***
Утро выдалось по истине странным. Привычный суматошный темп сменился тем состоянием, когда время тянется мучительно долго, будто часы замерли на месте, двигая только секундную стрелку, не перемещая при этом минутную и часовую. Арсений проснулся раньше обычного. Он открыл глаза еще до сигнала будильника, очнувшись от вязких оков сна даже раньше Сережи, которому поздней ночью уступил спальню. Шею и спину болезненно сводило от спазмов, после сна в неудобной позе на диване. Несмотря на ясные и четкие мысли, голову тяжестью, сравнимой с гранитными плитами набережных северной столицы, тянет обратно на подушку. И все же эта тяжесть не могла соревноваться с той, что предстояло упасть на плечи брюнета в ближайшее время. Прежде чем из дальней комнаты начали доноситься отчетливые шорохи, свидетельствующие о пробуждении друга, Попов заставил себя подняться с дивана и принялся в очередной раз сканировать взглядом схему, продуманную ими до самых тонких и подробных мелочей. Когда Матвиенко, все еще не отойдя ото сна, появился в гостиной, хозяин квартиры даже не заметил, будучи максимально сосредоточенным на различных бумагах, разложенных на кофейном столике. — Арс, ты хоть немного поспал? Безнадежная попытка достучаться до друга осталась без внимания. — Арс, хватит туда пялиться! — раздраженный от недосыпа и вечного, не отпускающего напряжения Сережа, повысив голос, схватил брюнета за предплечье. — Я не уверен, что всё прошло, как должно было. Вдруг мы что-то упустили? — брюнет не размыкал рук, сцепленных в замок, и не поднимал головы, отчего голос его звучал глухо, будто из-под воды. — Дождись утренних новостей, там всё и узнаешь. Серёжа не хотел дальше развивать тему и ушёл на кухню, по пути раздражённо одёргивая футболку.***
Лейтенант за стеклом проходной хмуро кивнул майору, расписавшемуся в тетради, и тут же вернулся к документам. Всех как будто одновременно поглотила волна меланхолии и задумчивости, сформировав в отделении что-то вроде аномалии. Задержанные в «обезьяннике» девушки, представительницы древнейшей из профессий, не надрывали голос песнями, не пытались привлечь внимание шатена, как это было обычно. Лишь одна из них напевала что-то тоскливое, гладя по волосам подругу, уснувшую на её коленях. — Чего, Вань, как обычно, два-два-восемь? Заметив знакомого задержанного в углу камеры, майор подошёл к массивной решетке и слегка ухмыльнулся. С Иваном они виделись в отделении регулярно. С той же регулярностью молодому парнишке удавалось избежать наказаний, очень уж умелый у него был адвокат. Немного помявшись и спрятав руки в карманы потёртой спортивки, Ваня всё же ответил. — Не, сто пятьдесят девятая. Вторая часть. — У-у… — майор скорее присвистнул, чем произнёс, — до пяти лет. Белобрысый паренёк, бледное лицо которого было усыпано веснушками, жалостливо воззрился на мужчину, хоть и понимал, что шансов у него ровным счетом никаких. На паренька, почти мальчишку было грустно смотреть, но мягкосердечным людям не место в полиции, майор это знал и не давал спуска ни себе, ни преступникам. Антон направился в свой кабинет, где плотно закрыл за собой дверь. Он окинул пустым взглядом свой стол, пробковую доску, пестревшую фотографиями и присоединенными к ним ниточками, шкаф с кучей бумаг и небольшой диванчик у двери. Шастун медленно прошёл в глубь комнаты. Странная, необъяснимая тревога витала в воздухе, от этого даже на коже ощущались давление и покалывание. За смежной дверью стояла тишина. Видимо, не все из ребят подтянулись на службу. Каким бы яркими и жгучими ни были чувство долга и желание защитить мирных граждан от преступности, у работы в ОВД были свои тёмные стороны, из-за которых не всегда хотелось подорваться рано утром и вести новое дело. Антону вдруг стало интересно, как Арс пережил это странное утро, всё ли у него в порядке и нет ли проблем на работе. Привычка знать