Хочешь хорошо провести время, звони

Лань Чжань плохо спит этой ночью и просыпается уставшим с тяжелой головой. Он идет на пробежку, ест завтрак, и даже одевается на работу на автопилоте, его мозг пуст. И только прибыв на работу и пытаясь положить свой несуществующий ланч в холодильник он понимает, что сегодня вторник, а значит он увидит Вэй Ина в 10:45, и у него нет еды для Вэй Ина. Вчера он пошел на показ вместо того, чтобы приготовить ужин, а сегодня “Вторничные Судочки”, а у Лань Чжаня нет ни судочков, ни того, что можно в них положить. Вина режет его словно нож, и он костерит себя всю дорогу до своего рабочего места. Он мог бы спланировать все это заранее, если бы он только не позволил тревожности разрушить его выходные. Он мог бы приготовить карри в воскресенье, и постояв в холодильнике оно бы стало только вкуснее, и он мог бы сегодня принести его Вэй Ину. Он мог бы заказать что-то из Обители Нечестивых на вынос вчера вечером, если бы он не был таким ужасно возбужденным и невнимательным. С какой стороны не посмотри, он просто ужасный друг. Утро проходит словно в тумане, он редактирует книги на автомате. Когда колокольчик в кафе звенит над дверью, воздух наполняется ароматами кофе и корицы, и Вэй Ин поднимает на него взгляд из-за прилавка и начинает улыбаться, Лань Чжань выпаливает: - Мне очень жаль. Вэй Ин моргает. - ….окей? - Говорит он медленно, внимательно рассматривает Лань Чжаня, и беспокойная морщинка появляется между его бровей. - Чувак, ты что-то ужасно выглядишь. Иди присядь, я подойду через минуту, и ты расскажешь мне, что стряслось. Лань Чжань делает, как сказали, и его плечи напряжены. Они напрягаются еще сильнее, когда Вэй Ин ставит перед ним поднос с привычным содержимым, сэндвич и матча-латте. Сегодня на пене красуется кленовый листочек, и у Лань Чжаня внезапно появляется желание запустить поднос в стену. - Итак, - говорит Вэй Ин, пристально изучая его через стол, - почему ты выглядишь так, словно собрался сообщить мне, что ты сбил мою бабушку машиной? - Он поднимает палец, чтобы предупредить все возражения, и добавляет. - Все мои бабушки умерли естественной смертью, так что ни одна бабушка не пострадала в процессе создания этого вопроса. Лань Чжань сжимает кулаки на коленях, так сильно, что у него белеют костяшки. - Сегодня вторник, - говорит он, утыкаясь глазами в латте. - Был с утра, - спокойно говорит Вэй Ин. Лань Чжань скрипит зубами. - Я не подумал…, - он начинает, делает паузу, и пробует снова. - Вчера вечером, показ. - Почему это так сложно? Лань Чжаню всегда нелегко даются слова, и сейчас ему кажется, будто он вырывает каждое слово, как камень из смолы. Лань Чжань закрывает глаза. - Я забыл приготовить еду, - грустно говорит он. - Я ничего тебе не принес. Мне очень жаль. - Ох, Лань Чжань, - со смешком говорит Вэй Ин. - И это все? Не волнуйся, я получаю по сэндвичу в каждую смену. Все в порядке. - Лань Чжаню удается открыть глаза, и Вэй Ин улыбается ему, опершись подбородком на руки. - Ну ты забыл обед в первый раз за три года! Ничего страшного. - Вэй Ин, - говорит Лань Чжань натянутым голосом, потому что это очень страшно и он не может доходчиво объяснить почему. Просто… Он делал это на протяжении трех лет, и делал это с единственной целью - показать Вэй Ину что один человек во всем мире всегда будет рядом с ним, что он может положиться на этого единственного человека во всем, и теперь он испортил и разрушил все это своей безответной любовью, тоской и желанием; и Вэй Ин никогда не скажет ему прямо в глаза, что разочарован, он просто запихнет это поглубже, как он делает это со всеми своими отрицательными эмоциями, и налепит улыбку поверх всего этого. Его желудок сводит спазмами, от мысли, что теперь он попадет в ту же категорию людей, что и приемные родители Вэй Ина и все приемные семьи в которых он бывал до этого; что Вэй Ин снова начнет думать, что все, кого он встречает, в конце концов просто забьют на него. - Я должен был спланировать все лучше, - говорит он, а его руки трясутся под столом, где Вэй Ин их не видит. - Я