лишь воздухом, слегка затхлым, но в достаточной мере насыщенным кислородом. А если говорить про уровни за буквой D, так ещё и постоянной, въедливой вонью.       Батарианка толкнула босса локтем и как бы невзначай спросила:       — Как ты выбираешь объекты для атаки?       — По всё тому же принципу наименьшего вреда, — незамедлительно ответил он. — Если в прошлый раз мы перешли дорогу каким-нибудь наркодилерам с черного рынка, то здесь у нас живёт один волус по кличке Червь. Известный коллекционер всего, что плохо лежит, и обладатель неплохого состояния, доставшегося в наследство от одного из родителей, одного из крупнейших акционеров «Деспойна Амирун».       — Одного из родителей? — приподняла брови Гайра.       — Волусы... не афишируют пол. По крайней мере, в документообороте. Да и по их внешнему виду не скажешь, кто перед тобой, так что большая часть наших сограждан предпочитает избегать обращений к коротышкам, звучащих иначе чем обобщенная вежливая форма.       — Поняла. Стащить у вора — небольшой грех.       — Не очень большой. Но очень сложный.       — По-другому и быть не могло, — буркнула она. — И откуда у тебя информация об этом... коллекционере?       Малис развел жвалы в надменной усмешке:       — Кроме услуг гета, который способен проникнуть почти в любую закрытую программистом-органиком систему, я ещё и сам немного технарь. Помнишь?       — И чо?       — И то, что Червь пропускает через себя далеко не всю добычу. Вернее, некоторые предметы после скупщика бесследно исчезают в недрах систем Терминуса...       — ...а это значит, что мы найдем либо сами предметы, либо какие-то их следы.       — В точку, — кивнул верзила. — Я бы предпочел незашифрованный список покупателей и прочих контактов, но, боюсь, меня никто не спрашивал.       — Херово, — подытожила она. — Охрана у него есть?       — Если и есть, то попадают в его апартаменты через другой вход. Соскучилась по стрельбе?       — Нет. Нравится это приятное, но редкое чувство, когда в воздухе не носятся бешеные кусачие мухи. А ещё нравится, когда дают спокойно отдохнуть, а не тащат на новое дело спустя двое суток.       Малис хмыкнул:       — Как будто ты станешь отдыхать.       Не слушая его, Гайра продолжала:       — А ещё невероятно нравится, когда на улице хотя бы не смердит дерьмом.       — Отставить ворчать, — коротко прокомментировал он. — Тем более что это твоя вторая родина.       Батарианка пробормотала про себя:       — Знаешь... иногда очень хочется, чтобы с понятием «родина» не был связан ни один уголок подобного... места.       Вместо ответа турианец только развел руками. Теперь он понимал немного больше, когда узнал о ее жизни некоторые факты, в досье не указанные — Омега и вправду выглядела надёжным убежищем для контрактного раба с Иллиума. Однако, судя по всему, чем дольше здесь жила Гайра, тем меньше теплых чувств в ней оставалось что к окружающей среде, что к окружающим существам. Кроме того, как и все батарианцы, она была видисткой. Честная разница заключалась в том, что четырехглазая женщина ненавидела все разумные виды, включая свой, совершенно одинаково, щедро и не требуя взаимности. Сам Малис в этом плане был куда более сдержан.       Разве что проклятые ворка. Чтоб их.       Кроме того, он действительно мог бы не тащить её с собой. Однако тогда Малис испытывал бы лёгкое беспокойство и вряд ли смог бы сосредоточиться на «деле».       Охранная система дома волуса, судя по всему, раскинулась и на две соседних улицы, широкие и практически чистые. Малис щелчком пальцев отправил в проход миниатюрный оптический сенсор, втиснутый в огрызок плода. На его талии висела небольшая плоская сумка, в которой наверняка ещё имелось полно игрушек для таких развлечений, тем не менее, сейчас взгляд турианца был прикован к экрану омнитула.       — У тебя оттуда торчит какая-то шерсть, — заметила она, бесцеремонно тыкая его в бок чуть выше сумки. Малис кивнул:       — Да, это тебе.       — Мне?       — Угу. Мы замаскируем тебя под человека.       — А тебя — под крогана?       — Боюсь, не получится, — криво, одной жвалой ухмыльнулся турианец. — Вытаскивай своё... снаряжение.       Борясь с любопытством и брезгливостью одновременно, Гайра двумя пальцами вытащила почти невесомый комок белесой шерсти. Расправив его, даже слегка распутав, она так и не пришла к просветлению или хотя бы отдаленной догадке, зачем нужна эта штука. О чём и спросила вслух.       — Это волосы. И держи ещё маску.       Маска ей понравилась — сплошная черная с хорошей видимостью изнутри, но без всяких дурацких прорезей. Видимо, использовалась оптическая проекция на внутренний экран. Но вот волосы...       — Какая гадость, — поморщилась Гайра, пальцами щупая странные пряди.       — А теперь представь, что люди постоянно такие носят на голове.       — Да я знаю... но не все же? Есть и безволосые. Могу я быть лысой человеческой женщиной?       — Я бы согласился, не будь твоя кожа на черепе восхитительно-нечеловеческого бледно-зеленого цвета, — витиевато и в то же время саркастично заметил Малис, сворачивая омнитул. — Надевай. Камер здесь больше нет, я вчера заплатил пару сотен кредитов шпане, чтобы они похулиганили немного. Краски, электронные бомбочки и прочее.       — Да как его надевать вообще, мать твою, — в сердцах буркнула она, поворачивая парик то одной стороной, то другой. Турианец не выдержал, развернулся к ней и взял воображаемый скальп за пряди волос. Ткнул пальцем:       — Вот и вот, снимаешь защитную резинку и клеишь. Держится намертво, для отклеивания потом дам специальный состав.       Гайра яростно посмотрела на него. Обзор заслонил этот дурацкий мех, она не выдержала и закинула волосы назад, уже беспрепятственно вперив в босса гневный взгляд. Она всеми силами пыталась сдержать рвущийся с языка вопрос — на кой черт ей маскироваться, если его рост выдавал их обоих в любом случае. Немногих представителей его вида можно было сравнить с ним без ущерба для их достоинства. Однако у Малиса, видимо, были свои причины наряду с полным пониманием того, что творилось во внезапно олохмаченной голове чужой женщины, поскольку он негромко произнес:       — Хочешь спросить, почему только ты? Турианцев, даже рослых, тут тысячи. Турианок намного меньше. А вот из ваших на Омеге обитают исключительно мужики. Мы привлекаем внимание, идя на дело парой, поэтому на случай, если где-то есть несколько хитро припрятанных камер с автономным питанием, лучше применить небольшую маскировку.       — Поняла, — кивнула она с недовольным видом и внезапно хихикнула. Пояснила под его суровым взглядом:       — Щекотно. Твоя маска просто на лицо или закрывает уши и шею?       — Только лицо. На голову натянешь капюшон, волосы чуть выпустишь наружу. Я видел, они так делают.       — А больше никак не догадаются, что я не человек? Странно.       Малис развёл руками:       — Одежда у тебя плотная, руки закрыты, перчатки наденешь потом. Какой бы безумный демиург не творил нашу галактику, на фигуры самок у него явно не хватило фантазии. Кроме турианок, конечно же.       — Видист, — тут же откликнулась она. — Ваши женщины — ходячие груды костей.       — Нам нравится, — усмехнулся молодой лейтенант и что-то переключил в омнитуле. — Фальшивую запись я поместил в перехватчик сигнала и закольцевал, должно хватить как минимум на час, даже если их активно мониторят. Пошли.       Он сам надел точно такую же закрытую маску и двинулся вперёд. Зная, как точно охранные системы умеют сличать движения, Малис слегка изменил походку, чтобы отдалиться от прежнего себя — наемника и грабителя в тяжёлой броне или мелкого прощелыги в стареньком «ковиусе» — настолько далеко, насколько это вообще было возможно.       Заметив, куда они направляются, Гайра свистящим шепотом спросила:       — Вот так просто, через парадную дверь?       — Здесь реже бывают случайные прохожие. Хотел бы я иметь хоть какой-то план, однако придется напролом и импровизировать.       — Тогда пропусти вперёд, потому что импровизация — совершенно точно не твоё, — подначила его батарианка. Однако он — и это раздражало — спокойно, молча продвигался в направлении двери. Снова активировал омнитул, явно подключив его к маске, после чего Гайра начала подозревать, что его маска не такая простая, как у неё. Турианец медленно, не прикасаясь, исследовал контур двери и окружающие стены, затем прошёлся сканером по полу. Безликий черный овал повернулся к ней, приглушая голос говорящего:       — Пока неплохо. Я не знаком с этой моделью, но узнаю алгоритмы шифрования. Займет время, встань в начале переулка и гляди, чтобы никто сюда не забрёл.       — Так и говори — постой на стрёме.       — Постой на стрёме, — повторил за ней Малис и встал на одно колено, присматриваясь к голозамку. Согнутая долговязая фигура со стороны смотрелась забавно, однако напарница бросила на него лишь один мимолётный взгляд, контролируя примыкающую улицу. Условным знаком показала, что всё чисто, и Малис занялся дверью.       Системы безопасности за семь лет с момента окончания войны шагнули далеко вперёд. И, хотя от Омеги можно было ожидать безумной смеси старых высокоэффективных и новейших технологий, защита апартаментов Червя была обустроена исключительно по последнему слову техники. Пройдя несколько уровней допуска, Тевкриден почувствовал, что замок поддается — голосхема мигнула и загорелась зелёным. Он поднялся и поманил Гайру пальцем, беззвучно кивая в сторону входа.       — Ты ведь знаешь, что, если ему вдруг приспичило создать дома атмосферу родной планеты, мы сдохнем очень быстро? — спросила Гайра. Малис, не оборачиваясь, кивнул:       — Да, но здесь ни намека на переходной шлюз. К тому же, это чертовски дорого и непрактично, если из дома придется очень быстро сваливать. А на Омеге подобную вероятность исключать нельзя.       Родная планета волусов, Ирунэ, отличалась огромным атмосферным давлением и высокой гравитацией, более того, аммиак делал проживание любой другой расы там невозможным. Создай Червь подобные условия в своем доме (что обошлось бы ему в целое состояние, впрочем, состояние у этого волуса имелось изрядное), и посетителям пришлось бы уходить. Или умирать. Говорили, что для дипломатических контактов со своим протекторатом Иерархии пришлось разрабатывать специальные типы композитов для брони — стандартные не выдерживали агрессивной среды Ирунэ.       Но, как только турианец вошёл в помещение, крикливо-красную с белыми акцентами комнату, обставленную низкой мебелью, он замер. Повел омнитулом в воздухе, тот высветил целые сети ранее невидимых лучей охранного периметра, которые ещё и непрерывно двигались, Малис шумно втянул воздух плоскими ноздрями и коротко, отчётливо выругался. Остановил Гайру, шагнувшую было внутрь:       — Постой. Мы не знаем, какие именно цепи завязаны на сигнализацию. И что она делает.       — Верно. Я вот и хочу проверить.       — С ума сошла? Учитывая отсутствие законодательства, здесь вполне может стоять «распыление всего живого». Нужно искать обходной путь, с этой стороны мы в квартиру не попадём.       Гайра буркнула:       — Мы так никогда в неё не попадём. Может, отрубить энергообеспечение?       — И она тотчас же включится. Системы вроде этой обычно снабжены автономным питанием.       Неловкая пауза на секунду завладела пространством, потом батарианка неуверенно предложила:       — Обратно на базу?       — Да ни за что. Сейчас... — опустив руку на пояс, Малис вызвал к жизни управляющий интерфейс дрона, а затем и самого дрона. Белесый шар плотного света неподвижно застыл перед ним. Гайра и забыла, что он может не только стрелять и активировать боевые программы омнитула, но и пользоваться этими туповатыми, однако безотказным ребятами.       — Попробую добраться до компьютера.       — Взломать систему?       — Найти сигнал на отключение, да. Но не факт, что он есть, тогда биометрические данные волуса, можно подделать и вбить их прямо отсюда, — длинный палец указал на небольшой терминал в метре от входа.       