dream, ivory — sometimes i wonder dream, ivory — blue
+++
Воздух теплеет. Это признак того, что Алекси здесь больше нет; его присутствие незримо перемещается куда-то ещё — Йоонас всё ещё без понятия, как это уловить, пока из какой-нибудь из комнат не донесётся какой-то шум. Может, зубная щётка в ванной навернётся, или он услышит глухие шаги этажом выше. Сейчас они уже похожи на соседей, и он же не прыгал каждый раз, услышав Нико, когда он некоторое время жил у него, верно? Зачем ему напрягаться рядом с Алекси? Можно, конечно, поспорить, что Нико же живой, дышащий, тёплый, который разговаривает с котом, распевает Селин Дион и время от времени испытывает творческие порывы, а Алекси — ну, он бестелесный. И не совсем здесь. Тихие и не очень вечера проходят один за другим, и внутри Йоонаса начинает расцветать любопытство — не то, что он не знает, как рассказать своим друзьям, что он на самом деле живет в квартире с привидениями, да и странным он не боится показаться; это просто уже забавно, как самая сложная, многоуровневая шутка, которую он когда-либо проворачивал — до той степени, что она пересекала миры. Во что это могло вылиться — вот что интриговало Йоонаса. Особенно теперь, после того, как он достаточно наигрался с доской Уиджа — Алекси однажды поведал ему, что он не просто хорош в ритмах, нет, он на самом деле раньше был музыкантом… когда был жив. Практическая сторона Йоонаса находила в этом определённый плюс, а душа, требовавшая веселья, — просто наслаждалась искренним недоумением его друзей. И он знает, что Алекси это всецело разделяет, явственно показывая своё стремление вершить хаос — явственно для Йоонаса, но не для Йоэля, у которого чуть не случился сердечный приступ, когда бутылка с его пивом просто так, без какого-либо постороннего вмешательства, грохнулась со стола. И не для Олли, который однажды остался на ночь — что-то там про неудобные смены в больнице — и после своей утренней йоги уселся с задумчивым лицом, поморщился и прямо заявил Йоонасу, что в его доме «странная энергетика». Порко пожал плечами и предположил, что это, может, молоко в холодильнике испортилось. Олли только смерил его суровым взглядом вместо ответа. И почему-то не для Нико, который однажды притащил с собой Ромми на одну из их практик, а Йоонас решил, что его вот-вот раскроют, потому что коты и призраки — сочетание весьма сомнительное. Он уже довольно-таки долго болтается на разных форумах на паранормальную тематику, и это понял сразу. Этот смешной пушистый мальчуган, ходячий восклицательный знак с навострёнными ушами, хвостом трубой и огромными ореховыми глазами, то и дело мяукал на воздух или пялился в угол в абсолютную пустоту — или не совсем пустоту, для Йоонаса. Тем не менее, так или иначе шутка должна была прийти к своей кульминации. Дом Йоонаса когда-то был лучшим местом для их совместных практик и небольших вечеринок, и пришло время снова принять у себя гостей. Они все собрались у него в гостиной, обложившись инструментами и коробками с пиццей — и пока что всё идёт совершенно… обычно. Буднично. Йоэль возится с гитарными струнами, Нико накидывает идеи для текстов, и они даже ухитрились вытащить их ритм-секцию из своей берлоги. Йоонас догадывается, что Алекси сейчас чувствует — это как когда твои родители притащили своих друзей домой, а ты заперся у себя в комнате, и тебе неловко показываться им на глаза; он хотел бы, конечно, чтобы ему было более комфортно. Парням бы он понравился. Дом не отзывается шумом, и в какой-то момент Йоонас даже думает, что так будет