Aid (Помощь)

Как только Казуичи отошёл от Комаэды на достаточное расстояние, он остановился и огляделся вокруг. Так значит Танака пошёл на пляж? Но, помнится, Животновод говорил, что он не любит воду, но сейчас, как выяснилось, он пошёл туда в одиночку? Это всё из-за того, что он не хотел находиться вместе со своими одноклассниками? Неужели Гандам просто избегал Механика? Сода начал колебаться. Заводчик, возможно, разозлится, если Казуичи нарушит его одиночество. Наверное, Казуичи должен отнести пищу в свою комнату, съесть слишком много, и, может быть, даже поплакать, а затем завалиться спать на всю ночь. Это звучало как хорошая идея… …Но он, как самый настоящий тупица, сказал всем, что идёт отнести еду Танаке, а это значит, что когда Животновод узнает, что Казуичи специально не стал искать его, то, определённо, он придёт в ещё большую ярость. Проклятье. Быть ненавидимым Гандамом было бы невыносимо для Соды. Механик пошёл к пляжу. Если Заводчик не будет рад его видеть, Сода мог бы включить режим «дурачка» и сказать о том, что он просто хотел искупаться. Казуичи всё ещё был в плавках, так что это могло сработать. Это был далеко не самый лучший план, но, однако, даже он являлся какой-никакой отговоркой. Сода не был уверен в том, что он найдёт Танаку — Гандам, вероятно, либо плавал, либо занимался спортом, либо приручал животных. Может быть, он даже пытался вызвать демона. Но, однако, когда Механик добрался до пляжа, он увидел Заводчика, который, не двигаясь, стоял, на нём были одеты плавки и шарф, а он сам смотрел на океан с обеспокоенным выражением лица. Что-то в открывшейся картине заставило Казуичи почувствовать, будто он видит что-то личное. Возникало такое ощущение, что Животновод не хотел бы, чтобы сейчас его кто-то видел. Прежде, чем Сода успел хотя бы подумать об уходе, Танака обернулся и заметил его. Заводчик выглядел удивлённым и… смущённым? — Мой… Казуичи, какую цель преследуя, ты нарушил мою тёмную медитацию? — Гандам, похоже, не был рассержен, но Казуичи мог сказать, что несмотря на это, Животновод не был обрадован его приходом. Ой. Если честно, это было ужасно. — Э-э-э, Терутеру приготовил еду для нас всех, так что… Я подумал, может, ты тоже захочешь есть? — Механик начал нервно теребить миску, находящуюся в его руках. — Ах, если ты здесь для того, чтобы просто обеспечить меня пищей, ты можешь сделать это и уйти, — Гандам указал на то место на песке, где он расстелил полотенце. О, Господи, он был настоящим безумцем, не так ли? Танака, похоже, один из тех людей, которые никогда не кричат. И поэтому, когда Животновод злится, он просто становиться тихим и пугающим. Блять. Это было настоящее дерьмо. Хотя бы из-за того, что Сода привык к крикам, обращённым к нему самому, но он совершенно не знал, что надо делать в таких ситуациях. Но он действительно должен извиниться. — Послушай, Гандам, я чертовски сожалею, я не должен был… — Ты «чертовски сожалеешь»? — Гандам выглядел удивлённым. Боже, он, скорее всего, считал Механика настоящим ублюдком, раз его так поразило то, что Казуичи попытался извиниться. В груди Казуичи защемило. Он собирался заплакать. Животновод точно ненавидел его. — Д-да, я… Вспоминаю то, как я поступил. Это было глупо, а я действительно идиот, и я, правда, не хотел быть таким дерьмовым, я просто… — Никчёмный эгоистичный засранец? Тупица, продолжающий совершать действия, которые ни к чему не приведут? Бесполезный кретин, каким он был всегда? Господи, он не должен был тратить время Танаки, пытаясь извиниться перед ним таким жалким способом. К тому же, он теперь плакал, как самый