Пять лет и целая жизнь

Резюме: Это неделя "американских горок", которую никто никогда не забудет. “Тогда я сделала самую простую вещь в мире. Я наклонилась... и поцеловала его. И мир раскололся".(Агнес де Милль) ----------------------------------------------------------------- ОФИС ДОКТОРА ФОКСА МАЛДЕРА ”Люби меня нежно, люби меня долго", - продолжает петь Малдер Эмили с мягкой улыбкой на лице. -“Прими меня в свое сердце, ибо именно там мое место...” -И мы никогда не расстанемся, - шепчет Скалли, тихо входя. Малдер подпрыгивает, краснея, когда осторожно вытаскивает большой палец из-под щеки Эмили. -Похоже, я опаздываю на шоу. Он ухмыляется, глядя на растрепанный вид Скалли. Пряди тициановых волос выпали из ее низкого конского хвоста и беспорядочно изгибаются вокруг фарфорового лица. Ее темно-синяя униформа обнимает ее во всех нужных местах, когда она опускает сумку, перекинутую через плечо. У нее темные круги под прекрасными голубыми глазами, которые ярко сияют под отражением аквариума, и он никогда не был так увлечен ею, как сейчас. Движимый своим молчаливым признанием в любви к ней и ее дочери, Малдер встает со своего места за столом и протягивает к ней руку, чтобы притянуть ее ближе. -Потанцуй со мной, Скалли. Она издает смешок, нервно покусывая губу, когда входит в его объятия, ее грудь прижимается к его груди, когда он храбро напевает слова восхищения Элвиса в раковину ее уха. “Люби меня нежно, люби меня, дорогая...” Скалли выдыхает и прижимается к нему своим мягким телом, как теплый шелк. Они танцуют под янтарным светом лампы и зеленым сиянием аквариума, медленно покачиваясь и погружаясь во что-то знойное и знакомое в объятиях друг друга. ”Скажи мне, что ты моя..." Он имеет в виду каждое слово этого. И он хочет сказать ей, что он принадлежит ей, полностью открыться ей и впустить ее. Но иногда слов просто недостаточно, он знает. Однако показывать ей, что он чувствует, это риск. Риск, на который он должен быть готов пойти ради Даны Скалли. Дыхание Скалли согревает его шею, когда он поворачивается, чтобы взглянуть на спящую Эмили. Всякий раз, когда его сеансы с ней заканчиваются, это оставляет их обоих опечаленными разлукой. Он чувствует, как узел одиночества сжимается у него внутри при этой мысли, зная, что это чувство, которое он никогда не хотел бы испытывать этой маленькой девочке. И вот теперь Малдер точно знает, на какой риск он пойдет.                                                 *** “Я буду твоим на протяжении всех этих лет...” Дана танцует. Нет, сейчас она практически плывет, умоляя свой мозг просто сосредоточиться на этой совершенно милой сцене. Но, о Боже, она теряется в уюте объятий Малдера, прижимая его к себе, изо всех сил стараясь просто насладиться этим моментом близости, которого ее разум, тело и душа жаждали с того дня, как она покинула номер в отеле Бельфлер. “До скончания веков..." Одной рукой она хватает конец ужасного галстука Малдера и чувствует, как у него перехватывает дыхание под ее ладонью.Другая ее рука медленно скользит к его затылку, когда она тянет его вниз. Яростное отчаяние жарко горит под каждым нежным прикосновением, каскадом струящимся по ее пояснице. Затем Малдер выдыхает ей в челюсть, проводя губами по ее щеке. Она всхлипывает, на самом деле всхлипывает, когда он целует уголок ее рта и, в конце концов, ее губы. Она расцветает, как весна, под мягкой волной его поцелуя. Она отвечает всем своим телом, растворяясь в твердых плоскостях его груди. Она так сильно хотела почувствовать это снова - нуждалась в этом дольше, чем готова признать. С тех пор как он снова вернулся в ее жизнь, пробудив чувства и страстную импульсивность, которые, как она думала, давно прошли, она хочет этого только от него и только от него. Дана тревожно влюблена, когда их губы сливаются в поцелуе. -Ммм... Он стонет в ответ, пьяный от похоти и томно обвивается вокруг нее. И, черт возьми, она абсолютно облажалась. Но они все еще раскачиваются в ритме своего сердцебиения, падая в обморок в атмосфере “Люби меня нежно", и ничто другое не имеет значения. -Ну, это случилось, - выдыхает он. -Конец света не наступил. -Нет.- Она не может не улыбнуться, ошеломленная, когда он скользит рукой вниз, чтобы переплести ее пальцы со своими. -Нет, это не так. Но твой все еще мог бы, внезапно думает она, реальность их серьезной ситуации возвращает ее ноги на твердую почву. -Малдер, я... - начинает она, ее голос срывается, пока их носы нежно соприкасаются. Он обхватывает ладонями ее затылок и проводит большим пальцем по учащенному пульсу на ее шее. Все это так, так хорошо. Слишком хорошо. -Скалли, в чем дело? Сейчас он смотрит ей в глаза, и она знает, что они блестящие и влажные от эмоций, поднимающихся в ней, как ртуть. Дана сжимает его пальцы, сплетенные между ее пальцами, и бросает взгляд в сторону его стола. К фотографии Саманты. На пропавшую девочку, навсегда запечатлевшуюся в жизни Малдера. -Я думаю, нам нужно поговорить... -Мамочка? - бормочет Эмили с дивана. Ее волосы растрепаны, а округлые щеки порозовели после сна. Дана проглатывает остаток своего признания, которое с готовностью вертится у нее на кончике языка, когда она наклоняется рядом с диваном. Ее храбрость рассеивается так же быстро, как ее внимание переключается на дочь. -Да, милая, это я. Давай отвезем тебя домой в постель. -Нужна помощь?- Малдер помогает ей поднять полусонную Эмили на бедро, ее обмякшее тело уже давит на усталое тело Даны. -Нет, Малдер, ты сделал более чем достаточно. Спасибо. За... все. Внезапно смутившись после неожиданного поворота событий сегодняшнего вечера, она прячет улыбку в волосах Эмили, шепча: -И мне понравилась песня, я знаю, что Эм тоже. Малдер ухмыляется и хватает ее сумку, выводя ее теплой ладонью на изгиб ее позвоночника, когда музыка стихает до гудения. -Просто подожди до следующего раза. ДОМ МЭГГИ СКАЛЛИ ДЖОРДЖТАУН, ОКРУГ КОЛУМБИЯ 27 МАЯ 1998 ГОДА -Ты целовалась с кем-то? - Горсть грязных ложек выскальзывает из намыленных рук Мисси и брызгает горячей водой на руки Даны, склонившейся над кухонной раковиной. -Мне нужны подробности! -Я знала, что ты взбесишься, - говорит Дана и толкает ее локтем. -Это просто так получилось. -О, перестань, Дана, ты умеешь планировать. С тобой ничего просто так не происходит, - Дана выгибает идеально выщипанную бровь, глядя на сестру. -Хорошо, кроме концепции твоего мини-я. -Ну, оказывается, она все-таки не такая маленькая, как я. Мисси выключает воду и сливает воду из раковины, ее взгляд практически прожигает дыру в одной стороне ее лица. -Ладно, выкладывай. Что ты мне здесь не договариваешь? -Это сложно. - Ее сестра хмурится, и даже Дана морщится от такого слабого объяснения. -Это Малдер. -Тот сексуальный мужчина, с которым ты сотрудничаешь, который лечит Эм? Тот самый, с которым у тебя был парный вечер с нижним бельем в сумочке много лет назад? Она вздыхает. -Тот самый. -Ну? Не заставляй меня гадать весь день. Я уверена, маме понравилось бы, если бы нам потребовалось время до сегодняшней вечеринки, чтобы убрать эту кухню. -Это насчет Эмили, - бормочет Дана. -Я думала, ты сказала, что это насчет Малдера. - Так и есть! - в отчаянии шипит она. -Но ей едва исполнилось пять, и она уже столько пережила, я не хочу, чтобы на нее повлияла моя бурно развивающаяся личная жизнь, когда я даже не знаю, как это влияет на меня саму. -Расцветает, да? - дразнится Мисси, ухмыляясь при виде покрасневших щек своей младшей сестры.