★ Город Столичный узел.
Кабинет президента
— Как поживаешь? — спросил президент. Казалось, что свет жизни в нём постепенно угасал. На лице застыла тихая улыбка, но взгляд продолжал блуждать. Вытянутая рука наощупь искала Феликса. Тот стоял чуть поодаль и молча смотрел на тонкую руку, которая, казалось, вот-вот сломается. Обессилев, президент сомкнул веки; слышалось только его дыхание и электронные звуки медицинского оборудования. Унгер краем глаза уловил какое-то движение и развернулся от кровати. На письменном столе в подставке стояло старинное письменное перо — ему показалось, что он его уже где-то видел. Оно ритмично покачивалось в такт дыханию президента. Вдох-выдох, вдох-выдох — перо приподнималось и опускалось, будто подстраиваясь под этот ритм. Учёный не мог оторвать от него взгляда. — Я знаю, ты зол на меня. Перо неожиданно застыло. — Ной… — Ной? — Ты не знал? Он с Амелией отправился на запад, чтобы объединить страну. Им понадобилось три года. Исследователь закусил губу и отвёл глаза. Взгляд его снова прикован к перу на столе. — Вы не забросили эту идею? — На самом деле я хотел, чтобы пошел ты. Но уже нет времени... — президент тяжело кашлянул. — Феликс! Спаси Америку. А тот всё продолжал смотреть на перо, молясь о том, чтобы оно пошевелилось. — Ты нам нужен. Унгер покачал головой, но не посмел взглянуть на президента. — Отстроить Америку. Внезапно всплыло воспоминание: давным-давно Стивен говорил, что именно этим пером отцы-основатели подписали Декларацию независимости. Президент, сейчас прикованный к постели из-за рака, унаследовал перо от предков. — Феликс, если не объединить Америку, то человечество обречено и всех нас ждет... Вымирание. — Но ведь нам не нужна страна. — Нет, у одиночек нет будущего, — послышался сипящий голос президента, похожий на звук сломанной флейты. Старик крепко зажмурился, будто превозмогая боль. Феликс не хотел на это смотреть и снова перевел взгляд на гусиное перо. Ему хотелось схватить и сломать этот неподвижный артефакт. — Америки больше нет. Отец, ты президент пустого места. А тот медленно открыл глаза и пристально посмотрел на учёного: — Прошу тебя. Обжигающая боль пронзила левое запястье — Феликс попытался взмахнуть рукой, но она не пошевелилась — висела плетью, будто чужая. Только боль напоминала, что это его рука. Всё потому, что Стивен вцепился в запястье. — Феликс! Его голос пронёсся по кабинету, а рука продолжала сжимать запястье. Кожа на левой руке Унгера покрылась чёрными пятнами, видимо это от президента. Чтобы освободиться, учёный резко вывернул руку. Он стащил Стивена с кровати — провода и трубки, идущие к медицинскому оборудованию, с треском порвались, а капельница пошатнулась и упала на рабочий стол, прямо на гусиное перо. Может, хотя бы теперь сломается это проклятое перо, всё ещё заставляющее президента держаться за свои идеалы! Но оно даже не шелохнулось. Перу, которым была подписана Декларация независимости страны, ничто не может угрожать — оно вечно продолжит писать американскую мечту. Стивен навалился на Феликса, придавив своим весом, как Америка. Унгер не выдержал и осел; президент стиснул его с силой, немыслимой для больного. Его пальцы коснулись правого запястья исследователя, и луч света упал на иссохшее лицо. — Ты согласился. — Нет! Я лишь исследователь! — сбросив его руку, он попытался снять браслет. Президент улыбнулся и пристально посмотрел на него. «Понятно. Браслет — это метка «Бриджес», доказательство того, что я обязался восстановить Америку. Но это не так. Я помогаю лишь с разгадкой Выход смерти, но никак не с восстановлением чёртовой страны!». — Феликс отрицательно помотал головой. Стивен снова улыбнулся и перевел взгляд на пол. Там лежала фотография. Та самая, которую он носил с собой, но никому не показывал. На ней Феликс с неловкой улыбкой в объятиях женщины, чьё лицо стер темпоральный дождь, и молодой президент. Показалось, что президент прошептал: «Спасибо, Феликс». Он, наверное, решил, что Унгер не отказался от своего прошлого. Нет никого, кто возразил бы такой интерпретации, это ведь кабинет президента. Жертва, которая определяет курс развития этой страны, — хозяин этого кабинета. — Буду ждать тебя на Берегу, — прозвучал чей-то голос. Феликс развернулся, чтобы найти того, кто это сказал, но звуки сигнализации заглушали все. Голоса уже не было слышно, а из-за двери доносился лишний шум.★