настоящий слабак. Животновод встал перед ним. Сода смотрел в землю, не поднимая взгляда. Гандам не должен был видеть то, насколько уродливо выглядело его лицо сейчас, когда он плакал, будто мелкая девчонка. И Казуичи не хотел видеть то, с каким презрением смотрит на него Заводчик. Механик был так жалок. — Я просто такой… Никчёмный и ничего не смыслящий и… — Сода почувствовал, руку на своём оголённом плече. — Мой милый друг, я не знаю, за что ты пытаешься извиниться… — Танака притянул его к своей обнажённой груди и начал нежно гладить его по волосам. — Но я уверен, что это не стоит твоих драгоценных слёз. Механик уткнулся носом в чужое плечо. — Я п-просто бросил тебя сегодня. Я пригласил тебя погулять, и просто, блять, оставил тебя одного, — Его руки бездействуя, свисали по бокам, пока Животновод пытался утешить его. Из рук Казуичи выпала миска с едой Ханамуры. Он чувствовал себя невероятно тупым. Он являлся невероятно тупым. — Думаю, это я решил покинуть тебя, — Гандам осторожно поднял его голову, намереваясь посмотреть в глаза Механику. — Ты перевернул ситуацию, дорогой товарищ, я боюсь, что это я должен попросить прощения, — Танака улыбнулся той самой мягкой улыбкой, от которой у Соды в груди зарождался какой-то светлый огонёк. — Я?.. Н-но я в-виноват… — Он отвёл глаза от чужого лица, Казуичи не заслуживал такого хорошего отношения и доброты Животновода. — Тогда я прощаю тебя, если тебе важно слышать это. Я прощаю тебе всё, что ты считаешь неправильным в себе. Взамен я хочу только того, чтобы даровал мне свою улыбку, принося мне этим счастье, — Танака осторожно поднял его подбородок. Механик перестал плакать, но всё ещё не мог заставить себя улыбнуться. — Не заставлять меня обратиться к Четырём Тёмным Девам Разрушения, Казуичи, ты — ничто против их гнева. Сода тихо хихикнул, изменил положение головы, положив её на плечо Заводчика. — Ты ведь не взял их с собой на пляж, верно? — Спросил он, чувствуя, как слёзы начинают высыхать. — Разве, находиться в темноте не было бы опасно для них? — Ах, ты вновь показал себя, как человека, который намного мудрее, чем мне казалось. Девы Разрушения в полной безопасности, и сейчас находятся в своём логовище, — Рука Танаки снова начала поглаживать его волосы. — Ты обошёл мой обман с помощью своей дьявольской проницательности, ты — молодец, — Заводчик отстранился от Механика, намереваясь снова взглянуть на собеседника. — Ты позволишь нам съесть припасы, которые ты принёс? Я думаю, лучше будет поговорить после утоления голода. Механик посмотрел на миску, валяющуюся на земле, к счастью, крышка держалась плотно, благодаря чему еда осталась в полном порядке. — Хорошо, конечно, это звучит заманчиво! Они сели на полотенце, постеленное Танакой ранее и начали есть. Одноклассники молчали до того момента, пока прерывистое дыхание Соды не начало потихоньку приходить в норму. После слёз Механик всегда чувствовал себя настолько шатким, что становилось неловко. Но, благо, Гандам не смеялся над ним из-за этого. — Эй… М-м-м… Прости меня за всё, что тебе только что пришлось видеть, — Сказал Казуичи, рассматривая свои ботинки. — Клянусь, обычно я не такой плакса, просто… У меня был какой-то странный, разгрузочный день. Дерьмовые эмоции просто копились внутри меня и, ну… Как бы сказать… Думаю, я волновался из-за того, что ты можешь ненавидеть меня… — Я совсем не ненавижу тебя, — Сода поднял глаза, но Танака отвёл свой взгляд, отвернувшись. — Почему ты подумал, я что я питаю к тебе сим чувство? — Потому что я просто бросил тебя! Повёл себя как полнейший засранец! Разве друзья так