Хираэт. Крылья и когти

Чем дальше шли они по территории Ливела, тем теплее становилось. Снежные поля сменились волнами холмов, покрытых сухой травой. Справа от них возвышались черные хребты Галас-Пеак, слева раскинулась долина, покрытая сетью рек, с высоты похожих на синие вены. Потом на горизонте растянулась темно-зеленая полоса джунглей Лунуса — величайшего леса на Хираэт, занимавшего большую часть Ливела. Над разномастными кронами возвышались санкр-торы — гигантские деревья с широкими раскидистыми кронами, высотой не уступающие Солнечному Шпилю. Айвена рассказала, что в переводе с ливельского санкр-тор означает «древний корень». — Представь, что дерево — это знание. Крона и ствол — это то, что всегда нам открыто и доступно, но только корни хранят самое ценное, — сказала Кайри Айвена, когда на горизонте показалось первое дерево, сияющее белоснежной корой. Ветви грузно сгибались, нависая над лесом, будто бегун, уставший после марафона. — Как архивы «Доброго Ока», — сравнила Кайри. — Верно, — похвалила Айвена. — Ливел хотел новых знаний, в том числе и запретных, что стало одной из причин его отделения от Рипербаха. Поэтому санкр-торы изображены на нашем гербе как символ развития. Среди молодой поросли беженцев встречала большая группа людей на маргах, впереди них был высокий юноша, сидящий верхом на пегом скакуне. Когда они приблизились, он спешился и уверенно направился к Королеве Айвене. Та ловко спрыгнула со своей марги, подбежала к нему и обняла. Он прижал ее к себе, и с полминуты они так и стояли, не двигаясь с места. Мужчина взял ее лицо в свои ладони, чтобы получше рассмотреть, потом поцеловал в лоб. На его благородном лице сияла улыбка. — Добро пожаловать, дорогая сестра! — воскликнул он. — Я так рад тебя видеть! Я переживал, что с тобой случится что-то плохое в дороге. — Спасибо Ванеде, со мной все хорошо. Но мы очень долго шли сюда, страшно устали. Давай отложим все вопросы на потом! — попросила Айвена. — Как скажешь, — мягко согласился он, снова садясь в седло. — Прошу, за мной. Многотысячная толпа углубилась в лес. Они очутились в полутемном царстве природы, где было влажно, пахло цветами и древесной корой. Почва была черной, заросшей бархатным травяным ковром, ее разрывали гигантские корни. Они вырывались из-под земли и снова уходили в нее, образуя причудливые арки, под которыми пролегал их путь. Из чащи доносился шепот, будто кто-то переговаривался. Стволы потрескивали, поскрипывали от собственной тяжести, и казалось, тоже шептались. Изредка можно было увидеть каких-то животных, чьи глаза сверкали в темноте. Воздух гудел от бесчисленных насекомых. Лес жил своей жизнью, и ему было мало дела до их бед и переживаний. — Простите, что я вас не представила, — виновато произнесла Айвена. — Мне хотелось поскорее скрыться с глаз: на этой равнине чувствуешь себя совершенно незащищенным. Кайри, познакомься, это мой кровный брат, Арисс Мора. Он граф Лунуса и правитель Толрана, единственного города в Лунусе. Арисс, это Кайри, она прилетела из Известного предела. С ней ее спутники из Рипербаха: генерал Дерен — главнокомандующий армией Рипербаха и элитного отряда Соларем, и Орвис, благодаря которому мы смогли добиться капитуляции в Аддоне. — Приятно познакомиться. Я рад принять вас в своем доме, — Мора улыбнулся всем по очереди. Он был почти мальчиком, черты его юного лица были приятными и притягательными: острые скулы, прямой нос, изящные дуги бровей, полные губы, длинные огненно-рыжие волосы и виноградного цвета глаза. — Спасибо, Арисс, что согласились принять нас, — Кайри благодарно склонила голову, Мора скользнул по ее лицу любопытным взглядом. — Вы не первые беженцы, — его движения были изящными и слегка манерными. — Мы всем даем приют: и рипербахцам, и островитянам. Мы понимаем, что кроме леса у сара больше нет прибежища. Мне жаль, что Аддон пал. Это страшное известие. Я до последнего надеялся, что он все же выстоит. Но где же