должен был… Я должен был… Комната плывет, и когда ему удается сфокусировать взгляд на Вэй Ине, его выражение лица меняется с беспокойного на полное ужаса. - О господи, - говорит Вэй Ин, вставая со стула и просовывая руку в подмышку Лань Чжаня. - Окей, чувак, не плачь у всех на глазах, ты ненавидишь показывать эмоции там, где другие могут их увидеть. Все будет хорошо, пойдем со мной. - Лань Чжань позволяет ему поставить себя на ноги и куда-то увести, пока в голове у него грохочет пульс, а в груди больно. - Эй, я пойду проведу инвентаризацию кофе без кофеина. Он слышит, как Вэй Ин разговаривает с кем-то, а потом он оказывается в маленькой комнатке, наполненной очень сильным запахом кофейных зерен. - Сядь сюда, - говорит Вэй Ин, усаживая его на что-то, что точно не стул, и потом Лань Чжань остается один в этом шкафу для кофе, и ему тяжело дышать, а потом Вэй Ин возвращается, садится рядом с ним, и говорит. Слова словно издалека доносятся, словно через толщу воды, и когда Лань Чжаню удается достаточно сфокусироваться, чтобы различить их, Вэй Ин говорит. - Окей, дружище, наклонись вперед для меня, локти на колени поставь. Сейчас станет немного холодно, но это поможет, хорошо? Продолжай дышать, - постоянный поток успокаивающих слов. Лань Чжань позволяет Вэй Ину расположить себя, как ему хочется - сидеть сгорбившись вперед совсем не похоже на его обычную осанку. Вэй Ин кладет что-то холодное на заднюю сторону его шеи, опускает одну руку ему на спину и проводит успокаивающими кругами по мягкой ткани кардигана. И где-то на этом моменте, Лань Чжань понимает, немного запоздало, что у него паническая атака. От понимания становится легче - у него есть правила на этот счет. Лань Чжань считает вдохи и выдохи, сосредотачивается на чем-то холодном на своей шее, и на поглаживаниях руки, и ждет, пока все закончится. Вэй Ин продолжает говорить, и он закрывает глаза, позволяя себе раствориться в словах, хотя он и не понимает ни одного слова. Спустя неопределенное количество времени, Лань Чжань открывает глаза, разминает пальцы лежащие на брюках, и делает глубокий вдох, наполняя живот воздухом. Рука Вэй Ина все еще находится между его лопаток. - Лучше? - спрашивает он, и Лань Чжань кивает полу. - Отлично, - говорит Вэй Ин. - Ты хочешь, чтобы я перестал прикасаться к тебе? Никогда, хочет сказать Лань Чжань, но это очень сложно признать. Вэй Ин предлагает утешение другу, у которого только что была постыдная истерика у всех на глазах, ничего более. Все равно...Лань Чжань качает головой, и рука Вэй Ина единожды вздрагивает на его спине. - Отлично. Хочешь сесть прямо? Лань Чжань кивает, и, перед тем как выпрямиться, забирает это неведомо-что со своей шеи. Им оказывается дешевый холодный компресс, тот который с голубым гелем внутри, завернутый в бумажное полотенце. - Да, - говорит Вэй Ин, проследив за его взглядом, - я совершил набег на аптечку. Помогает, правда? Держи. - Вэй Ин вкладывает ему в ладонь несколько бумажных салфеток. - Ты что-то раскис немного. Волна смущения проходит через все тело Лань Чжаня, но в голосе Вэй Ина нет осуждения. Он вытирает лицо, сморкается, и наконец рассматривает обстановку. Это, наверное, одна из задних комнат кафе, потому что все пространство по периметру от пола до потолка заставлено картонными коробками с кофейными зернами, фильтрами и бумажными стаканчиками. Они, кстати, сидят на картонной коробке с пометкой “Арабика”. Почему-то эта деталь особенно сильно запоминается Лань Чжаню, хотя на это нет причины. - Спасибо тебе, - с трудом выговаривает Лань Чжань, его голос хрипит, пока он запихивает в карман использованные салфетки, чтобы потом выбросить. - Приношу свои извинения. Я...