Голод

      15 февраля, 1992г.       Гермиона идёт в школу, опустив руки в карманы, и со звонкими шлепками наступает на грязные лужи. Смесь снега и дождя раздражает её. Февраль — самое мерзкое время года. Конечно, по мнению Гермионы.       Как и всегда, утром за ней должен был зайти Гарри, но за завтраком маме позвонила миссис Поттер, сообщив, что он заболел гриппом. Они болтали по телефону ещё следующие десять минут, пока Гермиона ела размякшие хлопья, молча уставившись на плетёную скатерть. Первые мгновения всегда трудно и странно реагировать на такие заявления, но это всё пустяки — дело привычки.       На улице наконец стало достаточно тепло для того, чтобы мама позволила ей надеть толстовку. Она длинная, достаёт ей практически до колен, что не может не радовать Гермиону. Она ненавидит дурацкую школьную форму, за которую директор Диппет постоянно ругает её одноклассников, и поэтому приятно хотя бы на улице прикрыть короткую ярко-красную юбку. Цвет крови.       Лондонской мост падает... вниз. Её разум витает где-то за пределами этой вселенной. Ветер откидывает распущенные кудри за спину, когда Гермиона поднимает взгляд. Школа уже по курсу, но перед этим ей предстоит сделать ещё несколько сотен медленных шагов.       — Гермиона!       Её уши покалывают, когда издалека до неё доносится знакомый звонкий голос.       — Эй! Стой!       Гермиона кривит губы и оборачивается, выжидательно смотря на приближающееся пятно. Огненные рыжие волосы развеваются на ветру, когда Рон бежит к ней изо всех сил, пачкая грязью серые брюки. Гермиона скользит по нему взглядом, невольно задумавшись о том, как выглядят со стороны её колготки.       — Я... Фух, — Рон стонет, когда останавливается рядом с ней, и переводит дыхание. Гермиона поправляет его торчащие во все стороны волосы, за что он благодарно мычит. — Еле... еле как добежал до тебя.       — Я заметила, — она хмыкает.       Она ждёт ещё некоторое время, пока они не возобновляют свой путь в школу. Впереди, возле ворот, уже начинают собираться небольшие группы людей, ждущие своих товарищей.       — Сегодня ты одна.       Она замечает, что он невольно осматривается, вероятно, ища поблизости их третьего друга. Гермиона опускает руки обратно в карманы, в манящее тепло, и выдыхает едва заметный клуб пара.       — Да.       — А где Гарри?       — Миссис Поттер звонила сегодня утром. Сказала, что Гарри заболел.       Рон округляет глаза, а затем надувает губы.       — Вот везунчик! Я бы тоже хотел сегодня остаться дома.       — Ты каждый день этого хочешь, — Гермиона смущённо улыбается, искоса глядя на Рона.       Его веснушки исчезают под гнётом багряного румянца, когда он замечает её взгляд. Тяжело в этом признаться, но они ей нравятся. Пальцы невольно покалывает от желания прикоснуться к её собственным.       — Ну да, — он поспешно отворачивается от неё и запрокидывает голову, смотря на высокое здание перед ними. — Просто сегодня урок Амбридж, сама знаешь.       Гермиона с силой прикусывает нижнюю губу. Из-за вчерашней игры в пейнтбол она совсем забыла про домашнюю работу по химии.       — Да... — её голос понижается, когда она начинает лихорадочно думать, как выкрутиться из этой ситуации.       У неё есть только один выбор — сделать домашнее задание на перемене, но обычно Амбридж задаёт очень сложные задания. Настолько, что их трудно решить даже Гермионе. А она — лучшая в классе.       — Чёртова жаба, — ворчит Рон, ещё сильнее покрывшись румянцем.       Её сердце яростно колотится в груди, когда они заходят в школу. Химия сегодня должна быть последним уроком, поэтому у неё ещё есть время подготовиться. Она так всё это ненавидит.       День начинается не очень приятно для Гермионы.