правительница Рипербаха? Где Шера? Воцарилось неловкое молчание, а все спутники Кайри дружно отвели взгляды, бросив ее объясняться в одиночестве. Ей тоже было стыдно признаться, что Королева не присутствовала с ними в эту минуту, и она никак не могла найти ей оправдания. — Она предпочла остаться в столице, — выручил ее Орвис, откидывая со лба отросшие пряди. Арисс перевел на него взгляд, затем удивленно посмотрел на сестру и на Кайри. — В столице? — переспросил он. — Странное решение. Она, подобно капитану тонущего корабля, терпит с ним крушение. Благородно, но оправдано ли? Ну… Не нам ее судить. Придется двигаться дальше без ее помощи. Но кто же тогда представляет Рипербах? Он выглядел беспечным, но глаза оставались серьезными. — Королева поручила это мне, — с некоторой неуверенностью ответила Кайри. Она ощутила, как когтистая корона оттягивает лямки рюкзака на ее плечах. — Взвалить такую ответственность на столь хрупкие плечи! Как типично для королей Рипербаха, — полушепотом сказал Мора, многозначительно посмотрев на Айвену, и та охотно кивнула. — Что ж, Кайри, поздравляю. Ты первый не-Гайд на троне Рипербаха. Головокружительная карьера у тебя сложилась на Хираэт. — Нет, вы не поняли, — горячо возразила Кайри. — Я просто представляю ее. Я не посягну на трон Рипербаха. Она сможет забрать корону обратно, когда захочет. — Если выживет, — мрачно вставил Орвис. — Воля твоя, но мое мнение таково: свежая кровь пойдет на пользу Рипербаху, — изысканно растягивая слова произнес Мора, — О тебе много говорят в Толране. Больше небылиц, разумеется. Я слышал о корабле, которым ты владеешь, это правда? — Увы, корабля у меня уже нет, — отозвалась Кайри. — Варлорды его уничтожили. — Гадкие создания! — сдерживая негодование, проговорил граф. — По счастью, пока мы можем сдерживать и их, и вихернов. — Как вам это удавалось? — спросил у него Дерен, прежде молчавший. — С воздуха они нас не видят под сенью деревьев. В лес не может проехать их громоздкая техника. Каждый день наши древолазы убивают по три-четыре вражеских лазутчика прежде, чем те успевают донести сведения до своих командиров. Благодаря всему этому мы еще держим позиции. — Кто такие древолазы? — Кайри припала к шее Нерби, чтобы не попасть в мощную паутину, натянутую между близко растущими стволами. — Наши шпионы и убийцы. Элитные бойцы Таланского охотника, обученные специально для защиты леса, самого ценного ресурса Ливела, — Арисс явно гордился этим фактом. — Древолазы выслеживают врагов высоко на деревьях и передвигаются по веткам. Их практически невозможно засечь, а их жертвы умирают прежде, чем успевают поднять голову. — Занятно, — пробубнил под нос Дерен. — Значит, здесь безопасно? — Пока безопасно, друг мой, — улыбнулся Мора, но улыбка вышла печальной. — Помимо лесов Адара, в Хазарде больше нет таких лесных массивов. Лунус скоро понадобится вихернам, и тогда они придут. Пока Арисс и Дерен обсуждали стратегию по защите границ леса от вихернов, Орвис и Кайри поравнялись с Айвеной, которая ехала позади брата. Вид у нее был измученный: огненные волосы потеряли цвет, глаза потускнели. Увидев Кайри и Орвиса, она им приветливо улыбнулась. — Твой брат очень молод, — заметила Кайри. — Ему всего восемнадцать, но он отлично справляется, — не без гордости ответила Айвена. — У нас разные матери: отец не был идеальным мужем, он любил девушек из простых. Вроде как у него был роман с одной из дворцовых служанок. Она родила ему сына, и он отправил их обоих сюда, в Толран, где сделал ее графиней. После ее смерти Толраном правит Арисс. В детстве мы дружили, но со временем наши отношения испортились. — Почему? — спросил Орвис. Кайри не могла не отметить схожесть их семейных историй. — Бастарды не считаются позором в Ливеле, и рожденные вне брака имеют равные права с братьями и сестрами. После смерти отца Арисс претендовал на трон. Он не учился правлению целой страной, в то время как я готовилась к этому всю