Браслет на правой руке сильно завибрировал, и Дедмэн вскрикнул. На мониторе отображался сигнал тревоги системы обеспечения жизнедеятельности. Когда он поднял глаза, то увидел спину директора, который уже открыл дверь и вбежал в кабинет. Дедмэн поспешил за ним и вошёл в комнату. Панорамные окна были завешаны чёрным, а балдахин, закрывавший кровать, висел, как разорванная паутина. Рабочий стол превратился в абстрактную картину с изломанной перспективой, и посреди него, изумительно балансируя, ровно стояло гусиное перо. — Мистер Президент! — крикнул Дедмэн Стивену. Феликс ошеломленно поднял руки, будто сдавался. Дайхардмэн взял тело Стивена на руки и перенёс на кровать. Дедмэн вместе с медсёстрами, которые прибежали на шум, начал проводить комплекс реанимационных мероприятий: надели дыхательную маску и запустили дефибриллятор. Мужчина продолжал шептать на ухо Стивена его имя. Но никакой реакции не последовало. Тело Стивена начало переходить в состояние, хорошо знакомое Дедмэну, — температура падала, а душа Ка постепенно покидала Ха. Послышались всхлипы. Подняв голову, Дедмэн увидел, что вокруг собрались его коллеги из «Бриджес», и все оплакивали уход президента. Они были из самых отдалённых уголков страны и собрались вместе, чтобы проводить в последний путь последнего президента Америки. Америка умерла. Умерла на глазах у неродного сына, вернувшегося с того света. Феликс же с отсутствующим видом сидел, опираясь спиной о стену. Он понял, что отверг и своего отца, который всего на мгновение еще дышал. Стивен останется у него в памяти навсегда. — Слушай, никому нельзя говорить о факте смерти президента. Если об этом узнают, то нам всем настанет конец. Произошедшее здесь останется между нами, ты понял? — прошептал на ухо Дедмэну Дайхардмэн. Дедмэн кивнул и снова посмотрел на Стивена. Его смерть, несомненно, станет приятной новостью для противников восстановления Америки... Он был надёжной опорой для веривших в их страну, и теперь, когда его больше нет, всё может потерпеть крах. Лампы в комнате замигали. Балдахин закрутился и исчез. Рабочий стол, диван, ковёр на полу — всё исчезало одно за другим. Портрет на стене, декоративное окно с изящной рамой, мягко колыхавшиеся шторы, дверь тонкой работы — всё пропало. Вместо этого появились холодные стены и пол, отражавшие резкий свет. Кровать потеряла все свои украшения и превратилась в функциональную, стерильную больничную койку. От президентского кабинета остался только флаг США, свисающий с колонны. «Не слишком ли быстро отреагировали?» — с досадой подумал Дедмэн. Только президент умер, и хиралиграмму, которая воссоздавала интерьер кабинета, сразу выключили. Хиралиграммы коллег из «Бриджес» одна за другой незаметно исчезли. Пространство вокруг уже превратилось в обычную больничную палату, даже не так — в морг. Труп необходимо быстро и правильно утилизировать. Физически президент — обычный человек, и правила для всех едины. Смерть ко всем приходит одинаково. Утилизация трупа — ответственность Дедмэна. Пока не выполнены все установленные процедуры, нельзя даже скорбеть. — Но как мы утилизируем труп без отдела утилизации? — досадно спросил Дедмэн. — У нас есть решение, — ответил решительно Дайхардмэн, показав взглядом на Феликса. Директор подошел и наклонился к нему, сидевшему на корточках, и посмотрел тому в лицо: — Феликс, ты заключил последний контракт с президентом, — сказал он спокойным, но не терпящим возражений тоном. Он поднял голову и пристально посмотрел директору в глаза. — О чем ты говоришь? — Ты вновь стал сотрудником «Бриджес» и вместе с нами несёшь обязанность по восстановлению Америки. — Директор указал на браслет на правом запястье Унгера. «Я ведь надел новый браслет на Феликса, пока он спал, — так приказал директор. Понятно…» — Дедмэн вспомнил все произошедшие до этого события, и ясно осознал свою