Выкованная из стали

Тори

      — Спасибо, что согласились так быстро встретиться со мной, тётя Амели! — Спокойным тоном произнесла я.       — Скажу честно, твой звонок напугал меня, дорогая. — Ответила тётя, взяв мою ладонь через гладкую поверхность стола.       Закатное солнце окрашивало ресторан в рыжие оттенки. Посетители тихо общались друг с другом, стараясь не разрушить столь спокойную обстановку. Но я не разделяла их настроений. Я вошла в это здание с чётким намерением узнать всю правду и уехать как можно дальше из Лондона. Моему терпению подходил конец.       — Я хотела бы узнать ответы на свои вопросы.       — Спрашивай всё, что тебя волнует, Тори.       Тётя выглядела обеспокоенной, но в её глазах читалось понимание. Она трезво осознавала, почему я её сегодня позвала сюда. И это спокойствие вызывало ещё больше вопросов.       — Почему вы с моей мамой поссорились? — Отчеканила я.       Тётя тяжело выдохнула и выпустила мою ладонь. Она подозвала официанта и заказала стакан воды. Разговор был для неё тяжёлым, но у меня больше не было времени. Я итак дала ей два месяца тишины.       — Я думаю, для тебя не является секретом, дорогая, кем на самом деле является твой отец? — Тихо произнесла Амели, отпив холодной жидкости из бокала.       — Перестало им быть, когда на восемнадцатилетние я получила не машину, а набор метательных ножей из японского серебра. — Скептически съязвила я.       — Наша с твоей мамой история берёт начало задолго до появления Адама. — Имя моего отца вызвало волну мурашек по моему телу — Мы с твоей мамой всегда были не разлей вода. Ходили на одни вечеринки, дружили с одной компанией. Боже! Да, мы даже одежду одинаковую носили. После выпуска, твоя мама внезапно решила переехать в другую страну. Она грезила Тринити. Хотела поступить на юридический и стать самым лучшим адвокатом на всём побережье. Твои бабушка и дедушка очень сильно удивились такому выбору колледжа, но препятствовать не стали.       Когда она переехала, мы старались поддерживать общение. Созванивались почти каждый день. Она рассказывала про обучение, стажировку в адвокатских конторах и новых знакомствах. Все её мечты становились реальностью. Я даже поверить не могла, что свобода так продуктивно на неё подействует.       Когда она начала подниматься по карьерной лестнице, к ней поступило её первое дело. Со стороны ей показалось, что оно пустяковое. Парня обвиняли в сбыте наркотиков, но против него не было никаких доказательств. Анна выстроила такую линию защиты, какую бы не пробил ни один прокурор. Дело было выиграно и принесло твоей маме неимоверную славу. Тем клиентом оказался никто иной, как Адам О’Коннор — сынок одного из самых влиятельных бизнесменов Ирландии.       И после знакомства с ним, твоя мама начала отдаляться от нас. Справедливости ради, нужно сказать, что я сама занялась своей личной жизнью и, порой, забывала про существование своей собственной сестры.       Тётя сделала очередной глоток воды и снова обратилась к официанту. На этот раз она заказала бокал белого сухого вина. Было видно, что рассказ давался ей с трудом. Я старалась никак не перебивать её, чтобы она, не дай Бог, не пропустила каких-нибудь важных деталей.       — Шли месяцы, а Анна никак не выходила на связь. Я начинала беспокоиться, но твой дядя говорил мне, что с ней всё в порядке, что она просто заработалась. Спустя год, я получила от неё первое письмо. Она говорила, что с ней всё в порядке и не о чем беспокоиться. Она рассказывала про свои дела в Дублине и только в конце упомянула, что вышла замуж за Адама, который сделал ей «самое романтическое предложение на всей планете». — Тётя изобразила кавычки в воздухе — Мне показалось странным такое поспешное развитие событий, но я тогда уже была беременна Харрисоном, и все переживания ушли на задний план.       Твоя мама то пропадала, то снова объявлялась. Даже после рождения племянника она так и не появилась в Лондоне. Спустя время у меня родилась Шарлотта, и забота о детях совершенно вытеснила у меня мысли о сестре. Да, возможно, я поступила неправильно, и нужно было бороться за неё, но я была настолько без сил, что даже думать об этом не хотела.       