Aid (Помощь)

Ладно, пришла пора сделать это! Сода схватил баночку со смазкой, расстегнул молнию на комбинезоне и… …Понял, что ему следует попридержать коней. Казуичи положил баночку с лубрикантом на место. Наверное, прежде чем попробовать заняться чем-то новым, ему требовалась разогреться. Механик вздохнул, развалился на кровати и закрыв глаза, позволил своим мыслям блуждать. Сода начал вспоминать свой сон. Тот самый сон, который побудил его купить смазку. Честно говоря, Казуичи слабо помнил, что он чувствовал тогда, но его мозг беспрестанно убеждал его в том, что ему было приятно. Член Механика начал твердеть, в то время, как сердце забилось немного быстрее. Сода проигрывал в голове вновь и вновь то, как Гандам целовал его во сне, то как это было нежно поначалу и то, как потом, поцелуй превратился в выплёскивание похоти. Казуичи был более, чем доволен обоими вариантами поцелуя. Механик приподнял руку, намереваясь погладить свой член через одежду. Сода почувствовал, как начал возбуждаться. Это означало то, что ему требовалось избавится от парочки слоёв одежды. Казуичи снял шапку, позволяя ей упасть на пол, вытащил руки из комбинезона и высвободил тело из него. Механик скинул свой костюм, а за ним — и майку, и снова лёг на кровать, теперь уже в одном нижнем белье. Сода устремил взгляд на растущую выпуклость между своих ног и слегка сжал её, прежде чем запустил руку в боксёры. Казуичи обхватил свой член и начал вспоминать то, как Гандам дразнил его на пляже. Лишь едва-едва касаясь его полового органа, целуя и кусая его бёдра с животом. Свободной рукой Казуичи ущипнул себя за внутреннюю сторону бедра и охнул от полученных ощущений. Но все эти ощущения не значили практически ничего по сравнению с чувствами, полученными благодаря рту Танаки. Механик снял свои боксёры и поёрзав, согнул ноги в коленях и раздвинул их, намереваясь имитировать положение, в котором он находился на пляже. То возбуждение, которое отдавалось жаром в его теле, пришедшее в тот момент, когда Танака толкнул его на спину, снова принеслось у него в голове. Помнится, тогда он он впервые подумал о том, чтобы Гандам вошёл в него, прежде чем он понял, что Животновод собирается отсосать ему, вместо того, чтобы… Поцеловать его, на что Сода и рассчитывал. Тогда Танака сделал ему минет. Сода толкнулся навстречу своей руке и вспомнил, какое облегчение вперемешку с наслаждением он почувствовал, когда Гандам наконец-то прикоснулся губами к головке его члена. Он стиснул зубы, желая заглушить стон. У Гандама был потрясающий член. Он был длинным и толстым, и пока он находился во рту Казуичи, Танаке было приятно. Механик надеялся, что быть внутри него Животноводу понравится не меньше. Он сжал свой член, когда потянулся за смазкой. Теперь он был полностью тверд, и если бы он подождал намного дольше, он, вероятно, просто забыл бы все это и дрочил, как обычно. Сода поднёс баночку с лубрикантом к глазам, продолжая медленно поглаживать сой половой орган. Честно говоря, он чувствовал себя идиотом во время того, как искал инструкцию, но он не имел ни малейшего представления о том, какое количество смазки требовалось для использования. Наверное, достаточно большое, верно? «Используйте несколько капель и…» Пошла нахуй, тупая инструкция, что ты, чёрт возьми, вообще понимаешь в этой жизни? Механик собирался использовать столько смазки, сколько ему, блять, было угодно, и никакое идиотское руководство не могло помешать его планам. Казуичи поднял руку, находящуюся на его члене для того, чтобы открыть баночку. Он зачерпнул парочку-другую капель, намереваясь потом увеличить их количество. Сода потёр пальцы друг об друга, удивляясь тому, насколько гладким выходило скольжение. Наверное, смазка идеально бы подошла для мастурбации. Не в силах поделать с собой что-либо, Механик дотронулся смазанными пальцами до своего члена и экспериментально погладил