поступают? — Итак, вина, которая тебя преследовала, и которую ты взял на себя, полагая, что ты оставил меня одного, заставила твои эмоции выплеснуться таким образом? — Я думаю… Похоже, да. — Оу, тогда я приношу свои искренние извинения. — За что? Чувак, всё в порядке. — Но моя слабость причинила тебе так много горя. — Что за «слабость»? Животновод поднялся на ноги и повернулся к океану. — Как я уже сказал, я решил не сопровождать тебя. Но… Я хотел принять участие в ритуале, который предложили нам наши товарищи, однако я не смог бы этого сделать, даже если бы захотел. Он не смог бы этого сделать? Разве, Гандам не просто не любит воду? — Пусть это — позор для меня… Но я не способен пересечь царство Посейдона, — Танака спрятал часть лица за шарф. Стоп, он имел в виду… — Ты не умеешь плавать? — Казуичи был уверен в том, что он неправильно его понял. Покрасневшее лицо Танаки — это всё то немногое, что Сода смог разглядеть. — Как я уже сказал, это весьма постыдно. Но это и есть причина, почему я рискнул прийти сюда в такую тёмную ночь — я хотел побороть свою слабость для того, чтобы принять участие в водном ритуале, когда мне предложат это одноклассники, — Животновод тяжело вздохнул. — Однако, это оказалось намного тяжелее, чем мне казалось изначально. Значит, он пытался научиться плавать? И всё ради того, чтобы проводить время со своими одноклассниками, если они снова захотят подурачиться в океане? Это было… Довольно мило. — Я мог бы научить тебя, — Одним летом Механик ходил на занятия в бассейне, но, на самом деле, это было просто для того, чтобы попялиться на грудастую инструкторшу. И сейчас Казуичи подумал, что, вероятно, он всё-таки запомнил хоть что-то из тех уроков плавания. — Так значит, ты поможешь мне? Сердце Казуичи ёкнуло, стоило только Заводчику произнести эту фразу, и Сода начал чувствовать, как его лицо заливается краской. Механик просто попытался заставить своё тело «заткнуться» для того, чтобы он смог помочь своему другу. — Конечно же! Я всё равно скучал без тебя сегодня, так что было бы круто, если бы ты пришел в следующий раз! — Казуичи почесал свою щёку и постарался не думать о том, что будет с ним и его гормонами, если Гандам будет рядом с ним в такой ситуации. — Так ты хочешь начать сейчас или в другое время? — Я думал о том, чтобы начать тренировку этим вечером. Ты не против? — Никаких проблем! Я не возражаю против того, чтобы искупаться ещё раз! — Он улыбнулся Танаке. Тот улыбнулся ему в ответ. — Благодарю, мой милый... - Со стороны хижин послышался громкий и дружный смех. Похоже, их одноклассники вернулись. Казуичи задержал взгляд на смущённом лице Животновода. Очевидно, он не хотел, чтобы остальные узнали о его «слабости». — Ну-ка! Бери свои вещи, и давай найдём какое-нибудь место! — Механик схватил пустую миску из-под еды и направился к скалистому выступу, который находился чуть дальше по берегу. Он мог чувствовать, как сзади него копошится Танака. Пляж по другую сторону бы далеко не таким живописным. На самом деле, это был лишь небольшой песчаный участок, окружённый большими камнями и скалами, поэтому, жарким днём здесь нельзя было насладиться прохладным морским бризом. Но это также означало то, что это место было вполне изолировано, и их точно не застанут здесь. Здесь их не точно не застанут!.. Гандам расстелил полотенце, а Сода, наклонившись, поставил миску поблизости. Выпрямившись, он заметил то, что Танака стоял позади и смотрел прямо на него. Между ними возник неловкий момент. — Э-э, мне кажется, что мы можем уже начать… — Казуичи неловко рассмеялся и указал на воду. С атмосферой, царившей