- Пожалуйста, Дана, кажется, Эмили уже достаточно ясно высказала свое мнение о том, как он влияет на нее. Она его обожает! -Я знаю! Она так привязалась, - протестует Дана, в панике пощипывая переносицу. -С тех пор, как папа… Боже, Эмили не перестает говорить о Малдере и спрашивать, когда я смогу пригласить его в гости, - быстро объясняет она, размахивая рукой, как их двоюродная бабушка Олив во время страстных дебатов о кулинарии. -И мама упоминает о нем при каждом удобном случае, потому что Эмили упоминает, а теперь ты спрашиваешь о нем, и я не знаю, какого хрена я делаю! Что, если я все это неправильно понимаю? -Притормози. Что ты имеешь в виду под неправильно? -Неправильно его поняла. Явно чувствуя себя смелой, Мисси подталкивает ее, как старшая сестра. Так же, как она делала, когда они были подростками, пытаясь выкачать из нее информацию. -Извини, объясни мне это, как будто мне пять лет, и скажи точно, о чем мы здесь говорим. Дана съеживается и заламывает мокрые руки. -Что, если он мне нравится больше, чем я ему? - фыркает она. -Господи, я говорю как незрелая школьница. -Ты совсем другая, - уверяет Мисси с ухмылкой. -Что, если он заботится обо мне только потому, что мы... -Трахались? - Дана закатывает глаза. -Из-за Эмили или как близкий друг? Даже лучший друг, и... и что, если он не... -Влюблен в тебя в ответ? Ее легкие горят от дыхания, которое она задержала. Она выдыхает, ее глаза щиплет от внутреннего разочарования: -Да... В этом единственном слове звучит гораздо больше, чем, как она знает, ожидает ее сестра. Она почти чувствует, как плитка трескается под тяжестью ее вздоха. -Дани, посмотри на себя. У тебя все неплохо, и что-то подсказывает мне, что этот человек чувствует то же самое по отношению к тебе. -Может быть… но я думаю, что в этой связи есть нечто большее, чем влечение, Мисси. Я думаю... -Что ?- Мисси кладет твердую руку на плечо Даны. Дана кусает ноготь, делает глубокий вдох. -Я думаю, что есть шанс - очень хороший шанс теперь, когда я подумала об этом, даже одержима этим, что он отец Эмили. Не Итан. Мелисса тупо смотрит на нее. -Что? Прости, Дана, я знаю, что ты это знаешь, но ты сказала, что использовала защиту в Орегоне после того, как рассталась с Итаном. Что, черт возьми, ты мне не договариваешь? -Доказательства,- выпаливает Дана. - Я не знаю наверняка. Тогда мы пользовались презервативом, но есть шанс, так как я только вчера вечером прочитал старую статью в одном из моих журналов JAMA, что эти специфические профилактические средства были экспериментальными и не совсем надежными. Мелисса восклицает: -Срань господня! -ТССС! Мне не нужно, чтобы мама слышала. Особенно теперь, когда он придет на вечеринку Эмили сегодня вечером. Но да, святое дерьмо, - стонет она, чувствуя головокружение от того, что озвучивает свои стремительные мысли вслух. -Я вижу сходство в Эмили, когда смотрю на Малдера и фотографию его сестры, и я просто чувствую это. Время тоже подходящее, хотя у меня не было причин полагать, что Итан не был ее отцом с его отказом покупать гипоаллергенные презервативы, - фыркает она. -Слишком дешево, чтобы купить овечью шкуру. Неудачница, - усмехается Мисси, закрывая ящик со столовым серебром. -Я так понимаю, твои противозачаточные средства тоже не справились со своей работой. -Да, - вздыхает Дана. -Хотя, я счастлива, что создала Эмили. Неважно, с кем это было, но нам нужно провести тест ДНК. Я просто не знаю, как ему сказать. Боже мой, прошло уже больше пяти гребаных лет, Мисси. -Иногда слова просто мешают, Дани. Позволь своему телу говорить за тебя. Дана усмехается: -Секс может помочь решить ваши жизненные проблемы… Подожди, это все еще девушка? Мисси улыбается. -На этой неделе. -Как бы то ни было, - продолжает Дана, -Прыгнуть в постель к Малдеру до того, как я поговорю с ним об этом, не самый подходящий вариант. -Я имела в виду доверие к тем чувствам,которые ты испытываешь. Все происходит по какой-то причине. - Мисси качает головой и подходит к своей сумочке, висящей на одном из кухонных стульев, прежде чем вернуться и встать перед сестрой. -Хотя, трахнись с ним между простынями, может быть, тебе это пойдет на пользу. - Она засовывает что-то в карман Даны. -Вот, - говорит она, улыбаясь, - подарок маме на день рождения. Рука Даны тянется к карману, где она прослеживает отчетливую форму презерватива. -Мисси!-Дана шлепает сестру кухонным полотенцем, смеясь и стараясь скрыть раскаленный румянец своей светлой ирландской кожи. -Что, черт возьми, здесь происходит? - Мэгги Скалли встает между Даной и Мелиссой с широкой улыбкой на лице. -Не то чтобы я жалуюсь, видя, как мои девочки развлекаются на моей кухне, но Эмили готова начать украшать сейчас, Дана. -Хорошо, спасибо, мам. Через плечо их матери Мисси произносит одними губами слова “скажи ему”. И она знает, что должна, хочет просто высказать все это открыто, быть прозрачной в своей гипотезе. Но когда Дана входит в гостиную, она просто надеется, что последствия будут сродни крученному мячу, а не бомбе.                                           *** Прошло полтора часа с тех пор, как Малдер впервые вошел в дом ее матери, и с тех пор Дана была намотана туже, чем леска. Ладони ее вспотели, на щеках выступил румянец, она суетилась на кухне, убирая пустые коробки из-под пиццы. -Он красивый, - комментирует Мэгги Скалли, вставляя пять розовых свечей в торт радужного цвета. -И что более важно, он не Итан. -Мам, - предупреждает Дана. -Пожалуйста, не надо. Руки ее матери взлетают вверх в притворной защите. Дана знала, что это произойдет. Она просто удивлена, что потребовалось так много времени, чтобы это услышать. -Я ничего не говорю, милая. Я просто делаю замечание, которое, как я думала, тебе следует услышать. - Мэгги щелкает зажигалкой и смотрит на Дану сквозь клубящийся дым. -И я думаю, тебе также следует услышать, что Эмили высоко отзывается о нем каждый раз, когда я вижу ее с тех пор, как начались их сеансы. Дана опускает подбородок. -Я знаю это. Он отлично ладит с ней. -Мм, ты слышал какие-нибудь новости о работе в Сан-Диего? Я знаю, что твой отец очень хотел поговорить с тобой об этом, прежде чем... Она сглатывает и успокаивающе кладет руку на руку матери. -Пока ничего. -Дана, я бы хотела, чтобы ты услышала одну вещь, а потом я обещаю, что буду заниматься своими делами. -Конечно, мам. Ее мать смотрит в окно, ее глаза мягкие и невидящие. - Когда твой отец вошел в мою жизнь, это не было подобно удару молнии, как Фокс в твоей, но все равно он оказал на меня сильное влияние. Конечно, у нас были свои трудности, и иногда нам казалось, что мы тонем. Но в отличие от дикого моря, которое поглотило его, пока мы были в разлуке, вместе наша любовь друг к другу и нашим детям успокаивала и поддерживала нас, пока мы снова не почувствовали себя целыми. -О, мама...- В горле Даны образуется комок, ее глаза горят непролитыми слезами при мысли об Ахаве. Ее горе как дочери вновь открывается, как заживающая рана, когда она думает о нем. Но горе ее матери свежо, она может сказать, что оно снова активно кровоточит. Ее сердце болит при мысли о том, что она может потерять такого любящего партнера в жизни, как она. Мэгги вытирает глаза. -Так вот, я сказала тебе это не для того, чтобы расстроить тебя. Это хорошее воспоминание. Счастливое. Надеюсь, это будет полезно, - добавляет ее мать, подмигивая. Игривый голос Малдера сливается с хихиканьем Эмили, просачи-вающимся на кухню и прерывающим напряженный момент между матерью и дочерью. Мэгги мягко улыбается и кивает на торт Эмили. -Пойдем споем имениннице, пока моя гостиная еще цела. Дана кивает, неся горящий торт через кухню, готовая полностью принять нечто глубокое, произошедшее в тот момент, когда тела ее и Малдера стали единым целым в Бельфлере. Тогда между ними была вшита связующая нить, может быть, даже в виде зеленоглазой маленькой девочки. С очередным вызванным Малдером радостным визгом, исходящим от ее дочери, Дана встречает понимающий взгляд матери и позволяет застенчивой улыбке появиться на ее лице. Она не может скрыть это от своей сестры, она не может скрыть это от своей матери. Она влюблена. Она влюблена в мужчину, который понятия не имеет, что он может быть биологическим отцом ее дочери. Боже, помоги ей. -Хорошо, именинница, готова загадать желание? Дана уже загадала одно желание сама.                                            *** Странно, но Малдер не чувствует себя незваным гостем. Он был немного напряжен, Маргарет и Мелисса Скалли исподтишка смотрели на него большую часть вечера. На самом деле он не мог их винить. Одинокий мужчина, появляющийся на семейной вечеринке по случаю дня рождения пятилетнего ребенка в качестве гостя матери-одиночки ребенка, является интригующей пищей для заботливых, вовлеченных членов семьи. Он полагает, что ему просто повезло, что здесь нет ни одного из братьев Даны — столкновение рогов было бы титаническим. Тем не менее, любой дискомфорт стоил бы сияющей улыбки, которая приветствовала его, когда он вошел на вечеринку Эмили. Есть шанс, что воздушные шары и ярко завернутый подарок имели к этому какое-то отношение, но маленькая девочка раскрыла руки и обвила их вокруг его шеи, когда он опустился на колени, чтобы поздороваться. Он все еще чувствует ее объятия час спустя. Он стоит на коленях на коврике в гостиной миссис Скалли, именинница у него на спине, , в то время как старшие женщины Скалли готовят торт Эмили. -Как ты готовишь кашу?