Аптекарь с Холборн Стрит

У Гермионы подкашивались ноги. Она еле стояла. Судорожно сжимая руками свою расшитую сумочку, близкая к обмороку, девушка позволила миссис МакГонагалл вывести её в другой зал. Слова Беллатрисы Лестрейндж убили в Гермионе на весь остаток вечера весёлость и бодрость духа. — Это правда? — тихо спросила мисс Грейнджер, смотря перед собой невидящим взглядом. — То, что сказала миссис Лестрейндж. — Ах, дитя! — МакГонагалл сжала предплечье девушки в преободряющем жесте. — Это было давно. Прошло так много времени. Почти семнадцать лет. — Вы знали? — с болью в голосе продолжала Гермиона, теперь пытливо смотря на Минерву. — Да, — почти шёпотом согласилась женщина. — Но, мисс Грейнджер, всякое горе священно. Будет бестактно омрачать его вопросами, — предупредила она. — Я хочу знать не из праздного любопытства, — решительно ответила девушка. — Разве вы не считаете, что мне будет лучше узнать это от вас, человека, которому мистер Снейп доверяет, от друга, нежели от миссис Лестрейндж в очередном припадке ярости или ещё чего хуже. — Это не моя тайна. Да и всех подробностей я не знаю, — уже пребывая в смятении, сказала МакГонагалл. — Дайте мне время подумать. — Я благодарна вам, — Гермиона сжала руки Минервы. Та в свою очередь тяжело вздохнула. — Вы совсем бледная. Идите и подышите, наконец, свежим воздухом, — посоветовала мадам и слабо улыбнулась. — По поводу мисс Лавгуд не беспокойтесь: я схожу и скажу ей, что вам нездоровится. — Хорошо, — согласилась девушка. — Я догоню вас. Минерва с досадой покачала головой и направилась в библиотеку. Мисс Грейнджер недолго смотрела ей вслед, затем обернулась и быстро окинула гостей взглядом. Глаза невольно остановились на фигуре человека в чёрном костюме. До сегодняшнего дня девушка считала, что мистер Снейп, отличавшийся молчаливостью и серьёзностью, в силу своего возраста — а было ему не меньше тридцати шести — уже давно утратил способность бурно чувствовать и следовать сердечным порывам. С женщинами он вёл себя крайне сдержанно, но благородно — это было, пожалуй, единственной романтической чёрточкой в его характере. Сермяжная правда жизни, о которой не пишут в романах, заключается в том, что от несчастной любви страдают не только женщины, но и мужчины. Порой даже сильнее первых. «Семнадцать лет… Мистер Снейп так никогда и не женился», — с грустью думала про себя Гермиона. Нужно было быть слепым, чтобы не заметить, с каким стоическим презрением Северус держался, когда миссис Тонкс представляла ему свою незамужнюю дочь Нимфадору. Это была высокая блондинка с прямой спиной. Она не обладала типичной красотой, но зато в глазах читались волевой характер и недюжий ум. В довершение ко всему, за неё давали пять тысяч фунтов приданого, что делало Нимфадору самой завидной невестой в этом зале. Но мистер Снейп был непреклонен. Его взгляд — угасшим. Словно та женщина, которая по велению случая ли, или же злого рока, ставшая его первой любовью, превратилась в тайное мерило женского совершенства. И по сей день ещё никому не удалось её превзойти. Мисс Грейнджер питала к мистеру Снейпу лишь глубокое уважение. И всё же, как и всякой девушке восемнадцати лет, ей хотелось нравиться, хотелось слушать пусть и не возгласы восторга, но хотя бы простую похвалу, поэтому осознание того, что в его глазах она не была достойна даже этого, сильно огорчало. Наконец, заставив себя больше не думать об этом, мисс Грейнджер отвернулась и зашагала по коридору. Гермиона едва успела заметить, как подол платья миссис МакГонагалл исчез во мраке библиотеки, как вдруг дверь за ней грубо захлопнулась. Послышался тупой удар, сдавленный крик, за которым последовали другие невнятные звуки. Испугавшись, девушка тут же бросилась к изогнутой ручке, но дверь оказалась заперта. — Мадам?! — в эту критическую минуту воображение мисс Грейнджер нарисовало