здесь, определённо, было что-то не так. — Да, ты прав, — Животновод снял шарф и направился к океану. Механику показалось, или Заводчик выглядел слегка… обескуражено? Странно. Сода последовал за ним. Солнце село приблизительно час назад, но было ещё достаточно тепло, благодаря чему вода оставалась приятной. Казуичи не останавливался до тех пор, пока вода не оказалась ему по пояс. Механик нырнул, позволив себе на мгновение насладиться ощущением погружения под воду. Оказавшись на поверхности, он обнаружил то, что Танака смотрит на него с тревогой. — Не волнуйся чувак, здесь совсем не глубоко. Если тебе начнёт казаться, что ты тонешь, то всё, что тебе потребуется сделать — это встать на ноги, — Сода в знак поддержки похлопал его по руке. Вау, он всегда забывал о том, насколько Танака был мускулистым. Его бицепсы были такими... Эти мысли надо было отложить до другой их встречи, а пока он пытается помочь своему другу научиться плавать, им не было места. — Тогда я думаю, что ты должен уметь держаться на воде. Этим мы сейчас и займёмся. Или ты уже знаешь, как это делается? Гандам отрицательно покачал головой и посмотрел на воду. Его взгляд был наполнен опасениями. — Не волнуйся! Ты должен лечь и просто позволить воде поймать тебя, — Казуичи продемонстрировал то, как это делается и встал на ноги. — Видишь? Это легко! Теперь твоя очередь! Танака медленно лёг на спину и моментально ушёл под воду. Ой. Видимо, это было совсем не так просто. Гандам встал на ноги. Он раскраснелся и едва мог дышать. Животновод перевёл взгляд на берег. — Мне кажется, что... — Не принимай случившееся на свой счёт! Это была моя ошибка! — Сода не мог позволить Заводчику так просто сдаться. — Попробуй ещё раз, я буду помогать тебе не утонуть, — Казуичи подошёл к Танаке и вытянул обе руки для того, чтобы поймать его, когда это потребуется. — Ложись, на этот раз, ты в безопасности. Просто поверь мне! Животновод тяжело вздохнул, прежде чем снова опуститься на воду. После того, как он сделал это, Механик мог бы с уверенностью сказать о том, что его руки были единственным, что не позволяло Гандаму утонуть. — Хорошо, теперь тебе нужно просто раздвинуть руки и ноги, — Сода вспомнил слова инструкторши по плаванию. — Как морская звезда, — Танака подчинился, и Казуичи почувствовал то, как вес, находящийся в его ладонях уменьшился. Теперь, Заводчик почти умел это делать. — Ну, а теперь, ты просто должен расслабиться, — В глазах Гандама легко читалась тревога. — Ну же, всё что требуется, это сделать несколько глубоких вдохов и закрыть глаза. Я рядом с тобой. Всё будет хорошо. Животновод сделал веленное. Но он всё ещё нервничал, о чём свидетельствовало его неровное и сбивчивое дыхание. Однако, время шло, и Механик начал чувствовать, как напряжение медленно покидает чужое тело. Казуичи, даже, слегка гордился им. Вероятно, для Гандама было сложно открыть и доверить другому человеку то, чего он так стыдился. Сода не был уверен в том, что он смог бы поступить также, оказавшись на его месте. Сердце Механика начинало биться быстрее, как только ему стоило посмотреть на Заводчика. Лицо Танаки выглядело таким умиротворённым, а его волосы были растрёпаны. Очевидно, что чем бы Животновод не укладывал причёску, этот продукт не был водонепроницаемым. Казуичи позволил себе рассмотреть тело Гандама. Сода сглотнул. У Гандама была действительно великолепная грудь. И отличный пресс. И бёдра. И из того, что он вспомнил... Нет, мерзкий придурок, сначала нужно помочь Танаке. Но, может быть, он тоже не стал бы возражать против другой помощи? — С моей земной формой