Аптекарь с Холборн Стрит

За несколко дней до назначенной даты въезда мисс Грейнджер, небольшой дом на Холборн стрит подвергся генеральной уборке — событие, которое мистер Филч ещё очень долго будет вспоминать с лихорадочной дрожью. Мадам Помфри, женщина очень энергичная и прогрессивная, драла с бедолаги три шкуры. После того как Аргус затащил на верхние этажи последний ковёр после чистки, он на день слёг, причитая, что больше не мог разогнуться. Однако мистер Снейп и мистер Филч были вынуждены признать, что избавившись от лондонской грязи и пыли, которая за день скапливалась буквально повсюду, дышать в доме стало гораздо легче. Северус напрасно переживал, что с появлением в доме молодой девушки его привычный образ жизни понесёт какие-то кардинальные изменения. Когда мисс Грейнджер не работала, то занималась переписыванием нот на заказ, либо переводом с французского. По вечерам, когда он допоздна проводил время в своём кабинете, ставя различные опыты, девушка читала. Лишь иногда — с его личного позволения — Гермиона музицировала, в то время как мистер Снейп беззаветно дремал в кресле возле камина. Была самая обычная пятница. Погода стояла такая сырая, что даже улицы почти опустели: больше не сновали туда-сюда прохожие, даже не ездили кэбы. Всегда оживлённая улица Холборн стрит вдруг впала в уныние. Скука была невыносимая. Казалось, тоска въелась даже в отсыревшие стены домов. Сегодня на обед мадам Помфри велела подать французский луковый суп. За неимением своих детей, Поппи перенесла потребность материнской любви на свою подопечную, а затем и на мистера Снейпа. Его болезненная комплекция и «неподобающая для мужчины его возраста» худоба беспокоили её сердечно, поэтому она без устали причитала, что молодому хозяину следовало бы лучше питаться. Доходило до того, что Северус намеренно скрывался от неё в своём кабинете, лишь бы не есть на завтрак так ненавистную ему овсяную кашу. Но и это противостояние закончилось в пользу мадам Помфри. Она выманивала его яблочным пирогом с сахарной пудрой. — Значит сегодня вы больше не собираетесь открывать аптеку? — полюбопытствовала мисс Грейнджер, положив на десертную тарелку мистера Снейпа два тонких ломтика лимонного кекса. — В такую погоду даже дворовую собаку пускают в дом, — ответил мужчина, наливая им чай. — Боюсь, сегодня покупателей больше не будет. Гермиона в тайне обрадовалась, хотя виду не подала. Ей ужасно не хотелось сидеть в такой дождливый день одной. Нет, ей нравилось простое общество мадам Помфри, однако её по самой своей природе острый и проницательный ум жаждал высоких интеллектуальных бесед, не имевших ничего общего с обсуждением моды и заботой о рюшах. А вчера вечером, ровно после чая, мисс Грейнджер разговорилась с мистером Снейпом о Тициане, о нашумевшем когда-то произведении «Мидлмарч», а затем беседа каким-то удивительным образом перетекла в обсуждение раннего феминизма. Северус привлёк мисс Грейнджер большой пестротой мнений, гибкостью мышления и отсутствием предубеждений. Рядом с ним она чувствовала, что наконец-то могла быть собой: откровенной и пылкой натурой, не желавшей носить ярлык «Women belong in the kitchen». Она не могла признаться ему, с каким нетерпением ждала их следующей беседы, и очень надеялась, что блеск в глазах не выдаст её опрометчивого желания. С поистине детской досадой мисс Грейнджер опустила плечи, когда раздался резкий стук дверного молоточка. Молодая девушка сочувствующе улыбнулась мистеру Снейпу: он ещё даже не успел попробовать лимонный кекс. Мадам Помфри ушла встречать нежданного посетителя и быстро вернулась в сопровождении красивого мужчины с пшеничными кудрями. Несмотря