Aid (Помощь)

В общем, всё оказалось гораздо менее неловко, чем предполагал Сода. Затаив дыхание и очистив свой живот, который, благодаря Казуичи, оказался запачкан, Гандам просто покинул пляжный домик, заявив, что ему нужно «построить укрепление, достойное Четырёх Тёмных Девов Разрушения», схватив ведро и небольшой пластиковый совок, вышел из кладовой. Сода какое-то время просто думал о том, насколько странным и, возможно, немного милым был Танака, который собирался сделать замок из песка для своих хомяков, прежде, чем покинул пляжный домик через чёрный ход. После этого, он не видел Гандама до ужина, во время которого Танака молча сел рядом с Содой и начал есть. Это привлекло внимание Хаджиме, и когда он спросил об этом, Животновод заговорил впервые за всю трапезу. — Казуичи решил объединиться с моим телом, во время моего тёмного крестового похода через это царство смертных. Разве это странно, что я соизволил находиться рядом с теми, кого считаю доверенными лицами? «Объединиться с моим телом»? Неужели Гандам только что признался всем, что у них… Будем считать, что между ними не было ничего особенного, и они просто подбадривали друг друга. Но даже так, заявить об этом посреди группового ужина было неловко. — О, так теперь вы двое, приятели? –предположила Аканэ, набивая рот большим куском мяса. Сония, которая, похоже, обладала сверхъестественной способностью прекрасно понимать, что имеет в виду Танака, по крайней мере, в половине случаев, сузила свои красивые, голубые глаза и подняла бровь идеальной формы, переводя взгляд от одного юноши к другому. — Ага! Ха-ха, у тебя проблемы, что мы теперь братаны, Хаджиме? Обещаю, что я всегда найду время на тебя, так что, не стоит ревновать, — Сода приложив усилие, утрированно рассмеялся, чтобы скрыть, как он нервничал под прекрасным и одновременно, испепеляющим взглядом Принцессы. — Как бы то ни было, Хаджиме, кто в итоге выиграл тогда? После того, как тема благополучно сменилась, остальная часть трапезы была достаточно заурядной, за исключением того, что Казуичи постоянно воспроизводил в уме, то, что сказал Гандам, и пытался понять, что, чёрт возьми, он пытался сказать. Наверное, Танака имел ввиду, что они теперь «братья». Ему незачем рассказывать о том, что произошло между ними сегодня, даже учитывая его странную и загадочную манеру речи, верно? Всё завершилось на том, что после ужина, каждый из одноклассников отправился обратно к себе в номера, и Сода понял, что спит сегодня намного лучше, чем в ночи до этого. - На следующий день, когда они встретились за завтраком, Гандам снова сел рядом с Содой, он подшучивал над своими одноклассниками в той же странной манере, что и обычно, без каких-либо намёков на то, что Механик и Животновод вчера переспали. Сода наконец-то позволил расслабиться и присоединился к разговору, как это он и делал обычно. Остаток дня прошёл без чего-либо особенного — Казуичи большую часть времени провозился с разными безделушками, найденными на острове, мечтая вместо всей этой херни, взять свой велосипед, который он использовал для работы. А когда наступила трапеза, Танака снова занял своё место рядом с Содой, и Механик мысленно согласился с тем, что начиная с этого момента, так и будет. Так продолжалось ещё два дня, и вскоре никто даже не бросил изумлённого взгляда на новоиспечённых друзей. Все уже привыкли к их общению. Но однажды, Казуичи просидел в ресторане отеля около двадцати минут, успев принять лёгкий завтрак, но сиденье рядом с ним всё ещё пустовало. Где, чёрт возьми, был Гандам? Ну что ж, юноша мог делать всё что угодно, и он не обещал позавтракать вместе с Содой. Механик взял свою тарелку и отнёс её на кухню, намереваясь потом помыть её. Когда Казуичи обернулся, Танака стоял позади него. — Блять! — Сода вздрогнув, отшатнулся, прежде чем начать успокаиваться. — Н-не делай этого, блин, ты меня напугал. — Прошу прощения, мой товарищ. Я не хотел тебя пугать, мне не приходило в голову, что чувства смертных настолько