его. Блять, он оказался чертовски прав. Господи, даже если ему не понравится анальный секс, он оставит лубрикант себе. Раньше Сода использовал лосьон для мастурбации, но смазка дарила намного более приятные ощущения, благодаря скольжению. Блять, он здесь не для того, чтобы просто дрочить. Казуичи через силу заставил себя остановится и зачерпнуть ещё какое-то колличество смазки. Окей… Механик был готов к этому. Сода опустил руку вниз, позволил ей соскользнуть к бёдрам и едва-едва коснутся собственного полового члена. Казуичи погладил свои яйца большим пальцем и прижал два своих пальца к участку кожи, идущему сразу за мошонкой, прежде чем позволить им опустится ещё ниже. Механик ахнул. Он не ожидал того, что касание его отверстия доставит ему столько удовольствия. Сода не торопился, стараясь просто насладится приятными ощущениями, вызванными скольжениями смазанных пальцев об анальное отверстие. Казуичи поднёс вторую руку к своему члену, радуясь тому, что на его половом органе ещё оставалась смазка. Механик провёл рукой по нему, при этом, трясь пальцами о своё анальное отверстие, не имея способности сдерживать свои стоны. Да, это было действительно потрясающе. Спасибо тебе, влажный сон. Сода выдохнул и неохотно перестал трогать своё тело. Ему было полностью всё равно на то, что написано в инструкции, он хотел использовать больше смазки для проникновения. Казуичи вздрогнул, снова прижав смазанные пальцы к своему отверстию. Он глубоко вздохнул и втолкнул в себя один из них. На мгновение, полученные ощущение казались потрясающими, а потом стало как-то не по себе. Механик немного подвигал бёдрами и начал медленно водить рукой по своему члену. Неприятное чувство стало уходить, так что, Соде требовалось просто расслабиться и привыкнуть. Казуичи просунул свой палец на пару миллиметров глубже, продолжая трогать свой член. Ощущения снова стали приятными. На самом деле, палец был просунут лишь на два фаланга, но для эксперимента и этого хватало. После нескольких толчков дыхание стало тяжёлым, настолько эти ощущения были приятными. Он прекратил поглаживания своего члена на какое-то время, желая насладится тем, как собственные пальцы двигаются внутри него. Сода воёл в себя ещё глубже и застонал. Образ рук Гандама, его рта, его полового органа, всего его, промелькнул в сознании Механика, заставляя его насаживать себя на пальцы ещё быстрее, прикусывая губу, дабы не быть слишком громким. Господи, он должен был всё-таки попросить Танаку «помочь» ему в этом… Соде требовалось больше, он добавил второй палец, и, боже, было так приятно. Казуичи вспомнил тёплую улыбку Гандама и ту дразнящую ухмылку. — Прекрати дразнить меня!.. — Если это то, чего ты хочешь… Казуичи начал двигать пальцами ещё быстрее, представляя Танаку, который целовал его, покусывал грудь, шею и, наконец-то, имел его. Механик согнул пальцы и… Едва-ли не кончил. Всё его тело вздрогнуло, а все мысли улетучились. Сода понимал, что нашёл свою простату, ту самую легендарную «мужскую точку G». Казуичи был вынужден на пару мгновений прекратить мастурбацию, так как ему требовалось отдышаться. Блять, это была лучшая идея, из всех когда-либо возникших в голове у Казуичи. Механик медленно согнул пальцы, не имея сил удержаться от того, чтобы не снова потереться скользящими пальцами об отверстие. Сода опять начал насаживать себя на пальцы и теребить свой член. Он прекрасно понимал, что долго не протянет, но было так приятно, да и Казуичи уже до безумия хотел кончить. Механик закрыл глаза, представляя Гандама, нависающего над ним, насаживающего его на пальцы и теребящего его половой орган. — Мой милый товарищ… Сода ускорил темп, насаживаясь на пальцы в сумасшедшем и хаотичном ритме. Казуичи хотел, чтобы Танака был рядом с ним сейчас. — Мой любовник… Он хотел, чтобы Гандам был здесь. Он хотел, чтобы он обнял его, и он хотел, чтобы он поцеловал его, и он