Я не ожидал такого. - Я тоже не ожидал, - весело говорит Вэй Ин, его рука гладит Лань Чжаня вдоль позвоночника, словно кота. - К счастью, ты оказался в компании лучшего эксперта этого кафе по паническим атакам. - Он пытается поймать взгляд Лань Чжаня, но у него не выходит, хотя Лань Чжань чувствует тяжесть его взгляда. - Тебе не нужно извиняться, - мягко говорит он. - Я уже это говорил и повторю снова: Нахуй мозг, да? - Мг. Вэй Ин легонько хлопает его по спине, затем встает и выглядывает за дверь кладовки. - Эй, Амилия? - Зовет он. - Захватишь мне воды со льдом? Спасибо. Мгновение спустя он возвращается и вкладывает чашку в более спокойные руки Лань Чжаня. Он терпеливо ждет, пока Лань Чжань сделает хотя бы глоток, прежде чем снова заговорить. - Так. Они у тебя часто бывают? Лань Чжань качает головой, но понимает, что от него ждут более детального объяснения, чем это, так что он уточняет. - Их не было со старшей школы. - Он смотрит на чашку с водой в своих руках, моргает, и хмурится. - А что твоя менеджерка? Я ведь не сотрудник. Может, мне не стоит здесь быть? Вэй Ин отмахивается одной рукой, а другую возвращает на позвоночник Лань Чжаня. - Все нормально. Я сказал ей, что я “пойду проведу инвентаризацию кофе без кофеина”, а это код для “мне нужно спрятать кого-то в кладовке”. Обычно, это девочка-подросток, которую достает какой-то мудак. Иногда что-то триггерит мой ПТСР, и мне тогда нужна минутка. - Лань Чжань смотрит краем глаза, как Вэй Ин пожимает плечами. - Детская травма может быть той еще сучкой. - Он замолкает, и позволяет тишине уютно устроиться между ними, пока он гладит Лань Чжаня от основания шеи почти до пояса брюк. - Можешь сказать мне, в чем было дело, или ты действительно так сильно расстроился из-за того, что ничего не принес мне сегодня? Лань Чжань делает еще один глоток воды и пытается упорядочить свои мысли, которые разлетелись, словно семена одуванчика. - Я плохо спал, - вскоре признает он. Это не вся причина, конечно, так что он продолжает. - Дело было не только из-за готовки. Я. Переживал. Что Вэй Ин будет разочарован. Вэй Ин задумчиво проходится языком по зубам и кивает. - Дай угадаю, твой мозг зациклился на этом, а потом его затянуло в режим катастрофы, и всего лишь навсего слабенький ветерок скинул тебя в бездну. Лань Чжань кивает, и пытается снова сгорбиться под тяжестью смущения. Вэй Ин тут же это замечает и хватает его за плечо, поворачивая лицом к себе. - Эй, нет, - говорит он строго, с серьезным лицом. - Даже не думай. Я как-то расплакался из-за печеной картошки. Если бы мы могли контролировать наши мозги исключительно силой мысли, то никому бы не понадобилась терапия и антидепрессанты. Лань Чжань кивает. - Печеная картошка, - говорит он, будто это была самая важная часть высказывания. - Я очень хотел съесть её на обед, а потом у них закончились печеные картошки прямо передо мной, - говорит Вэй Ин без колебаний. - У них была одна задача. Это был очень тяжелый день, и это стало последней каплей. - Мг. - Как бы там ни было, - говорит Вэй Ин, пока его рука на спине Лань Чжаня; от медленных движений вверх и вниз ему хочется растаять, замурчать, и скрутиться калачиком у Вэй Ина на коленях, уткнув лицо в основание его шеи. - Я не разочарован. Я был тем, кто позвал тебя вчера на показ и сбил твой график, так что это очевидно моя вина, что у тебя не было времени на готовку. - Вэй Ин, - возражает Лань Чжань, потому что это, тоже, одна из вещей которую Вэй Ин делает постоянно - винит себя за все плохое, что с ним происходит. Вэй Ин наверняка слышит, что Лань Чжань имеет в виду, по тону его голоса, потому что он говорит следующее. - Окей, ладно. Это все твоя вина, и то, что ты забыл принести мне остатки еды впервые за три гребанных года делает тебя худшим другом в мире, и полностью перечеркивает все те сотни тысяч раз, когда ты приносил мне офигенную домашнюю еду, и планировал крутые штуки для нас на воскресенья, и давал мне поиграть в Зельду у тебя дома по несколько часов, и тот раз в колледже, когда ты держал мои волосы в течение получаса, пока меня жестко выворачивало от того ужасного коктейля, который намешали Не Хуайсан. Я никогда не прощу тебе этого тяжкого оскорбления. - Он чем-то шуршит на полке, снова поворачивается к Лань Чжаню, и отвешивает ему слабую пощечину латексной перчаткой для еды. - Я вызываю тебя на дуэль за мою честь. Стреляемся на рассвете. - Вэй Ин, - говорит Лань Чжань