***
Пробуждение было таким плавным и долгим, что Арсений долго не мог определить, где заканчивался сон, а где начиналось очередное утро. Он ещё не понимал, что отличало это утро от всех предыдущих, но был вполне доволен такими обстоятельствами. Брюнет неторопливо выбрался из кровати, откинув смятое одеяло назад, и, подобно коту, потянулся, разминая каждую мышцу на точеном торсе. Сквозь задёрнутые шторы пробивались редкие солнечные лучи, которые, падая на кожу, покалывали её легким теплом. Уголки губ сами по себе приподнялись в невесомой улыбке при виде солнечного Петербурга через всё ту же щёлку в задернутых шторах. Мужчина медленно наклонил голову к груди, а затем так же медленно запрокинул её назад. Вчера он провёл много часов в компании Матвиенко, сидя на диване и изучая документы, содержание которых для любого другого было бы слишком мрачным и запутанным. От таких нагрузок шею теперь стягивало в нескольких местах болью. Однако фантомные боли где-то под грудиной были более ощутимы. На столе всё ещё лежали листки с формулами, адреса, имена, описания и многое другое. Арсений вчера так и не убрал их, и теперь легкое хорошее настроение сменилось отвращением и внутренним холодом, который, казалось, проник наружу и хотелось невольно поёжиться и завернуться в одеяло. Чтобы взять листы в руки, Попову пришлось пересилить себя. Ощущение было такое, что он берет в руки не тонкий белый кусок целлюлозы, а что-то поистине отвратительное. Сложив всё в цветные папки, Арс убрал их на полку недалеко от кофейного столика и поплёлся в ванную, пытаясь вернуть себе былую легкость, которую он ощущал каких-то пару минут назад. Пока Арсений прятал свои темные секреты на самом видном месте, сбегал от них в душ и намеревался вернуть себе потерянное равновесие, Антон пытался собрать себя по частям в кровати. Одна нога нашлась на своем месте под одеялом, а вот вторая зависла где-то между кроватью и полом. Правая рука ожидаемо лежала под подбородком, а вот левая, приняв неясную конфигурацию и изогнувшись под непонятным углом, огибала голову сверху и опускала длинные худые пальцы прямо на глаза мужчины. Тот пару минут пытался сдуть пальцы с глаз, пока до него не дошло, что же именно свисает на его лицо. Наконец Шастун огромным усилием воли выпинал себя из-под одеяла. Это действие больше напоминало вытекание жидкости из формы, поскольку шатен натурально «стёк» с кровати, так и не напрягая ни один мускул, на пол и только потом поднялся на ноги. Немного собравшись с мыслями, он схватил телефон и первым делом написал Арсению о предстоящей встрече. Второстепенным, но не менее важным действием был кофе. Много кофе. Крепкого и без сахара. Лучше сразу в зернах. С такими мыслями мужчина свернул в кухню. Заваривая, пожалуй, самый крепкий в своей жизни кофе, Антон не выпускал из рук телефон в ожидании ответа. Поэтому он невероятно обрадовался очередному оповещению, когда получил несколько сообщений сразу. Антон: Доброе утро. Что насчет сегодня? Арсений: Доброе, не то слово, смотрел в окно?) Вот это нам подфартило, скажи? Предлагаю не мелочиться и поехать на какой-нибудь пляж, как тебе? Антон про себя усмехнулся такой волне позитива и не раздумывая согласился на море. Арсений: Я заеду за тобой через полтора часа. Антон: Хорошо. Я захвачу еду. Арсений: А я сделаю чай) Антон: Жду. Шастун с минуту стоял с кружкой своего убийственного напитка и просто водил кончиками пальцев по обжигающим бортикам. Шнурок, свисающий с одного из браслетов, на каждом повороте кисти с легким звоном задевал кружку, добавляя медитативности ситуации. В последний раз он вот так запросто срывался куда-то с Оксаной года три назад. А до этого вообще в студенческие годы. Однако так приятно было найти выход этой бунтарской энергии внутри, хотя бы в таких мелочах, как спонтанная поездка. С такими мыслями Антон и начал собираться.***