что-то не так? — П-почему ты так решил? — Когда Животновод успел открыть глаза? — Мне кажется, что сейчас я всё делаю правильно, но, кажется, ты внимательно изучаешь мою телесную оболочку. Я «плыву» неправильно? — Нет-нет! У тебя всё отлично получается. Я просто… — Думал о твоём теле. — В любом случае, почему бы сейчас не попробовать сделать тоже самое, но на животе? Механик дал Гандаму время, чтобы тот поменял положение. — Я всё ещё буду придерживать тебя, так что сосредоточься на том, чтобы расслабить своё тело. Танака испытывал уже намного меньше опасений, чем раньше, и Сода положил руку на его живот, желая подстраховать его таким образом. Господи, пресс Заводчика. Он был настолько прекрасен, что Казуичи не смог противостоять желанию потрогать его, делая вид, что он поправляет хватку. Да, Механик пытался сосредоточиться на помощи Гандаму, но то, что его слегка заводит эта ситуация — нормально, верно? И вид на спинные мышцы Танаки не делал ситуацию лучше. Ну почему Животновод был в такой прекрасной физической форме? Неужели, чтобы дрессировать животных требовалось так много активности? Сфокусируйся на другом, Сода! — Всё хорошо, Гандам? Ты готов к тому, чтобы начать двигаться? Казуичи почувствовал, как Танака слегка напрягся, но всё равно получил кивок в ответ. — Хорошо, пока что, мне придётся придерживать тебя, так что, не переживай. Для начала, просто попробуй несильно пнуть ногой. - Казуичи уже давно потерял счёт времени. Зато, он точно мог сказать о том, что Заводчик теперь вполне сносно владел брассом и о том, что он бесчисленное количество раз терял нить происходящего, смотря на тело Гандама. Однако, Сода знал о том, что Танака не раз ловил его на этом. И о том, что он сам поймал Животновода, разглядывающего его, по крайней мере, дважды. Заводчик больше не нуждался в том, чтобы Механик его придерживал, но он всё равно просил делать это, говоря, что он хочет сосредоточиться на своей земной форме. Казуичи согласился, и Гандам не задал ни одного вопроса, когда Сода положил одну руку ему под бедро, и когда он начал легонько сжимать и растирать его. Механик не упомянул тихий стон, сорвавшийся с губ Танаки и выпуклость, растущую в районе его межножья. Казуичи прижался к Животноводу ещё плотнее для того, чтобы Заводчик смог почувствовать то, что он сам в таком же положение. Гандам не стал его останавливать, вместо этого он медленно поднялся на ноги и ненастойчиво потянул Соду за бедро. — Помоги мне!.. — Танака прижался межножьем к заднице Механика и прошептал ему в ухо. — Пожалуйста… У Казуичи не осталось времени на то, чтобы хотя бы подумать о том, как эта просьба отозвалась. Сода схватил Животновода за руку и направился к берегу. Казуичи сел на расстеленное полотенце, но мгновением позже оказался поваленным на спину. Гандам встал на колени, устроившись между его бёдер. Заводчик нежно погладил его по щеке. — Мой милый товарищ!.. — Прошептал Танака, прежде чем наклониться и поцеловать Механика в шею. Сода ненастойчиво начал двигать бёдрами и запустил руку в волосы Животнода. — Чёрт возьми, Гандам! – Простонал его имя Казуичи и продолжил совершать толчки. Угол был неподходящим, отчего нужного трения не получалось. Механик разочарованно ахнул. Однако, Заводчик, должно быть, понял, чего хотел Сода. Танака проскользил руками по телу Казуичи и схватил его за бёдра, приподнял их и выровнял. Животновод осторожно укусил его за плечо и начал двигаться. Это не было идеально, так как их члены были не на совершенно одинаковом уровне, но ощущения, вызванные трением их половых органов сквозь ткань плавок, сводили