уже совсем другим тоном, а уголок его рта немного дергается. Если посмотреть на все с этой стороны, то все действительно выглядит немного глупо, и от этого его диафрагма расслабляется, напряжение под ребрами уходит. - Теперь, когда мы все выяснили, - говорит Вэй Ин, опуская руку и прислонившись к его плечу своим, - как я могу убедить тебя, что ничего страшного не произошло? Хочешь, я могу позвонить тебе по скайпу в обед, пока буду есть свой бесплатный сэндвич? Это конечно немного странно, но я сделаю это. - Он поднимает три пальца ко лбу, и делает чересчур серьезное лицо. - Я даже не буду смеяться над тобой, клянусь. - В этом нет необходимости, - говорит Лань Чжань, ощущая как краснеют его уши. Он смущен всей ситуацией, он чувствует тепло от доброты Вэй Ина, и он очень ясно ощущает причастность этого странного кофейного шкафа, и осознанием близости Вэй Ина, и тем, как сильно он влюблен. Может быть, в другой жизни, другой Вэй Ин затащил другого Лань Чжаня в эту кладовку и кончиками пальцев на подбородке запрокинул вверх голову этого Лань Чжаня и нежно его поцеловал, убедил его своим ртом и своими руками, что он прощен, что нечего было прощать с самого начала. Лань Чжань так сильно этого хочет, что его простреливает болью, словно после бега. Его губы покалывает от представленного прикосновения, будто призрак из той другой жизни, явился чтобы мучить его. - Окей, - говорит Вэй Ин, на минутку опираясь на Лань Чжаня всем весом. - Мне стоит вернуться к работе, если ты в порядке. Ты же в порядке? Лань Чжань кивает. Ему все еще немного стыдно, несмотря на заверения Вэй Ина, но сейчас, находясь по эту сторону панической атаки, он просто чувствует себя вымотанным. Произошел катарсис: очевидно, ему нужно было немного сбросить напряжение, и теперь, когда он его сбросил, он надеется избежать панических атак хотя бы в ближайшее десятилетие. - Отлично, - говорит Вэй Ин, сжимая его плечо. Когда Лань Чжань встает, его ноги еще немного дрожат, но поднимается он своими силами. Они почти подошли к двери, рука Вэй Ина уже была готова коснуться ручки, когда Лань Чжань хватает его за запястья, будто одержимый. - Вэй Ин, - он говорит слова прежде, чем успевает их обдумать. - Приходи сегодня на ужин. - Вэй Ин поворачивается к нему и моргает, его рот медленно открывается, а Лань Чжань продолжает говорить. - Если ты не занят. У меня есть ингредиенты. Для того, что я собирался готовить. Его уши пылают и он заставляет себя остановиться прямо сейчас, пока он не наговорил лишнего. - Лань Чжань, - говорит Вэй Ин с мягким выражением лица. - Ты же знаешь, что не обязан этого делать. - Я хочу, - отвечает Лань Чжань, и он правда имеет это в виду. Его рука все еще сжимает запястье Вэй Ина, кожа к коже, и он стоит очень спокойно, не ласкает большим пальцем нежное местечко над венами, хотя ему очень хочется. Он хочет сказать Вэй Ину правду, ну, или хотя бы часть правды - так много секретов щекочут его язык, пытаясь вырваться, что ему приходится сжимать зубы, и он устал от этого. - Мне нравится готовить для других людей, - говорит он, вместо того, чтобы сказать: Мне нравится готовить для тебя. - Из-за этого я узнаю много новых рецептов, - говорит он, вместо того, чтобы сказать: Я выбираю рецепты для тебя. В кофейном шкафу на мгновение все стихает и замирает, и он решает вытащить последнюю карту. - Рецепт рассчитан на четыре порции. Вэй Ин смеется, его глаза светятся, а в комнате будто исчезает весь воздух. - И мне нужно выручить тебя и съесть часть блюда, чтобы оно не пропало, да, Лань Чжань? - Мг, - говорит Лань Чжань, очень серьезно кивая. - Ты окажешь мне большую услугу. Вэй Ин снова смеется и открывает дверь. - Ну, когда ты так ставишь вопрос, как я могу отказать? Напиши мне, в котором часу, и я приду. Лань Чжань снова кивает, понимает что его рука все еще сжимает запястье Вэй Ина, и резко отнимает её. Они возвращаются в общий зал кафе, и к счастью, он все еще достаточно пуст. Менеджерка Вэй Ина смотрит на них из-за стойки и бровями задает ему вопрос о его самочувствии. Лань Чжань кивает