Многоуровневая близость

      Каору ни себя, ни кого бы то ни было не считала особенным. Все люди равны вне зависимости от обстоятельств — такой примитивной философии она придерживалась достаточно долгое время, чтобы назвать это принципом, но один случай перевернул все с ног на голову.       Каору жила с родителями, поскольку квартиру снимать — дорого, поэтому добираться до университета приходилось прямиком из дома. В понедельник, как назло, отвратительный препод ставил свой отвратительный предмет первой парой, из-за чего Каору приходилось студиться на остановке в шесть утра.       Ещё и автобус задерживался. «Злой рок, не иначе», — обиженная на весь мир, она закутывалась в шарф и прыгала на месте, не обращая внимания на недоуменные взгляды людей.       Наконец, блеск фар — и издали мелькнул знакомый номер нужного автобуса. Явился не запылился, как говорится. Каору с облегчением вошла внутрь, расплатилась и улыбнулась, вынув наушники из кармана.       Поездку она скрасит музыкой и мечтами о превосходном будущем. Домашки задавали столько, что, честное слово, казалось, что преподы хотели расквитаться со студентами за все обиды в их жизни, поэтому время на грёзы категорически не хватало. Только перед сном и во время поездок в автобусе. Да и то неспокойно: что, если пропустит свою остановку и высадится в каком-нибудь Хоккайдо? Вот уж чего для полного счастья не хватает!       Двери закрылись, но — вдруг! — какой-то паренёк спешно протиснулся внутрь и, смешно размахивая руками, благодарил, что его подождали.       «Да никто не ждал тебя, — мысленно фыркнула девушка, — просто так вышло, счастливчик».       Втайне она завидовала простоте этого парня. Всем бы так. Честно, незамысловато и без притворства. Тогда бы люди не играли в социальные игры и не расставляли в диалоге, как на поле битвы, мины и ловушки манипуляций.       Парень-то на удивление плюхнулся рядом с ней. Каору едва ли не взвыла от разрывающего изнутри чувства несправедливости: да почему она? Есть же свободные места!       А затем — в ноздри ее ударил никотин. Она закашлялась, словно табачный приступ у нее, а не у этого парня. Сколько же пачек нужно выкурить, чтобы так провонять?       Он участливо похлопал ее по спине.       — Вы в порядке?       Она не ответила: лишь злобно зыркнула исподлобья и бесцеремонно взяла его руку в свою. Она слышала, что у курильщиков ногти желтеют, но у него все было в пределах разумного. Опустив его руку на свое колено, она внимательно вгляделась в лицо. Не найдя каких-либо тревожных звоночков, разочарованно отвернулась к окну.       — Простите, со мной что-то не так? Вы так пристально смотрели на меня…       Каору никогда не отличалась чутким обонянием, потому ее жутко рассердило, что этот приличный на вид курильщик подсел именно к ней. Она позабыла о манерах и, вздрогнув от смущающего осознания, что его ладонь по-прежнему покоилась на ее коленке, вскрикнула;       — Да от тебя же несёт так, словно ты прямиком из пожара. Ты моешься вообще?       Парень вдруг широко улыбнулся. В темных глазах его мелькнул озорной огонек.       — Я Шиничиро, — он протянул руку для рукопожатия и приблизился к ее шее, — приятные духи.       — О Ками, нет, — ее пронзило осознание острое, мурашками по коже и ворохом неприятностей на загривке.       — Приятно познакомиться. Рад, что вы озарили мою жизнь своим появлением.       Как романтично. Тьфу ты! Хотелось плюнуть ему под ноги. Он ее соулмейт — вот отчего она ощущала его запах как свой собственный. Щекотание нервных окончаний, печаль неизъяснимая. Она мечтала о принце на белом коне, а получила какого-то простака! И хотя она не могла не признать долю его очарования, ее первое впечатление не сгладить одной лишь харизмой.       — Забудь меня и забудь об этой встрече.       — Резкости вам не занимать, — он самодовольно улыбнулся и сжал ее колено, вырвав удивлённый вздох. — Не слишком ли жестоко просить о таком?       — Нормально.       Каору передёрнула плечами и спешно заткнула уши наушниками, включив звук на полную громкость.       — Альтернативный рок? — послышалось сбоку, перебивая музыку. — Хороший способ сбежать от меня.       — Да кто ты такой, чтобы от тебя сбегать? — огрызнулась девушка. — Много чести.       — Которую вы, тем не менее, мне оказываете.       Игривый, словно сытый кот — вот кто ее соулмейт. «За что мне все это?» — терзаемая вопросами, Каору вынула наушники и посмотрела на Шиничиро более осмысленно.       — Я Каору. И да, можно на ты.       — Чу́дно! — он порвался обнять ее, но она оттолкнула.       — Слушай, это ничего не значит.       — Как скажешь.       — Я… — волнуемая утренним сюрпризом, как волны в море, она неуверенно сьежилась и, прочистив горло, выдержала речь: — Я предлагаю узнать друг друга получше, прежде чем предпринимать какие-то действия. Ты, конечно, милый, но…       — Я милый?       — Ты услышал только это?       — Зачем слушать негатив, если есть позитив?       Своим простодушием он обезоруживал. Каору ловила воздух рыбой, выброшенной на берег.       — Ты безнадежен.       — Не рано ли ставить на мне крест?       — Я сама решу, когда рано, а когда — нет.       — Как скажешь, королева.       Признаться, ей польстило такое обращение: никто никогда не говорил с ней подобным образом. Он манерничал, но в его игре не было место гнили или издёвке — он был искренним и покорял этим.       — Я подумаю над тем, чтобы встречаться с тобой, но для начала ты бросишь курить, — поставила условие она, ожидая очередную шутку, но он вдруг посерьезнел.       — Не уверен, что ты хочешь знать мою подноготную.       — Намекаешь, что курение — не самая большая твоя провинность? Какая жалость. Теперь я больше всего на свете жажду узнать о твоих скелетах в шкафу.       — Всему свое время, — он переплел их пальцы и выдохнул дым ей в лицо. У Каору закружилась голова.       — Ну тебя!