Аптекарь с Холборн Стрит

Казалось, что молчание, повисшее в гостиной, затянулось до неприличия. Мистер Снейп, сидевший в кресле рядом с диваном, закинув ногу на ногу, теперь с интересом лаборанта смотрел на молодую женщину перед собой. Она обладала изысканной красотой в духе предпочтений того времени: густые, здоровые волосы цвета спелых каштанов на висках были взбиты над ушами, длинные шелковистые ресницы тускло блестели — скорее всего она их подкрашивала угольной пылью, смешанной с вазилином, — однако ни пудры, ни румян на лице не было, видимо, девушка стремилась к естественности; простого кроя серое платье с отделкой из чёрного бархата и практичные ботинки из мягкой кожи на длинном шнурке. Она не нравилась ему. Казалось, что вот-вот, ещё совсем чуть-чуть и на её лице проскользнёт тень коварства, которую он так часто замечал за женщинами её статуса. Эти избалованные и самовлюблённые существа, живущие, словно в бархатной коробочке для драгоценностей, ничего не видя и не слыша за её пределами, интересуются лишь своей личной выгодой. Так почему же за насыщенными карими глазами бушевали эмоции, с которыми не должна была столкнуться девушка её возраста? — Грейнджер, — задумавшись на несколько секунд, пробормотал себе под нос мистер Снейп. — Где-то я уже слышал эту фамилию. Позвольте спросить, — обратился он уже в голос к гостье. — Вы случайно не дочь зубного хирурга Томаса Грейнджера? — поинтересовался мужчина, слегка нахмурив брови. — Да, так и есть, — несмотря на то, что они жили в разных концах Лондона и, навряд ли могли когда-либо пересекаться, тот факт, что мистер Снейп слышал об её отце совершенно не удивил девушку. Новость о таинственном исчезновении мистера и миссис Грейнджер облетела когда-то весь город. Супружеская пара отправилась в один субботний вечер в театр на премьеру балета «Шахерезада», однако ни в театре, ни даже после представления их никто не видел. С того момента уже прошло почти больше года, а у полиции так и не появилось ни малейших зацепок. Поговаривали, что они уже давно сгинули на эссекских болотах. — Неужели… вы уже потеряли надежду? — спросил мистер Снейп, не отрывая от девушки пристального взгляда. Он только сейчас обратил внимание, что мисс Грейнджер была вымотана. По красным капилярам на её глазах он понял, что не проходило ни дня без слёз, ни ночи без беспокойного сна; по нервным пощипываниям пальчиков — какие душевные страдания она испытывала от неведения. — Боюсь, за меня это уже решил районный суд, когда передал все права на врачебную практику моего отца его деловому партнёру: мистеру Люциусу Малфою, — горький привкус разочарования и негодования от собственной беспомощности проскользнул в её приятном тихом голосе. Она взглянула на декоративный экран перед камином. С внутренней стороны, той, что была ближе к огню, он закоптился и теперь на нём можно было рассмотреть замысловатые узоры, если чуточку включить воображение. — Мистер Малфой был достаточно щедр и позволил мне остаться в родительском доме, взяв на себя расходы за аренду. Однако за этим благородным жестом скрывалась надежда на то, что по достижению совершеннолетия я выйду замуж за его единственного сына, Драко Малфоя. Я категорически отказалась. А недавно, — мисс Грейнжер не смогла удержаться и хмыкнула. — Малфой-младший объявил о помолвке. Вы же понимаете, — Гермиона наконец взглянула на мистера Снейпа, — что молодым супругам нужно где-то жить… — Вас выселяют? — мужчина в изумлении поднял бровь. — Наш дом на Сент-Джеймс и врачебный кабинет на цокольном этаже никогда не были собственностью моих родителей. Они лишь арендовали его, пусть и многие годы, — пояснила мисс Грейнджер. — А учитывая моё нынешнее положение, у меня нет таких средств, чтобы содержать целый дом. Наследство, которое оставили мне родители, ушло на покрытие кредита и другие судебные расходы. Уверена, вы и сами знаете, как дороги нынче услуги