- он спрашивает. -Вот так?- Он наклоняется вправо, так что Эмили приходится ухватиться за его рубашку, чтобы она не соскользнула, но это вызывает ее восторженный вопль. -Нет, Малдер! - смеется она.- Ты не в ту сторону мешаешь. - О, точно, - говорит он, медленно продвигаясь вперед, пока не оказывается перед величественными напольными часами, которые находятся в углу гостиной Скалли.-Знаешь что? -Ну и дела, - четко произносит Эмили, и Малдер слышит, как в поведении ребенка сквозит уверенность Даны. О, увидеть себя в ребенке, думает он, радуясь, что генетическое наследие Даны Скалли будет жить дальше. Чем больше ее будет в мире, тем лучше. -Ну и дела? - мягко спрашивает он. -Да, ну и дела, - чопорно говорит Эмили. -Это значит, надо мешать направо. -Что значит "иди налево"?" -Хоу!- заявляет она, как будто это самая очевидная вещь в мире. -Ты это выдумала?- обвиняет Малдер. -Нет, Малдер, - драматично вздыхает извивающаяся девушка. -Это из моей книги об Иди тароде. Ты знал, что это началось из-за... - и тут она сделала паузу, изо всех сил стараясь правильно произнести свои слова, - Окуни-риа? -Я этого не знал, - серьезно говорит он. -Ну, так и было, - очень серьезно говорит она ему, а затем: "Ну и ну!" Внезапно он резко разворачивается вправо, вызывая еще один радостный крик, и в этот момент Мелисса с улыбкой заглядывает в комнату. -Здесь нет никого, кто любит торт, не так ли? - спрашивает она. -Нет, - быстро отвечает Малдер. -Никто в этой комнате не любит торт. -Я люблю!- Эмили предсказуемо кричит,- Я люблю торт! Я хочу торт! Малдер и Мелисса обмениваются улыбками, и Эмили соскальзывает со спины Малдера и бросается в кухню, забираясь на стул, к которому Малдер привязал ее воздушные шарики. Он отходит к стене и прислоняется к ней, наблюдая, как Скалли выходит из вращающейся двери из кухни, ее руки нагружены гигантским замороженным кондитерским изделием, свет от свечей отражается от абрикосового блеска ее волос, сияние вокруг ее лица делает ее похожей на ангела. Ее глаза на мгновение встречаются с его глазами, когда они начинают фальшивое, но искреннее исполнение "С днем рождения", и его сердце учащенно бьется в груди. После торта Эмили с энтузиазмом приступает к открытию подарков, выбирая для начала его большой подарок. Скалли аккуратно разрезает каждый кусочек ленты, разворачивая подарки с мыслью и заботой, чтобы сохранить бумагу, но Эмили, как ни странно, больше похожа на него самого; весь энтузиазм, она разрывает обертки, чтобы добраться до того, что под ними.Она быстро добирается до коробки и улыбается от уха до уха, когда вытаскивает предмет сверху. -Мистер Картофельная голова! - пищит она. - Спасибо, Малдер. Он ловит улыбающийся взгляд Скалли, прежде чем снова посмотреть на Эмили. -Не за что, - говорит он, указывая подбородком на подарочную коробку перед ней. -Там есть что-то еще. Он слышит, как она слегка вздыхает, когда снова лезет в коробку. -Лиса! - говорит она, крепко прижимая к себе мягкую плюшевую игрушку. Миссис Скалли издает звук "ой", и он чувствует, как тепло разливается по его груди, глядя на маленькую девочку. -Он тоже не кусается, - мягко говорит Малдер, зарабатывая широкую зубастую улыбку. -Это требует фотографии! - говорит миссис Скалли, поднимая камеру "Полароид". -Чи-и-и-из! - храбро говорит Эмили, с широкой улыбкой поднимая оранжевую плюшевую лису. -Фокс, - зовет миссис Скалли, - ты должен позировать с ней, ты сделал ей подарок. Малдер, чувствуя себя застенчивым и смущенным из-за того, что он все еще в пиджаке и галстуке, подходит к Эмили и слегка наклоняется. -Мамочка тоже! - говорит Эм, и миссис Скалли поворачивается к своей младшей дочери. -Да, Дана, иди туда, - настаивает она. Скалли подходит к Эмили с другой стороны, и миссис Скалли делает снимок, вспышка, похожая на вспышку звезды в его видении. Миссис Скалли начинает встряхивать снимок, глядя, как их лица медленно обретают очертания на глянцевой бумаге. Мелисса оглядывается через плечо и удовлетворенно хмыкает. -О, это определенно красивое фото, - с нежностью говорит мать Скалли. -Могу я открыть еще один подарок? - спрашивает Эмили, ее терпение наконец-то достигло предела. -Конечно, Эм, - кивает Скалли, и пока маленькая девочка занимается выбором следующего подарка для открытия, миссис Скалли подходит и вкладывает фотографию в руку Малдера. -Для тебя, - ласково говорит она. Малдер смотрит вниз и с трудом отводит взгляд. Это хорошая фотография, хотя они со Скалли оба немного стесняются показывать зубы в своих улыбках. Но что действительно поражает его, так это то, что все трое выглядят… ну, как семья. Когда мгновение спустя он смотрит на Скалли, ее губы плотно сжаты, и ее большие водянистые глаза ловят его взгляд и улыбаются ему, прежде чем она отводит взгляд.                                                 *** -Ну, - говорит Дана, - все было довольно очевидно. Она с сомнением оглядывается через плечо туда, где, как она уверена, поблизости маячат ее мать и сестра. -Я думаю, это мило. - Малдер пожимает плечами, наливая бокал "Сира", который просто случайно оказался снаружи рядом с пустым бокалом в слабом романтическом свете свечей. Дана делает вдох и на мгновение закрывает глаза, не позволяя смущению овладеть ею. Когда она открывает их, Малдер стоит рядом, мягкий свет играет на мшистых искорках в его глазах. Она поднимает бокал, который он протягивает ей, и мягко чокается с ним. -Так и есть, - наконец смягчается она. Малдер делает глоток и кивает в сторону дома. -Они часто так делают? - спрашивает он, и на его губах играет юмор. -По крайней мере, не за последние пять лет, - вздыхает Дана, делая свой собственный глоток и позволяя рубиновой жидкости скользить по ее горлу, покрывая ее живот насыщенным теплом. Пять лет. Так много всего произошло за такое короткое время. Пять лет назад она бы и представить себе не могла, что окажется там, где она сейчас: мать-одиночка с цветущей карьерой в жизни, перевернутой с ног на голову, основы всего, что она знала и на что полагалась, уходят у нее из-под ног, как зыбучие пески. После рождения Эмили она думала, что будет точно знать, кто она такая, чего хочет от жизни... И теперь все, о чем она может думать, это о том, как Малдер может вписаться в это уравнение. Если он вообще захочет. Дана чувствовала это и пыталась бороться с этим до сегодняшнего вечера, но теперь она понимает это. Ощущает это даже до самых костей: всю мощь любви к Малдеру. Она приподнимается на цыпочки и нежно целует его в щеку. Вместо того чтобы отстраниться, ее теплый рот скользит по его челюсти и нависает над его губами, шепча с придыханием “спасибо за сегодняшний вечер”, прежде чем нежно поцеловать его в губы. Этот акт посылает знакомый порыв по ее венам, который пузырится на поверхности ее кожи, просачиваясь теплом через ее поры, как жидкая любовь. Это ошеломляющее чувство, которое она испытала только один раз и никогда не забудет… -Ты отлично справилась, Дани, - хвалит Мисси, прижимая дрожащую ногу Даны к животу, готовая перерезать пуповину. Слезы заливают глаза Даны, когда медсестры кладут кричащего ребенка ей на грудь. Она обхватывает теплую влажную головку своего ребенка ладонью и шмыгает носом. -Привет, малышка, - бормочет она, вдыхая новый детский аромат своего ребенка. Малышка хнычет в ее объятиях, моргая огромными темными глазами, которые напоминают ей о мужчине, которого она предпочла бы не приводить в этот прекрасный момент. Дана отталкивает этот непрошеный образ и вместо этого думает о том, что ее дочери не придется беспокоиться о таком невнимательном отце, как Итан, поскольку он так легко упустил шанс быть здесь сегодня или в любой другой день в будущем. Но как кто-то мог упустить шанс