жизнь. Я боялась гражданской войны и пыталась уладить конфликт мирно. В итоге я нашла изящное решение. — Какое же? — Я пригласила его погостить в Чайн-Си и посмотреть на мою работу. Он несколько дней наблюдал за моей макушкой, торчащей над горой документов, и разочаровался. В провинции он привык к размеренной жизни и морю свободного времени, и сложные решения и бумажная волокита его не вдохновили. Он отказался от своих притязаний на трон и уехал с миром. Мы какое-то время не общались, но потом начали переписываться и наносить визиты друг другу. Сейчас мы стали довольно близки. — И что побудило вас помириться? — спросил Орвис. — Беда, Орвис, что же еще? — грустно улыбнулась Айвена. — Когда началась война, Мора не только приютил Алику, но и предложил свою помощь, не раздумывая. Мы простили друг другу старые обиды. Они нам будут только мешать. — Хотел бы и я помириться с Дереном, — вздохнул Орвис, глядя на крепкую спину брата. — Но каждый раз, когда мы с ним пересекаемая, становится только хуже. Мне кажется, что наши отношения уже ничто не исправит. — Вы братья, и это не изменится, — обнадеживающе сказала Айвена. — Когда-нибудь и вы найдете общий путь. Она приветливо сжала его плечо, пришпорила маргу и поехала догонять брата и Дерена. — Ты правда хочешь помириться с ним, Орвис? — тихо спросила его Кайри, глядя ей вслед. — Хочу, — пожал он плечами. — Просто мы живем в опасное время. Любого из нас сегодня-завтра могут убить. Не хотелось бы расстаться врагами. Раджигары заволновались. Они прижимали уши и щетинились, уставившись в чащу леса, куда уводило одно из многочисленных ответвлений тропы. Нерби поджал хвост, жалобно заскулил и попробовал податься назад. Кайри успокаивающе погладила его по шее и вгляделась в зеленую тьму. Между деревьев возвышался черный силуэт массивного храма Ванеды. По форме он напоминал тот, что Кайри и Орвис видели в Игномисе, но намного выше. Монолитный камень опутывали темные лианы, стены покрывали трещины и рисунки чудовищ. От храма веяло ужасом, сырым мертвенным холодом, и Кайри почувствовала, как поднялись волоски на руках. — Не стоит здесь задерживаться, — услышала она приглушенный голос Дерена. Рипербахцы и островитяне чувствовали себя некомфортно рядом со святилищами Ванеды, но ливельцы, которые выросли среди них, не испытывали никакого беспокойства. Они с удивлением оглядывались, не понимая, почему все так встревожены. Кайри вспомнила, как беспечно Айвена рассказывала ей о Черном Хоризоне в день их первой встречи. — Кайри, это главный храм Ванеды, — полушепотом сообщил Орвис, близко наклонившись к ней. — Самые жестокие жертвоприношения ей приносили именно здесь. Его охраняют наавин, у них здесь самая большая деревня на Хазарде, называется Ангбед. — Дитя мое, позволь мне сказать тебе кое-что, — внезапно раздался голос Дарвелла. Кайри притормозила, соскочила с Нерби и сравнялась со старцем. В пути они часто разговаривали, и Дарвелл рассказывал ей удивительные истории из своей жизни, перемешивая их с легендами и мифами о Хираэт. Кайри слушала его с тем же детским восторгом, который испытывала от рассказов отца, опытного вояджера, повидавшего сотни неизведанных миров. — Кайри, — улыбаясь ей, словно любимой внучке, произнес старик, но его лимонные глаза таили печаль. — Я вынужден покинуть тебя. Я отправлюсь в деревню Ангбед. Кайри нервно взглянула на чернеющий среди зеленой пелены храм. Дарвелл проследил за направлением ее взгляда и положил ей руку на плечо. Он был так высок, что ей приходилось задирать голову, чтобы увидеть его погасшие глаза. Дарвелл оставлял ее, и от этого ей было немного грустно. — Зачем? — спросила она. Лично на нее древний храм Ванеды наводил ужас. — Почему вы не хотите пойти с нами? — Дух Ванеды иногда посещает этот великий храм, и возможно, он навестит и меня, и поделится своей мудростью и знаниями. Я буду просить ее помощи в эти темные времена. — Просите, но потом возвращайтесь к