притуплены. Я обязательно предупрежу тебя в следующий раз. Казуичи потёр шею сзади, потрясённый тем, насколько Гандам оказался неготовым к такой реакции. — Неважно, чувак. Где ты вообще пропадал? Тебя не было на завтраке… — Танака не появился на трапезе именно тогда, когда Сода привык к этому. Вполне иронично. — Ах, мне следует извиниться ещё раз, — Танака не сильно поклонился. — Я очищал логова Четырёх Тёмных Девов Разрушения от нечистот, и, похоже, я стал жертвой какой-то дьявольской временной аномалии. Понятно, значит он возился с клетками для хомяком и потерял счёт времени. — Однако теперь, когда логово Девов Разрушения было очищены должным образом, для смертного подобного тебе, было бы позволено почтить их, не подвергаясь опасности, — Гандам снова выпрямился. Казалось, Танака ждал того, что Сода скажет что-нибудь. Так это было его способом пригласить Казуичи посмотреть на клетку с его хомяками? Если честно, Механик мало что знал об уходе за животными, поэтому он не стал бы возражать против того, чтобы прийти в комнату Гандама и… Ой. Комната Гандама… Чёрт, это был намёк с его стороны? Было ещё утро, но может быть, Танака был «ранней пташкой», когда дело доходило до какой-либо активности. Ладно, в любом случае, он мог бы смириться с этим. — К-конечно… — Сода почувствовал, как он краснеет. Гандам лишь приподнял бровь. На самом деле, он не просил Казуичи прийти «посмотреть на клетку с его хомяками», Танака лишь намекнул на то, что Механик удостоился чести задать вопрос касательно разрешения на то, чтобы взглянуть на его питомцев. — Точнее, я имею в виду, если это безопасно, и если ты позволяешь, я бы с радостью взглянул на логово твоих Девов. — Если это то, чего ты возжелал, я буду сопровождать тебя, пока ты будешь рядом с их логовом, сразу после того, как найду пропитание для себя. Это правильно, ведь нельзя ничего делать на пустой желудок. Люди так говорят, верно? — Похвально. Тогда я просто буду у себя в комнате. Так что приходи ко мне, как только ты… будешь готов? — Что он пытался сказать? Гандам кивнул ему перед тем, как отправился на поиски собственного завтрака, после чего Сода покинул отель, чтобы подобному идиоту, тупо посидеть в своей комнате, ничего не делая, хотя, ему определённо стоило остаться в отеле, потому что, чёрт возьми, чем ему нужно было заняться в течении тех десяти минут, которые Танака потратит на еду. Он пришёл в свой номер и плюхнулся на кровать. Может, ему следует надеть сексуальное нижнее бельё или что-то в этом роде? Было ли у него вообще что-то похожее на «сексуальное нижнее белье»? Все его боксёры смотрелись на Соде практически одинаково, и даже если они сколько-нибудь разными, все они были покрыты случайными пятнами неоновых цветов, поэтому ни одни из его боксёров не казались более сексуальными, чем другие. И что он, блять, должен был делать всё это время, ожидая встречи? Сода не мог начать «это» самостоятельно, потому что ему всё ещё приходилось идти в хижину Гандама, и он не хотел, чтобы его кто-то увидел в состоянии возбуждения, и не собирался рисковать. И он не был уверен в том, что у него хватит времени на душ, хотя, это не то чтобы имело значение, так как он всё равно скоро снова станет горячим и вспотевшим. Нет, он не должен был думать об этом прямо сейчас, он всё равно должен был пойти на эту «прогулку». Сода встал и подошёл к зеркалу в ванной. Он расчёсывал волосы пальцами, возился с небольшой косичкой, проверял, не застряла ли еда в его зубах. Отлично, так он убил минуту. Чёрт побери, какого хера он так нервничал?! Они уже видели друг друга обнажёнными, и Казуичи держал член Танаки во рту! Он проглотил его сперму! Ничего страшного не могло произойти! Но, что если… Гандам захочет большего? Сода ещё не особо много думал о настоящем сексе с парнем. Как и о том, что Животновод ожидает от него. И вообще… был он заинтересован в том, что бы Заводчик засунул свой член в его… В дверь постучали, из-за чего Сода подскочил. Чёрт, больше нет времени думать