в знак благодарности, и она кивает еще уверенней и подбородком указывает на край стойки, где его дожидаются упакованные “с собой” сэндвич и латте. - Амилия просто лучшая, - сообщает Вэй Ин, проследив за взглядом Лань Чжаня. - И мой перерыв уже даааавно закончился. Увидимся позже, Лань Чжань! Он хлопает его по плечу и уносится за стойку. Лань Чжань забирает заказ и возвращается на работу, его уши в огне от целого клубка эмоций. Они не ужинают вместе, не совсем, никогда вне групповых встреч. Обед это одно - обед, это прием пищи с друзьями. Обед обычный. У обеда нет подтекста, даже у обедов, которые затягиваются и перерастают в ужин. Ужин это другое. Ужин, - думает про себя Лань Чжань, добавляя точки с запятой, удаляя многоточия, проставляя заглавные буквы то тут, то там, - это слишком близко к свиданию. Они с Вэй Ином не встречаются, соответственно, они не ужинают вместе. За исключением того, что, по-видимому, они будут ужинать. Сегодня вечером. Потому что Лань Чжань пригласил. До конца дня Лань Чжань добирается без утреннего чувства скребущей тревожности, как будто, после панической атаки, у его тела просто нет сил, чтобы снова себя накручивать. Он пишет Вэй Ину просьбу прийти в шесть вечера, и получает в ответ серию эмодзи с едой, что заставляет его улыбнуться. Нет, на ужин у них не будет суши, мороженого, буррито, и пиццы, но Вэй Ин хотя бы кажется радостным, чем обеспокоенным. Он ставит кастрюлю с водой на огонь, и принимается нарезать овощи, пока он начинает прокручивать каждую деталь в голове, как обычно. Может ему стоит сервировать стол? Нет, ни в коем случае. Это точно все повернет градус в сторону свидания. Они поедят на диване, или даже сидя на полу по обе стороны кофейного столика. Это будет более привычно. Лань Чжань добавляет пасту в кастрюлю и думает, стоит ли ему включать музыку. Если да, то какую? Какая музыка говорит: “Я пригласил тебя сюда поесть, чтобы я смог выразить свою глубокую привязанность к тебе, но так, чтобы она только казалась платонической, и не выдавала моего восхищения тобой”? Он думает об этом, пока готовит салат, и, к сожалению, так как это всего лишь салат, у салата нет для него ответов. В 17:55 раздается звонок в дверь, и Лань Чжань почти выпрыгивает из собственной кожи от неожиданности. Он подходит к двери, раздумывая, а не забыл ли он про какую-нибудь доставку, и потом застывает, разглядывая Вэй Ина с открытым ртом - он красиво смотрится в этой еще одной черной, разрисованной от руки футболке под джинсовой курткой, его волосы распущены, и красные пряди сияют. - Ты что, рано? - Спрашивает Лань Чжань прежде, чем может удержаться, и Вэй Ин смеется, и этот звук тут же проникает в нежные места души Лань Чжаня, и тянет. - Я вовремя, Лань Чжань, - говорит Вэй Ин, протискиваясь в коридор, пока Лань Чжань стоит, все еще слишком шокированный, чтобы пропустить его. Вэй Ин все еще пахнет своим кафе, запах кофе въелся в его волосы, и Лань Чжань практически физически удерживает себя, чтобы не наклонится и не понюхать их, когда Вэй Ин наклоняется вниз, чтобы снять обувь. - Держи, - говорит Вэй Ин, протягивая что-то в руки Лань Чжаня, и приглядевшись, это оказывается стеклянная бутылка с каким-то газированным напитком с клюквой и гибискусом. - Я вспомнил, что на ужин нужно приносить бутылку вина, вроде, - объясняет Вэй Ин, проходя внутрь квартиры мимо Лань Чжаня, как будто он здесь живет, - но ты не пьёшь вино, и хоть я и могу выпить всю бутылку сам, я понимаю, что наверное мне не стоит этого делать, если я собираюсь потом ехать домой на велике. - Лань Чжань беспомощно идет за ним на кухню, где Вэй Ин находит незанятую ничем столешницу и запрыгивает на нее, бездумно мотыляя ногами. - Стукни меня, если я буду тебе мешать, - бодро говорит он, его губы расплываются в завораживающей улыбке, и Лань Чжань хочет стать между его коленей и целовать его до потери сознания. - Ты не будешь мешать, - говорит Лань Чжань своим робо-голосом, поставив бутылку и выудив из навесного шкафа два бокала для вина. Он не пьет, это правда, иногда ему