до тех пор, пока они не лягут спать, а следующим утром не разойдутся по домам — и он немного волнуется за Алекси. Впрочем, зря. Вечер продолжается, уже не такой тихий, наполненный живыми голосами, и в его комнате тепло и уютно, до тех пор, пока… Их окатывает дуновение прохладного воздуха. Наконец Порко разбирает знакомое ледяное покалывание на своей руке, и он почти бездумно улыбается — застенчивый парень хочет присоединиться к веселью. Становится холоднее, и если Йоонас может попросить Алекси не баловаться — чего он, разумеется, никогда не делает — то с этим потусторонним морозом, закрадывающимся в сами кости, когда приходит его друг, он сделать ничего не может. Кажется, тот стоит буквально над их плечами, Йоонас может только догадываться — не медиум и не экстрасенс, увы. — Вот это сквозняк, — Олли плотнее закутывается в толстовку. — Чувак, проверь свои окна. Вот твой ответ на тему стрёмных флюидов, а я уж подумал, что у тебя тут что-то сверхъестественное творится. Йоонас прячет улыбку за удивлением и кивает — мол, да-да, давай гляну хоть прямо сейчас, может с утра не закрыл — и ничего не отвечает насчёт сверхъестественного. Здесь-то Олли оказался прав, но так веселее, особенно когда Йоэль рядом с ним шумно выдыхает, не скрывая своего облегчения. Пока что это всё, судя по всему, на что Алекси решается — просто стоять где-то незримым наблюдателем, заставляя всех ёжиться и ругать то окна, то осень, то котельную. Йоонас, правда, чувствует, как его кожу покалывает от волнения — и от лёгкого, бестелесного прикосновения к плечу. Наблюдать за шутками Алекси всегда забавно; вот Йоэль хмурится в замешательстве, ощупывая диван в поисках медиатора, который — он клянётся! — он только держал в пальцах, а затем, только спустя десяток минут, Нико находит его на столике в прихожей. Никто из них понятия не имеет, как он там оказался (за исключением Порко, конечно же), ведь Йоэль так устроился в подушках, что весь вечер едва ли оттуда вылезал. Йоэль выглядит слишком расслабленным для человека, который ненавидит фильмы ужасов, но при этом сейчас сидит в настоящем доме с привидением. Он уже однажды испугался, но как-то для себя это объяснил, а Олли подкинул ему новое, весьма логичное оправдание, ещё более хлипкое, чем предыдущее. И Йоонас откровенно веселится. Хорошо, что Алекси в принципе доброжелательный призрак. Оказывается, что его присутствие влияет не только на температуру воздуха, но и создаёт помехи в усилителях. Это немного неудобно, и было бы забавно, если бы не сбивало с толку даже самого Йоонаса. Хотя он должен был догадаться, после всех попыток использовать радиоприёмник для того, чтобы «поймать» бестелесный голос. Нико раздражённо пыхтит. Звуки выходят искажёнными и булькающими какими-то; они меняют педали, дёргают и переключают все возможные кнопки на процессорах, делают… много чего в ближайшие несколько минут, но слабый треск и необычный, глубокий дисторшн так и не исчезают — и следующее ледяное прикосновение к плечу Йоонаса кажется ему виноватым. Йоонас украдкой ему ободряюще улыбается. Не то чтобы им нужно было закончить что-то важное, эта сессия — всего лишь спонтанный вечер, раз уж Томми выполз из своих лесов, а у Олли выходной, и они собрались накидать каких-нибудь идей без особого давления. Он пытается намекнуть Алекси, что всё окей, и надеется, что он понял. За яростной игрой Томми на барабанах почти не слышно слабого дополнительного стука, точного дополнения к основному ритму. Он останавливается, и Йоонас пристально наблюдает, как он