хотел, чтобы он трахнул его, и… Казуичи хотел, чтобы Танака был рядом с ним сейчас. Он хотел его объятий, его поцелуев, его члена и… — Дорогой супруг… Он хотел его любви. Механик кончил с криком. В глазах пронеслась яркая вспышка, и Сода почувствовал, как волны удовольствия накатывают его. Казуичи весь дрожал, его тело горело, но не смотря на это, Механик не мог перестать насаживать себя на пальцы, «выбивая» всё удовольствие из мастурбации, которое только мог, прежде чем его тело, наконец, обмякло, и Соде пришлось вернуться в реальность. Дыхание Казуичи было сбивчивым и прерывистым. О чём он, чёрт возьми, думал? Механик вынул пальцы из себя и вытер смазку, размазанную по простыне. Что, черт возьми, он только что подумал. О чём он, чёрт возьми, вообще думал? Сода оглядел себя, он был весь в собственной сперме. О чём — Казуичи пошёл в душ. — он — Механик смыл с себя всё семя и оставшуюся смазку. — блять — Сода оделся и вернулся в свою постель. — вообще думал? Казуичи вспомнил, как в детстве он увидел, как двое мужчин поцеловались. Вспомнил презрительную насмешку отца и его же слова, наполненные ядом. Механик уставился в потолок. Сода вспомнил мальчика из его школы. Казуичи видел, как того избили дети, громко смеясь и говоря те же слова, что произнёс когда-то его отец. Из глаз Механика уже давно текли слёзы. На секс Соде было всё равно. Он мог спать с любым количеством парней. Пока дело было лишь в физическом влечении, всё оставалось в пределах нормы. Весь воздух будто закончился. Окружающим всегда всё равно на постельную жизнь. Да даже если бы кто-то узнал бы о Вашем половом партнёре, всегда можно было сказать, мол, дело только в сексе. Казуичи чувствовал, как его тошнит от самого себя. Но он не мог влюбиться, его чувства перешли всякую черту. Он не мог любить другого мужчину. Это неправильно, это гадко, это мерзко. Это… Извращение. Казуичи хотел сдохнуть. Пока влечение было чисто физическим, всё оставалось нормой. Таково было правило, которое Механик сам для себя установил, по нему, как Соде казалось ранее, он мог жить. Казуичи знал, что никогда не сможет просто подойти к своему другу, взять за руку и представить, его, как своего парня. Механик не смог бы видеть их взгляды, полные ненависти и отвращения. Он окажется слишком слабым, чтобы выдержать их побои. Сода даже думать боялся о том, что с ним сделает его отец. Но… Может быть, Казуичи смог бы просто держать эти отношения в тайне? Запертые двери смогли бы сделать его счастливым? Нет. В этих отношениях не был бы удовлетворён ни он, ни его парень. И даже если бы им удалось быть счастливыми, то один из них в конце концов допустив осечку, даст окружающим понять, что они вместе. Это не стоило того. Дело было не в том, что Механик был против каких-то парней, которые были вместе. Он просто чувствовал, что это было не правильно именно для него. Сода не мог справиться с нарастающей тревогой. Разговаривая с Гандамом ни о чём, находясь в объятиях его руки, Казуичи чувствовал себя хорошо. Он чувствовал себя расслабленным. Он чувствовал себя счастливым. Казуичи не мог вынести вердикта, который он вынес сам себя. Рука Танаки зарывается в его волосы, прижимает его к своей обнажённой груди. — Я прощаю тебе всё то, что ты считаешь неправильным в себе. Механик не мог ничего поделать с чувством одиночество. В окружении своих друзей, он задавался вопросом, о чём сейчас думает Животновод. Казуичи не мог справиться со страхами, терзающими его. Гандам освободил его руки от Джам-Пи. — Если ты нервничаешь, я буду рядом, чтобы помочь тебе. Сода не мог справиться со своими слабостями. Животновод выглядел опечаленным. Иногда, всё, что тебе нужно — это кто-то рядом, способный поддержать верно? Так всё немного менее страшно, так что я уверен, что ты помог Джам-пи сильнее, чем думаешь! Казуичи ни с чем не мог справиться. Но, быть может, Танака сможет помочь ему.