с ума. — А-а!.. Мой дорогой!.. — А-х! — Гандам двигался быстро, при этом, покусывая и облизывая шею и плечи Соды, толкая свои бёдра вперёд. Танака тихо стонал и его хватка на заднице Механика начала усиливаться, движения становились всё сильнее, и он прижимал Механика к себе. Животновод выглядел так, будто он уже приближался к оргазму. Заводчик, вероятно, был уже сильно возбуждён, если он уже был готов кончить. Но как бы прекрасно это не было, Казуичи не хотел того, чтобы всё заканчивалось так быстро. Тем более, Сода вспомнил про то, что ему нужно заставить Танаку кричать от удовольствия. — Гандам, подожди, — Механик провёл рукой по спине Животновода и сжал его бёдра. Заводчик замедлил движения и обеспокоенно посмотрел на него. Механик улыбнулся ему в ответ. — Что за спешка? Мне кажется, нам стоит притормозить. Танака сглотнул и остановил толчки. — Ах, мой тёмный супруг, прошу прощения. Я был… — Животновод нежно погладил Казуичи за щёку. — На пределе. Сода вздрогнул, когда Гандам произнёс эту фразу. Он не мог вспомнить, чтобы ему приходилось раньше слышать такой тон в голосе Танаки. Да и «тёмным супругом» его назвали впервые, верно же? Однако, его роль была не в том, чтобы анализировать речь Заводчика. Механик снова сжал бедро Животновода, положил свои руки на его грудь и легонько толкнул его. Гандам понял намёк и откинулся назад, и Казуичи, вопреки ожиданиям, последовал за ним. Он заставил Танаку сесть ради того, чтобы оседлать его бёдра. Сода планировал перехватить инициативу, но Гандам не дал ему времени на это. Рука Заводчика нащупала задницу Казуичи и слегка потёр её, прежде чем проскользнуть во внутреннюю сторону бедра. Свободной ладонью он провёл по груди Механика и подразнил большим пальцем сосок, перед тем как взять его в рот. Сода ахнул и крепче сжал плечи Танаки. Раньше он думал о том, чтобы сделать что-то подобное с женской грудью, но не представлял, что будет так приятно оказаться в роли девушки. — Чёрт, Гандам! — Он прижался бёдрами к Заводчику. Тот хмыкнул в ответ, и его низкий голос эхом отозвался в груди Казуичи, стоило ему только переключить своё внимание на второй сосок. Механик понял, что он рассыпается изнутри, наслаждаясь ощущением, тёплого дыхания Танаки, которое щекотало его кожу. Сода потянулся для того, чтобы избавить свой член из плавок, затем, он захотел сделать с Гандамом тоже самое. Но он не мог видеть того, что делает, пока голова Животновода закрывала ему весь обзор. Поэтому, Казуичи, используя пресс Танаки, как «проводника» и пройдя пальцами вниз, нащупал его член. Господи, Механик забыл о том, насколько Заводчик был огромен. Сода потёр его половой орган сквозь плавки, прежде чем наконец-то избавить его от ненужной, в этот момент, ткани. Казуичи не мог противостоять желанию немного отодвинуть Гандама, чтобы он мог как следует видеть его член. Неудивительно, что Механик отсосал Животноводу тогда. Его член был таким… Аппетитным. При его виде, Сода мог чувствовать, как у него выделяется слюна. Казуичи вспомнил каким большим, тёплым и тяжёлым он был у него о рту в прошлый раз. Механик хотел ощутить это снова. И он задавался вопросом, будет ли так же приятно чувствовать его половой орган внутри себя. Член Соды дёрнулся, но разум застыл. Видимо, Казуичи не был готов к этому. Пока что. Гандам внимательно смотрел на Механика, ожидая чего-либо. — Чего ты желаешь, мой супруг? — Ладонь Танаки снова ласково трепала его щёку. Сода перевёл взгляд с члена Гандама на его красивое, раскрасневшееся лицо. Животновод облизал губы. Казуичи внимательно проследил глазами за движением его