хмурится, озадаченно оглядываясь по сторонам, и затыкает всех, чтобы вслушаться в тишину. Тишина ему не отвечает, только естественный шорох колёс за окном, и он, видимо, решает, что ему показалось — и как только он заново начинает игру, снова, как по сигналу, появляется шум. Это продолжается несколько раз — Алекси с ним играется, дразнится из ниоткуда, сбивает его с ритма, стукнув погромче. Хотя с Томми в принципе лучше не шутить, Йоонас знает, чем это может обернуться, но, кажется, Алекси он ничего не сделает. Не сможет, вообще и в принципе. Удачно устроился, засранец. — Какого хрена? — Томми бросает, наконец, палочки и обводит грозным взглядом своих друзей. Йоонас поднимает ладони вверх, и через несколько мгновений Нико повторяет его движения. Йоэль вскидывает брови. Олли свистит через горлышко бутылки. Ничего не слышно. — Чёртовы паранормальные явления, чувак, — фыркает Нико, закидывая руки на спинку дивана. Под столом его пытается пнуть Йоэль, делая страшные глаза. Йоонас почти пропускает момент, когда Алекси проходит мимо — только плечи обдаёт мертвенным холодом — и Хокка вскрикивает, резко оборачиваясь и хватаясь за свои плечи собственными ладонями — ровно там, где, судя по всему, кое-какой бестелесный нарушитель спокойствия с ледяными пальцами только что его коснулся. — Чёрт, чувак! — кричит он в стену. — Говорю тебе, у тебя сраные призраки в доме! — Кстати, объясняет, почему Ромми так скакал, — задумчиво протягивает Нико. — Ой, это ж значит, что мой мальчик такой талантливый экстрасенс с ушами… Олли опускает бутылку. — Так, значит, я был прав? Я же чувствовал что-то… Нико заливается смехом. — Окей, окей, к чёрту призраков, меня больше интересует вопрос, почему Олли кот. Чувак, ты здесь настоящий сверхъестественный элемент. — Он реинкарнация рыжего кота, — встревает Йоэль. Олли переводит тяжёлый взгляд на него, и через стол перелетает подушка, аккурат ему в нос. — Да что такое-то? Я правду говорю! На фоне Томми закатывает глаза. — Йоонас, слушай, — Нико отворачивается от перепалки, — честно скажи, нам нужно изгнать из твоего дома демонов? — Я в деле, — отвлекается Олли, — давай я воды принесу. Святой. — Где ты ещё освящать-то собрался? — пробормотал Йоэль. — А что, минералка уже не катит? — Ради всего святого, — Томми вздыхает, прерывая их обоих. По нему видно, что всерьёз он их не воспринимает, но ради вида пытается звучать подобающе мрачным. — Мальчики, давайте сконцентрируемся. — Ага, ага, — Олли тоже напускает на себя деловитый вид. — Когда это началось, Йоонас? — Э-э-э… Давно? Нико встаёт с дивана, привлекая к себе внимание. — Так, кто смотрел «Охотников за привидениями»? — Чего? Чувак, это максимально неправдоподобно, — выдаёт Йоэль. Рядом с ним Олли мурлычет заставку. — Хорошо, тогда я не знаю, «Buzzfeed: Unsolved»? Это лучше? Йоэль корчит недовольное лицо и возвращается к перебиранию струн. Банка пива — к счастью, пустая, Йоонас тогда бы задумался об экзорцизме, если бы в ней что-то было, ковёр-то дорогой — с неприятным глухим стуком падает на столик и скатывается на пол. Гитарная мелодия прерывается жалким писком. Тишина оглушает. Йоонас смотрит, как его друзья обмениваются недоумевающими, а то и слегка напуганными взглядами. Все планы на обычную практику вылетели в окно — очевидно, раз уж они все так взбудоражены, ни о какой музыке не идёт и речи. Но всё же, это по-прежнему так же забавно. Было бы лучше, если бы он мог слышать смех Алекси сквозь завесу между двумя мирами. — О нет, — говорит Нико. — Нет, так не пойдёт, где мой телефон, я