тысячу возможных предположений. Одно ужаснее предыдущего. — Мадам?! — Гермиона с силой постучала по двери ладонью в последний раз, после чего сделала то, что должна была предпринять ещё минутой ранее: позвать на помощь. Женское платье сковывало движения. Ноги то и дело путались в подьюбошнике. Корсет не давал дышать полной грудью. Гермиона была уверена, что когда добежит до мистера Снейпа, то упадёт без чувств прямо ему под ноги. Северус в замешательстве посмотрел на мисс Грейнджер. Девушка, которая всегда действовала не спеша и с оглядкой, теперь, почти задыхаясь, вцепилась в его рукав и прерывающимся голосом изливала поток несвязных между собой фраз. — Беда… Миссис МакГонагалл… Дверь в библиотеку захлопнулась… Не могу открыть… Нужна помощь… — Ведите, — коротко ответил мужчина и позволил мисс Грейнджер вести за собой. Коридор был не так ярко освещён, как соединяемые им комнаты. На стенах, всё время мерцая и утомляя глаза, горели витые латунные газовые рожки. Гости здесь почти не проходили, поэтому было не удивительно, что грохот внутри библиотеки остался без внимания. После нескольких нехитрых манипуляций мистер Снейп и сам убедился, что дверь была заперта изнутри. — Придётся выламывать, — с неохотой предложил Северус. Искать сейчас мистера Лавгуд или Полумну — лишняя трата времени. Одному Богу известно, что могло случиться с миссис МакГонагалл, когда они вернутся с запасным ключом. — Что здесь происходит? К большому удивлению Гермионы им навстречу шёл сам судья Кингсли в сопровождении миссис Лестрейндж. Беллатриса, только ещё завидев девушку, сощурила глаза и начала недовольно грызть ноготь на большом пальце правой руки. Беспричинная злоба исказила её лицо. Она стала так безобразна, какой никогда не была. — Мисс Грейнджер утверждает, что кто-то запер мадам МакГонагалл изнутри, — пояснил мистер Снейп. В подтверждение его слов из комнаты донёсся вопль. Вдвоём мужчинам без труда удалось открыть дверь и картина, представшая перед присутствующими, поразила до глубины души всех без исключения. По библиотеке весь взмокший, с раскрасневшимся лицом бегал мистер Локхарт, а следом за ним, отставая лишь на шаг или два, семенила Минерва МакГонагалл и лупила его что было сил теперь уже изрядно потрепавшейся газетой. — Ах вы, мерзавец! — вопила женщина, огрев белокурую голову мужчины очередным шлёпком. — Да как вы посмели?! — Боже правый! — сипел Гилдерой, лавируя между креслом и диваном. — Да если бы я знал, что это вы… — Негодяй! — не унималась Минерва. — Нападать на беззащитную женщину! — Повторяюсь, — запыхавшись, мистер Локхарт начал забираться по скользящей лестнице библиотеки, но мадам не желала сдаваться так просто и ухватила своего обидчика за штанину. — Да пустите же вы! — он задрыгал ногой. — Что здесь творится?! — зычный и властный голос судьи Кингсли заставил всех замереть на месте. Гилдерой, как гуттаперчевый мальчик, застыл на деревянной ступеньке лестницы. Миссис МакГонагалл с сжатыми в плотное кольцо губами злобно сверкнула глазами в сторону двери. — Мистер Локхарт? — Я могу всё объяснить, Ваша Светлость. — Этот мерзавец! — запыхтела в возмущении Минерва. — Этот развратитель всех женщин, напал на меня! — Это сущее недоразумение! — начал оправдываться мужчина. Он всё ещё боялся слезать с лестницы, поэтому с высоты следил за каждым движением и жестом мадам МакГонагалл. — В темноте я принял вас за совершенно другую особу. — И за кого же? — поинтересовался судья, приняв такой грозный вид, что мистер Локхарт на секунду замешкался с ответом. Но Гилдерой был трусом и своя честь ему была куда дороже, нежели чужая. — Мисс Грейнджер, — выдавил с испугом мужчина. — Что? — Кингсли перевёл на девушку взгляд полный удивления и лёгкого укора. — Я получил записку, — Гилдерой полез в карман. — Вот, — он протянул судье листок бумаги, сложенный в крохотный