Аптекарь с Холборн Стрит

Ужин только начался. Общество было невелико: близкие друзья и родственники. Мадам МакГонагалл очень гордилась разнообразием своего стола, качеством вина из личного погреба, а также внимательностью слуг. Её вечера всегда очень хвалили. Только мадам Спраут сетовала про себя на то, что Минерва не посадила мистера Снейпа с Гермионой. Скорее всего на этом настоял мистер Уоррен, который занимал места рядом с ним вместе со своей единственной дочерью Миртл. Она была на три года старше мисс Грейнджер и старик уже почти отчаялся когда-нибудь выдать её замуж. Мисс Миртл Элизабет Уоррен была некрасивой. Однако в отличие от Северуса, который смирился со своими внешними недостатками, Миртл страдала от своей некрасивости и жарко завидовала тем, кого миновала её участь. Её лицо, болезненно бледное и незначительное, обрамляли чёрные жёсткие волосы, которые было трудно держать в причёске. Для девушки такого невысокого роста у неё были слишком широкие плечи. Но главной её особенностью были очки в круглой оправе, которые Миртл была вынуждена носить постоянно. Этот факт тревожил её, как больной зуб. — Январь уже не за горами, — начала беседу мадам Спраут, с довольной улыбкой прищурив глаза. — Открытие бального сезона — важнейшее событие в жизни любой незамужней девушки! — она перевела быстрый взгляд на мисс Грейнджер. — Не напоминайте об этом, — немного резко отозвался мистер Уоррен. Для его дочери это будет уже третий сезон. Если и в этот раз всё закончится неудачей, то ей уже будет неприлично выходить в свет. За ней навсегда закрепится клеймо старой девы. — Нынче цены на аппартаменты в Лондоне взлетели до небес. — А где вы остановились? — поинтересовалась миссис МакГонагалл. — На Клоук-Лейн, — отозвался мужчина. — Мистер Снейп, я правильно понимаю, что это совсем недалеко от вас? — Да, мистер Уоррен, — лаконично ответил Северус. Ложка с супом замерла в нескольких сантиметрах от его рта. — Я слышал, ваш бизнес идёт в гору, — с тоном делового человека продолжал мистер Уоррен. — Думаю, вам уже следовало бы задуматься об открытии ещё одной аптеки. Я всегда буду рад видеть вас в своём кабинете. Мы могли бы обсудить возможные вложения. Нужно было быть совсем недалёким, чтобы не уловить прозрачного намёка, который обронил мистер Уоррен. Видимо, он был доведён до такого отчаяния, раз начал пренебрегать всеми правилами приличия. У мистера Снейпа пропал аппетит. Гермиона перевела сочувствующий взгляд с Миртл, которой явно было стыдно за поведение своего отца, на Северуса. Его выразительные скулы были напряжены до предела. Спасти ситуацию снова решила Помона. Однако это ещё больше подлило масла в огонь. — Господь с вами! Говорить сейчас о делах? — воскликнула женщина. — Лучше скажите, мистер Снейп, будем ли мы иметь честь видеть вас на вечерах с танцами? Сегодня вы доказали всем присутствующим, что не лишены чувства ритма, — мадам Спраут снова хитро сощурилась. Теперь пришла очередь Гермионы краснеть. Она украдкой взглянула на Северуса, который сидел прямо напротив. Замечание Помоны оставило его равнодушным. — Боюсь, у меня нет времени, чтобы посещать вечера, которые не способны утомить разве что пятнадцатилетних девиц и их бдительных мамочек, — в тон беседы ответил мистер Снейп. — Пусть эту ярмарку невест посещают те, кто имеет намерение обзавестись покорной женой. Я же — старый холостяк — жениться не собираюсь. Повисло молчание. Явно довольный тем, что его теперь наконец-то оставят в покое, Северус вновь принялся за остывший суп. — И всё же я не соглашусь с вами, мистер Снейп, — не унимался мистер Уоррен. — Брак — это не только послушная жена, что будет вышивать платочки, да играть на рояле, — с серьёзным видом начал он. Гермиона прониклась было к нему глубокой симпатией, восхищаясь его неограниченным суждением. Однако этой симпатии не суждено было прожить и минуты, так как следом мужчина добавил: — Брак — это ещё и приумножение личного капитала. Особенно, если за девицу дают две-три тысячи фунтов, — он наклонился так низко к столу, чтобы посмотреть на Северуса, что грозился утопить свой галстук. — Что же касается любви? То любовь должна быть трагедией души. В таком деле, как брак, ей совершенно