нам, Дарвелл, — жалобно попросила Кайри, понимая, как наивно это звучит. Улыбка старика согрела ее, когда он сжал ее плечо. — У нас у всех есть свое место. Место сара — на войне, место наавин — среди святых обителей богинь. Я знаю, что должен быть там — мое сердце велит мне это. — У каждого есть свое место, да? — переспросила она. Старец кивнул. — А где мое? — А это ты уже сама решишь. Рано или поздно, ты найдешь свою дорогу. Моя же ведет в храм Ванеды, но не думай, что я оставляю тебя насовсем. Ты всегда можешь прийти ко мне, если у тебя будут вопросы, и ты знаешь: я готов ответить на них. Теперь разойдемся. Тебя ждут твои последователи, а меня — мои. — До встречи, Дарвелл, — неуверенным тоном произнесла Кайри. Он нарисовал на ее лбу невидимый знак благословения и отправился к храму. *** Толраном изначально назывался гигантский санкр-тор — самое высокое дерево Лунуса. Он был выше Солнечного Шпиля, шире Главной площади Аддона и старше всех городов Хираэт. Огромные ветви Толрана раскидывались широко над лесом, корни причудливо извивались, как огромные белые нити, прошивающие землю. Город разросся вокруг санкр-тора. Разномастные дома были сложены из бревен, крыши покрывали вьющиеся лианы: непривычная архитектура для сара, у которых в силу дефицита дерева все строилось из камня. Жители поглядывали на проходящих мимо беженцев с сочувствием и возвращались к своим делам. — Добро пожаловать в Толран, — деланно весело сказал Мора. — Где же все беженцы? — удивленно оглядываясь, спросила Кайри. — Ты ожидала увидеть палаточный городок? — улыбнулся граф и указал на нестройные ряды домов. — Беженцы живут здесь. Они сами их построили. Некоторые дома были совсем крошечные, а иные — вытянутые и длинные, словно их строили на несколько больших семей. Судя по отдаленному стуку молотка, где-то еще возводились новые постройки. — Видишь ли, город не может предоставить кров, но зато дает отличный материал для строительства. Это единственное условие, которое я ставлю, когда принимаю беженцев, — пояснил Арисс. — Для Альянса я сделаю исключение и поселю во дворце, но остальным придется взяться за топоры и самим смастерить себе крышу над головой. — Интересный способ, — похвалил Орвис. — Для города, который принимает всех, тут довольно просторно. — Вы — жители огромных тесных городов, жметесь друг к другу поближе, надеясь, что так вам будет безопаснее, — с легким высокомерием ответил граф. — Ваши дома стоят так плотно, что соседство друг с другом вас доводит до ярости. Оттого у вас все войны и катаклизмы. Мы, свободолюбивые обитатели лесов, живем в мире и гармонии, потому что ценим наше личное пространство. Поживите в одиночестве, Орвис, и вы меня поймете. Орвис не понимал. Он достаточно долго прожил в Игномисе чтобы убедиться, что никакого одиночества ему не надо. Но он знал, что Арисс Мора имеет в виду нечто иное, чем изгнание. — Не хочу, чтобы вы чувствовали себя изгоями или беженцами, — добавил Мора. — Если хотите, можете зваться горожанами Толрана, мне не жалко. Я рад всякому, кто уважает законы графства. Соблюдай два главных правила: не делай природе того, что не хочешь, чтобы она сделала тебе, и руби только те деревья, что помечены специальным знаком. Все просто. А, вот и дворец. Огромный доисторический санкр-тор был от корней до кроны обмотан широкой винтовой лестницей. Наверху был смотровой пункт, с которого был виден весь лес. Сквозь кроны мелькали исполинские крылья атари. — Жессаро! — радостно закричала Айвена, помахав рукой. Могучий правитель Въерана стоял у них на пути и махал в ответ. Во время эвакуации из Рипербаха он вместе с Наблюдателями за небом занимался перевозкой раненных и больных в Толран. Убедившись, что срочная транспортировка больше никому не нужна, он улетел в Толран вместе с атари. Он предстал старым знакомым в новом обличье: подстриг волосы до короткого «ежика» и избавился от всех своих мехов. Теперь он стоял в короткой рубахе, через