Хираэт. Крылья и когти

Толран стремительно пустел, возвращаясь к привычной жизни. Одни колонны покидали его по северной дороге, направляясь в Ливел, другие шли по восточной — в Рипербах. Люди Жессаро улетели еще ночью, но сам он остался, чтобы попрощаться с лидерами Альянса. Айвена сияла, ее рыжие волосы блестели на солнце огненным заревом. Она держала за руку свою дочку Алику, которая нетерпеливо перетаптывалась на месте, мечтая поскорее вернуться домой. Они обе улыбались и одинаково вежливо кивали, когда кто-то кланялся им. Жессаро был уже пьян и постоянно бросал пошлые шуточки Сотто, который сдержанно улыбался в ответ. Арисс Мора чуть ли не со слезами на глазах смотрел на покидающих лес беженцев. Он все лето грезил, как в Лунусе снова воцарится тишина, но все знали, что покоя тут не будет еще долго: после пожаров, сделавших значительную часть леса непригодной для посева и уничтоживших десятки складов с запасами продовольствия, Толрану угрожала голодная зима. Фархам, теперь уже в форме капитана Соларема, выглядел уставшим, но уверенным в себе. Должность генерала армии Рипербаха также пустовала, поэтому ему пришлось временно взять на себя еще и эти обязанности. Фархам привык, что никто его не замечает, как того требовала его профессия королевского убийцы, поэтому всеобщее внимание его тяготило. Орвис, основываясь на личном опыте, помогал другу воспитать в себе лидерские качества, и вскоре тот втянулся и навсегда покинул тени, в которых прячутся убийцы Соларема и древолазы Таланского охотника. Их расставание было слегка сумбурным. Все были немного растеряны, словно не верили, что все это действительно происходит. За этот год три королевства успели сблизиться настолько, что уже забыли, что когда-то их предки воевали друг с другом. Выросло новое поколение правителей, которые жаждали мирных перемен. Границы между ними стерлись, обычаи и традиции уже не играли той роли, что прежде. Таким королям суждено начать новую эру, в которой будет править прогресс. Впереди будут еще собрания, совещания, споры и договоры, но не сегодня. Сегодня они просто радовались возвращению домой. Сотто пожал всем руки, оседлал свою маргу и галопом припустил догонять Таланского охотника. Айвена по-семейному поцеловала сводного брата, вежливо поклонилась другим мужчинам и задержалась напротив Кайри и Орвиса. Айвена радушно обняла Орвиса, а затем повернулась к девушке. Глаза у обеих блестели от слез. — Тебя мне будет не хватать больше всех, — призналась Кайри, когда подруга взяла ее руки в свои. Айвена порывисто кинулась ей на шею, обдав легким цветочным ароматом духов. — И мне тебя, — шепнула она на ухо некриске. — Я так рада за вас с Орвисом. — Ты тоже сыграла в нашем сближении определенною роль, — напомнила Кайри. — А я рада за вас с Сотто. Они обе заговорщически хихикнули. Орвис нахмурился, как часто делают парни, невольно ставшие слушателями девчачьих секретов. — Айвена, я буду очень скучать по нашим разговорам. До тебя у меня никогда не было подруг, — призналась Кайри, и рыжая красавица ласково погладила ее по волосам. — Мы еще увидимся, обещаю. И будем говорить часами, пока не обсудим все, что не успели, — пообещала она. — В Ливеле и в моем доме тебе всегда будут рады. И тебе, Орвис — тоже. Позаботься о ней, — попросила его Айвена, и он убедительно кивнул. — Пока! — махнула рукой Алика, помахав девушке, и они с матерью отправились к приготовленным для них маргам, блистая огненно-рыжими волосами. — Ну, вот и все, — услышали Кайри и Орвис за спиной голос Арисса. Граф Толрана блаженно потянулся, раскинув руки, словно трудяга после долго дня. На лице его сияла озорная улыбка. — Вы возвращаетесь в свои пыльные города, а я остаюсь в тишине и покое, — с большим облегчением заявил он. — И пусть меня раджигар съест, если я еще раз буду участвовать в ваших политических играх. — Возможно, мы еще и свадьбу у тебя сыграем, кучу народу позовем. Как ты на это смотришь? — пошутил Орвис, обняв Кайри за талию, но Арисс, кажется, воспринял его всерьез и отшатнулся в ужасе. — О нет, Жессаро и так опустошил годовой запас вина. Никаких свадеб в моем лесу! — грозно рявкнул он. Кайри и Орвис переглянулись и захохотали. Мора оценивающе взглянул на них и улыбнулся. — Это честь для меня — познакомиться с вами, — уже серьезно сказал он, переводя взгляд с Кайри на Орвиса. — Я буду рад, если когда-нибудь вы загляните ко мне. — И ко мне! — Ассуи торопливо семенила к ним, держа в руках внушительных размеров сверток. — Приготовила вам тут кое-что на дорожку. Не отпускать же вас голодными. Природа и свежий воздух будто преобразили эту женщину: ее щеки румянились, а глаза будто хранили внутри кусочек ясного неба над Лунусом. Орвис редко виделся с няней из-за постоянных дел, но знал, что она неплохо устроилась во дворце Арисса. — Ты не вернешься в Рипербах? — поинтересовался