об этом! Казуичи открыл дверь, в глубине души надеясь на то, что на самом деле стучал вовсе не Гандам, но вот Танака, во всей своей странной, особенной красоте. — Э-эй. — Было бы грубо отступить сейчас, не так ли? Как будто у них не было того договора, о котором упоминал Животновод, так что… — Я воссоздал эту смертную оболочку, так что давай поспешим. Девы предоставили тебе доступ к своему логову, не стоит заставлять их ждать, Казуичи. — Танака повернулся и пошёл прочь. Ладно, блять, он мог бы это сделать и всё, в любом случае, будет хорошо. Он даже не знал, что на самом деле хотел Заводчик — трахнуть его или просто повозиться с хомяками. Сода глубоко вздохнул, медленно выдохнул и последовал за Гандамом в его номер. Оказавшись внутри, Сода запер за собой дверь. Ему нужна была минута, поэтому он прижался головой к массивной деревянной двери и сделал ещё один глубокий вдох. — Тебе плохо, мой товарищ? — Да ладно, Танака заметил это. — Я в порядке, просто- Гандам стоя позади него, что он заметил лишь когда обернулся. Буквально прямо сзади него. Эта непосредственная близость заставила Соду покраснеть, и поэтому он не смог посмотреть Танаке в глаза. Однако, Животновод явно не собирался позволить ему «сбежать» таким образом. Казуичи почувствовал, как Танака приложил палец к подбородку и осторожно поднял голову Соды, намереваясь увидеть его лицо. Господи, он думал, что они были близки раньше, но их лица, их рты делали расстояние невероятно маленьким. Сода не знал, что делать, его глаза были прикованы к чужим, которые в настоящее время изучали лицо Механика, заставляя того замереть. Он ощутил, как Гандам сдвинулся, поднося другую руку к его лицу, и Казуичи не мог не закрыть глаза. Он не знал, что должно было произойти дальше, но всё равно чувствовал это сладкое, тягучее предвкушение. Прижатие чужих губ к его собственным… Но Танака просто положил руку на лоб Соды и промычал что-то, этим вытащив его из омута фантазий, в котором он погряз. — Ты чувствуешься довольно тепло. Ты уверен, что не заболел. Девы могут предоставить доступ к своему логову в другой раз, если ты ещё не готов к их великолепию. Мог ли он это сделать? — Нет, я правда в порядке. Наверное, я просто взволнован… — Надо было уже кончать с этим и, хотя бы, выяснить, чего именно Гандам хотел от него. Только после этого Соде стоило волноваться по этому поводу. — Так, может быть, мы … просто преступим к делу прямо сейчас? — Такой энтузиазм… — Голос Животновода был низким и явно излучал одобрение, но Танака всё ещё находился слишком близко, настолько, что Казуичи мог поклясться, что он слышал вибрацию каждого слова, произнесённого Заводчиком. — Это очень хорошо, Гандам отступил назад и величественно махнул рукой, в сторону комнаты. — Смотри! Казуичи был поражён и чувствовал себя так, будто его морально истязали плетью, и сделали это его неуместные тупые мысли, которые крутились вокруг секса. Он ошеломленно смотрел на разноцветные полупрозрачные трубки, вьющиеся по полу, в огромную клетку и обратно. Это потрясало. — Впечатляет, не правда ли? Четыре Тёмных Дева Разрушения требуют самого лучшего абсолютно во всём. Это логово может являться лишь фрагментом их истинного жилища, но оно всё равно великолепно! Ты согласен? Механик продолжал смотреть на необычное строение перед ним, он буквально потеря дар речи. Стоп, это значит, что когда Танака попросил его прийти посмотреть на клетку для хомяков, он на самом деле имел в виду, что хочет только этого?! — Ха! Кажется, твой смертный разум ещё не был готов увидеть такое чудо! Не бойся, мой милый товарищ, сила Девов Разрушения не причинит тебе вреда, пока я здесь, рядом с тобой! Однако, если ты всё ещё чувствуешь себя ошеломленным, ты должен только сообщить мне об этом. Я быстро сопровожу тебя в твои владения! Гандам скрестил руки на груди и спрятал нижнюю половину своего лица за шарфом. Похоже, его смущало такое долгое молчание Соды. Чёрт, Казуичи совсем не хотел, чтобы Танака думал о нём, как о