Когда Шарлотте исполнилось три года, я получила очередное письмо от Анны. Она сказала, что родила девочку четыре года назад. Назвали Риторией. Она пригласила нас в гости, чтобы мы могли наконец-то познакомиться с племянниками. Я, недолго думая, схватила детей подмышку и купила первые билеты в Дублин.       Мы прилетели, буквально, на следующий день. В аэропорте нас никто не встретил. Анна лишь выслала адрес, куда нам нужно было приехать. Сказать, что я была зла на неё, это ничего не сказать. Я не видела сестру около восьми лет, а она даже не удосужилась встретить меня.       Такси привезло нас к огромному особняку, окруженного высоким каменным забором. Казалось, что мы приехали в какую-то супер-защищённую крепость. Я помню, как Харрисон пошутил, что мы приехали спасать принцессу из замка. Никогда бы не подумала, что пятилетний ребёнок мог быть настолько прав. Мы вошли внутрь, и первой нас встретила ты. Сбежав с мраморной лестницы на первый этаж, ты подошла ко мне и протянула свою маленькую ручку для знакомства. Ты старалась казаться взрослой, но разве четырёхлетняя девочка может выглядеть такой в глазах собственной тёти. Я чуть не задохнулась от радости, когда ты с улыбкой пригласила нас в дом, как грозная хозяйка своего замка. Ты рассказала, что мама скоро спустится, когда перестанет кричать с папой по телефону.       — Мама уже тогда ссорилась с ним? — Перебила её я.       Я помнила, что отец вытворял с мамой, но, я думала, что они были дружны какой-то период моего детства. Тётя лишь кивнула головой и продолжила свой рассказ:       — Анна спустилась минут через пять в сопровождении высокого мужчины. Было видно, что она недовольна его компанией. Она представила его, как близкого друга семьи и извинилась за то, что Адам не сможет присутствовать. Она была сама на себя не похожа. Высокий свитер, впалые глаза и щёки. При этом, она держалась стойко, стараясь не показывать свои слабые места. Только через время я узнала, что под свитером прятались синяки от твоего отца.       Мы провели тот день вшестером. Тот «друг семьи» не отходил от нас ни на шаг: ни в парке, ни в магазине, ни дома. Но я старалась не обращать на него внимания. Ты так хорошо подружилась с Харри и Шарлоттой, несмотря на то, что мой сын пытался подначить тебя при любом удобном моменте, что всё остальное уходило на задний план. Я снова чувствовала свою сестру рядом, словно этих восьми лет и не было. В тот день мы остались в особняке на ночь.       Дети легли в отдельную от меня комнату, а я всю ночь проворочалась, пытаясь уснуть. Помню, я позвонила твоему дяде, пытаясь рассказать ему про всё, что случилось днём, как вдруг услышала громкий звук. Я подумала, что дети проснулись и начали куролесить среди ночи. Я надела халат и осторожно выглянула в коридор.       С кухни доносились приглушённые разговоры, и я тихо направилась туда. Помню, светила лишь одна лампа, которая освещала три фигуры. Это были твоя мама, папа и тот самый друг. Они о чём-то очень оживленно беседовали. Твой отец старался не кричать, но его всё равно было хорошо слышно. Он говорил про то, что Дин передал ему «поведение паршивого мальчишки с его феей». Тогда я и узнала имя друга. Твой отец был в бешенстве. Анна пыталась объяснить ему, что они всего лишь дети, но он не слушал, сдавливая кулаки до побеления костяшек. Он пригрозил ей, что сделает то же самое, что сделал с твоей няней, и тогда твоя мама стала белее снега. После, она обронила такую фразу: «Адам, он мой племянник, сын моей сестры, и ты не посмеешь причинить ему боль». За это, она получила такую звонкую пощёчину, что я едва не вскрикнула вместе с ней. Я понимала, что речь идёт о моём сыне, и что человек, стоящий рядом с моей сестрой, очень опасен. В страхе я вернулась в свою комнату и стала ждать рассвета. Скажу тебе честно, это были самые долгие часы в моей жизни.       Тётя отпила большой глоток вина, борясь с подступающими слезами. Она перевела взгляд на открывающуюся из окна улицу и перевела дыхание. Я положила ладонь ей на руку и нежно погладила большим пальцем мягкую кожу.       — Утром Анна пришла ко мне. На её щеке был толстый слой тонального крема. Она села рядом со мной и со слезами умоляла меня уехать как можно скорее из Дублина. Я встала перед выбором: спасать сына или сестру. И я выбрала первое. Ты ещё не проснулась, когда мы уже садились в такси и уезжали обратно домой. Твоя мама поклялась мне всё рассказать, когда наступит время, и я поверила ей. Она очень сильно беспокоилась за тебя и за то, что Адам может сделать с тобой.       