не место. — Неужели вы полагаете, что любовь и брак — понятия несовместимые? — не удержалась от вопроса мисс Грейнджер. — Юная мисс, — мистер Уоррен поднял на Гермиону светлые, но такие холодные и злые глаза, что она ещё сильнее выпрямилась. Он всегда гордился тем, что умел хорошо разбираться в людях. Порой он оценивал их с такой проницательностью, которая больше походила на испепеляющее высокомерие. — Если бы мужчины начали преклоняться и благоговеть перед любовью, мир бы полетел в тартарары. Женские сумасбродные капризы стали бы для учёных мужей мучительными законами. Есть веские причины, почему женщины не могут освоить серьёзные науки. Так заложено природой. Иначе вместо того, чтобы лечить больного, мы бы с неделю обсуждали, какого цвета сначала пошить хирургу фартук. Мистер Уоррен всегда добивался своего. Его лицо было мрачным, но большие глаза блестели живым огнём. Он излучал такую надменную уверенность в собственном превосходстве, что мисс Грейнджер была готова задохнуться от возмущения. Неугомонность была у неё в характере, а недюжий ум взрастил в ней бессознательную гордость. Эти качества мистер Уоррен считал возмутительными недостатками в любой женщине. — Позвольте теперь мне не согласиться с вами, мистер Уоррен, — неожиданно произнесла Минерва, чем возмутила старика и заинтриговала остальных, в особенности Гермиону. — Женщины вполне себе могут освоить серьёзные науки. Взять к примеру мисс Гаррет Андерсон. У неё своя врачебная практика на Аппер-Беркли-стрит. Отличный врач, хочу заметить, — не побоялась вставить мадам МакГонагалл. — А мисс Грейнджер обладает исключительной способностью к арифметике, — решила внести и свои пять копеек мадам Спраут. — Не так ли, мистер Снейп? Северус посмотрел на девушку долгим, испытующим взглядом, после чего ответил. — В этом вопросе она может восстать не только против меня — её арендатора, — но против всего мира. Если бы не многовековые традиции, мисс Грейнджер смогла бы даже заинтересовать профессора Кроуфорда. А тот не любит дураков. Этот ответ так сильно удовлетворил Помону, что она победоносно улыбнулась и откинулась на спинку стула. — Женщина! — воскликнул мистер Уоррен. — В стенах Оксфордского университета! Ха! Теперь я слышал абсолютно всё! — мужчина принялся быстро разжёвывать кусок только что принесённой говядины, что могло лишь говорить о его раздражении. — Вы правы, мистер Уоррен, — непринуждённо сказал Северус. — Мисс Грейнджер родилась женщиной, тенью привилегированного пола. А это значит, что её удел вязать чулки и варить апельсиновый джем, — уголок его губ вытянулся в кривую улыбку. Гермиона перехватила его взгляд, изучающий её лицо. Насмешливость была у него в крови и порой она ослепляла его разум, однако в этот раз он смеялся не над ней. — Будем надеяться, что будущий владелец этой неугомонной пташки приобротёт для неё клетку с плотными прутьями, чтобы она не упорхнула при первой же возможности. Позже мисс Грейнджер узнает, что это была отсылка на миссис Уоррен, которая десять лет назад сбежала от мужа с каким-то артистом театра. Миртл закусила нижнюю губу, стараясь изо всех сил не расплакаться. В отличие от отца, она была очень чувствительной и ранимой. У неё не было его деловой хватки, его расчётливого ума, но она обладала другим даром: распознавать сердечные склонности. И хотя мисс Грейнджер сама ещё того не подозревала, её румянец говорил о волнениях, которые уже начали рождаться в глубине её сердца. Миртл никогда ни за что не боролась. Вот и в этот раз она решила уступить своей более удачливой сопернице. Ведь Северус Снейп за весь вечер не взглянул на неё ни разу. Возвратившись домой, Гермиона спросила: — Мистер Снейп, скажите, — она помедлила, сомневаясь, стоило ли ей задавать свой вопрос. — Вы правда считаете, что я смогла бы учиться у профессора Кроуфорда? — Степень вашего упрямства так велика, что способна утомить целую экзаменационную комиссию, — ответил Северус, остановившись возле своей двери. — Уверяю вас, они бы сдались… года так через три, — несмотря на то, что он говорил колкости, в его глазах вспыхнула какая-то мягкость или что-то сродни ей. Мисс Грейнджер улыбнулась. — Спокойной ночи, мистер Снейп. — Спокойной ночи.