полюбить этот драгоценный подарок, пренебрежительно покачав головой и хлопнув дверью ее квартиры, она никогда не поймет. Однако Дане не нужен Итан. Ей не нужен никто, кроме невинного ребенка, податливо свернувшегося у нее на груди. -Что я должна написать в разделе "отец" свидетельства о рождении Эмили, Дана?” - спрашивает Мисси два дня спустя, когда ее сестра помогает ей подготовиться к выписке. Дана просто целует дочь в лоб и улыбается. -Ничего... Это было пять лет назад, размышляет Дана, когда Малдер осторожно заправляет прядь волос ей за ухо. Пять лет, и они с Эмили прожили целую жизнь. Ее сердце бешено колотится, и она глубоко вдыхает тяжелый воздух, готовясь к тому, что должно произойти. Но, Господи, трудно не бояться сказать ему это после того, как ее история не говорит ей ничего другого. Она пыталась забыть боль от того, что ее бросили, что ее бросил мужчина, который должен был быть рядом, когда это имело значение. Она так старалась оттолкнуть это, скрыть свою уязвимость внутри себя, где ни у кого больше не будет такого шанса. Но когда она смотрит на свою драгоценную девочку, видит сильные черты, которые ей не принадлежат, на ее плечах лежит тяжесть того, что она была матерью-одиночкой, и это похоже на гранитную скалу, высеченную в изображении ее прошлого, не желающего быть забытым. -Эй, ты в порядке?- Малдер гладит ее по плечу, наклоняя голову. Напряжение между ними снова начинает гудеть и запутываться. -Я в порядке, извини, - говорит она. -Итак, ты помнишь, как прошлой ночью я сказала, что нам нужно поговорить? -Когда мы танцевали?- Малдер наклоняется, и она кивает.-О, да. Мой разум был немного затуманен после того поцелуя, но я помню. Дана сглатывает, тугой узел, образовавшийся у нее в животе с того дня, как она узнала, что беременна, начинает медленно успокаиваться. Она надеется, что теперь знает правду. Что отец Эмили - не Итан. Не мужчина, который так легко отказался от шанса полюбить такую удивительную маленькую девочку. Что у отца Эмили совсем другое лицо, чем то, которое преследовало ее во снах целый год, и притом очень красивое. Заботливый мужчина с большими руками с длинными тонкими пальцами, которые оказывают нужное давление на ее спину. Обладающий блестящим умом и великолепными глазами, которые сверкают, когда он нарушает правила. Имеет любовь к детям, к своему ребенку, которая заставляет ее сердце распухать, а внутренности таять. Он ее друг. Теперь ее лучший друг - и она безнадежно влюблена в него. Это пугает ее больше, чем в тот день, когда она увидела эти две розовые линии и решила стать матерью-одиночкой. -Скалли?-Его рука находит ее, и она цепляется за нее, как за спасательный круг. -Ты начинаешь пугать меня. -Ты мне доверяешь? Он задыхается от того, что она повторила его вопрос ей больше месяца назад, когда он впервые спросил об Эмили, но он не пропускает ни секунды: -Всей моей жизнью... всем. Дана кивает, решив просто выпалить: -Хорошо, потому что я увидела кое-что интересное в статье об экспериментальных презервативах. И это то, что может повлиять на нас обоих. -Нас? -В ту ночь мы были вместе… Мы использовали презерватив, который тебе дали в качестве образца в пакете на конференции. Он кивает, нахмурившись. -Я помню. -На днях я видела статью, в которой говорилось, что эта конкретный презерватив не прошел проверку FDA. - Она видит, как краска отливает от его щек, но продолжает говорить дальше. -Я всегда был уверена, что Итан был... но теперь… Ты когда-нибудь замечал, как сильно Эмили похожа на ту фотографию Саманты в твоем офисе? Он слегка покачивается там, где стоит, и, пошатываясь, опускается, чтобы сесть на ступеньки крыльца. По двору проносится дуновение ветра, заставляя звенеть бамбуковые колокольчики ее матери. Она убирает прядь его волос со лба, это прикосновение похоже на материнскую ласку. Она сочувствует ему и опускается рядом с ним, чтобы сесть рядом с ним на ступеньку. -Я думаю, что каждая маленькая девочка похожа на Саманту, - признается он, глядя прямо перед собой. -Это... это пережиток моей травмы. Она кладет руку ему на спину и гладит теплый хлопок. Она старается не паниковать из-за его реакции - это чертовски сложно переварить, и она хочет дать ему время. -Твоя… твоя травма? Его плечи, которые были напряжены, опускаются, когда он выдыхает. -Ей было восемь, когда это случилось, - начинает он, - мне было двенадцать. Ноябрь семьдесят третьего года. Мама с папой пошли ужинать к соседям и оставили меня за главного.- Он делает глубокий, прерывистый вдох. -Мы играли в настольную игру или что-то в этом роде, но я хотел посмотреть телешоу, которое шло, и Сэм злилась, что я не закончил игру. Она угрожала пойти и рассказать нашим родителям, но я знал, что она была напугана темнотой и на самом деле у нее не хватило бы смелости пойти и сделать это. Поэтому она настояла на том, чтобы посмотреть шоу со мной. Она говорила все это время. Боже, я был так раздражен. Поэтому, наконец, я сказал… Я сказал ей, чтобы она убиралась. Его глаза стекленеют, пустые и потерянные, когда он смотрит прямо перед собой. -Что случилось, Малдер? - спрашивает она, ее ладони вспотели. - Она все-таки решилась, - просто говорит он, затем, наконец, поворачивается, чтобы посмотреть на нее. -Я слышал, как хлопнула сетчатая дверь. Я решил, что она просто пытается обмануть меня, заставив думать, что она пошла, чтобы настучать на меня. Шоу закончилось через несколько минут, и я подошел к двери, чтобы сказать ей, чтобы она перестала валять дурака и вернулась внутрь. Ее там не было. Я пошел к соседям. Ее там тоже не было. Мама и папа не были рады меня видеть, поэтому я придумал что-то о том, почему я был там, и вернулся, чтобы найти ее. Я не хотел попасть в беду. Но она исчезла. К тому времени, как мои родители вернулись домой с ужина, я осмотрел весь дом, весь район. Я даже ездил на велосипеде на школьную площадку в темноте. Ее следов так и не нашли. Я подслушал, как полиция говорила моим родителям, что, возможно, если бы я сообщил о ее исчезновении раньше, они могли бы что-то сделать, но… Я не сообщил. Она исчезла без следа. Мои родители так и не простили меня. Дана смаргивает слезы. Она понятия не имела, что он пережил нечто столь ужасное и трагическое. Чувство вины, которое он испытывал с той ночи, все еще так близко к поверхности, что она может это почувствовать. Должно быть, именно это делает его таким талантливым и чутким детским психологом.       -Малдер, тебе было двенадцать, ты не можешь... В этот момент, прежде чем она успевает закончить фразу, воздух прорезает крик - это нечестивый, испуганный звук, и они оба мгновенно вскакивают на ноги. - Эмили, - выдыхает она, а затем вылетает через французские двери крыльца и поднимается по лестнице в свободную комнату, где спит Эмили, Малдер следует за ней по пятам. Мэгги стоит в дверях своей спальни, вцепившись в верхнюю часть ночной рубашки. -Я держу ее, мама, - говорит Дана. Она, спотыкаясь, входит в дверь и видит, что Эмили плачет, ее ноги завернуты в простыни кровати, слезы текут по ее лицу. Ночник в углу заливает комнату теплым оранжевым светом, и Дана видит достаточно, чтобы быстро распутать ноги Эмили. Девочка бросается в объятия матери, цепляясь, как обезьянка-паук, и Дана чувствует, как ее сердце колотится сквозь слои пижамы и одежды. -Мамочка! - Ш-ш-ш, - шепчет она, пытаясь вселить в дочь спокойствие, которого она сама не совсем чувствует. Малдер неуверенно стоит в дверях. Он натянуто улыбается ей, и она может сказать, что он собирается уходить, когда Эмили тоже замечает его там. Она громко шмыгает носом и высвобождается из объятий Даны. -Я собираюсь провести ее через управляемую медитацию, помочь ей найти безопасное место, - шепчет он. -Это не должно занять много времени. -Я буду снаружи, - говорит она, наблюдая, как Малдер подходит к кровати ее дочери и опускается рядом с ней. Она чувствует, как болезненная нежность проникает глубоко в ее грудь. Она все еще прокручивает эту сцену в голове, когда через несколько минут Малдер выходит из комнаты Эмили. Она отталкивается от стены и встает перед ним. - Она уснула, - тихо говорит он. Выражение его лица мягкое, как будто он наслаждается моментом. Когда он смотрит на нее, он выглядит открытым. Обнадеживающий. -Ты действительно думаешь, что она может быть моей? Дана улыбается ему. -Время было бы подходящим. Он наклоняется вперед и нежно прижимается губами к ее губам, его поцелуй нежен, как ночь. Он не отстраняется сразу, позволяя своему лбу прижаться к ее лбу, просто задерживаясь. -Ты хочешь, чтобы я провела анализ ДНК?