человечество несомненно спасет базилик

У Минги в руках мелки - дешевые, сыпучие, выданные ему на сдачу от покупки несомненно важных и умных книг, которые он когда-нибудь прочитает. Когда будет дождливо и грустно, и душа будет просить меланхолии и фантомной боли под ребрами. Но сейчас у него в руках мелки, и ему хочется делать глупости. Рисовать сиреневых птиц на мокром асфальте и желтые колокольчики, что оплетают трещины. Деревья и мосты, что ведут в небеса. Красивого мальчика из воспоминаний о детстве. Минги кладет пакет с книгами - аккуратно, все же его дурачество не повод портить правильные покупки - и опускается на колени, беря в руки мелок белого цвета. Он проводит тонкую линию - на пробу, почти наугад, ведет нить от трещины к трещине, соединяя асфальтовые шрамы. Он рисует хрупкий подвесной мост, полусгнившие доски розового цвета - как жаль, что коричневого мелка в пачку не положили - и веселые зеленые лианы. Прохожие косятся на него с удивлением, но молчаливо проходят мимо. Наверно, думают, что трогать взрослого парня, что с упоением рисует на асфальте не очень безопасно. А вдруг он псих? А вдруг он рисует что-то опасное, что может утянуть в безумные миры из детства? А то это будет очень неразумно и несомненно глупо. Лучше уж пойти поскорее домой и закрыться в скучной квартире в окружении привычных звуков обыденности. Спрятаться в шуме чужих голос, объясняя всем, что это просто телевизор, а не какие-то там призраки несбывшихся мечтаний. Над мостом Минги рисует птиц - сиреневых, с голубыми клювами и смешными шапками, а у одной из трещин - те самые колокольчики. Желтые. Весенние. Он закрашивает их с усердием, высунув язык, и даже не слышит чужой голос, скорее угадывает его в порыве ветра, поднимая голову чисто из интереса. - Можно? - с улыбкой спрашивает парень с такой надеждой в глазах, что отказать ему кажется невозможным. Минги протягивает ему мелки и дорисовывает мосту перила. Они рисуют, кажется, вечность - под мостом вырисовывается город, а сбоку от трещин целые рощи. К птицам присоединяются летающие коровы, или козы, или вообще собаки, но они тоже в смешных шапках. А мелки все никак не исчезают, словно заколдованные. Минги узнает, что его внезапного знакомого зовут Юнхо, что он вообще-то опаздывал на свидание, и что плевать на все эти модные заведения, когда тут можно на асфальте рисовать целый мир. Он узнает, что ночные рабочие смены ужасно утомляют, когда по утрам надо бежать в институт, а по выходным хочется не то спать, не то целоваться. Узнает, что смеяться можно со всего вокруг, особенно с попыток Минги выглядеть круто и отстраненно, когда у него в руках розовый мелок. Они дорисовывают на мосту две фигуры - не то мальчиков, не то пришельцев. А потом замирают - рисунок на асфальте словно говорит им “хватит”. Все уже нарисовано. Больше уже этот мир не вместит в себя. Минги откладывает мелок - маленький огрызок бледно-розового цвета - и смотрит прямо на Юнхо - на веселую улыбку и по-детски радостный взгляд. - А ты сейчас занят? Юнхо моргает понимающе, мягко, словно он уже точно что-то понял пару минут назад, и просто не знал как сказать. Или ждал момента. - Я сегодня все еще планировал сходить на свидание. Минги, конечно же, кивает. А потом тянется розовыми от меловой пыли пальцами к чужим щекам. - Тогда пошли на свидание. Юнхо в ответ смеется. И отвечает на поцелуй.