тупице, пора сказать его растерянному и сбитому с толку мозгу, чтобы он начал говорить и отбросил мысли о лишнем. — Ой, прости чувак! Я был просто слишком удивлён! Я имею в виду, что этот предмет занимает половину твоей комнаты. Ты, должно быть, действительно посвящён заботе о своих, э-э… Девах Разрушения, если готов уступить им так много места. Типо, это чертовски круто! Пока Казуичи говорил, он наблюдал, как Танаку распирает от гордости. И Сода солгал бы, сказав, что ему не приятно это видеть. — Ну, конечно же. Ведь правильная среда обитания важна для всех существ, как больших, так и маленьких, но я не считаю потерянное пространство помехой для моего владения, скорее… Животновод начал монолог о важности разнообразия и обогащения окружающей среды, прежде чем углубиться в различные аспекты правильного ухода за хомяками. Сода действительно не успевал понимать и обдумывать всё, что говорил Гандам, но ему нравилось смотреть, как Заводчик оживлённо говорил о том, чем он, очевидно, был так сильно увлечен. Пока Танака говорил, Механик присел и начал внимательно рассматривать трубки, ведущие в клетку. Они выглядели так, будто бы их было трудно соединить, и мысль о том, что Животновод кропотливо разместил их, следя и заботясь о том, чтобы всё вышло правильно, и его хомяки не сбежали и не пострадали, заставила Соду улыбнуться и почувствовать тепло в груди, совершенно отличное от того, что он испытывал до этого. Прервав свой монолог, Заводчик присел рядом с ним, и тут же хомяк пронёсся по трубам и остановился перед ними, будто это была команда, которую он ждал уже давно. Казуичи переводил взгляд со зверька на Танаку, стараясь сохранить в памяти ту мягкую улыбку, которая появилась на лице Гандама. — Ах, Джам-Пи, ты, кажется, снова в полной силе, — Танака осторожно отсоединил часть, трубки, позволяя хомячке залезть ему в руку, прежде чем снова осторожно подключить туннель — В полной силе? — Она была больна? — Джам-Пи вела войну с неопознанным демоном до поздней ночи. К этому утру он бы изгнан, но Джам-пи осталась ослабленной битвой, а я… волновался, что битва, возможно, была слишком ожесточённой… — Пока Танака говорил, его лицо оставалось мрачным. Он продолжил внимательно изучать зверька, похоже, проверяя наличие каких-либо признаков оставшейся болезни или травмы. А, вот почему Гандам пропустил завтрак, он, должно быть, довольно поздно встал, из-за того, что заботился о своей хомячихе всю ночь. На самом деле… — Танака, ты… ты плохо спал прошлой ночью? — Теперь, когда он присмотрелся, под глазами Животновода определённо были тёмные круги. Гандам не отводил взгляда от зверька. — Я не мог успокоиться, пока одна из моих Девов Разрушения вела такую жестокую битву. Хотя, боюсь, я мало что мог сделать, не зная истинную личность демона, — Заводчик начал гладить хомячиху, выглядя при этом безмерно опечаленным. — Прошу прощения, Джам-пи, я не смог помочь тебе в трудную минуту. Я потерпел неудачу, как твой опекун, — Господи, ранее Сода не видел Гандама настолько несчастным. — Я уверен, что это неправда…- Танака поднял на Казуичи взгляд, наполненный печалью. — Я имею в виду, даже если ты не мог, м-м-м, сражаться с демоном вместе с ней, я уверен, что ты всё равно помог ей, верно? Животные, должно быть, чувствительны к подобным вещам, не так ли? Я уверен, что она ощущала, как ты беспокоишься о ней, и это должно было помочь ей бороться лучше! — Ему было трудно придерживаться метафоры, которую соблюдал Животновод, но, так или иначе, Гандам стал выглядеть менее несчастным, поэтому Сода продолжил говорить. — Иногда, всё, что тебе нужно — это кто-то рядом, способный поддержать верно? Так всё немного менее страшно, так что я уверен, что ты помог Джам-пи сильнее, чем думаешь! Ведь так? Танака снова тепло улыбнулся, на этот раз смотря прямо на Механика, и Сода был почти уверен, что он может умереть в любую секунду, от осознания того, насколько этот человек был красив. Когда Гандам снова перевёл взгляд на хомячиху, Казуичи