Выкованная из стали

Тори

      Я впервые находилась в таком большом городе, как Лондон. Он и в сравнение не идет с Дублином. С самого детства мама старалась показать мне весь мир, но чаще всего это были маленькие деревушки с их нетронутой архитектурой и образом жизни. Мы ехали с тётей Амели в большом чёрном внедорожнике с затемненными окнами, но даже через это препятствие проходили огни большого города, погруженного в вечерние краски заката.       Прощание с друзьями, поездка до аэропорта и перелет прошли на удивление спокойно. Правда, первое проверило меня на стойкость. Я пообещала им звонить каждую неделю и списываться в Фейсбуке при первой же возможности. Оливия попросила меня найти ей горячего британца, а Майкл напомнил, что всегда будет меня ждать. Это лишь напомнило мне о том, как я с ним накануне поступила, и щеки сразу воспламенились от стыда. Но он лишь крепко обнял и чмокнул в щёку на прощание.       Машина затормозила возле небольшого частного домика с кирпичным забором, и водитель нажал на кнопку дистанционного управления воротами. Полотно начало плавно отодвигаться в сторону. Мои ладони от волнения стали влажными. Последний раз, когда я видела своих брата и сестру, был больше десяти лет назад. Тогда мне было четыре, Харрисону семь, а Шарлотте три. Уже тогда брат сказал, что я похожа на маленького пухлого гнома с металлом вместо зубов. С тех пор прошло много лет, и детские щёчки сменились острыми, как лезвие, скулами. Брекеты, которые я носила с детского возраста, помогли обрести голливудскую улыбку, а корректирующие очки были выброшены в помойку и заменены контактными линзами, открывая всему миру мои зеленые, как поля в Ирландии, глаза. Непослушные и редкие рыжие волосы, торчащие в разные стороны, теперь складывались в аккуратный конский хвост, достающий мне почти до поясницы. Россыпь веснушек на моем лице, смотревшиеся раньше, как капли грязи, сейчас являлись моей главной изюминкой и символом обожания многих клиентов забегаловки, в которой я когда-то подрабатывала. Я вытянулась в росте до порядочного метра семидесяти трёх, похудела и уже не могла считать себя похожей на надувного человечка с рекламы компании «Мишлен». Точёная фигура появилась благодаря часовым пробежкам по лесу, которые отвлекали меня от плохих мыслей, и своеобразной «диете», выработанной на рабочем месте. Я частенько забывала о приёмах пищи, потому что полностью погружалась в работу, иногда требуя дополнительные часы. Естественно, к концу дня от меня ничего не оставалось, и я без сил возвращалась домой и впихивала в себя хотя бы что-то съестное, дабы не откинуться от голода или не слечь с гастритом.       В общем, я не считала себя уродкой, но и эталоном красоты назваться не могла. Если мои подсчёты были верны, мне двадцать один, значит, Харрисону сейчас должно было исполниться двадцать пять, а Шарлотте двадцать. Уже взрослые люди, которые вряд ли опустятся до оскорблений и без того бедной сиротки.       — Приехали. — Сказала тётя Амели, когда машина остановилась на парковке. — Нервничаешь?       — Немного. — Я потерла ладони о свои джинсы — А что, так заметно?       — Тебе не о чем переживать. Все уже с нетерпением хотят тебя увидеть. Пошли в дом.       Водитель открыл мне дверь, но вытаскивать мой багаж не торопился. Я подумала, что тётя решила меня со всеми познакомить и только потом заняться распаковкой вещей. Мы поднялись на крыльцо и вошли в просторную прихожую с кучей курток и дождевиков на крючках. Несмотря на то, что на улице стоял июль, в Лондоне было промозгло и сыро. Дождь был частым явлением для этого города, но привыкать мне не приходилось. В Дублине сейчас практически также.       С кухни, которая располагалась чуть дальше по коридору, послышались тихие возгласы «Приехали», и тётя, сняв обувь, повела меня прямиком на звуки. Я вошла в ярко освещенную кухню-столовую, разделенную барной стойкой, над которой висели три светильника, по форме напоминающих бокалы-тюльпаны. За ней стояли два человека. Невысокая брюнетка с карими глазами, округлым, но не пухлым, личиком и широкой белоснежной улыбкой. В ней я узнала Шарлотту Остерфилд. Рядом с ней стоял высокий парень крепкого телосложения, с разбросанными во все стороны светлыми волосами, широкими пушистыми бровями, кристально голубыми глазами и тонкой линией губ. Этим красавчиком оказался мой двоюродный брат — Харрисон Остерфилд.       — Добро пожаловать в Лондон! — Прокричала Шарлотта и бросилась ко мне на шею. От неожиданности я чуть не свалилась с ног. Помогла тётя, которая одной рукой спасла меня от падения. Харрисон также вышел из-за стойки и обнял меня сразу же после сестры. От него приятно пахло мужским одеколоном и мятой. Он улыбнулся мне и посмотрел прямо в глаза:       — Ну привет, гном!       — Харрисон! — Воскликнула Амели — Где твои манеры, молодой человек?       — Ты помнишь, какую кличку дал мне в семь лет? — Удивленно спросила я.       — Конечно. Это первое, что пришло мне на ум, когда мама сказала, что ты переезжаешь ко мне.       — К тебе?!       — Харрисон Остерфилд, ты можешь не пугать Тори? — Строго уточнила тётя.       — Я думал, ты ей сказала.       — Сказала о чем, тётя Амели?       — Дорогая, тебе не о чем переживать. У нас пока ремонт в гостевых комнатах. И Шарлотта вернулась на каникулы после колледжа. Поэтому ты чуть-чуть поживёшь с Харрисоном в его квартире. В этом же нет ничего такого?       — Ну что ты, мам! — Воскликнула Шарлотта — Хари просто сведёт Тори с ума. А так всё в норме.       — Не переживай, гном. Приставать не буду. Инцест не в моих интересах.       А этот тип острый на язык. Нужно это запомнить. Зато я точно могу быть уверена в том, что скучной мою ближайшую жизнь будет трудно назвать.       — Наш папа немного запаздывает, но скоро он тоже будет. — Амели положила сумку на стойку и села на стул, потирая уставшие ноги — Как только он приедет, поужинаем в кругу семьи. Как вам эта идея?       — Мам, я уже обещал Холландам появиться на их благотворительном приёме. — Возразил брат.       — Харрисон! К тебе приехала сестра, которую ты чёрти сколько не видел. Имей совесть!       — Не переживай, тётя. Я сама устала от перелёта и сборов. Мне бы сейчас добраться до кровати и провалиться в сон.       — Ладно. Тогда как вы смотрите на то, чтобы мы вместе выбрались куда-нибудь завтра?       — Утром я обещал Тому сгонять на гольф, но вечером я весь ваш.       — Вот это уже другой разговор. — Обрадовалась Амели и довольно посмотрела на сына — Шарлотта, ты как смотришь на мою идею?       — Я только за! Утром нужно будет отправить пару файлов декану по поводу выпускной работы, и дальше я свободна.       — Тори?       Все выжидающе уставились на меня. От прилива новых эмоций, перелета и неимоверной усталости моя голова начала звенеть. Я уже и забыла, какого это выбираться «всей семьёй» в город, сидеть в ресторанах и наслаждаться едой, а не просто закидывать пищу в топку собственного тела. До болезни мамы, мы каждые выходные проводили на природе, но потом мою жизнь разделили на до и после. Я собрала последние капли своего самообладания, подавила слёзы и натянуто улыбнулась:       — Я с радостью приму такое предложение.       — Отлично! Тогда поезжайте сейчас домой. Тори выспись, как следует, и завтра обо всём договоримся.       — Мам, поумерь пыл. — Спокойно произнёс Харрисон, обнимая меня одной за плечи — Тори скоро сознание потеряет от твоего энтузиазма.       Я мысленно поблагодарила брата за то, что защитил от моей затейливой тётушки. Я её ни в чём не винила, но мне всё ещё было тяжело принять новую жизнь со всеми её побочками.       Мы быстро распрощались с Шарлоттой и Амели и вышли обратно на свежий воздух Лондона. Прохладный ветер обдал меня необходимой дозой кислорода, и я вдохнула его полной грудью. Освободив волосы от тугого конского хвоста, я отпустила их в свободное плаванье. Харрисон выгнал из гаража новенькую Ауди S7 и остановился возле меня, опустив стекло.       — А мои вещи? Они остались в том внедорожнике.       — Люк уже перебросил их в мой багажник. Запрыгивай!       Я приземлилась на переднее сиденье машины, пристегнулась, и мы тронулись по ночным улицам Лондона. Этот город точно подходил мне. Утром он занят работой, сделками, встречами, а по вечерам сбрасывает маски, оставаясь сам с собой один на один. За мощными стенами жилых зданий скрываются свои секреты, тайны, которые каждый пытается скрыть по-своему. Так и я. За моим мощным фасадом кишат монстры, о которых я могу поговорить только с собой. Которые я доверяю только себе, и так будет до тех пор, пока я не встречу своего человека, без которого не смогу дышать. Кто сможет принять меня, невзирая на моё прошлое, мою историю и мою семью, от которой уже ничего не осталось.