Повинуясь указаниям, дрон неспешно поплыл вперёд, сжимаясь до небольшого шарика и лавируя между лучей. Глаза батарианки неотрывно за ним следили, Малис больше смотрел на омнитул, прокладывая маршрут. Несколько раз шарику пришлось спешно уклоняться, поскольку детекторные лучи шли с неравномерной скоростью — ещё одно средство против взломщиков. Наконец, дрон успешно добрался до компьютера и снизился настолько, чтобы дать владельцу возможность подключиться. Малис незаметно для спутницы выдохнул, произнёс негромко:       — Ну вот... без шума и пыли.       Они сделали несколько шагов вперёд, только сейчас появилась возможность хорошо рассмотреть помещение в царящем полумраке. Дорогие породы темно-коричневого дерева, сами по себе наверняка стоившие солидных денег, обрамляли комнату, будто дорогую картину. Впрочем, картины, как старинные, так и современные голошедевры, тут тоже были. И это только прихожая, условно говоря. Гайра невольно провела рукой по полированной крышке стола, на котором застыла ваза с непонятной желеобразной массой. В её голове мелькнула мысль, что, даже если бы дело происходило не на станции, этот дом всё равно с первого взгляда выдавал бы, что обитатель чертовски богат.       А, раз речь шла про Омегу, почти наверняка нелегально богат.       — Ты помнишь план здания? Мне кажется, этот чертов музей - или склад - где-то в подвале, — полушепотом сказала она. Дурацкий парик мелькал перед глазами, выбиваясь из-под капюшона, Гайра невольно откинула прядь волос назад. Малис негромко ответил:       — Помню. Или думаю, что помню. У нас была только примерная схема, задняя стена явно дальше, чем на нашей модели... если не обнаружим предметы искусства на этом уровне, будем искать лестницу или люк.       Откровенно говоря, предметов искусства хватало и в первом помещении, но он скользнул по ним взглядом, отметил, что ничего, вызывающего интерес, здесь нет. Двери, хоть и современные, тоже были окрашены в тон комнате. Бесшумно скользнули в пазы. Турианец осмотрел помещение сбоку — что-то похожее на мастерскую, а она проверила две крохотные комнатки по левую сторону, однако о назначении устройств, размещенных там, могла предположить только фантастические версии. Ванная? Обеззараживательная камера? Аммиачная?       Их взгляды сошлись на центральной двери, на которой красовался ещё один красный сигнал. Малис кивнул в сторону двери, она слегка занервничала. Спросила:       — Ты чего?       — Твоя очередь. Неужели закрытую дверь не осилишь?       — Да как бы я сигнализацию не включила... — попробовала отговориться она, но турианец был непреклонен:       — Вся, что была, находилась в этой комнате. Ни на самой двери, ни за ней охранных устройств я не вижу.       Она вздохнула и решительно приблизилась к двери. Провозилась почти минуту, взламывая несложный замок, затем с довольным смешком шлепнула по голограмме, сменившей цвет и заглянула внутрь.       Полумрак немного отступил, подсвеченный чем-то вроде голубоватых ночников, и батарианка почувствовала, как к горлу подступает едкая желчь. Судорожно сглотнула, подавляя тошноту, сквозь рвотные спазмы ухитрилась произнести:       — Блядь... какого хера...       Сзади раздался пораженный голос лейтенанта:       — У меня была информация, что Червь не появлялся уже почти десять дней, а к дому никто не подходил... но я считал, что он налаживает деловые контакты за пределами станции. Блядь... вот уж точно, — повторил он, делая ещё пару шагов и прижимая пальцы к маске. — Ну и смрад.       В комнате стоял вновь потревоженный запах аммиака из системы костюма, какой-то полусгнившей еды... и вскрытого тела, небольшие фрагменты которого были в беспорядке разбросаны вдоль пышного ковра. В центре живота лежащего и без всякого сомнения мертвого волуса имелось то, чего там никак не должно было быть — огромное отверстие с обожженными краями, размером примерно с голову взрослого батарианца.