хочется немного побаловать себя и он использует их для минеральной воды. Немного подумав, он открывает холодильник, достает одну банку вина, как раз для такого случая, и ставит её рядом с бедром Вэй Ина, так близко, что он мог бы провести кончиками пальцев по ткани джинсов, если бы он решился, но нет. - О боже мой, - говорит Вэй Ин, и его лицо выражает полный восторг, когда он бережно держит банку в руках. - У тебя есть еще. Это восхитительно. Я напьюсь разбавленного вина, как девочка подросткового возраста на пижамной вечеринке. - Пожалуйста, не напивайся, - автоматически отвечает Лань Чжань, сливая пасту. Он добавляет сливочное масло в кастрюлю и терпеливо ждет, пока оно начнет менять цвет, а позади него Вэй Ин открывает вино и сок. - Не думаю, что сейчас я смог бы напиться разбавленным вином, - задумчиво говорит Вэй Ин, смешивая оба напитка. - Может, если бы я пил только его и выпил бы литров 5, я думаю, меня бы начало выворачивать из-за сахара раньше, чем я бы успел опьянеть. - Он наливает неразбавленный газированный сок во второй стакан и протягивает его. Их пальцы соприкасаются, когда Лань Чжань забирает стакан, и он торопливо поворачивается назад к кастрюле. - Я перестану говорить о тошноте, пока ты готовишь ужин, - говорит Вэй Ин, и он соскальзывает со столешницы, мягко приземлившись, и подходит к Лань Чжаню, чтобы заглянуть в кастрюлю через его плечо. - Что готовишь? - Пасту лингвини с мисо и темным сливочным маслом, - отвечает Лань Чжань, прокручивая сковородку, ему жарко от плиты и от близости Вэй Ина. Он мечтает о вселенной, где Вэй Ин бы прижался к его спине, обхватил руками его талию, поцеловал бы его за ухом. Он мечтает о вселенной, где он готовит для Вэй Ина каждый вечер, целует его на их общей кухне, и лежит свернувшись с ним в одной постели. И он так сильно этого хочет, но это только в очередной раз доказывает, что мечтай не мечтай, ничего не сбудется. - Этот рецепт очень хвалили в кулинарном блоге, на который я подписан, - добавляет он, пытаясь увести мысли подальше от бесполезных, глупых мечтаний. - Лань Чжань, так ответственно изучает все, чем занимается, - говорит Вэй Ин, отступая, что одновременно и благословение, и проклятие, и становится, облокотившись о столешницу, по ту сторону плиты, разбавленное вино покачивается в его элегантной руке. - Проведи для меня кулинарное шоу, Лань Чжань! Расскажи мне, как это приготовить. Лань Чжань вспыхивает, тяжесть внимания Вэй Ина давит на него, словно он вышел на улицу в жару с повышенной влажностью в сезон муссонов. Он все равно делает, как его попросили, объясняет последовательность пунктов в рецепте с механической точностью, пока он доводит масло до коричневого цвета, тушит лук-шалот, смешивает оставшуюся от макарон воду с мисо-пастой. Вэй Ин внимательно слушает и периодически задает уточняющие вопросы, и каким-то образом они оказываются на полу за кофейным столиком с полными тарелками, прежде чем Лань Чжань успевает понять, что произошло. Вэй Ин приносит с кухни банку с вином и бутылку газированного сока, и даже использует для них подстаканники, и Лань Чжань любит его так сильно, что ему кажется, это должно исходить от него, как тепловые волны, и их даже можно увидеть. - Это пахнет охренительно вкусно, Лань Чжань, - говорит Вэй Ин, он улыбается открыто и ярко, откидываясь спиной на диван Лань Чжаня. - Спасибо за совершенно ненужное приглашение, которое я тем не менее ценю! - Не нужно благодарности, - говорит Лань Чжань в свою тарелку, сосредоточившись на том, чтобы аккуратно накрутить на вилку несколько полосочек пасты. Он так привык есть в тишине, что сам себя удивляет, когда следующая фраза вырывается из его рта. - Не хочешь включить музыку? - Конечно! - Говорит Вэй Ин, доставая свой, слегка потрепанный, телефон из кармана, и тыкая в него с целью подключить его к bluetooth-колонкам Лань Чжаня. - Что-нибудь конкретное? - Что угодно, из того, что ты записал недавно, - произносит Лань Чжань прежде, чем успевает себя остановить, он сопротивляется желанию проверить и убедиться, что он