- шепчет она. Он кивает, прижимаясь к ней. -Проведи тест, - шепчет он в ответ. Чудовищность их ситуации тяжело давит на них обоих, и они стоят так несколько минут, прежде чем разойтись. Затем Дана молча ведет его за руку вниз по лестнице на крыльцо. Ветер усилился еще немного, и свечи изгибаются дугой и потрескивают. Надвигается буря. Они снова садятся на ступеньки, и Дана оглядывается через плечо на дверь, через которую они выбежали, когда Эмили закричала. -Почему ей снятся кошмары, если она говорит об этом днем? - удивляется она. -Неуверенность, - тихо отвечает он. Она подходит ближе, хватает его за руку и кивает, чтобы он продолжал. -Беспокойство или подавленный страх. Разочарование... даже стыд. Есть некоторые исследования, которые теоретизируют о том, что ночные кошмары в целом - это способ наказать себя за те аспекты своей жизни, которые кажутся нам неприемлемыми. Для детей вполне возможно, что сам сон представляет собой нечто такое, чего они не могут понять и боятся столкнуться с реальностью наяву. Но они способны противостоять, находясь в подсознательном царстве сна, пытаясь преобразовать это в менее пугающий аспект. -Она травмирована, не так ли? -Она пережила травмирующее событие, -мягко поправляет он, лаская большим пальцем ее руку. -Но это не определяет ее. Дана смотрит на него снизу вверх мягкими глазами, полными понимания и сострадания. -Исчезновение твоей сестры тоже не определяет тебя. И ты заслуживаешь от жизни большего, чем то, что, как тебе кажется, ты делаешь. Но я знаю, что ты тоже это знаешь. Малдер сглатывает и отводит взгляд, когда начинают падать крупные капли дождя. -Травма не проходит и не перестает причинять боль только потому, что мы ее осознаем. Это первый шаг из многих, и нам нужно над ним поработать. Включая у детей. Но они не могут сделать это в одиночку, поэтому я здесь. -Да,ты здесь, - ее пальцы переплетаются с его, сжимая в безмолвной благодарности. Между ними проходит ток, когда они соприкасаются, и теперь он оживает, их кожа - проводящая среда, через которую пульсирует неоспоримая сексуальная энергия. Она почувствовала это почти шесть лет назад в Орегоне. Она чувствует это сейчас. Она видит момент, когда он тоже это чувствует. Она наклоняется вперед, и его губы встречаются с ее губами, голодные и жаждущие. Дождь пошел не на шутку, но никто из них, кажется, этого не чувствует. -Я... у меня здесь есть комната, - выдыхает она, когда его губы скользят по краю ее подбородка. Она не уверена, о чем думает, кроме того, что она всегда думает слишком много, черт возьми. На этот раз она просто хочет чувствовать. -Отведи меня туда, - говорит он, покусывая мочку ее уха. Держа в руках бокалы с вином, они оба быстро задувают свечи, которые теперь дико мерцают на ветру. Дана хватает Малдера за запястье и практически тащит его через стеклянные двери, вверх по лестнице, мимо комнаты Мисси, в свою собственную. -Малдер? - спрашивает она, явно пытаясь найти Малдера, который находится здесь, в свободной комнате ее бабушки. -Привет, Эм, - мягко говорит он, делая один шаг в комнату. -Плохой сон? Эмили трет тыльной стороной ладони нос и кивает ему. Она немного скатывается с колен Скалли и откидывается на кровать, прижимая к груди свою новую плюшевую лису.- Ты останешься со мной? - спрашивает она, зевая. -Конечно, Эм, - говорит Дана, но ее дочь бросает на нее озадаченный взгляд. -Нет, - шмыгает она носом, - я хочу его. Она указывает на Малдера, который смотрит в глаза Дане, молча прося ее одобрения. Она улыбается ему, и Малдер кивает, делая еще один шаг в комнату. -Я был бы рад, - сияет он, и Эмили скользит дальше под одеяло. Дана наклоняется, целует ее в лоб и идет к двери, где Малдер ловит ее за руку.                                                       *** Как только Дана запирает дверь и ставит вино на стол, его губы оказываются рядом, скользят по ее подбородку и обхватывают шею. Их пальцы отчаянно дергают друг друга за одежду и нетерпеливо стягивают штаны Малдера, вместе высвобождая его толстый член. -Командная работа, - язвительно замечает Малдер, прежде чем она накрывает его рот своим. Она отстраняется, расстегивает блузку и распахивает ее, медленно обнажая свой черный лифчик и обнажая тугие соски, натянутые сквозь кружево. Ее грудь вздымается, и его эрекция полностью напрягается у ее бедра. Она поднимает подбородок, осмелев в янтарном свете ночника, маня его к себе, теперь медленнее. -Позволь мне.- Малдер целует ее так нежно, что у нее подкашиваются колени, когда он поворачивает ее, прижимая спиной к своей груди. -Ты великолепна, - бормочет он ей в кожу. -Духи, кружева… Это все для тебя, -признается она, тая, как лава, под соблазнительным прикосновением его зубов. -Все, что мне нужно, это ты, Скалли, - говорит он, и у нее кружится голова. Она как перышко: легкомысленная и воздушная, готовая выплыть прямо из колыбели его рук. -Боже! Дана проводит его рукой вниз по своему животу, скользя по тонким линиям растяжек, которые Эмили оставила ей, прежде чем переместить ее между бедер, призывая его снова прикоснуться к ней таким образом. Его пальцы скользят по холмику ее волос цвета ржавчины, обхватывая ее, когда она пульсирует под его ладонью. -О, Малдер, - выдыхает она. Она горячее воска, тает на костяшках пальцев Малдера, стекает по его руке. -О, Скалли... Ее голова падает на плечо, когда она расстегивает лифчик и замечает, что его зрачки расширены, они черные и бездонные. И она позволяет себе упасть в эти изумрудные озера, окутанные золотом, удерживающие ее на плаву в глубинах его милой души. Он замечает, что она пристально смотрит, и с беспокойством замолкает. -Все нормально? - неуверенно спрашивает он. -Да, - хрипит она. -Продолжай. -А как насчет... Она оборачивается, ее пальцы скользят по его губам, заставляя его замолчать. Будь храброй, Дана, думает она. Не сомневайся в этом, только на этот раз. Предложи то, что ты предлагала раньше, но больше. Позволь ему забрать твое тело и твое сердце. Пусть он заберет все это. -Займись со мной любовью, Малдер, -шепчет она. -Пожалуйста. Он улыбается, тяжело дыша на ее обнаженную грудь. -Я бы не посмел сделать ничего меньшего. Дана встает на цыпочки и целует его, а ее пальцы перебирают шелк его волос. Его руки опускаются на изгиб ее талии. Их вино рябит в бокалах, стоящих на комоде, когда его тугая, мускулистая задница натыкается на него. Она тянет его к кровати, ее горячее дыхание обжигает его губы. Он шепчет ее имя ей в губы, и она ощущает электрические, пульсирующие петли удовольствия в ее мозгу. -Подожди. Разве мы не должны... -Да, - говорит она, опускает руку в карман и вкладывает ему в руку презерватив, который Мисси дала ей. -Ты пришла подготовленной, - говорит он, - я... Но она не слышит остальных его слов сквозь шум крови в ушах. Она опускается на матрас, и он следует за ней мгновение спустя, опускаясь на нее и проникая в трещины, о существовании которых она и не подозревала, трещины одиночества и потребности, глубоко проникающие в ее кости. Она знает, что это то, чего они жаждали неделями. Даже в течение многих лет - их сердца бьются, кровь стучит, дыхание учащается. Почему-то это лучше, чем раньше. Лучше, чем она могла себе представить. На этот раз у них на губах нет горького привкуса никотина и крепких напитков, никакого неистового траха. На этот раз они занимаются любовью. Он проводит руками по ее груди, прежде чем взять в рот ее дерзкий розовый сосок. Она задыхается, сжимая его волосы в кулак, направляя его рот и его теплое тело именно туда, где она хочет его больше всего. Но она нуждается в нем везде, сверху и внутри нее, заставляя ее снова чувствовать себя наполненной. Она никогда не чувствовала себя такой желанной. Его губы и руки повсюду, он поклоняется ее телу. Она чувствует, что ее уважают, ценят. Любят. -Малдер, ты мне нужен, - выдыхает она, зная, что он поймет, чего она хочет, в чем нуждается. Кажется, он всегда знает, даже когда она не знает. Затем он, наконец, входит в нее, и она переполняется. Медленное растяжение бархата наполняет ее, когда она трепещет от его огромных размеров, вспоминая, как хорош может быть секс, когда желание пульсирует в ее венах. Она шепчет его имя, и приятная боль посылает теплые волны удовольствия в ее живот. Ее фантазии во время воспроизведения того, как он заставлял ее зубы стучать раньше, когда она трогала себя ночью, бледнеют по сравнению с настоящим, живым, любящим Фоксом Малдером. Под ее руками его спина скользкая от пота и напряженная, когда он погружается и отступает, наполняя ее снова и снова, безжалостно накачивая. Ритмичное соприкосновение их тел, плоть, соприкасающаяся с плотью, почти заставляет ее кончить. Не желая, чтобы это заканчивалось, она обхватывает своими дрожащими бедрами его бедра и перекатывается на него сверху, оседлав его талию, когда вся его длина идеально проходит через ее складки. -Теперь мы разговариваем, - ворчит он. -Малдер...