роль. — Опять привяжете меня, как отец уже делал? — сказал учёный, сидя спокойно. — Вероятно, так правильно. И у него получилось, взгляни на свое запястье. Если это не символизм, то что тогда? — кивнул директор, показав на правое запястье Феликса. На нём же осталось черное пятно от президента, когда тот взвалился на него. «Вот оно что. Получается, директор заранее знал, как всё сложится. Значит, я должен выполнить свой долг как член «Бриджеса». Дедмэн обратился к директору так, чтобы Унгер тоже услышал: — Директор, тело президента полностью поражено раковыми клетками. В проведении экспертизы, извлечении внутренних органов и вскрытии нет нужды. Тело нужно кремировать, иначе начнется некроз. — Точно. Иначе от нас тоже останется кратер, — ответил директор, продолжая вглядываться в лицо Феликса. Дедмэн кивнул и наклонился к учёному. — Феликс, послушай, пожалуйста. У нас сейчас нет курьеров, которые могли бы пойти. Унгер скривился и уставился на Дедмэна. — Весь отдел утилизации уничтожен из-за последнего выплеска. Тело президента нужно сжечь. Исследователь отвел взгляд, но Дедмэн продолжал внимательно смотреть на него, добиваясь ответа. — Кто-то должен отвезти и кремировать тело президента. Это не просто перевозка груза. Я могу попросить только тебя… точнее, с этим можешь справиться только ты — обладатель ДУМ-способностей и возвращенец. Из-за недавнего выплеска рельеф той местности сильно изменился и дороги из Столичного узла в крематорий больше нет. Придётся идти пешком, на ходу выстраивая маршрут. — То есть я... Почему? Ведь мы тогда условились на том, что я лишь исследователь, но никак не объединитель Америки. — Помимо этого, ты сможешь заниматься и исследованиями, — утвердительным голосом сказал Дайхардмэн. — Правда? И как ты себе это представляешь? — со злостью сказал Унгер, подняв правую руку и ударил браслетом по полу. В комнате раздался только резкий звон. Директор схватил повторно замахнувшегося учёного за руку и объявил: — Заказ на доставку, Феликс Франц Унгер. — Президент был символом восстановления Америки, — доносился до учёного голос директора, заворачивавшего труп в мешок. — С момента инаугурации на протяжении долгих лет он и вице-президент призывали к восстановлению Америки. «Бриджес» тоже создали они. К сожалению, вице-президент умерла до смерти президента и уже тогда его подкосило. Но он не переставал строить Америку. Естественно, нужно бы похоронить его с почестями, но это никак не осуществить. Его смерть равнозначно смерти Америки, а заодно и «Бриджес», поэтому его труп нужно утилизировать тайно. — Даже если получится скрыть это, у Стивена нет преемника, — возразил Унгер. — Пора бы отказаться от идеи возрождения Америки и заняться более насущными проблемами. «Ничего не изменилось за два года, что меня не было, — с почти фанатичным рвением все цепляются за ту же идею. И почему я ещё должен им высылать какие-то отчёты?», — такая одержимость еще больше раздражала Феликса. — Феликс, Америку рано хоронить, — не согласился Дедмэн. Унгер поднял бровь и удивился: «Разве Дайхардмэн не сказал минуту назад, что смерть отца — это смерть Америки?» — Что это значит? Президент мёртв. А значит и Америка тоже. — Ты не прав. Америка еще существует, и президент есть. — Что? Директор отвлек учёного, надвигающегося на Дедмэна: — Поговорим об этом позже. Феликс, я хочу, чтобы ты понял следующее: мы должны выполнить последнее желание президента и восстановить Америку. Мы, «Бриджес», существуем именно для этого. Но нужно сделать первый шаг — доставь тело президента в крематорий. — Да, Феликс. Хоть твой отец и был президентом, но если оставить его тело здесь, начнется некроз, — добавил Дедмэн. — Только что был стёрт с лица Земли Центральный узел. Нельзя, чтобы и Столичный исчез. У нас нет других курьеров. С этими словами Дедмэн поднял мешок с телом. Директор взялся за него с другой стороны и помог взвалить его Феликсу на спину. Прошло около двух часов, с тех пор как Унгер покинул Столичный узел. Он переходил реку вброд, поэтому рабочие штаны неприятно липли к ногам. Они были обработаны водоотталкивающей пропиткой, но уже