Через полтора часа с удивительной пунктуальностью во двор въехал чёрный спортивный автомобиль. Водительская дверь открылась, и из машины достаточно бодро выпрыгнул Арсений. На нём были черные джинсы, слегка подвернутые на лодыжках, черная футболка с забавным принтом и яркая жёлто-оранжевая рубашка. Антон на его фоне напоминал советского образца алкаша в своей растянутой белой футболке и клетчатой рубашке поверх. – Питер как всегда, да? В прошлый раз в куртках мёрзли, а сегодня чуть ли не в майках бегаем, – смеялся Арс, пожав руку Шастуна и слегка приобняв его за плечи. Тот согласно кивнул в ответ, растянув губы в улыбке. Рюкзак занял место на заднем сидении лансера, а Антон сел рядом с водителем, уже по-хозяйски выбирая музыку в дорогу, не особо заботясь о направлении первые полчаса пути. – А куда едем, кстати? – оторвав взгляд от бокового окна, поинтересовался мужчина. Весь путь до этого прошёл в комфортной тишине: оба наслаждались музыкой и иногда тихо подпевали любимым композициям. – Знаю одно местечко в области, там пляж с хвойным лесом. Людей там редко встретишь, зато вид красивый и уютно очень, – Арсений почти не отрывал взгляд от дороги, так как в тёплое солнечное воскресенье все стремились сбежать из города на природу. Однако не смотреть на Антона было почти невозможно. Немного заспанный, с затуманенным взглядом, он уютно устроился на пассажирском сидении. Только оказавшись внутри машины, Шаст скинул кроссовки и с ногами забрался на сидение. Он подогнул одну ногу под себя, а другой опирался на край сидения, обхватив её левой рукой. Голова удобно опиралась на боковое окно, а губы беззвучно проговаривали слова очередной песни. «Да ты же чёртова картина, Антон Шастун!» – заворожённо подумал Попов, всё ещё пытаясь сконцентрироваться на дороге. В такой атмосфере и такой тишине, лишь изредка нарушаемых тихими разговорами, прошли оставшиеся два часа пути. Проезжая небольшие города и посёлки, лансер, наконец, свернул на лесную дорогу и, добравшись до тупиковой полянки, остановился. Арсений и Антон медленно вылезли из машины, потягиваясь и разминая затекшие мышцы. – А... пляж? – оглядываясь по сторонам, озадаченно пробормотал Шаст. – Какой пляж, солнце? – наигранно удивился Арсений, картинно хлопнув дверью машины. Шастун сначала немного подвис, пытаясь в мысленной картотеке найти момент, когда стал «солнцем», затем, поняв, что такого ещё не было, очаровательно покраснел, а когда до него дошла абсурдность ситуации, широко ухмыльнулся. – Что, изнасилуешь меня прям тут и убьешь? – Естественно, – чересчур серьёзно кивнул Попов. – Фу, какое клише. А говорил, что неповторимый, – так же актёрски закатил глаза Антон. Арсений на это лишь цокнул языком и открыл заднюю дверь, чтобы достать оттуда вещи. Шастун закинул рюкзак на плечо, взъерошил волосы, пропустив светлые пряди через тонкие пальцы, а потом, оглянувшись по сторонам, уверенно двинулся в сторону просвета между деревьями. – Ого, как ты понял, куда идти? – удивился брюнет, догнав друга, после того, как закрыл машину. – Ну, мы же на пляж ехали. Единственное место, где что-то видно за деревьями – это тут. Шаст неловко повел плечами, поняв, что ведет себя слишком неосторожно, слишком очевидно. Хотя, с другой стороны, ну дружит он с логикой, и что? Сразу в детективы и полицейские его записывать? – Ну ты прям Шерлок, – восторженно протянул Арсений, ускорив шаг. «Ты даже не представляешь…» – подумал про себя Антон, то и дело морщась от мелких шишек, попадающих под тонкую резиновую подошву кед. Мох за последние несколько дней успел пропитаться влагой, поэтому при каждом шаге отзывался тихим шипящим звуком, обдавая кеды и кроссовки прохладной влагой. В нос закрадывался терпкий запах хвои и сырости. Антон с наслаждением прикрыл глаза и чуть не врезался в ближайшую сосну. Арсений на это лишь тихо засмеялся. – Сыграем? – вдруг оборачивается к нему Шастун, слегка скользя по мокрому мху подошвой. В его глазах лукаво играет солнце, отчего они кажутся почти изумрудными. Арсению кажется, что, если бы Антон, глядя на него такими глазами, предложил сейчас прыгнуть с ближайшего обрыва, он бы прыгнул. Антону кажется, что с этой игрой он нарывается и рано или поздно сболтнет Попову что-то лишнее, но остановиться не может. – Правда или действие? – Арсений немного щурится и создается впечатление, что он хищник, готовящийся к резкому нападению. – Действие, – немного хмурится Антон, принимая вызов и не желая в этих пятнашках быть жертвой. Он покажет Арсу, кто здесь настоящий хищник и кого стоит опасаться. – Тогда ты пройдешь тест на доверие, – заявляет Арсений, пока брови Антона медленно вопросительно поднимаются. – Я завяжу тебе глаза, и под моим чутким руководством весь оставшийся путь ты пройдешь вслепую. Арсений искренне наслаждается произведенным эффектом. Антон явно растерян. Он не любит терять контроль, тем более