действительно пьет свой газированный сок, а не разбавленное вино Вэй Ина. А то он продолжает говорить вещи, слишком откровенные вещи, а это опасно. - Уууух, ладно, - стонет Вэй Ин, и что-то листает в телефоне. Он кладет его на стол, а из колонок доносится бит, не такой мягкий, как в том треке для медитаций, но и не такой безумный, как музыка для показа. Музыка расслабляет, но не усыпляет, движется в быстром темпе, но не заряжает энергией. Лань Чжань вопросительно склоняет голову, и Вэй Ин объясняет. - На Spotify есть миллионы плейлистов типа “чилловые и ненапряжные биты для расслабления и учебы”, и они все состоят из тех же семи сэмплов, мне стало интересно, получится ли у меня что-то подобное, ну и задался идеей и выдал материала почти на целый альбом за два дня. Это было совсем не трудно. - Лань Чжань не уверен, что у него с лицом сейчас, но Вэй Ин просто смеется и снисходительно отмахивается. - Честное слово, я не принижаю себя, Лань Чжань. Вот если бы кто-то написал книгу, используя, ну там, пятьдесят слов на всё, долго бы ты её редактировал? - Недолго, - признает Лань Чжань, хотя это все равно зависело бы от книги, и от того, не захотел ли автор блеснуть интеллектом, используя ограниченный запас слов. - Ну вот это то же самое, наверное, - говорит Вэй Ин, запихивая пасту в рот. - Не то, чтобы я очень много понимал в работе редактора, но с микшированием музыки ты можешь сделать что-то достаточно быстро, если у тебя есть всё необходимое, и если ты не особо паришься над тем, чтобы вышло “хорошо”. - Он перехватывает взгляд Лань Чжаня и направляет на него свою вилку. - Не смотри на меня так! Не все веселое обязательно должно быть хорошим! Некоторые мои любимые штуки - настоящий мусор! - Его лицо, постоянно меняющееся, становится кокетливым, а это значит, что он, вероятно, собирается разрушить самообладание Лань Чжаня. - Из доверенных источников, мне известно, что некоторые твои любимые вещи тоже мусор. Я, например! И вот оно - бесстыжая ухмылка, наклон головы и взгляд сквозь ресницы. У него кусочек петрушки прилип к щеке. Лань Чжань хочет слизать его. - Вэй Ин не мусор, - упрямо говорит Лань Чжань, отправляя в рот кусочки салата. - Но я твой любимый, - настаивает Вэй Ин, отправляя в рот целую пригоршню салата. - Мг, - Лань Чжаня учили не врать, и он старается этого не делать. Улыбка Вэй Ина становится еще шире. - Я любимый Лань Чжаня! - Объявляет он на всю комнату, а потом оглядывается, в поисках чего-то с чем можно было бы разыграть диалог. - Ты слышал это? - Обращается он к филодендрону, стоящему в горшке неподалеку. - Лань Чжань сказал “мг”, и все, теперь это значит, что я точно его любимый. У Лань Чжаня краснеют уши. Вэй Ин, безусловно, его любимый, а этот разговор не может идти в том же направлении. Он решает задать вопрос, над которым уже давно раздумывал. - Как это работает? - Вэй Ин моргает в ответ, а петрушка всё так же держится на его щеке, отвлекая, и Лань Чжань уточняет. - Микширование музыки. - Оу! - Вэй Ин допивает остатки вина, смешивает себе еще, и хмурится, потирая нос одним пальцем. - Ты скачиваешь или создаешь лУпы - это маленькие отрезки музыки, пара нот или битов, неважно - и совмещаешь их так, чтобы вышло круто, а потом кидаешь поверх фильтры, и готово. - Это объяснение такое же прозрачное, как аквариум с цементом, лицо Вэй Ина кривится, когда он понимает, что его объяснение не имеет смысла. - Угх, я не знаю, Лань Чжань, я не могу объяснить это. Я просто делаю это. - Он делает глоток, напряженно думая, а потом его лицо проясняется, и он кидается через стол, чтобы схватить Лань Чжаня за запястье, и, как иногда с ним бывает, он дрожит как возбужденный котенок. - Эй! Обед в воскресенье! Почему бы тебе не прийти ко мне, захватишь свой гуцинь, и я смогу записать с него сэмплы и показать тебе, как все работает? Я даже приготовлю обед! Весь мир Лань Чжаня сужается до теплой ладони Вэй Ина на его запястье и полный ожидания и надежды блеск в его глазах. Наверное, со стороны кажется, что он слишком долго колеблется, когда на самом деле он просто