на ужасную непогоду, он был одет в чёрно-серое щегольское пальто из буклированной ткани, шерстяной костюм самого модного покроя и начищенные почти до зеркального блеска ботинки. — Мистер Снейп! — воскликнул вошедший, с напускной радостной улыбкой. — Инспектор Локхарт, — по обыкновению сдержанно проговорил Северус, вставая. Мужчины пожали друг другу руки, хотя цепкий взгляд серых глаз уже заприметил в гостиной молодую особу, и теперь всё внимание мистера Локхарта было приковано именно к ней, а не к Северусу. — Я и не знал… — закудахтал мужчина, направляясь к девушке, чтобы завладеть её ручкой. — Мистер Снейп, когда вы успели жениться? — Мы не женаты, — с небольшим опозданием ответил Северус. Нужно сказать, что предположение мистера Локхарта слегка выбило его из колеи. — А… Я понял-понял… — тихо залепетал незнакомец, хитро прищурив глаза. — Мистер Локхарт, — поторопился развеять его поспешные суждения Снейп, — позвольте представить вам мисс Гермиону Грейнджер. Она и её служанка мадам Помфри, — Северус указал рукой на Поппи, которая вежливо улыбалась. — Они снимают комнаты на верхних этажах. Мисс Грейнджер… — Инспектор Гилдерой Локхарт, — торжественно представился мужчина, не дав договорить Снейпу. Он вдруг тряхнул золотистыми кудрями и принял такую помпезную позу, словно сам Антуан-Жан Гро собирался писать его полотно. Гилдерой запечатлел на руке мисс Грейнджер, как она лично посчитала, слишком долгий для приличия и слишком интимный поцелуй. После чего, не отрывая своих горячих губ от её холодной ручки, подарил ей такой вызывающий взгляд, что ей сделалось неловко. — К вашим услугам. — Очень приятно, — с невинным простодушием ответила девушка. — Уверен, вы и так наслышаны о моей профессиональной деятельности, ведь я, ваш скромный и покорный слуга, лучший сыщик Скотланд Ярда, — без тени смущения заявил мистер Локхард. — Так меня окрестили журналисты газеты «Таймс». Мисс Грейнджер, будучи девицей, которая воспитывалась в строгих стенах пансиона женщинами, наделёнными воинственными добродетелями, имела весьма зыбкое представление о мужской натуре, однако и этого ей было вполне достаточно, чтобы сделать вывод, что мистер Локхарт был пустым и самовлюблённым балаболом, жадным до внимания и славы. Приняв её замешательство за благоговейную радость, Гилдерой поравнялся со Снейпом, с самым скверным и жестоким намерением желая выглядеть как можно привлекательнее в глазах молодой особы в сравнении с мрачным аптекарем. Красивый мистер Локхарт явно следил за собой, прихорашивался каждый день, и разве что не смотрелся в лакированные туфли, как в зеркало, чтобы и там поймать взглядом своё прекрасное отражение. Ах, небеса! Как можешь ты наделять такой ангельской красотой такие безобразные души! Непривлекательное же лицо мистера Снейпа, совершенно бледное и суровое, несло серьёзный вид человека, смирившегося со своим положением и равнодушного к тому, какое впечатление он производил в обществе, и уж тем более на женщину. — Я буду у себя, — мисс Грейнджер поднялась со стула и присела в книксене. — Всего хорошего, мистер Локхарт. Она посмотрела на Гилдероя без вкрадчивого любопытства и без искушённой томности, посмотрела простодушным взглядом девушки, которая ещё не осознаёт себя женщиной, и вышла из комнаты. Мистер Локхарт был сражён. Он выскочил на лестничную площадку, провожая звук её неторопливых шагов, после вернулся в гостиную и пылко произнёс: — Я должен обладать этой невероятной женщиной! Мистер Снейп, не понаслышке знавший о всех любовных похождениях Гилдероя, в раздражении закатил глаза. — Ближе к делу, — Северус деловым жестом указал на дверь своего кабинета. — Прошу.