которую выпирали его рельефные мышцы. Он подошел к марге Айвены, помог ей спуститься и бесцеремонно заключил ее в объятия. Вскоре в его руках оказалась Кайри, и девушка почувствовала, как в коконе его огромных рук у нее затрещали ребра. — Гидра меня съешь, я так рад вас видеть! — пробасил он, пожимая мужчинам руки. — И мы рады тебя видеть, Жессаро, — улыбнулась Айвена, беря под уздцы свою маргу. — Как вы дошли? — Бывало и лучше, — буркнула Кайри, погладив Нерби по черной шее. — Да ладно, живая ж дошла, — подбодрил Жессаро. — Как Сотто, Айвена? — Рвется в бой, как всегда, — ответила она. — Но наавин не дают ему вставать: боятся, что разойдутся швы. — Кремень! — похвалил феодал. — И вы тут, братцы-рипербахцы. Охраняете наших девчонок, пока Сотто валяется? Орвис и Дерен по очереди пожали Жессаро руку, оба смущенные тем, что он назвал их братьями. — Идем, сестрица. Дочка тебя заждалась, — настойчиво напомнил Арисс, и глаза у Королевы повлажнели от радости. Она не видела Алику много месяцев: с тех пор, как ее эвакуировали в Толран, под защиту дяди. Большой группой они шли по широкой улице, непринужденно болтая, словно на их плечах не лежал груз непомерный ответственности. Орвис шагал рядом с членами Альянса Трех, ощущая себя частью чего-то значительного, а Кайри изредка случайно задевала его руку, делая его настроение еще лучше. Огромный корень санкр-тора вырывался из земли и тянулся на много километров вглубь леса. В его основании и был врезан графский дворец. Это было полностью деревянное здание с многочисленными окнами без рам и стекол. Стены увивал плющ, вместо привычной дворцовой площади был разбит пышный сад со множеством деревьев и кустарников. Все главнокомандование направилось во дворец: к высоким резным дверям с изображением двух вставших на дыбы марг. Орвис остановился, отстав от остальных, и будто уличный пес, всю жизнь проживший в конуре, замер на пороге хозяйского дома. Он не был членом Альянса и не знал, можно ли ему во дворец. В Не-Лив, его бывший дом, он заходил свободно, но в Ливеле он был всего лишь гостем, и не решался наглеть. Кайри обернулась первой. — Ты идешь? — нахмурилась она. — Я не в Альянсе. Остальные тоже обернулись. Орвис не видел в их глазах снисходительности или неприязни — лишь легкое недоумение, будто он сказал глупость. Даже Дерен смотрел на него так, хотя сразу отвел глаза, столкнувшись взглядом с братом. — После всего, что ты сделал, ты должен быть в Альянсе, — Жессаро подошел к нему, встал рядом и повернулся к остальным. — Кто голосует за то, чтобы принять его? Сначала вверх метнулась рука Айвены, потом — Кайри. Фархам едва заметно улыбнулся и тоже проголосовал «за». Дерен колебался: его зеленые глаза сверлили Орвиса, будто он опасался, что брат выкинет какую-нибудь глупость. Однако и его рука поднялась вверх. — Добро пожаловать в Альянс, Орвис Гайд, — улыбнулась Айвена, но он смотрел на Кайри. Ее серые глаза сияли: она гордилась им. Внутри их окутал холодный полумрак, который приятно холодил усталую, разгоряченную на солнце кожу. После высоких сводов Не-Лива холл дома Арисса казался даже тесным. Интерьер повторял очертания ствола — выбеленные, отполированные стены плавно превращались в округлый потолок. Орвис ощущал себя лесным зверьком, забравшимся в дупло. — Нет лучше наслаждения, чем горячая ванна и здоровый сон, — сказал им Арисс Мора напоследок. — Вам пришлось вынести очень многое, и я хочу, чтобы вы как можно быстрее восстановили силы — ведь впереди полно работы. Комнаты для вас уже приготовили. Отдыхайте. Попрощавшись с Кайри, Орвис прошел дальше наверх и вошел в свою комнату — небольшое светлое помещение с большой кроватью, массивным шкафом и резным окошком. К его удивлению, его здесь уже ждали. На кровати сидела Ассуи. Казалось, что за то время, что они не виделись, она постарела еще сильнее и как-то сгорбилась. Она тепло улыбнулась своему воспитаннику и поспешно встала, оказавшись в его