ммм... ты слишком много говоришь. Он ухмыляется, прежде чем его язык погружается в ее рот, когда она нависает над ним, держа бедра открытыми,удерживая все свое тело на месте, чтобы выдержать его бешеный натиск - глубокие, устойчивые толчки, которые наверняка разорвут ее на куски. Он тянет ее лицо вниз и нежно целует в лоб, гладкое скольжение его члена в нее. Их ритм замедляется, становится вялым, неторопливым. Это так же ошеломляюще, как и совершенство. И это именно то, что ей сейчас нужно, эта импульсивность, которую только Малдер может вытеснить из ее крепости предусмотрительности. Ее голова откидывается назад, поворачиваясь из стороны в сторону, когда ее ногти оставляют идеальные полумесяцы в изгибе его плеч. -Я близко... Не останавливайся. Пожалуйста, не останавливайся. -Никогда, - выдыхает он. Он целует ее колышущиеся груди, шею и гладит ее поясницу с собственнической уверенностью, в которой она никогда не знала, что ей нужно. Она чувствует, как спираль ее кульминации нарастает у основания позвоночника, и ее глаза горят от непролитых слез. Прошло так много времени с тех пор, как кто-то любил ее тело, а не только ее разум. -Господи, Скалли, - стонет он. Он горячий и огромный под ней, ощущение переполнения им внутри нее почти больше, чем она может вынести. Но прежде всего он нежен и любвеобилен, позволяя ей указывать путь. Прямо сейчас это ее выбор - привести этого мужчину в свою постель, в свое тело, как это было почти шесть лет назад. Фокс Малдер всегда был ее выбором. -Малдер. Боже... Он в ней, под ней, топит ее в бреду. И она хочет, чтобы ее затянуло, и она поддалась теплым волнам эйфории. -Позволь мне почувствовать тебя. Давай, Скалли, прибудь для меня, - стонет он, и она разрывается на части над ним. Ее тело сильно сжимается вокруг него, когда он входит в последний раз и пульсирует внутри нее со стоном. Он крепко обнимает ее, шепча ее имя ей в губы, их бедра дрожат, и она никогда не думала, что способна испытывать такое блаженство. Она опускается на него, расслабленная, как тряпичная кукла. Его грудь влажна от пота, и от него пахнет травой, мускусом и слабым латексным привкусом ее презерватива. Малдер проводит рукой по ее волосам, позволяя им упасть на затылок, прежде чем осторожно выскользнуть из-под нее. -Презерватив сотворил чудеса, - кротко шутит он, садясь, чтобы завернуть его и выбросить в мусорное ведро. -Одобрено FDA. -Дана поджимает губы и пытается не улыбнуться, когда он снова скользит под простыни. Несколько минут спустя они томно лежат вместе в колыбели ночи, свернувшись калачиком и слушая падающий дождь - имитация их первого раза вместе, когда они переплетали свои ДНК под плачущим небом Орегона. -А как насчет Сан-Диего?- он спрашивает после короткого молчания. -Что, если... Дана прикусывает губу. -Ты мог бы приехать? В Сан-Диего. Если... Он вздыхает, свет в его глазах тускнеет. -У меня здесь годовой контракт, который я только начал. Я не могу уехать. И у меня есть пациенты. Дети, которые мне доверяют. Дети, которым нужна моя помощь... Она делает глубокий вдох. Она совсем забыла. Или просто выбросила эту важную деталь из головы. -Нет, конечно, - говорит она, ее голос немного дрожит. -Мы перейдем этот мост, когда подойдем к нему. Малдер слышит эмоции в ее тоне и проводит пальцем по ее руке. -Я знаю, что ты боишься впустить меня, Скалли. -Малдер... Знает ли он, чего она боится? Действительно? -И я тоже боюсь. Что, может быть, это просто сон… просто что-то мимолетное, что не продлится долго. Как и все другие отношения в моем прошлом. Но я никогда раньше не хотел чего-то подобного. Чего-то большего, - бормочет он невнятно. На мгновение его хриплый тон становится искренней мольбой. Есть что-то непристойное и сладкое в том, как его слова стекают по ее спине. Его сладкие слова задерживаются там и проникают в ее кости. Они - бальзам для ее нерешительности. И на этот раз Дана говорит от всего сердца. -Я не думаю, что хочу только этого, - шепчет она ему в кожу после нескольких минут молчания, не уверенная, надеется ли она, что он услышит ее или нет. Даже когда она чувствует, как его липкое тело расслабляется, а его рука, тяжелая от усталости, лежит на ее обнаженном бедре, она позволяет оставшемуся потоку эндорфинов вырвать тихое признание из ее тщательно поцелованных губ. -Я не думаю, что мне просто что-то нужно от тебя. Я тоже хочу большего. И это самая сложная часть. Это пугает меня. Густая тишина заполняет затуманенную сексом атмосферу. -Малдер? Тихое похрапывание присоединяется к дуновениям теплого, пахнущего вином дыхания, щекочущего ее шею сзади, и она говорит себе, что ее искреннее признание было поглощено сном, потому что как это или что-то еще может сработать между ними, если она переедет в Сан-Диего? Если она получит эту работу, то должна будет уйти. Она в долгу перед своим отцом и перед собой. Верно? Она просто пересечет этот мост, когда дойдет до него.Только когда солнце заходит за луну, она заставляет себя поверить, что сможет уйти. ДЕТСКАЯ БОЛЬНИЦА СКОРБЯЩЕЙ БОГОМАТЕРИ КЛИНИЧЕСКАЯ ЛАБОРАТОРИЯ И ДИАГНОСТИКА 28 МАЯ 1998 ГОДА       У Даны есть все необходимое для проведения теста ДНК; у нее есть мазок со щеки Малдера, который ей дали сегодня утром с застенчивой, полной надежды улыбкой, когда она пыталась не паниковать по поводу их недавнего занятия любовью - и документы, но она не может провести тест сама, даже если бы хотела. С этической точки зрения это не лучшая идея, и в больнице всегда есть отставание и персонал 24/7 - она никогда не получит лабораторию в свое распоряжение. Она находит Тома в коридоре за пределами лаборатории, пьющего чашку кофе с великодушным выражением лица. Он наблюдает, как люди проходят мимо. -Дана, - самодовольно говорит он. -Пришла пригласить меня на ланч? Она натягивает дружелюбную улыбку и вынимает руку из манжеты лабораторного халата, чтобы посмотреть на часы.       -Я даже не поняла, сколько сейчас времени, - смеется она, документы и прилагаемые образцы отягощают ее другую руку. - На самом деле, Том... Мне нужна услуга. Его улыбка становится кошачьей, но он отталкивается от стены и говорит: -Все, что угодно. Она сглатывает и поднимает конверт из плотной бумаги. -Мне нужно провести тест на отцовство. -Ты же знаешь, я всегда ставлю педиатров в начало очереди, - хвастается он, протягивая руку за конвертом. -Это не для педиатров, - многозначительно говорит она, не отпуская конверт. Он смотрит на нее снизу вверх, держась за другую сторону конверта. Такое чувство, что все в ее жизни сейчас хранится в этом маленьком бумажном кармашке. Ее будущее там, вместе со счастьем. Надежда. -Это для меня. Лично. Что-то появляется в его глазах, но он медленно кивает.        -Хорошо, Дана. -Я с радостью оплачу твою работу, - говорит она, наконец отпуская, - Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности. -Я закодирую это как проверку оборудования, - беззаботно говорит он, открывая верхнюю часть конверта и вытаскивая наполовину содержимое, чтобы быстро просмотреть. Она знает, что имя Малдера стоит в центре всех документов, и пытается выровнять дыхание. -Оба образца здесь?