Через полгода мне пришло очередное письмо от твоей матери. Она рассказала мне всё про твоего отца и его род деятельности. Она не хотела, чтобы ты росла в неполной семье и умоляла меня никому не рассказывать о том, что произошло. Анна приняла решение остаться с ним, несмотря ни на что. Она говорила, что все его действия связаны лишь с чрезмерной опекой над тобой. Он боготворил тебя и защищал от любой опасности, даже минимальной. Твоя мама оправдывала все его действия, потому что так ты находилась в безопасности.       Естественно, я психанула, как любая заботливая сестра. Я ей напомнила, что домашнее насилие и то, чем занимался Адам, лишь отравляли твою жизнь. Что ребёнок не должен видеть, как её мать ходит с синяками по всему телу. На что я получила ответ: «Не лезь не в своё дело, Амели».       После таких резких слов я начала копать под Адама с бешеным напором. Я разузнала, что из себя представляет «Клевер», и какую роль в нём играет твой отец. Информации было предостаточно. Случай с твоей няней, которую нашли в лесу, твой одноклассник, который пропал без вести после того, как вылил бутылку воды тебе в сумку. С каждой зацепкой кровь в моих жилах стыла. Я поняла, что Адам не просто сумасшедший со склонностями к насилию, а что он глава этой шайки, которая перешла ему по наследству от отца. С каждой секундой я всё больше начинала бояться за жизни Анны и твою. Я писала миллион писем твоей маме, но никогда не получала обратного ответа.       Примерно через пять лет я получила конверт от Анны. Она говорила, что ушла от Адама и забрала тебя с собой. Вы сменили фамилии на Фелпс и поселились на другой стороне залива, подальше от влияния синдиката. Она извинялась за всё, что успела наговорить и сделать, но также просила ни в коем случае не приближаться к вам, если я хочу сохранить жизни своих детей. Даже если бы я хотела приехать к ней, она позаботилась о вашей безопасности. Все письма приходили без обратного адреса, причиняя мне неимоверную боль. Она присылала мне твои фотографии из школы, с выпускного. Я видела, как ты росла, но никак не могла быть рядом с тобой или с ней.       Слёзы постепенно начали капать из глаз тёти на глянцевую поверхность стола. Она вытащила салфетку и промокнула чёткие дорожки на щеках. Её рука тряслась под моей ладонью, а я в очередной раз проклинала отца за всю причинённую боль.       — А потом от неё пришло последнее письмо из больницы. Она говорила, что ей остался месяц, и просила после смерти позаботиться о тебе. Просила не подпускать Адама к тебе, ни при каких обстоятельствах. Это была короткая предсмертная записка. Я винила себя во всём. Что не была рядом, когда это было необходимо. Что не смогла помочь тебе и ей финансово. Что будь я рядом после развода или тогда, в тот день в Дублине, всё могло бы повернуться по-другому. Затем родителей уведомили смерти Анны, и так я встретила тебя: взрослую девушку, на долю которой выпало столько испытаний. Я не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня за то, что бросила вас.       Плечи Амели содрогались от истерики. Слёзы ручьём текли по её щекам после открывшейся правды. Я лишь сильнее сжала её руку, борясь с собственными эмоциями. Она не знала, что я сама пошла в логово к волкам, дабы спасти свою мать и взамен продать свою душу.       — Тётя Амели, мне не за что тебя прощать. — Ласково произнесла я — Ты бы ничего не смогла сделать. Я не смогла. Да, мама умерла не из-за болезни, а по ошибке врачей, но, зато, она не мучилась в свои последние дни. Она много рассказывала мне про тебя, дядю, Харри и Шарлотту. Говорила, что наступит время, и мы сможем навестить вас, не оглядываясь по сторонам. Для меня ты была, как крёстная фея из сказок.       — А ты моя маленькая Золушка. — Сквозь слёзы рассмеялась тётя, вытирая глаза.       Меня мучал ещё один вопрос. Слова вихрем носились у меня в голове, пытаясь сложиться в единое предложение. Я не хотела причинять ещё больше боли, но мне нужны были ответы.       — Тётя Амели, ты сказала, что Дин постоянно был рядом, когда вы нас навещали. Удалось узнать, кем он был в Клевере?       Тётя сглотнула и устремила на меня свои покрасневшие от слёз глаза. В них читалось беспокойство и напряжение.       — Не знаю, помнишь ли ты, но этот человек всегда находился рядом с тобой. С самого твоего рождения. Отец приставил его к тебе, чтобы он следил за всем, что с тобой происходит, и сразу же докладывал Адаму. Как я поняла, он был чем-то вроде твоего личного телохранителя.       Холодок пробежал по моей спине. Дин не мог продолжать следить за мной и по сей день. Это было бы слишком. Даже для моего сбрендившего отца.       — Может ли быть такое, что он выполняет свою работу и по сей день? — С ужасом поинтересовалась я.       Тётя тяжело выдохнула, и её рука снова пришла в движение. Я уже знала ответ, даже без её реплики.       — Тори, я не просто так быстро увезла тебя из Дублина. Да, я хотела предложить тебе переезд, но, когда ты оправишься после похорон. Но тогда, возле могилы, я увидела знакомого человека, который даже спустя время вызывал во мне страх. Поэтому я постаралась увезти тебя как можно быстрее.       — Ты не могла бы описать внешность Дина? — Осторожно уточнила я.       — Хм…- Тётя нахмурилась, пытаясь выудить образ из головы — Чёрные коротко постриженные волосы, узкие глаза, круглое лицо. Он всегда одевался во всё черное, скрывая своё крепкое телосложение или чего ещё хуже. В газетных вырезках, которые я находила, он всегда менял внешний вид: фальшивые бороды, парики, очки. Но его глаза оставались такими же мрачными и опасными.       Теперь настало моё время паниковать. Тётя в точности описала человека, который привёз мне букет. Сомнений не было. Это был Дин. И сегодня на похоронах, человек, который обнимал маму Эрика, являлся на самом деле убийцей и моим телохранителем. Я почувствовала, как кровь начала отливать от лица. В глазах забегали звёздочки, когда я осознала, свидетелем чего стал Дин.       — Тори, с тобой всё в порядке? — Забеспокоилась тётя.       — Дин нашёл меня. — Прошептала я — Он в Лондоне.       — С чего ты взяла, дорогая?       — Помнишь тот букет, который мне подарили на парковке. Я думала, что он от Тома. — Тётя сдвинула брови к переносице — Долгая история. Но недавно я развернула букет и увидела в нём метку отца. Они нашли меня.       — Тори, я не пыталась спрятать тебя здесь. — Честно призналась Амели — Было ясно с самого начала, что я увезу тебя сюда. Но, я надеялась, что твой отец отпустит тебя после смерти Анны. Но ты же ни с кем не конфликтовала. Ты — ангел во плоти!       — Боже!       Мои руки заходили ходуном. Я осознала, кто является следующей целью отца. Кто посмел причинить мне боль. Вот почему мама учила меня скрывать свои эмоции. Потому что от моей реакции зависела жизнь моих собеседников. Она всю жизнь предостерегала меня, а я не послушала её в самый нужный момент.       Я схватила телефон и на негнущихся ногах вышла из-за стола, неловко извинившись перед тётей. Та обеспокоенно проследила за мной, но идти следом не посмела. Поцеловав её на прощание, я выбежала на парковку и лёгким движением руки завела двигатель. Устремив машину на проезжую часть, я набрала Харрисона и стала ждать ответа, считая мучительные гудки. Три моих звонка переадресовались на голосовую почту.       — Ну же, Харри! — Прошипела я — Возьми чёртов телефон!       Секунды тянулись слишком долго, а времени оставалось всё меньше. Наконец, брат соизволил ответить. Я услышала на другом конце громкую музыку и обеспокоенный голос парня.       — Тори? Всё в порядке?       — Том с тобой? — Без прелюдий спросила я.       — Зачем тебе он? Между вами что-то есть? — Серьёзно спросил брат.       — Харри, Том сейчас с тобой?       — Да, мы в баре. Решили помянуть Эрика, как в старые добрые, собравшись вместе.       — Где бар? — Прошипела я, пытаясь вырулить от подрезающего внедорожника.       — Бефорд Бар на Стрэнд. Тори, что происходит?       И тут я услышала звонкий женский смех. Её смех. Кровь в моих венах моментально достигла точки кипения. Я вдавила педаль газа в пол, маневрируя между проносящимися машинами.       — Не давай Тому пить из чужих напитков и не выпускай его из вида. При лучшем раскладе, давай ему пить из своего стакана. Это очень важно, Харри! Я скоро буду. Следи за ним. Ему грозит…       Я не успела закончить предложение. Мою машину тряхнуло от удара в бок, и весь мир передо мной начал кружиться вокруг своей оси. Вылетевшая подушка безопасности больно ударила по лицу, погружая меня в темноту.