порядочно износились и поэтому промокали. Если всё пойдет по плану, то в крематорий он должен попасть через несколько часов. Строго говоря, нужно было использовать специальный грузовик для перевозки трупов, но из-за кратера, образовавшегося в результате выплеска, транспортный путь был недоступен. Именно поэтому пришлось нести тело на себе, да ещё и в одиночку, чтобы скрыть смерть президента. Браслет на правой руке завибрировал — Дедмэн вызывает. Феликс никак не отреагировал. Они называют наручники браслетами; эти устройства нужны не для того, чтобы связать всех, а чтобы ты постоянно был на связи и под их надзором. Однако снять браслет самому нельзя. Что бы они ни говорили, это обыкновенная цепь, которой сковывают людей. — Феликс, ты меня слышишь? — Да, слышу. «Абсолютно не считаются с моими обстоятельствами. Сами себя называют “Бриджес”, мостом, но совсем не думают о тех, с кем они соединяются. Ещё и Сэма хотят завлечь. Если так продолжится, то от всех нас останется кратер», — подумал про себя учёный. — Вроде всё в порядке. Будь внимательнее, ты скоро подойдёшь к территории Тварей. — Все хорошо. Он впервые шёл по этому маршруту от Столичного узла в крематорий, но места не были незнакомыми, так как два года назад, во время работы курьером, он стал выполнять больше заказов в связи с выросшим спросом на доставки в районе Столичного и Центрального узлов. Восточное побережье Северной Америки… Когда-то это был политический и экономический центр США, поэтому сейчас здесь находились штабы «Бриджес» во главе с президентом. Для Феликса эти места были связаны с горькими воспоминаниями, но вместе с тем воскрешали в памяти счастливое детство. Америка, мир... Он помнит всё. Всё, что было до Выхода. Может быть, поэтому он и привязан к ним, хотя никогда бы не подумал, что придется нести такой груз. — Феликс! Извини за вопрос, но ты... не чувствуешь признаков некроза? У президента была терминальная стадия рака, всё тело поражено раковыми клетками. Наверное, это поможет ускорить некроз. Слова Дедмэна разозлили Унгера. Сначала они сваливают на тебя доставку тела, а потом ещё бесцеремонно интересуются, нет ли каких-нибудь проблем! Именно так людей и порабощают под предлогом их защиты... — Я знаю, где территория Тварей и как её обойти. Когда у Стивена начнётся некроз — я не знаю, да и не моё это дело. Если нам не повезёт, то от нас останется кратер. — Извини. Обычно некроз начинается примерно через сорок восемь часов после смерти, но не всегда так. Иногда бывает и раньше, поэтому я забеспокоился. В словах растерянного Дедмэна не чувствовалось лжи или хитрости. Судя по всему, он на самом деле беспокоился за исследователя и за то, что начнётся некроз. — Я не просил доверять мне это задание, но выполню его. Когда всё закончится, сними с меня браслет. Отношения с вами завершатся после этого заказа и я продолжу свои исследования, — он постарался ответить насколько возможно спокойно, подавив все эмоции. Дедмэн невнятно хихикнул и отключил связь. Налетел ветер, и трава заколыхалась от его порывов. Крематорий был за холмами. Крематории размещают в горах, чтобы хоть немного уменьшить распространение хиралия, выделяемого при сжигании тел. Территория Тварей, о которой сказал Дедмэн, — особая местность, где блуждают Твари с Берега, где живое соперничает с мёртвым, — располагалась рядом с крематорием. По правде говоря, Унгер не мог точно очертить границы этой территории, только в общем представлял, где она находится, основываясь на своем опыте и способности ощущать присутствие Тварей. На трупе Стивена за его спиной не было никаких изменений. С момента его смерти прошло только несколько часов, и признаков необычно раннего некроза, о котором беспокоился Дедмэн, не ощущалось. Не стоит торопиться. Нет причин волноваться. Это займет некоторое время, но нужно обойти территорию Тварей. Феликс закрыл глаза и сконцентрировался, каждый нерв был напряжен, и все тело превратилось в антенну. Он глубоко вздохнул и двинулся вперед, чтобы как полагается отправить в мир мёртвых Стивена Эндерсона — не последнего президента США, а мужчину, который воспитал его.