такие детали об этом мужчине выработалась слишком быстро, и Шастуну понадобилась не малая толика силы воли, чтобы напомнить себе о решении, принятом утром. Надо побыть наедине с собой, привести дела в порядок, а потом уже общаться с новыми знакомыми. Видимо, Арсений был с ним солидарен, потому как последние сутки их общий чат пустовал. Рандомное желание написать какую-нибудь незначительную фразу испарилось само собой, так и не развившись до полноценной идеи. Сгустившееся напряжение разрезал звонок стационарного телефона, пробиваясь к сознанию майора. Вопреки рабочей привычке моментально отвечать на звонки в любое время дня и ночи, Шастун взял трубку не сразу. Он сперва плавно опустился на край стола, тяжело вздохнул и лишь потом протянул руку к аппарату. Холодный пластик коснулся уха. — Слушаю. — Товарищ майор, у нас вызов, — голос Нурлана, перебиваемый треском в трубке, звучал уверенно и жёстко. — Труп? «Не задавай вопросов, на которые и так знаешь ответ» — когда-то давно принял Антон себе за правило, и никогда ему не следовал. — Труп. — Звони ребятам, пусть подъезжают сразу туда. Саше тоже позвони. Негромкие помехи и отрывистые фразы сменились короткими гудками, лишая Шастуна доступа к любой последующей информации. И хотя Антон знал, что получит все детали через несколько минут в коридоре, гораздо сильнее ему хотелось остаться в этом кабинете. Не знать, что ждёт его там, где-то на улицах города, разобраться с парой пустяковых дел, поговорить с подозреваемыми и с концом рабочего дня покинуть участок. Лишь бы не оправдались худшие из опасней, лишь бы не знать, что он не успел, что он подвёл кого-то. Снова. Буквально через несколько минут Нурлан, Антон, лейтенант Лёша Щербарков и криминалист Александра распределились по двум машинам, выезжая на злосчастный вызов. Тело было обнаружено девушкой, которая вышла утром на пробежку и, решив немного разнообразить маршрут, свернула на аллею, где случайно и обнаружила мужчину. Всё, о чём мог думать майор, пока они ехали по нужному адресу, — какое у судьбы отвратительное чувство юмора, раз тело обнаружили именно на Счастливой улице. Найти нужное место было не так сложно: вокруг всё уже перегородили, рядом стояли Илья Макаров и Эмир Кашоков — два опера, так и не успевших доехать до отделения — и тихо между собой переговаривались. Неподалёку участковый пытался отогнать журналистов, неведомо как успевших узнать обо всём случившемся. Деревья на аллее шуршали оставшимися листьями, будто перешептывались, делились последними сплетнями и, как единственные свидетели, обсуждали случившееся. Заметив «своих», Илья и Эмир быстро приблизились к майору и коротко рассказали о том, что успели выяснить дополнительно на месте. — Антон, похоже, это действительно наша серия, — Илья осторожно наклонился к уху Шастуна, придерживая его за локоть, — передоз, со всеми признаками, смерть от асфиксии, мужчина состоятельный, прилично одет, не похож на обычного наркомана. — Посмотрим. Понимая, что ребята вряд ли ошибаются, Антон всё равно до последнего надеялся, что новый случай лишь похож на почерк того, за кем майор так и не мог угнаться. Он дал отмашку Саше приступать к осмотру места и непосредственно тела, Лёшу с Нурланом отправил беседовать с участковым, а сам, прежде чем отправиться к девушке, которая обнаружила мужчину, отошёл в сторону, чтобы перевести дыхание. Рабочий процесс вокруг закипел. Саша - невысокая русая девушка, откинула косу с плеча, натянула перчатки и начала собирать улики, опера спешно записывали всё, что удалось узнать участковому, свидетельница тихо плакала, ещё не отойдя от шока, а репортёры, отойдя в сторону, записывали репортажи для срочных выпусков. Лишь майор оттягивал момент, когда сам присоединится к процессу. Выцветшая ограждающая лента белым флагом шуршала на ветру, как символ полной капитуляции Антона перед этим чудовищем.