- спрашивает он. Она судорожно сглатывает и кивает. -Да. Колтон запихивает все обратно и засовывает подмышку.        Она судорожно сглатывает и кивает. -Да. Колтон запихивает все обратно и засовывает подмышку. -Когда тебе это нужно? -Как только сможешь,- она надеется, и, к ее облегчению, он искренне улыбается ей. -Я понял. -Спасибо, Том, - говорит она, на мгновение кладя руку ему на плечо, прежде чем сделать шаг назад. -Я действительно ценю это. -Это не проблема, - уверяет он, и она натянуто улыбается ему, поворачиваясь в ту сторону, откуда пришла. Когда она почти дошла до угла, то услышала, как он окликнул ее. -Эй, Дана, - говорит он, и она останавливается, поворачивается к нему. -Может быть, завтра мы сможем пообедать вместе. ФАРРА 227700 УОЛЛИС РД ФЭРФАКС, ВИРДЖИНИЯ Послеполуденное солнце продолжает жарить Малдеру в спину. Пот струится по его шее, прилипая к серой футболке, когда Лэнгли изо всех сил пытается помочь ему перенести свой комод через лужайку и подняться на старое деревянное крыльцо. -Черт, Малдер, как мы должны поднять эту штуку по этой узкой лестнице, не отправив одного из нас в больницу? - стонет Лэнгли. Малдер едва слушает, его мысли снова и снова прокручивают в голове их сексуальную встречу. Он думал и о маленькой девочке, которая была в соседней комнате. И, в конце концов, перешел к разговору, который у него был со Скалли об Итане. Жизнь в деревне, сказала она, с газоном, который нужно подстричь, и игрушками во дворе. Он не уверен, что Фарр-Корнер - это то, что она имеет в виду, он купил это место, не видя наследства своих родителей, и закрыл его без депонирования. Это то, что она представляла себе, когда думала о том, где бы она хотела вырастить свою дочь? Он не уверен, но он может признать, что маленькая часть его хочет наказать Итана. Тебя это возмущает, ты, кусок дерьма? он хотел бы спросить этого парня. Итан, вероятно, посмотрел бы на заросшее сорняками, травянистое пространство перед домом и просто увидел бы расходы на техническое обслуживание. Малдер видит щербатую улыбку и липкую руку, протягивающую ему букет полевых цветов. Он не хочет отпугнуть Скалли, сказав ей, что купил дом, рассчитанный на четверых или больше. Это достаточно страшно для него самого. Но он действительно хочет извиниться. Хотя для чего, он не совсем уверен. За то, что тупо использовал экспериментальный презерватив, прежде чем войти в нее без раздумий? За то, что он неосознанно отсутствовал во время беременности и упустил ребенка, растущего в ее животе? За то, что пропустил полдесятилетия жизни своей, возможно, дочери? Дерьмо. За то, что влюбился в нее и не сказал ей? Дерьмо. За эгоистичную надежду остаться частью жизни ее маленькой девочки? Черт, черт, черт. Но он не может сказать ей ничего из этого, пока нет. Нет, пока он не докажет, что может остаться здесь. По крайней мере, до тех пор, пока он не будет уверен, что его сердце не будет разбито, если он это сделает. Вся его жизнь была посвящена поиску истин. Правду о его сестре, правду о его детстве и о том, любили ли его родители или кто-либо другой когда-либо по-настоящему. Поиск истин, которые скрыты в невинных умах проблемных детей. Правда освободит тебя, думает Малдер, или так гласит поговорка, выгравированная на стенах Больницы Скорбящей матери. И он хочет в это верить. Поверить в жизнь, о которой он до недавнего времени и не подозревал, что хочет. Он хочет верить в будущее с Даной Скалли и в ту драгоценную жизнь, которую она самоотверженно принесла в мир без него. Скалли, доверившая ему заняться с ней любовью прошлой ночью, чуть не поставила его на колени, его переполняющая любовь к ней была так близка к тому, чтобы выплеснуться наружу. Но самое главное, она доверяет ему свою дочь и себя. И доверие значит для Малдера больше, чем что-либо в жизни. И все же с доверием приходит большая ответственность, он знает. Как и вхождение в жизнь ребенка и принятие на себя любой роли, которая заслуживает уважения в их глазах. Даже если этот ребенок его собственный. -Эй,Малдер!- скулит Лэнгли. -Ты должна была взять на себя верхнюю часть, Нэнси, - дразнит Малдер и пытается больше сосредоточиться на текущей задаче. -Давай, мы почти на месте. Им удается поднять комод и внести его в дом без каких-либо серьезных травм или даже шутливого “поворота!” Фрохайк и Байерс приносили более мелкие предметы, и когда он смотрит на сравнительно небольшую коллекцию вещей, которые составляют общую сумму его жизни, он чувствует, что принимает правильное решение, даже если он немного торопится. Они не получат результаты анализа ДНК еще несколько дней, но он рискует. Большой риск, учитывая его предыдущую приверженность кочевому существованию. Больше никаких ежемесячных договоров аренды в разных городах каждый год. Больше никаких налоговых деклараций в трех разных штатах. Он купил дом. Он пускает корни. Его единственная надежда состоит в том, что он будет не единственным, кто это сделает.                                                 *** Два дня спустя Малдер спрашивает ее по телефону, свободны ли его любимые женщины Скалли сегодня вечером. Его грудь трепещет в предвкушении ожидаемых результатов отцовства, когда он ходит взад и вперед. Ее хриплый голос на линии успокаивает его нервозность. Но ее недавние слова о его потенциальном отцовстве заставляют его пошатнуться. Готов ли он стать отцом? Был ли он когда-нибудь готов? Мысль о том, что он будет ужасен в этом, не дает ему спать по ночам. И вполне реальная возможность того, что Скалли ищет уединения после их эмоционально напряженного времени, проведенного вместе прошлой ночью, лишила его сна больше, чем обычно. Его мысли постоянно скачут, он едва может сосредоточиться на своих пациентах, и даже Скиннер сказал ему, что сегодня утром он выглядел дерьмово. "Если мои врачи выглядят дерьмово,то и эта больница выглядит так же. Иди домой и спи, Малдер. Это приказ", - сказал его босс. Сон не уменьшит жужжание адреналина в его венах. Но он знает одну вещь, которая может… -Знаешь что-нибудь о бейсболе, Скалли? - спрашивает он в трубку, размахивая как луисвилльский отбивающий по своей недавно взъерошенной гостиной. -Осмелюсь спросить почему? -Не волнуйся, тебе понравится. - Он скрещивает пальцы, прикусывает губу. -Вы обе останетесь довольны. Затем она замолкает, просто дыша в его наушник, кажется, пауза длится несколько минут, прежде чем ее глубокий гул согласия щекочет его ухо. -Нет, Малдер, я не могу сказать, что я что-то знаю о бейсболе...                                                 *** -Ура, я снова попала, мамочка!- Эмили довольно визжит. -Отличная работа, детка!- Скалли ликует,хлопая ладонью по своей огромной кожаной перчатке, которую он принес с собой, чтобы помочь ей кидать мячи.-Малдер - отличный тренер, не так ли? -Ни в коем случае, Эм просто настолько хороша, - усмехается Малдер и дает Эмили пять. Он, по общему признанию, немного заржавел в этом: в ухаживании за женщиной. И не просто какой-то женщиной, в которую он влюбился так глубоко, что чувствует, как постоянный приступ головокружения скручивает его желудок, когда она рядом. А еще есть Эмили - может быть, его маленькая девочка. А может, и нет. Теперь это не имеет значения, потому что она уже держит все его сердце в своих грязных руках. Еще один час проходит в мгновение ока. Солнце, опускающееся все ниже сквозь линию деревьев бейсбольного стадиона. Малдер целует головы Скалли и Эмили, очерчивая их розово-золотым ореолом, от которого их развевающиеся на ветру волосы вспыхивают, как пламя. Скалли игриво похлопывает его по бедру. -Я должна кое в чем признаться. -Ты никогда не видела, чтобы кто-нибудь выглядел так сексуально, как я, в джинсах?