квадратик. «Ждите меня в библиотеке через четверть часа. Подпись: Г. Г.», — зачитал мистер Кингсли. — Я не писала никакой записки, — начала было оправдываться Гермиона. — Я могу это подтвердить, — тотчас же вмешалась мадам МакГонагалл, всё ещё с подозрением смотря на Гилдероя. — Она всё время была со мной. — К тому же… это не её почерк, — хмуро добавил мистер Снейп, снова пробежав глазами по записке. — Кто вам её передал? — Северус устремил на мистера Локхарта выжидающий взгляд. — Какой-то мужчина, — Гилдерой пожал плечами. — У него была такая непримечательная внешность, что покажите мне его вновь, я бы его не узнал. У некрасивых лиц есть удивительное свойство быстро забываться, — с большим самомнением и совершенно не к месту заявил мистер Локхарт. — Погодите-ка! Мисс Грейнджер, к вам ведь тоже подходил какой-то мужчина, — начала было припоминать мадам МакГонагалл, но Гермиона её почти не слышала. У неё в голове вдруг промелькнула мысль, что весь этот фарс — проделки Беллатрисы Лестрейндж. Иначе зачем ей было приводить сюда мистера Кингсли? Видимо, таким образом она хотела заручиться молчанием Гермионы. Если бы на месте Минервы оказалась именно она — незамужняя девица, одна, в закрытой комнате с мужщиной — это бы навсегда разрушило её репутацию. Нет ничего страшнее социальной смерти! Липкий ужас объял Гермиону, стоило ей лишь только подумать о том, как бы сегодня могла повернуться её судьба. Осаждаемая тревогой и страхом, девушке в конец сделалось дурно. Весь этот вихрь эмоций, обрушившийся на неё в столь короткое время, высосал у неё последние остатки сил. Сложно описать то пограничное состояние между сознанием и бессознательностью. Это похоже на сон, но такой сон, который требует невероятного усилия воли для пробуждения. В ушах стоит шум, слышатся чьи-то голоса, но телом никак не пошевелить. Одним словом — ужасное ощущение. — Откройте окно! — командовал мистер Снейп. Он донёс Гермиону до кушетки, уложил на неё и подложил под ноги подушку. — Нужен свежий воздух. — Может позвать мистера Уизли? — перепугался Гилдерой. — Это простой обморок, — уверил всех Северус. — Если хотите помочь, то велите приготовить горячий грог и принесите что-нибудь перекусить. — Всё будет! — мистер Локхарт суетливо выскочил из библиотеки, пока Кингсли и МакГонагалл крутили механизм, открывающий верхние форточки. Мистер Снейп похлопал мисс Грейнджер по щекам, но девушка в себя так и не приходила. Напротив, была совершенно вялой и такой бледной, что побелели даже губы, как перед смертью. Северус смотрел на Гермиону в нерешительности лишь долю секунды, после чего нахмурился и начал расстёгивать блузу. Вот только если здесь пуговицы поддались легко, то пуговички на корсете, который сжал её грудь в силки, выскальзывали из петель с трудом. Не удивительно, что ей нечем было дышать. Однако свежий воздух подействовал на Гермиону живительно и постепенно к щекам начал возвращаться природный румянец и уже через минуту она сделала жадный глоток воздуха полной грудью. — Пока не вставайте, — Северус упёрся рукой ей в плечо, не давая сделать резкого движения. Вскоре на его место села Минерва и начала обмахивать Гермиону ручным экраном. — Думаю, ей станет легче в обществе подруги, — сказал мистер Снейп судье Кингсли. Тот понял намёк незамедлительно и, видя, что дамам помощь больше не требовалась, вышел следом за Снейпом. В коридоре они натолкнулись на мистера Локхарта, но заходить ему в библиотеку строго-настрого запретили. Вместо него горячий грог и десертную тарелочку с тарталетками Гермионе принесла Полумна, на которую мисс Грейнджер вылила всё своё негодование, роптая на неудавшийся дебют. Лишь поздним вечером, когда они все вместе возвращались домой, когда к Гермионе вернулись спокойствие и способность рассуждать здраво, девушка подметила, что мамины серьги действительно принесли ей удачу.