почувствовал разочарование с примесью облегчения. — Я недооценил тебя, мой милый друг, похоже, ты обладаешь большой мудростью, которая идёт в разрез с твоим внешним видом. Благодарю тебя за оказанную поддержку. — Да, блять, я мудр, помни об этом! — Казуичи припоминал, что Гандам упомянул, что Механик выглядел тупым, но он позволил себе не обратить внимания на это. — Хочешь взять её в руки? — Гандам протянул ладонь, на которой лежала Джам-Пи. Хомячиха была крошечной и, по-видимому, только что выздоровела. Сода слегка волновался насчёт того, что он мог случайно навредить ей, но если Танака доверял ему…. — Могу ли я?.. Я имею в виду, позволяет ли Джам-Пи, мне, смертному? И если я… Ну, ты понимаешь, случайно пораню её? — Тебе нужна хорошая ловкость для того, чтобы ухаживать за своими механизмами, не так ли? Вот поэтому, я верю, что твои руки способны управлять Джам-Пи, она самая спокойная среди Девов. Однако, если ты нервничаешь, я помогу тебе, — После этой фразы Механик покраснел, и, как он был уверен, что Танака тоже. — Держи руки вот так. Гандам сложил обе руки вместе, создав своего рода ёмкость, в которой хомяк легко мог поместиться, и даже отдохнуть. Казуичи скопировал его движение, и Заводчик поместил руку, не занятую хомячихой, ниже ладоней Механика, так, чтобы он мог придерживать их. После этого он осторожно поместил зверька в ладони Соды, слегка погладив Джам-пи, прежде чем отстраниться. Казуичи сразу почувствовал тепло смехотворного, хрупкого тела, находящегося в его руках. Механик моментально почувствовал панику. У него, определённо, были все шансы навредить этому тёплому комочку. И при таком исходе Танака возненавидел бы его. — Расслабься, — Снова раздался этот прекрасный низкий голос, всё ещё такой близкий, и на этот раз Казуичи был уверен, что он чувствовал, как вибрация этих звуков эхом прошлась по его телу. Сода сделал глубокий вдох и сосредоточился на том, чтобы держать руки неподвижно, позволяя хомячихе понюхать его руки. — Я что, так сильно воняю, да? — Казуичи нервно рассмеялся. — У тебя довольно приятный запах, Джам-Пи просто знакомиться с тобой таким образом. — Танака снова начал гладить зверька, находящегося в руках Механика, всё ещё поддерживая ладони другого юноши снизу. Сода быстро бросил взгляд на Заводчика, который снова трепетно и глуповато улыбался. Казуичи внезапно осознал, что происходит. По сути, они держались за руки, сидели, соприкасаясь коленями, и склонив головы, и, тем более, их лбы находились в нескольких дюймах друг от друга. Стоп!.. Неужели, Заводчик только что сказал, что от него приятно пахнет? Механик снова почувствовал ту странную теплоту, которая уже возникала ранее и, не имея ничего общего с его членом, глубоко сидела у него в груди. Казуичи сглотнул и снова посмотрел на хомячиху. — Ой! Она что, спит? — Зверёк свернулся в ладонях и мирно дышал. — Да, похоже, Джам-Пи сочла тебя достойным своего доверия. Тебе, должно быть, оказана честь. — О, спасибо, чувак! — Сода тихонько хихикнул. — Так что, мы теперь должны сидеть в таком положении, пока она не проснётся, или что? Казуичи был горд собой, но его ноги начали затекать, и, к сожалению, он понятия не имел о том, сколько хомяки спят. — В этом нет необходимости, у Джам-Пи крепкий сон, её не потревожит перемещение в логово. Ты хочешь сделать это самостоятельно, или, лучше это буду я? Механик был очень польщён тем, что Гандам доверял ему достаточно, чтобы позволить ему пронести питомца через всю комнату, но он не был уверен в том, что он не споткнётся об один из туннелей для хомяков на своём пути. — Мне кажется, чтобы лучше это сделал ты. Я всё ещё очень боюсь уронить её. — Я тебя понял, хорошо, — Гандам вытащил зверька из чужих ладоней, и Механик был вынужден признать, что он ощутил пустоту, после исчезновения этого маленького, пушистого тельца. Он тосковал по этому зверьку почти так же сильно, как он скучал по рукам Танаки. Но он ещё не был готов к тому, чтобы думать о том, что это означает.