объятиях. — Я так рад, что ты жива, — шепнул Орвис, мягко поцеловав ее в морщинистый лоб. — Я боялся, что больше тебя не увижу. — И я рада, — ответила она. — Кайри цела? — Да, она со мной. Все хорошо. Они вместе сели на его просторную кровать. Ассуи оглядела его с ног до головы, накрыла его руку своей загрубевшей от тяжелой физической работы ладонью. Рассказала, как вместе с мужем-пограничником и другими жителями их крошечной деревни покинула границу в потоке других беженцев и ушла в Ливел. Ее супруг Мовак, похожий на головореза, остался оборонять Аддон и получил тяжелое ранение. Атари Жессаро доставили его в Толран, но раны оказались слишком серьезными — он умер несколько дней назад. — Я не очень поладил с Моваком, но я уверен, что он был хорошим человеком. По крайней мере, с тобой, — Орвис с пониманием сжал ее руку. — Мой муж был одним из тех, кто возводит стены с дверью только для одного человека и надежно запирает все остальные. Орвис вспомнил, с какой нежностью Мовак смотрел на Ассуи, когда понял, что ее чуть не убил акванг. Он осознал, что упустил шанс подружиться с этим простым мужиком. Орвис в ответ рассказал ей о последней битве за Аддон и падении Солнечного Шпиля. В светлой комнате под пение птиц в листве, рассказы о пережитых ужасах будто подернулись туманом. Смерти и страх остались где-то позади, в снегах и буранах. — Ты прошел огромный путь, мой мальчик, — вздохнула Ассуи, ее ясные синие глаза были мокрыми от слез. — Впереди еще много испытаний, расслабляться рано. — Ты изменился, — она снова оценивающе взглянула на него. — Стал таким сильным. Я рада, что тебе удалось вернуть уважение Рипербаха. — Теперь мне есть за что сражаться. В уголках глаз Ассуи появились морщинки, она лукаво улыбнулась, вытирая краем серой рубашки мокрые щеки. — Ты хотел сказать, за кого? — Да, — кивнул он. — Это теперь и ее мир тоже. Он должен стать безопаснее, чтобы она могла нормально жить здесь, раз у нее нет выбора. Он поклялся самому себе, что даст ей место, которое она назовет домом, где бы это место ни было. — Я рада, что ты последовал моему совету. Она ведь поняла тебя? — Поняла, — улыбнулся сара. — И после этого все изменилось. — Тебе нужно открыться ей еще кое в чем, — она тронула его за плечо, он поднял на нее взгляд и нахмурился. — Ты ведь любишь ее? Орвис вновь почувствовал себя десятилетним мальчиком, сидящим перед няней на краю кровати, и доверяющим ей все свои детские тайны. Даже спустя годы она умела видеть его насквозь и читать его эмоции, как открытую книгу. — Да. Люблю, — после некоторой паузы сознался он. Ассуи стала первым человеком, которому он сказал об этом. Произнести это вслух было странно, а еще страшно. — Но я не знаю, что делать с этим. — Все очень просто, — она по-матерински пригладила его непослушные волосы. — Пригласи ее на свидание. *** Дарвелл сидел в полной темноте и тяжело дышал. По его сутулой спине градом катил холодный пот, по щекам бежали слезы, а сердце часто колотилось. Он силился вглядеться во тьму, но ничего не видел в ней, потому что ни единый луч света не мог пробиться сквозь толщу деревьев, нависающих над деревней Ангбед. Дарвелл протянул руку, нащупал спичечный коробок и зажег оплывшую свечу, стоявшую на прикроватной тумбе. Ее скупой свет разогнал вязь тьмы и осветил часть деревянной стены, к которой наавин прислонился спиной. Дарвелл вспоминал свой кошмар и не мог поверить увиденному. У него не было видений уже много месяцев, и тут одно из них пришло к нему. Гигантские стальные птицы летят над Хираэт. Кругом люди, в их руках оружие Известного предела. Огромный цивилизованный мир обрушивается на Хираэт, будто океанский шторм, технологии, возможностей которых он не может представить, превосходят природу, жизнь и смерть. Воздвигается новая империя. И все это ее вина! Вина девушки, которой Дарвелл открыл дорогу в этот мир. Которую вел и в которую верил. Страх сдавил грудь Дарвелла. Он ошибся. Ошибся в Кайри.