языка и поймал себя на том, что он сосредоточился на рте Заводчика. Блять. Механик, вроде бы, хотел поцеловаться с ним. Было ли это позволено? На самом деле, они не устанавливали никаких границ для их «помощи» друг другу. Лучше будет называть их отношения так. Красиво и расплывчато. А Очевидно, что основной задачей в их «помощи», это снять друг другу напряжение, верно? Делало ли это их друзьями по постели? Люди, состоящие в таких связях целовались? Сода чувствовал себя героем фильма. Но если речь шла о кинематографе, партнёры в конечном итоге влюблялись друг в друга, а он этого не хотел. Верно же? — Дорогой супруг? — Ой, кажется, Казуичи слишком много времени провёл в собственных мыслях. Он на пару мгновений потерял связь с происходящим. — Извини я просто… — Наверное, Механику стоило спросить о том, могут ли они поцеловаться, верно? — Думал о твоём языке? И как твои губы… Э-э… — Казуичи отсосал этому человеку, но почему-то мысль о поцелуи с ним так смущала его. — М-м-м, не беспокойся, мой супруг, я понял тебя, — Гандам одарил его той самой тёплой улыбкой, которая так влияла на на его сердце, и скользнув рукой вверх по шее Сода, положил её на затылок. Вот дерьмо. Всё ещё ничего не происходило. Другую руку Животновод поднёс к груди Механика и оттолкнул Казуичи назад. Они оказались в той же позе, в которой начали, только теперь их члены были освобождены от плавок, а ноги Соды широко раздвинуты. Механик не знал, почему Танака выбрал такую необычную позу для поцелуя, но не собирался жаловаться. Он понимал то, с какой лёгкостью Гандам мог войти в него в этой позе, и эта мысль отвлекла и помешала заметить то, что Заводчик отодвигается от его губ. Животновод снова начал целовать его грудь и остановился для того, чтобы лизнуть и слегка пососать один из его сосков, прежде чем опустить голову. Ой. Выходит, Танака и не собирался целовать его. Чувства Казуичи казались такими… Запутанными. Что-то настолько сложное, наверное, могло подождать. Губы, целующие его живот, напомнили Механику о том, что он сейчас взорвётся от нетерпения, а рука, обвивающая его член, говорила о том, что он чертовски возбуждён. Да, что-то сложное определённо должно подождать. Танака очень медленно двигал ладонью по члену Соды. «Дразнит…» — Сообразил Казуичи, и осознание этого ещё больше возбудило его, подготовив его к основному событию. Гандам поцеловал его чуть ниже пупка и затем отстранился, заставив Механика скулить. Танака улыбнулся и, шикнув, окончательно стянул с него плавки. Животновод вернулся к тому месту, где он был, и ещё раз поцеловал его там же, Заводчик крепче обхватил его член. Гандам возобновил свой путь из поцелуев, продолжая спускаться по чужому животу всё ниже и ниже, и каждый раз чуть ближе к половому органу Механика. Затем, когда Сода подумал, что Танаке больше некуда идти, Заводчик поднял одну из ног Казуичи и начал целовать его бедро. Сколько это будет продолжаться? Механик не смог бы выдержать ещё хоть минуту. Ему нравилось происходящее. Сода испустил разочарованный стон. Гандам засмеялся и хмыкнул ему в бедро, а затем осторожно укусил. Казуичи не смог удержаться от вздрагивания и толкнулся навстречу руке, которую Танака всё ещё держал на его члене. Трение вышло приятным, поэтому Механик повторил это действие. Заводчик использовал руку, которой он держал ногу Соды для того, чтобы удержать его тело, и переключил свое внимание на другое бедро. Казуичи больше не мог терпеть. — Гандам, пожалуйста! Прекрати дразнить меня! — Разве ты не говорил о том, что нам стоит «притормозить»? — Животновод рассмеялся, окутав тёплым