пошёл гуглить молитвы экзорцистов. — А ты их разве не знаешь наизусть? — отвечает удивлённо Олли. — Чувак, — Нико нащупывает свой мобильник под задницей Йоонаса, — я был гражданским служащим в церкви, а не стал священником, я настолько близок к экзорцисту, насколько близок к демону. Олли одобрительно мычит. — Глубоко. — И категорически хреново, у нас нет экзорциста под рукой, — продолжает бурчать Йоэль. Йоонас прыскает, наблюдая за беспорядком, который он же — не без помощи Алекси, конечно — создал. — О! — Нико резко перестаёт скроллить и на секунду поворачивает экран. Ничего не понятно, но издалека Йоонас видит какие-то буквы в средневековом стиле. — Я нашёл pdf. Э-эм, exorcizamus te, omnis immunde Spiritus… Он не заканчивает даже первого предложения — или чего там он нашёл у себя в Google, потому что Олли кряхтит так громко, что тот раздражённо затыкается. — Нико, мне кажется, ты призрака испугаешь больше своим акцентом. И это делается не так, я вот зуб даю. — Не надо зуб давать, — поёжился Нико. — А почему Йоонас смеётся? — внезапно задаёт вопрос Йоэль, почти пронзая Порко своими голубыми глазами. — Йоонас, почему ты смеёшься? Да, к этому моменту Йоонас понял, что сдерживать желание расхохотаться в полный голос глупо, и начал откровенно ржать. С одной стороны, он, конечно, был безмерно рад, что его друзья беспокоятся о нём настолько, что готовы без подготовки и специальной лицензии провести ритуал экзорцизма, но с другой… боже, иногда в его голове сама собой начинала играть цирковая мелодия. Кажется, Нико окончательно сбился с толку. — Ты над нами прикалываешься, что ли? Но Йоонас не успевает ему ответить. Он только открывает рот — всё-таки кое-кто ждёт, пока его представят компании, — как этот самый «кое-кто» резко и категорично обозначает своё присутствие. Когда этот потусторонний холод прознает его до костей, он ждёт чего-то — света, который вот-вот погаснет, или стука падающего предмета, или хлопка двери. Он нахохливается на своём месте, ожидая сильного потока воздуха, но ничего не происходит. Ничего — из этого списка. Вместо этого он мельком замечает тень, или наоборот — светлое пятно, что-то, что до сих пор он ни разу не видел. Оно висит не более нескольких секунд, но этого достаточно, чтобы Йоонас преодолел первую волну естественного ужаса перед сверхъестественным, ледяной волной прошедшую по его телу, и вгляделся — юное лицо, тёмные волосы, фигура примерно с него ростом, если он не левитировал, конечно, добавляя дополнительные сантиметры. И нет, это лицо не искажается во что-то жуткое и кричащее, к счастью, он просто парит, выражая только спокойное любопытство, — и через пару секунд ещё растворяется в воздухе. У Йоонаса слегка першит в горле; видимо, он всё-таки взвизгнул от неожиданности. Как бы Алекси случайно не обиделся — а Йоонас уверен, что это он, кто же ещё — просто он не ожидал, что он… появится вот так. Он никогда так не делал. Сколько, интересно, энергии у него ушло, чтобы явиться почти в полный рост? Наверное, поэтому он его раньше и не видел — может, кроме вспышек в зеркале и теней краем глаза, но как будто его не хватало на что-то дольше сущего мгновения. До сих пор. Алекси выглядел как отпечаток на старой фотографии, слегка размытый бледный силуэт на фоне тёмного коридора, и если бы Йоонас не знал наверняка, он бы подумал, что ему почудилось. Нет. Первым звучит голос Нико, а вслед за ним начинают галдеть и остальные. — Что это было? — Чёрт возьми, Йоонас! — Пожалуйста, Томми, скажи мне, что ты тоже это видел. — Да-да, видел, и