в лесу, где он и так постоянно задевает ветки/стволы/колючки/кусты, поскальзывается на влажной земле и готов провалиться в любую яму. Но шатен никогда не отступает. Попову не взять его на слабо: он тяжело кивает. Арсений мгновенно достает из рюкзака черный плотный шарф. «Как будто готовился, сучёныш!» – мелькнуло ядовитое в голове Шастуна. Брюнет аккуратно повязал шарф вокруг головы майора, ненароком нежно касаясь шеи и кончиков ушей. У Антона от этого волнами побежали мурашки. Удостоверившись, что мужчина ничего не видит, Попов развернул его по направлению движения. – Иди, – уверенно сказал Арс, и в подтверждение своих слов слегка надавил на спину друга, вынудив податься вперед. Шастун сделал несколько небольших и неуверенных шагов вперед, но голос Арсения, такой уверенный и спокойный, звучал очень близко, и Антону было не так страшно. У самого пляжа земля стала очень неровной: через каждые полметра ее разрезали мощные корни деревьев, а ноги постоянно ступали на скользкие шишки, поэтому Шаст совершенно не удивился, когда спустя пару минут полетел лицом вниз. Он был уверен в неизбежности падения и боли, но уловил какой-то поток воздуха, и сильная рука схватила его поперек груди, спася от нежелательной травмы. Антон стоял, не двигаясь. Его спине тепло и мягко на груди Арса, он чувствовал запах цветочного геля для душа, кофе и нотки тяжелого мужского одеколона. От смеси ароматов немного закружилась голова, поэтому шатен прижался к брюнету прочнее. Арсений молча положил ему руку на предплечье, мягко проделав путь до мужской кисти, а затем обхватил ее пальцами, уверенно сжав, и сказал: – Можешь идти дальше, я держу. Голос звучал низко, немного хрипло, и от всех этих ощущений Шастуна натурально повело. Он двигался медленно, желая продлить это как можно дольше, однако через пару-тройку минут в лицо ударил сильный поток ветра, стало совсем светло и ярко заиграл в воздухе навязчивый запах морской воды. С глаз сорвали шарф, и Антон прищурился, возвращая зрению былую ясность. Перед глазами открылся поистине прекрасный вид. Бескрайние воды залива, уходящий куда-то в бесконечность берег, а за спиной – свежий хвойный лес. Мужчины шутили, дружно посмеиваясь, достали еду, термос и два больших пледа на всякий случай. А потом Антон вдруг подорвался и побежал, поднимая в воздухе огромные клубы песка, и радостно закричал. Арсений сначала смотрел на всю эту картину в недоумении, а потом широко улыбнулся и достал телефон. Безумно хотелось сохранить эту яркую улыбку и этот звонкий крик счастья себе. – Правда или действие? – набегавшись и пытаясь теперь отдышаться, спросил Шастун. – Действие, – азартно улыбнулся ему мужчина. Ему до жути любопытно, как друг отомстит ему за хождение вслепую по лесу. Антон запустил обе руки в волосы, взлохматил их, выпрямил спину, поставив руки на поясницу, и, оглянувшись по сторонам, с усмешкой говорит: – Искупайся-ка в заливе. Арсений даже опешил от такого заявления. – Чего? Это же Финский, он грязный, – пытался отвратить неизбежное Попов, на что Шаст лишь пожал плечами. – Я же не прошу тебя пить из него или сидеть там три часа. Просто нырни разок и обратно, – поясняет Антон. – А мы тебя потом пледиком согреем. Шатен приторно улыбнулся, на что получил от Арса лишь фырканье, и снова заливисто рассмеялся. Арсений нахмурился, но начал медленно раздеваться. Сначала с плеч упала яркая рубашка, оставив брюнета лишь в черной футболке. Затем – кроссовки и носки, а потом он решительно взялся за бляшку ремня и потянул на себя. Антон следил за этим всем, будто свысока, надеясь, что его эмоции не пробиваются через каменную маску равнодушия. Арсений смотрел Антону прямо в глаза и чувствовал себя стриптизером. Но почему-то эта мысль не вызвала в нем отвращения. Под взглядом Шастуна очень легко раздеваться. Когда брюки соскользнули со стройных ног, Антон напрягся. На светлой, чуть загорелой, коже было много шрамов самых разных видов и форм. А когда Попов стянул футболку, оставшись в одних боксерах и открыто взглянув прямо на мужчину, тот едва сдержался, чтобы шокировано не вдохнуть. По всему телу Арсения, как кровавые и белые цветы, расцветали шрамы. Следы каких-то давних травм и, судя по всему, насилия. Арс же невозмутимо отвернулся, стянув с себя последнюю деталь гардероба, и бросился в воду. «Раньше залезу, раньше вылезу» – справедливо подумал он. Забежав