×××

      Вечером она заходит к Гарри. Он лежит в огромной постели, укутавшись в плед, и играет в приставку. Его брови поднимаются, когда он замечает её, стоящую в проёме и поправляющую рюкзак на плечах.       — Гермиона! — он отбрасывает приставку и садится на кровати, удивлённо наблюдая за ней. — Что ты здесь делаешь? Я думал, мама позвонила миссис Грейнджер.       Она улыбается и закрывает дверь, поворачивая замок.       — Да, это так. Я просто пришла проведать тебя. Без тебя в школе ужасно скучно.       Гермиона опускает рюкзак в угол комнаты, где стоит его собственный, и плюхается на кровать. После школы она успела переодеться, поэтому на ней колготки, шерстяные шорты и кофта.       Гарри мгновение осматривает её, а затем заключает в объятия. Он тёплый и пахнет мятными леденцами, поэтому Гермиона сильнее прижимается к нему, зажмурив глаза. Приятно...       — Да ладно, — он лукаво улыбается, когда отстраняется от неё. — А как же Рон?       Гермиона чувствует, как постепенно на её щеках растёт румянец. Она немного кашляет и опускает взгляд на клетчатый плед, рассеянно проводя по нему ладонью.       — Д-да, он был... Просто иногда Рон очень раздражает.       Она поднимает глаза. Гарри озадаченно смотрит на неё, и Гермиона ещё сильнее краснеет. Ой. Он, кажется, заметил!       Несмотря на её опасения, Гарри не упоминает её странную реакцию на его слова, когда начинает говорить. Его тон далёк от их нынешней реальности, будто он о чём-то думает, а она его нахально прерывает.       — Ну, это действительно так, — он хмурится, а затем слегка качает головой. У Гермионы создаётся впечатление, что он мысленно что-то отвергает. — Кстати, как прошёл день в школе?       — Никак, — она пожимает плечами.       — Никак? — переспрашивает Гарри, приподняв бровь. — Никогда не думал, что услышу такое от Гермионы Грейнджер.       Гермиона усмехается и переводит взгляд на окно, откуда виден лиловый закат, постепенно опускающийся на город. Ветви деревьев время от времени стучат по стеклу — февральский ветер даёт о себе знать. Обычно конец зимы в Лондоне проходит относительно мягко и тепло, но в этом году всё идёт не так.       — Наконец-то это произошло, — бормочет она.       Но, несмотря на его издевательский тон, он прав. Для неё это странно. События последних недель очень сильно подкосили её прежнее восприятие мира и остальных его сфер, сделав её очень рассеянной. И хоть это очень трудно признать, Гермиону не могут не волновать такие резкие перемены в жизни.       Однако она немного отвлеклась. Гарри смотрит на неё, хлопая глазами. Гермиона облизывает губы, прежде чем продолжить.       — Вообще-то, сегодня был очень странный день в школе. Я забыла сделать домашнюю работу по химии...       — Что? — Гарри расплывается в широкой, почти не верящей улыбке. — Правда?       Гермиона закатывает глаза, перекидывая ногу на ногу.       — Рад это слышать?       — Не-ет, — он быстро качает головой, однако она замечает весёлые искры за линзами его очков. — Просто это удивительно.       Гермиона возмущённо открывает рот.       — Но я готов слушать дальше, — продолжает Гарри, хлопая её по плечу.       Гермиона сжимает губы и сбрасывает его руку. Она встаёт с кровати и, едва не запнувшись о стол, начинает ходить по просторной комнате.       — Рон уже достаточно позлорадствовал надо мной, — категорично говорит Гермиона и убирает руки за спину. — Амбридж ужасна. Она поставила мне удовлетворительно, хотя я сделала все задания правильно!       Гермиона хмурится, вспоминая выражение лица учительницы. Женщина выглядела так, будто её тошнит, когда проверяла их домашние листы. В тот момент они писали проверочную работу по классам неорганических соединений, и если бы не Рон, она никогда бы не запечатлела лицо Амбридж в памяти.       Фу. Её живот скручивается, и она моргает. Нечего об этом думать.       — Я её ненавижу, — Гарри хмурится и качает головой, а затем переводит на неё сочувствующий взгляд. — Ты сильно расстроилась?       Гермиона кусает внутреннюю сторону щеки. Она не знает.       — Думаю, нет, но это задело меня. Она занижает мне баллы уже третий урок!       — Да, понимаю, — он кривит губы. — Из-за этого у нас сейчас с Роном проблемы. Помнишь, в сентябре Амбридж даже приглашала наших родителей к директору?       — Конечно, — Гермиона вздыхает. — Мой отец тогда весь вечер ругался с мамой по поводу моих оценок.       — Он странный, Гермиона. По сравнению с нашими, твои баллы по химии — просто превосходны.       Его слова попадают в самую цель. Она рассеянно потирает грудь, когда невольно вспоминает о Томасе.       — Ну... Я не могу ему этого объяснить.       Они молчат. Гарри смотрит на неё около минуты, пока не поднимается с кровати. Он подходит к ней, не издавая почти ни звука, и начинает гладить по спине медленными, круговыми движениями. Гермиона ошеломлённо смотрит на него, пока в конце концов не расслабляется.       — Ты не заслуживаешь такого обращения к себе, — голос Гарри твёрд, но не резок — он уверен в своих словах. — Я не знаю твоего отца или мать так, как знаешь ты, но иногда их отношение к тебе несправедливо. Извини, если мои слова задели тебя, — румянец ложится на его щёки, — но я давно хотел это сказать.       Гермиона смотрит на него и моргает, не в силах произнести ни слова. Иногда она забывает, насколько Гарри хороший друг. Разве она достойна кого-то вроде него?       Но слова действительно ранят её. Несмотря на то, что Гарри высказал своё мнение, она чувствует, как в уголках глаз начинают собираться слёзы. Перед взором Гермионы всплывает безразличное лицо матери и гневное отца, и от мутной картинки становится ещё больнее.       — Я... — она опускает глаза, когда его рука исчезает с её спины, и грызёт щёку. — Возможно. Возможно, ты прав.       — Ты не обязана признавать мои слова за правду.       — Я знаю, — Гермиона прерывисто вздыхает, быстро стирая слезу с щеки. — Я знаю, Гарри. Просто я немного устала. Тяжело сейчас мыслить.       Это правда. На её плечах лежит невидимый никому, кроме неё самой, груз, что начал медленно опускаться с их первого с матерью похода в больницу. Всё это морально сложно для неё, и Гермиона боится узнавать причину.       — Тогда тебе лучше пойти домой, — он почти умоляюще говорит ей это, не зная, что она имела в виду на самом деле. — Выпей горячего чая и хорошенько выспись. У тебя мешки под глазами.       Она невольно касается тонкой кожи, когда он произносит это. В комнате витает запах грусти и тревоги Гермионы. Она снова возрастает в ней.       В конце концов Гермиона соглашается. Она обнимает Гарри на прощание, и он благодарит её за хорошую компанию, прежде чем она выходит из комнаты. Во всём доме темно, когда она медленно спускается по лестнице. Её сердце ускоряет свой ритм в грудной клетке, пока она не оказывается в пустой гостиной. Похоже, миссис Поттер куда-то ушла.       Гермиона идёт к коридору, невольно крутя головой. Что-то внутри неё приказывает бежать отсюда, но это всё её детские страхи. Ей до сих пор стыдно за то, что иногда она боится темноты. Гермиона сжимает кулаки. Гарри в комнате наверху. Наверху.       Когда она наконец оказывается у двери, то включает небольшой светильник у зеркала. Тусклый свет устилает коридор и небольшую часть гостиной, и тревога Гермионы сходит на нет. Она неторопливо одевается, напевая под нос старую песню, пока не замечает длинный лист на тумбе.       Она замирает.       За ней неотрывно наблюдают широко раскрытые глаза Сириуса Блэка, и даже сквозь чёрно-белую листовку она может заметить в них маниакальный блеск. ВНИМАНИЕ: РАЗЫСКИВАЕТСЯ СБЕЖАВШИЙ ИЗ ТЮРЬМЫ ПРЕСТУПНИК. Гермиона сглатывает.       Трясущимися пальцами она застёгивает последнюю пуговицу на пальто и убирает в рюкзак сложенную толстовку. Всё это время она не сводит глаз с Блэка, заворожённая его ответным взглядом. Он безумен. Она видит это, и по какой-то смехотворной причине не хочет переставать на него смотреть.       Дверь перед ней неожиданно открывается, пугая её. Гермиона отскакивает назад, приложив обе руки к груди, и в ужасе смотрит на уставшее лицо мистера Поттера, закрывающего собой проход. Он, кажется, удивлён не меньше, бегло осматривая её, пока его взгляд не падает на листовку. С лица мистера Поттера сходят краски.       — З-здравствуйте, — голос Гермионы тих, когда она нервно лепечет, неотрывно наблюдая за ним.       Он отвечает не сразу, полностью, как и она минутой ранее, загипнотизированный Сириусом Блэком.       — Да... — он рассеянно говорит, слабо улыбаясь ей, когда, наконец, поднимает взгляд. — Здравствуй, Гермиона. Приходила к Гарри?       — Да, мистер Поттер. Надеюсь, он скоро выздоровеет.       Он кивает, а затем отходит в сторону, освобождая ей дорогу.       — Я тоже. Через месяц начнётся подготовка к экзаменам.       Гермиона не знает, что сказать, поэтому проводит липкой ладонью по волосам и согласно мычит. Она улыбается ему в ответ, замечая, однако, что выражение его лица напряжено.       — Ну, я пойду. Доброго вечера, мистер Поттер.       Мужчина не отвечает, поэтому Гермиона поспешно выходит из дома. Она невольно кидает на него последний взгляд, когда закрывает дверь. Его глаза встречаются с её.