воздухом место, где бедро соприкасалось с пахом. Сода это и любил, и ненавидел одновременно. — Д-да, но тебе не кажется, что это уже слишком? — М-м-м… — Ещё один смешок. — Раз ты этого хочешь… Танака наконец-то прижался губами к члену Механика. Он нежно поцеловал головку, прежде чем пробежаться языком по стволу и снова лизнуть. Затем Заводчик открыл рот и начал немного пососал его. — Ах! Гандам! — Сода не мог поверить в то, насколько ему было настолько хорошо. Заводчик опять взял член Казуичи в рот и начал двигаться в определённом ритме. Казуичи откинул голову назад, чувствуя, что он сейчас сойдёт с ума от удовольствия. Рот Танаки плотно сжимал его член. В нём было так тепло и влажно. Язык Животновода продолжал двигаться вдоль основания, заставляя Механика чувствовать то, что невозможно было описать. Сода понимал, что раз за разом он громко постанывает имя Заводчика, не имея сил и желания сдерживаться. Всякий раз, когда Гандам немного отстранялся, он начинал интенсивно посасывать головку, и единственное, что мешало Механику грубо трахнуть его в рот, это сильная рука на его бедре. Казуичи не знал, куда делась вторая рука, но он не мог сосредоточиться на том, чтобы отыскать её. Сода потянулся к ладони на его бедре и накрыл её своей. Танака застонал и переплёл их пальцы. Теперь он двигался так, чтобы использовать своё предплечье для того, чтобы удерживать бёдра Механика на месте. Сода был на грани. Казуичи сжал руку Гандама и посмотрел на него сверху вниз, пытаясь привлечь его внимание, и желая предупредить об этом Танаку на тот случай, если Заводчик не захочет того, чтобы Казуичи излился ему в рот. Но в то мгновение, когда он увидел лицо Животновода, Механик залился румянцем, так же, как это было в тот раз, когда Сода сосал ему. Губы Танаки были обвиты вокруг члена Казуичи, и это зрелище было великолепно. Всё было кончено. Бёдра Механика начали толкаться, пытаясь прорвать преграду в виде руки Гандама. Он кончил в рот Заводчика, громко выкрикивая имя, и чувствуя стон Танаки, который вибрациями прошёлся по его половому органу, позволяя ему испытывать экстаз не сильно большее время. — Гандам, пожалуйста, это уже слишком! — Животновод ахнул и оторвался от члена Соды. Заводчик вернулся к бёдрам Казуичи, только теперь он не целовал и дразнил, а посасывал и кусал. Механик смутно понимал то, что плечо Танаки стало двигаться намного быстрее. — Сода! — Животновод сжал руку Казуичи и уткнулся лицом в сгиб бедра. Механик был так сильно ошеломлён тем, что Заводчик назвал его по имени, из-за чего он на мгновение позже понял то, что Танака кончает. О, так вот куда делась вторая рука!.. Гандам на мгновение прижался лицом к бедру Соды, тяжело дыша, прежде чем поцеловать его в последний раз и поползти обратно по телу Соды, отпуская руку ровно настолько, чтобы отцепить его руку от ноги Соды, прежде чем снова переплести их пальцы. — Ты знаешь, я мог бы сделать тоже самое для тебя. Разве вся идея «помощи» не заключалась в том, чтобы избавить друг друга от «проблем». — Мне очень жаль, мой дорогой товарищ, — Заводчик поднёс их сцепленные руки к своим губам и поцеловал пальцы Механика. — Я просто не мог ждать. Ты так прекрасно выглядел в экстазе, и так прелестно произносил моё имя… — Гандам вздохнул и улыбнулся, смотря в глаза Казуичи. — Я был околдован, — Он поцеловал сустав Соды, всё ещё не отводя взгляда. От этого Механик покраснел сильнее, чем от чего-либо ещё, что происходило между ними. То сложное чувство вернулось. Казуичи никогда не спрашивал, можно ли его поцеловать. И он так и не заставил Танаку кричать от удовольствия.