к моему удивлению, я даже не знаю, как это объяснить… — ВЫ ЭТО ВИДЕЛИ? — сквозь шум пробивается пронзительный вопль Йоэля. — Конечно, видели, перестань орать мне в ухо, я слишком молод, чтобы слух терять. — Да, Йоэль, — наконец, поднимает голос Йоонас, — перестань пугать Алекси, он стесняется. Тишина, которая опускается после его слов, почти хрестоматийно оглушительна. Все его друзья медленно оборачиваются к нему, моргая в полном замешательстве. — Прости, кто? — Алекси, — небрежно пожимает плечами Йоонас, словно это само собой разумеющееся. — Мой друг. Он призрак. Он хотел к вам присоединиться, знаете, он тоже музыкант… ну, был. Глаза Нико становятся шире и шире с каждым словом Йоонаса. За ним Олли со стоном зарывается лицом в подушку. — Хорошо, вопрос, — Йоонас откидывается на спинку и скрещивает руки, внимательно оглядывая ребят, — вы мне верите? Йоэль просто машет рукой в сторону коридора, где явился Алекси. — Я прям чувствую все кошмары, которые будут мне сниться ближайшие десять лет, — он бормочет себе под нос, отворачиваясь. Кстати об Алекси. Йоонас снова не имеет никакого понятия, куда он делся, но в комнате становится теплее. Сбежал, может, и правда испугался или застеснялся. Обиделся, наверное? — Ладно, — вздыхает Нико. — Допустим, я тебе верю. Хотя я тебе и так верю, мы, блин, все видели твоего «друга», — он сделал в воздухе кавычки, — и хотя я знаю, насколько ты хитрая жопа, особенно когда дело касается разных подколов, это… было слишком натурально, а ты, кажется, неиллюзорно обосрался. — Он просто так раньше не делал. Он… очень хочет, видимо, познакомиться. — Йоонас, какого хрена в твоём доме делает призрак? Вот такой, блин, у меня вопрос. — Живёт? — Что? — Живёт, — спокойно повторяет Йоонас. Что сегодня с его друзьями такое, что они не понимают его с первого раза? — Я… так думаю, это его дом? Он хороший, ребят. — Я… э… что? — Почему я не удивлен, что тебе удалось подружиться с призраком, — медленно произносит Томми, уложив голову на ладонь. Йоонасу кажется, что его выражение лица так и не изменилось. Но он просто снова поджимает плечи. — Ему было очень одиноко. Этого объяснения оказалось достаточно. Ну, Йоонас — это Йоонас, что с ним можно сделать — если призраку нужен друг, всегда есть Йоонас, который заболтает и потустороннее существо, мёртвое уже не одно десятилетие. С его сердца как будто камень свалился, от осознания того, что ему поверили — и более того, поверили, что Алекси не собирается никого утаскивать за собой на тот свет, чинить жестокие расправы и пугать Йоэля. Ну, ладно, пугать Йоэля - это святое дело. Кстати, Йоэля было сложнее всего в этом убедить, страх, вложенный фильмами ужасов, оказался довольно крепким — а фильмы как-то не стремятся показывать призраков как добрых, или вовсе индифферентных к реальности сущностей. Задумчивый взгляд Нико, тем не менее, заставляет Йоонаса поёжиться неловко — он не угрожающий, но такой, какой у него бывает, когда в его голове на полной скорости, как будто вертятся шестерёнки, складывается какой-то план. В глазах мерцают отблески разгорающейся новой идеи. — Говоришь, призрак, да ещё и музыкант… Йоонас издаёт нервный смешок, но Нико продолжает говорить. Йоэль переглядывается с Олли, и тот быстро машет головой, но Моиланен безжалостен, когда задаёт свой последний вопрос. — Хорошо, этот парень, Алекси, он привязан к твоему дому, или же… Свет моргает ровно два раза — Алекси даёт свой ответ сам, и Йоонас только озвучивает его вслух. — Нет. И Нико медленно расплывается в довольной улыбке.