- он дразнится. Она закатывает глаза, когда ее пальцы опускаются в его задний карман, чтобы ущипнуть его за задницу. -Эй! -Это может быть довольно разрушительным. -Если бы ты сделал правый хук прямо здесь и сейчас, я все равно не думаю, что это испортило бы сегодняшний вечер, но я сделаю все возможное, чтобы принять все, что ты бросишь в мою сторону. Это вызывает у него лукавую улыбку. -Мы с Эм уже знали, как играть в бейсбол. Он прижимает ее к себе, наслаждаясь ее мягкой кожей и нежным вздохом, улыбаясь в ее волосы. -Я вроде как понял это после того, как она провела линейкой по моей промежности и твоей довольно подробной коррекции моей неправильной позы. Скалли только пожимает плечами и облизывает губы. -Я не хотела портить тебе урок. Мне это понравилось. Очень. -О, мне тоже, Скалли. Определенно понравилось. Эмили бросает биту и убегает, чтобы радостно скакать по базам, поднимая грязь и время от времени присаживаясь на корточки, чтобы сорвать одуванчики на дальнем поле. Малдер восхищенно наблюдает, как Скалли ухмыляется своей взвинченной дошкольнице, сжигающей остатки своей бесконечной энергии и оставляющей пятна от травы на своем розовом комбинезоне. Его сердце готово разорваться от прилива любви. -Скалли? -Да? - она смотрит на него снизу вверх,инстинктивно выгибая спину. Инстинкт, который засасывает его в глубины ее синих, как океан, радужек. -Ты когда-нибудь смотрела ночью на небо, видела яркий свет и задавались вопросом, что произойдет, последуешь за ним? Что, может быть, это было предназначено только для тебя и приведет тебя туда, где ты должен был быть? -Как судьба? Он пожимает плечами, глядя в водянистую бездну ее глаз. -Я не знаю, верю ли я в судьбу как таковую, но я склонен верить, что у Вселенной есть план. Баланс между всеми неоднозначными вещами в мире. -Это все равно, что сказать, что ты веришь в дуализм, где одно не может существовать без противоположного другого. Малдер ухмыляется ей сверху вниз. -Я так понимаю, ты этого не хочешь? -Рассуждая рационально я должна бы сказать "нет". Но с теоретической точки зрения Закон полярности поддерживает эту теорию. -Я сам знаком с законом. Он толкает ее в плечо, возбужденный ее скрещенными руками и вздернутым подбородком, с готовностью ощущая ее сопротивление. Ее стремление бросить вызов его разуму никогда не было более привлекательным. -На самом деле, это напоминает мне о нас с тобой. Полярные противоположности, но в то же время такие одинаковые. Скалли хихикает. -Полярные противоположности, говоришь? -Мм, магнитные. Просто достаточно разные, чтобы идеально подходить друг другу. Как инь и ян. Малдер протягивает руку и нежно гладит ее по щеке, и внезапно Скалли больше не смеется. -А ты забыла после той ночи, что противоположности притягиваются? Он не знает, кто двигается первым, но их рты соприкасаются, как щелчок двух магнитов, цепляющихся друг за друга: внезапный и сильный - притяжение неумолимых сил. -Мамочка,смотри!- Эмили визжит, ее голос отрывает губы Малдера и Скалли с громким чмоком. Эмили подбегает к тому месту, где они стоят всего в нескольких дюймах друг от друга в тусклом свете. Ее взъерошенные рыжие волосы растрепаны ветром, потные и прилипли к вискам. На ее щеке, усыпанной веснушками, виднеется грязное пятно, а ее маленькая грудь вздымается от волнения. И тут Малдер осмелился подумать, что не может любить ее сильнее. -Я выбрала их для Малдера, видишь? Все они смотрят вниз на один крошечный кулачок, полный одуванчиков и сорняков. -Это очень заботливо с твоей стороны,милая, - хвалит Скалли. Малдер сглатывает комок в горле. -Они идеальны, Эм. Я люблю их. Эмили гордо улыбается и быстро обнимает ногу Малдера, прежде чем побежать к первой базе. Сияя, он засовывает смятый букет в карман и ловит взгляд Скалли, нежно улыбающийся ему. Впервые он думает, что она может испытывать к нему те же непостижимые чувства, что и он к ней. Она переплетает свои пальцы с его и шепчет: -Дыши, Малдер. -Я работаю над этим, - фыркает он, когда счастье продолжает бурлить в его груди. -Давай,дикая девчонка!- вопит Скалли. -Время для всех звезд Эмили принять ванну перед сном. Успокоившись, Малдер наблюдает, как Скалли сажает измученную Эмили на бедро и направляется к машине. Эмили улыбается, ее румяные щеки подпрыгивают при каждом шаге Скалли. -Иди сюда, Малдер! Мамочка, можно Малдер пристегнет меня ремнем? Малдер вздыхает, понимая, что независимо от того, какие результаты сообщит им лаборатория, если он умрет завтра, он умрет счастливым человеком. ОФИС ДОКТОРА ДАНЫ СКАЛЛИ 2 ИЮНЯ 1998 года В ее почтовом ящике два конверта. Каждый из них представляет собой нечто важное. Жизнь меняется. И оба события, казалось бы, полностью противоречат друг другу. Она решает открыть первый конверт - толстый, солидный конверт из Био Мед Сан-Диего. Она вскрывает его и просматривает сопроводительное письмо. ”Дорогой доктор Скалли, мы очень рады предложить вам..." Дана закрывает глаза. Работа,которую она ждала годами, наконец-то принадлежит ей. К письму приложен документы отдела кадров, которые они хотели бы, чтобы она начала заполнять, и приглашение - вместе с двумя билетами на самолет - для нее и ее дочери приехать и осмотреть объект. Компания будет оплачивать все расходы по переезду и уже предоставила ей временное жилье для нее и Эмили, чтобы она ходила в детский сад в лучшем школьном округе города. Вот и все. Она делает глубокий вдох, собираясь с духом. Конверт с результатом теста на ДНК, когда она думала об этом, был великим неизвестным, хотя она все еще не была уверена, согласится ли она на эту должность. Не сейчас. Следующий конверт, аккуратно адресованный только ее именем и номером офиса на обычном бланке Больницы Богоматери Скорби, с одним именем в области обратного адреса - Том Колтон - более очевиден, по крайней мере, в том, что касается ее.       Она должна признать, что уже знает, что скажет результат теста ДНК. На данный момент результат - всего лишь формальность. Верно? Результат ее свидания на одну ночь. Сходство с маленькой девочкой в рамке Малдера. То, как зеленые глаза Эмили ловят солнечный свет. Так долго она жила в промежутке между страхом того, что однаж-ды объяснит Эмили правду о том, что Итан не хотел иметь с ней ни-чего общего, и должна ли она когда-нибудь это сделать. Она чувст-вовала себя застывшей там, задержавшейся в промежутке. Но для Фокса Малдера правда - это все, что он ищет.       За последние пять лет она усвоила много уроков, все они были трудными и требовали стойкости. Но то, что режет глубже, чем любой разрез, когда-либо мог сделать- это воспитывать свою милую маленькую девочку в одиночку; это не то, с чем она не может справиться, но это то, чего ни один из них не заслуживает. И что не менее важно, это часть прошлого, на которую Малдер заслуживает ответа. Христос. Прошлое. Неужели она действительно надеялась получить физическое доказательство того, как сильно он ей нравился, когда она была с ним в постели пять лет назад? Если бы Малдер знал, что она думала, что в то время как его член отправлял ее в забвение, он бы предположил, что она просто воплотила Эмили в жизнь.       Она проводит наманикюренным ногтем по острому краю конверта и делает глубокий вдох. Ее желудок скручивается в тугой узел, когда она разрывает конец, взволнованная тем, что наконец-то увидит доказательство. Зная, что будет написано в документе. Как это сделает их семьей. Имя Малдера помечено вверху рядом с именем Эмили, и ее глаза нетерпеливо просматривают страницу, пока она не доходит до конца: ВЕРОЯТНОСТЬ ОТЦОВСТВА: 0,0% Она ахает. Острая, внутренняя боль пронзает ее изнутри. Затаив дыхание, она прислоняется к своему столу. Вот она снова, зеркальное отражение самой себя пять лет назад, смотрящей на положительный тест на беременность со слезами на глазах. Только на этот раз она смотрит на бумагу, в которой говорится, что Фокс Малдер не отец ее дочери, как она эгоистично надеялась. Точно так же, как она знала внутри со времен статьи. Прямо как то, что Итан - еще одна гребаная ошибка. Ее сердце тяжело бьется в груди, каждый сильный удар прони-кает в грудную клетку, когда ее рука тянется за спину, обхватывая себя, когда она скользит на маленький офисный диван. Сквозь слезы, которые начинают струиться по ее ресницам, образ фотографии маленькой Саманты, с которой начался этот вихрь изменяющих жизнь событий в движении, расплывается в туманный силуэт перед ее мысленным взором.        Каждое мгновение, когда она смотрит на жирные чернила на бумаге, кричащие на нее, волна эмоций сердито поднимается, бурлит и катится, устремляясь к ее сознанию с ураганной скоростью. Она ошеломлена. Она ранена. Ее сердце разбилось на мелкие кусочки.