он, хотя догадывался, что так будет. Ассуи благодарно посмотрела на Арисса. — Мне незачем возвращаться — Мовака больше нет, а в нашей деревушке меня никто не ждет. Кажется, здесь я обрела новый дом и покой. Уважаемый граф предложил мне остаться и руководить всей прислугой во дворце, и я с удовольствием согласилась. — гордо заявила няня. — Это так. Этому дому не хватает женской руки, но с Ассуи он заиграет новыми красками, — заметил Мора и тактично отошел, не мешая семейной сцене. — Я рад это слышать, Ассуи, — искренне порадовался Орвис. — Я буду скучать по тебе. — Навещай свою старую няню, — улыбнулась она, нежно коснувшись его щеки так, что он вновь ощутил себя мальчиком. Ассуи обняла сначала его, а потом Кайри. От нее пахло выпечкой и сладкой пудрой. Осмотрев их с ног до головы, няня тепло улыбнулась и покивала головой, словно увидела именно то, что хотела. — Берегите себя, мои дорогие, — напутствовала она. — Вы многое пережили и заслужили отдых. Храните покой друг друга. Они махнули Ассуи и Ариссу рукой на прощание и оседлали Нерби и Фиаса, которые ждали их возле крыльца. Непокорный Фиас еще не до конца признал Орвиса, но явно чувствовал в нем что-то от Дерена, так что их отношения постепенно налаживались. К ним присоединились Фархам и Жессаро. Ехали молча. Разросшаяся зелень напирала на восточную тропу, гул насекомых над приторно пахнущими цветами заглушал даже пение птиц. Потом дорога вывела их на пепелище: из серой земли, усыпанной ветками и желтыми листьями, вырывались обугленные скелеты деревьев. Изломанные, спутанные ветви тянулись в небо, словно скорчившиеся в агонии руки. Сквозь голые кроны просвечивало лазурное небо. Природе понадобится время, чтобы справиться с этой трагедией, но через много лет ничто здесь уже не будет напоминать о пожаре. Впереди забрезжил просвет, и вскоре стена леса оборвалась. Перед ними раскинулась пожелтевшая от солнца равнина, по которой длинной черной цепью шли колонны. Три атари, готовые взлетать, нетерпеливо хлопали крыльями в ожидании Жессаро. Тот просиял, взглянув на мощные птичьи клювы. — Мои! Красавцы! — хлопнув в ладоши, воскликнул он. Он спешился с одолженной у Моры марги и легонько хлопнул его по крупу, чтобы та возвращалась в Толран. Все четверо щурились, потому что отвыкли от такого яркого солнца и открытых пространств после нескольких месяцев жизни в лесу. Жессаро поравнялся с Кайри, Орвисом и Фархамом, и те спешились, чтобы проститься с ним. — Сожри меня Гидра, как же тяжко прощаться, — пробасил островитянин, заключив каждого в свои крепкие объятья. — Я буду скучать, друзья. — И мы по тебе будем скучать, Жессаро, — улыбнулся Орвис и виновато добавил: — Ты уж прости за Фаера. — Это ничего, — тот ощутимо сжал его плечо. — Вот будешь Королем, отдашь за него когтистую корону. Мой Фаер стоил не меньше этой безделушки. Кайри и Орвис не стали напоминать Жессаро, что венец правителей Рипербаха был самой ценной вещью в мире, потому что являлся самым полным архивом «Доброго Ока». — Я? — рассмеялся Орвис. — Королем? — А как же? — в уголках глаз феодала залегли озорные морщинки. — Вы с Кайри прекрасно на троне будете смотреться. Получше Шеры — это точно. — Мечтай, Жессаро, — усмехнулась Кайри. — Зачем нам трон? — А вы думали, у вас работа закончилась? — удивился тот. — Вы больше всех об Известном пределе знаете, о вихернах этих. Нам теперь с ними жить в одном мире, стало быть, нам именно такие как вы и нужны. — От работы мы не отлыниваем, — заметил Орвис. — И без короны будем куда полезнее. — Дело ваше, но я своего мнения не поменяю, — с вызовом заявил Жессаро. Птичник за его спиной громко выругался, с трудом сдерживая атари, рвущуюся в полет. Буро-черные перья птицы сверкали в лучах солнца. — Красавец, — снова восхитился Жессаро. — Поспешу, пока не улетел. До скорого, друзья. Это была честь — воевать с вами плечом к плечу. — Пусть боги идут рядом, — по привычке хором ответили все трое. Они стояли и смотрели, как Жессаро поднимается на спину атари, отталкивает птичника, и сам берется за поводья. Он махнул им рукой, и три атари поднялись с земли, быстро превращаясь в крылатые тени в летнем небе. — Мы идем домой, — сказал, вздохнув, Фархам. — Да, — кивнул Орвис, закрываясь от солнца ладонью. — Верили ли вы, что это когда-то случится? — спросила Кайри. — Честно сказать, я немного сомневался, — улыбнулся Фархам. — И от этого еще приятнее вернуться. — Так чего мы стоим? — воскликнул Орвис. — Вперед! И они пришпорили своих раджигаров, и те помчались навстречу солнцу, поднимая пыль. Нерби чувствовал уверенность своей хозяйки и несся во весь упор, наслаждаясь шансом размять ноги, а Фиас вложил в бег всю свою ярость и не отставал от молодого собрата. Серый раджигар Фархама неспешно семенил позади. Кайри на секунду обернулась: лес быстро отдалялся от них, превращаясь в единую черно-зеленую стену.