***

Мисс Грейнджер, находившая отдушину в чтении, сама литературным даром не обладала, посему обрела тихую радость в ведении личного дневника, на страницах которого описывала малоинтересные события из своей довольно-таки пресной и однообразной жизни, украшая их меткими карикатурами, которые ей, к слову, удавались куда лучше этюдов. И вот когда Гермионе особенно удачно удалось изобразить тщеславную натуру мистера Локхарта, до неё стали доноситься голоса. Поначалу бедняжка растерялась. Не могла же она вот так просто, без каких-либо предпосылок сойти с ума? К тому же, она признавала лишь отвлечённую религию философов, поэтому явление ей гласа Божьего тоже было маловероятным. Взяв себя в руки, Гермиона всё же нашла источник и причину этого мистического явления. Дело в том, что её комната находилась как раз над кабинетом мистера Снейпа и их соединяла общая каминная труба. Видимо, мужчины стояли слишком рядом с камином — которым хозяин дома никогда не пользовался, — раз девушка могла расслышать их каждое слово. Она не хотела подслушивать. Но куда ей было податься? — Мистер Снейп, — заговорщически произнёс Локхарт. — Я к вам по весьма щекотливому делу. — Я вас слушаю. Даже не видя его лица, Гермиона могла безошибочно предположить, с каким холодным равнодушием отозвался Северус. — Об этом никто… Никто! Слышите! — пригрозил Гилдерой. — Не должен узнать. — Я даю вам слово. Таким монотонным голосом только проповеди в церковке читать. — Понимаете… Дело в том… — голос Локхарта звучал то отчётливо, то пропадал: видимо, мужчина нервно ходил по кабинету, отдаляясь от камина. — Вчера я был с Софи-Викторией… Той самой, что исполняет главную роль в… — Не важно! — Так вот… Дело шло к… — Да перестаньте вы мямлить! — Ладно! Ладно! Я не смог! — с горяча выпалил Гилдерой, но быстро пожалел об этом. Его голос стал тише, словно он опасался, что у стен есть уши. И не зря! — Понимаете, у меня… — он мялся. — Мой младший лейтенант отказался явиться на службу. Повисла пауза. Гермиона в задумчивости закатила глаза. Их беседа не имела никакого смысла. — Вы хотите сказать, что у вас не было эрекции? — уточнил мистер Снейп таким тоном, словно они обсуждали наискучнейшую статью из газеты, и он поддерживал разговор лишь из вежливости. — Тшш! Тихо! — перепугался Гилдерой. — Прошу вас. Тише. Мисс Грейнджер отпрянула от камина, словно он начал дымиться и источать ядовитые газы. Она закрыла рот руками, боясь пошевелиться, боясь дышать. Это определенно был разговор, который благочестивой девице слышать было не дозволительно. Девушка села на кровать и подобрала под себя ноги, словно и пол заволокло тяжёлыми густыми миазмами порочного мира, которого её девственная натура ещё не познала. Гермиона уже поднесла руки к ушам, когда услышала: «Мистер Снейп, вы ведь тоже мужчина. Скажите, с вами такое бывало?» — Нет, — коротко ответил Северус, однако от мисс Грейнджер не ускользнуло то, как самую малость изменился его тон. Нет, она не смогла уличить его во лжи, скорее в некой недосказанности. — Быть может, причина довольно проста и вы напрасно беспокоитесь. Возможно, мисс… исполнительница главной роли просто была недостаточно хороша… — Что вы такое говорите? — усмехнулся мистер Локхарт. — Каждый, кто хоть раз её видел, терял голову. У неё одна только грудь с головку младенца. Нет! Дело определённо не в этом. Сегодня вечером мы встречаемся снова. Дайте мне что-нибудь, — взмолился Гилдерой. — Я утоплюсь в Темзе, если повторно взгляну в лицо позора, и моя смерть будет на вашей совести. — Я понял, — отмахнулся Снейп, тяжело вздохнув. — Я схожу в кладовую. У меня ещё должны быть семена жгун-корня. Они лечат от сексуальной дисфункции. — Я пойду с вами. На лестнице послышались шаги. Мисс Грейнджер соскочила с кровати и, добежав до окна, распахнула его, впуская холодный влажный от дождя воздух в комнату. Она жадно вдыхала его до тех пор, пока не продрогла. От тихого стука в дверь Гермиона так сильно дёрнулась, словно её пробила предсонная судорога. — Мисс Грейнджер, — мягкий голос Северуса Снейпа напугал её до полуобморочного состояния. С каким лицом она должна была теперь показаться ему на глаза? — Если хотите, мы можем допить чай. Мистер Локхарт уже ушёл. Девушка поспешила закрыть окно и пригладить покрывало на кровати. Собравшись с духом, она приоткрыла дверь и вежливо улыбнулась. — С вашей стороны очень любезно зайти за мной, — тихо сказала Гермиона, избегая его взгляда. — В этом нет ничего необычного, мисс Грейнджер, — ответил Снейп. — Вы вхожи в гостиную точно также, как и я. К тому же, это единственное место, которое топится камином. Уже вечером, когда она посвятила себя музицированию, Гермиону охватили странные и до этого не тревожившие неискушённую душу мысли. Её пытливая натура всегда стремилась к знаниям, сухим фактам, и пренебрегала зовом сердца, ещё никогда не болевшего любовью — чистой, скромной, самоотверженной. И какой бы образованной не считала себя Гермиона, сегодня она поняла, что её представления о браке, об отношениях между мужчиной и женщиной оставались самыми детскими. Она ничего не знала о страсти, о близости, о сексуальности. И смотря на тёмную фигуру мистера Снейпа, сидевшего в кресле возле камина, она задавалась тем же вопросом.