адвоката. — Не сочтите за грубость, — Северус постарался как можно более тактично перейти к финансовой составляющей части вопроса. — Могу ли я поинтересоваться родом вашей деятельности? — Я недавно устроилась на работу секретарём-машинисткой в полицейский участок Клоук-Лейн, — ничуть не смутившись, ответила девушка. Снейп даже уловил некую нотку гордости в её тоне. Несмотря на то что она явно воспитывалась в пансионе для благородных девиц и при живых родителях никогда и ни в чём не знала нужды, мисс Грейнджер не боялась работы. — На неполный день, — добавила она. — Также… по решению суда мистер Малфой обязуется выплачивать мне жалованье в размере двухсот фунтов в год до тех пор, пока я не выйду замуж. Знаю, это немного, но я обещаю не задерживать плату за комнату. — Клоук-Лейн, — понимающе протянул мужчина. — Отсюда совсем недалеко. Теперь ясно, почему вы выбрали именно этот район. — Да, — кивнула мисс Грейнджер. — Таким образом я даже смогла бы сэкономить на кэбе. — И всё же… — Северус достал из кармашка жилетки часы на позолоченой цепочке и взглянул на время. — Вынужден вам отказать. — От мистера Филча я случайно услышала, что вы недавно наняли кухарку, — сказала мисс Грейнджер, проигнорировав ответ мистера Снейпа. — А что же по поводу горничной? — она нарочно обвела комнату пристальным оценивающим взглядом, задержавшись им на пыльных занавесках. — Боюсь, я пока ещё не нашёл никого подходящего, — ответил мужчина. — Я бы могла порекоммендовать вам мадам Помфри, — осторожно произнесла молодая девушка. — Несмотря на то, что она дама в возрасте, смею заверить, что Поппи прекрасно справлялась со своими обязанностями в нашем доме на протяжении почти двадцати лет. — Если заслуги мадам Помфри столь велики, как вы говорите, почему же тогда Малфой-младший не оставит её себе? — иронично поинтересовался Северус. — Поппи хотелось бы остаться со мной, — тихо ответила мисс Грейнджер. — Вот как? — Посудите сами, сэр, — продолжила девушка. — Таким образом никто не сможет подвергнуть сомнению ни вашу, ни мою репутацию. Северус задумался. — Какое жалование вы платили мадам Помфри? — тоном делового человека спросил мистер Снейп. — Один фунт и восемь шиллингов в месяц. — Я предлагаю двадцать пять шиллингов и ни пенса больше, — мужчина вновь посмотрел на карманные часы и у девушки сложилось впечатление, что он торопился. Скорее всего закрывать аптеку в такой час было не выгодно. — Думаю, это будет приемлемо, — Гермиона бросила на мистера Снейпа понимающий взгляд. — Что ж, тогда позвольте мне показать вам комнату, — с этими словами он поднялся, решив, что получил достаточно информации. — Прошу за мной. Спальня, выходившая одним окном во двор с яблоней, была плотно заставлена мебелью и выглядела довольно скромно: в правом углу стояла кровать из ореха, рядом прикроватная тумбочка, вплотную к окну был приставлен небольшой письменный стол со стулом, за дверью прятался покрытый чёрным лаком платяной шкаф с зеркалом на одной из створок, комод и ручной умывальник. Камин в спальне был небольшой и по-видимому использовался крайне редко. Скорее всего согреваться зимой придётся грелкой. Гермиона обвела зелёного цвета обои задумчивым взглядом — цвет ей явно не нравился, — однако она предпочла не оглашать своего мнения по этому поводу. — Не думаю, что комната отвечает всем требованиям молодой девушки, привыкшей к другой обстановке. — Она стоит тех денег, что вы запросили, — лишь ответила мисс Грейнджер, с интересом выглядывая в окно. Слова мистера Снейпа были такими же колючими, как и его взгляд. Он ей не нравился. Его комната ей тоже не нравилась. В ней чувствовался такой запах, такой привкус во рту, словно входишь в подсобное помещение аптеки, где хранятся сухие травы, горькие микстуры и сильно пахнущие мази. От этого голова шла кругом. Однако судьба лишила её роскоши выбора — других комнат в этом районе никто больше не сдавал.