в воду до середины бедра, уже весь покрытый мурашками и даже дрожащий, он нырнул в воду с головой и тут же вылетел обратно, где его ждал Антон с расправленным пледом. Шастун уже снял свою рубашку и как полотенцем промокнул ей светлую кожу. Арс быстро натянул на себя одежду, а Антон укрыл его клетчатым одеялом и налил из термоса горячий чай. Арсений благодарно принял кружку, укутавшись плотнее в плед, и плюхнувшись на песок. – Правда или действие? – тут же спросил он, не желая ждать. – Действие, – хмыкает Антон. – Простой с термосом на голове ровно минуту, не роняя его. Арсений не хотел издеваться над Шастуном. Пока что. Он просто пытался отвлечься от неприятного ощущения мокрых волос на голове и легкой дрожи во всем теле. С четвертой попытки Антон выполнил действие и сел рядом на песок. – Правда или действие? – Правда, – причмокнув ароматным чаем, сказал Арс, решив, что на любое действие его сейчас физически не хватит. – Откуда... – Антон замялся, не зная, насколько тактично будет напоминать о застарелой боли человеку, с которым знаком чуть больше суток. Он был человеком жестким и прямолинейным на работе, но неуверенным и мягким вне ее, поэтому не знал, как правильно задать такой личный вопрос. Антон невольно кивнул на тело брюнета. – Откуда всё это? Тот замер с поднесенной ко рту чашкой. Он поджал губы и поднял глаза на Антона. И столько чувств плескалось в этих невероятно голубых глазах, что у Шастуна перехватило дыхание. Он уже хотел поменять вопрос, но Арсений начал рассказывать. – Много лет назад, еще в школе, у нас была банда хулиганов. И один из них... Арсений говорил медленно, с остановками, будто для каждой новой фразы доставал из закутков сундучок с воспоминаниями и открывал его. – Один из них, самый старший, он, вроде, был в меня влюблен, не знаю. Но он был ярым гомофобом и злость за свои чувства он направлял на меня. Винил меня в этом. Ну, в общем, всячески надо мной издевался, а его дружки и рады были в этом ему помочь, даже не зная, в чем я виноват перед ним. Нет, конечно, в некоторых из этих шрамов виноват и я сам, я был очень неусидчивым ребенком. Арсений тепло улыбнулся, но разглядел боль и волнение в зеленых глазах напротив. – Шаст, ты чего? Арс все еще дрожал, и не ясно: от воспоминаний или после внепланового купания. Шатен молча взял еще один плед, сел за спиной Попова, укутав его во второе покрывало, и прижал к груди. Кулаки против воли сжимались и разжимались от бессилия и невозможности изменить прошлое. – А что насчет тебя? – спросил Арсений, откинув голову на плечо друга. Антон сначала долго смотрел на Арса, а потом молча сдвинул браслеты вверх по руке. На каждом запястье белели бледные круглые рубцы с неровными краями, некоторые выступали настолько сильно, что кожа на них казалась почти прозрачной. – Что это? – брюнет нахмурился, отставил кружку в сторону и обеими руками нежно обхватил тонкие запястья. – Отец. Он много пил, а когда напивался до невменяемого состояния, кричал, что мама ему изменяла и я не его родной сын. Когда он решал заняться моим воспитанием, он брал ремень, а в самых ужасных случаях… Арсений напряженно сглотнул, боясь услышать продолжение. – Он тушил об меня сигареты, по нескольку раз об одно и то же место, не давая заживать. Арс в ужасе втянул в лёгкие холодный воздух и сильнее прижался к телу позади в попытке оказаться в этот момент как можно ближе. – Правда или действие? – желая свернуть с тяжелых тем, спросил Арсений. Они сидели на песке долго, так и не разомкнув объятий. Тихо разговаривали на совершенно разные темы, шутили, смеялись, потом снова пили чай и вновь ощущали небывалую легкость. Они сидели, пока небо не начало окрашиваться в желтый, а ветер не стал слишком пронизывающим. Они тихо собрали все вещи и пошли к машине. Антон снова забрался на сидение с ногами и пытался подобрать наиболее подходящую настроению музыку. Закат они встретили в дороге, на подъезде к городу. Там же они попали в пробку из всех желающих вернуться из загорода домой. Это дало им возможность насладиться видом через окно и обществом друг друга в полной мере. В какой-то момент Арсений просто опустил руку на запястье Шастуна, легким движением сдвинув все браслеты, чтобы добраться до кожи, и легко провёл пальцами по каждому шраму, словно стирая их с молочно-белой кожи. Антон лишь тепло смотрел на него большими зелеными глазами.