растворился в моменте, потому что Вэй Ин сжимает руку и добавляет: - И я обещаю, я приготовлю то, что тебе понравится! Я, конечно, не Лань Чжань, но я могу творить всякие штуки с лапшой быстрого приготовления, которые другие люди называли “приемлемыми”. - Его улыбка становится немного однобокой, и больше не достигает глаз, когда он продолжает. - Или мы можем просто заказать доставку, если ты не решаешься пробовать мою готовку… - Нет, - говорит Лань Чжань, резко возвращаясь с небес на землю. - Я бы очень этого хотел. Прийти к тебе. Чтобы ты готовил. Улыбка возвращается, и словно разделяет лицо Вэй Ина на две половинки, настолько она широкая. Каждый раз закрывая глаза, Лань Чжань будет видеть отблески этой улыбки еще неделю. - Отлично! - Говорит он, снова сжимая запястье Лань Чжаня. - Я обещаю, ты не пожалеешь! Он отпускает его руку и снова нормально садится на свою сторону стола, налипшая петрушка все еще у него на щеке, переливается на свету от масла и мисо-пасты, и у Лань Чжаня лопается терпение. Он становится на колени, перегибается через стол и уверенными движениями хватает подбородок Вэй Ина пальцами. Глаза Вэй Ина становятся очень широкими и очень изумленными. - Что… - Начинает он, и замолкает когда Лань Чжань впивается в него взглядом, рот расслаблен, и на щеках румянец. В течение пары диких, безумных секунд, Лань Чжань собирается использовать свой большой палец, смахнуть им прилипшую петрушку с мягкой кожи Вэй Ина и поднести его ко рту. Он будет вглядываться в лицо Вэй Ина, посасывая палец с приправой и наблюдая за его реакцией - почернеют ли от желания его глаза так же, как глаза Лань Чжаня. Вместо этого он берет салфетку и промакивает ею щеку Вэй Ина. Он показывает белую ткань, и зеленый листочек на ней хорошо заметен и все подробно объясняет, затем садится на место. Подушечки пальцев Лань Чжаня горят от воспоминаний о прикосновении к его коже, ощущении пробивающейся щетины. Стыд и ужас проникают в каждую клеточку его тела, когда он понимает, что он на пути к полноценной несвоевременной эрекции, так что он делает глубокий глоток из своего бокала, и целенаправленно смотрит мимо головы Вэй Ина на скучную часть своей стены, чтобы не опозориться еще больше. - Воу, - говорит Вэй Ин неровно и немного дико смеется. - Лань Чжаню подавай только лучшие манеры поведения за столом, да? Он залпом выпивает половину бокала с разбавленным вином, и Лань Чжань краснеет, слишком ярко осознавая, что он смутил Вэй Ина, и четко понимая, что если попробует извиниться, это только привлечет больше внимания к проблеме. - Мг, - говорит он, снова, и до конца ужина умудряется больше не допускать подобных смущающих проколов. Вэй Ин настаивает на помощи с грязной посудой, поэтому они стоят бок о бок в кухне, Лань Чжань передает мокрые тарелки прямо в руки Вэй Ина, накрытые полотенцем, и слушает его недельную коллекцию историй из кафе. (“Нет, правда, Лань Чжань, она попросила десять порций эспрессо! Я ожидал, что после первой чашки она телепортируется в другое измерение! А она посмотрела мне прямо в глаза и сказала: “В следующий раз я закажу двенадцать”. Я уверен, эта женщина - реальная инопланетянка!”) Лань Чжань не уверен, что должно произойти дальше, когда с едой покончено, его мысленная карта сегодняшнего вечера распалась на кусочки. Вэй Ин просто уйдет? У них нет последовательности действий для этого. У Лань Чжаня нет правил для этого. Он уже стер правило, когда пригласил Вэй Ина на ужин. Вэй Ин, абсолютно не замечавший его внутренних терзаний, вешает полотенце для посуды, протирает кухонный стол без всякой на то причины и далеко не грациозно падает на диван Лань Чжаня. - Лань Чжааааань, - говорит он, пока его голова свисает с подлокотника, а распущенные волосы переливаются, как перья красноперой птицы. - Иди сюда и проиграй мне в Марио Карт. - Вэй Ин выглядит уверенным в победе, - говорит Лань Чжань и старательно расставляет последнюю вымытую посуду по шкафчикам, специально затягивая момент. Вэй Ин на его диване, такой открытый и расслабленный, зовет его, приглашая… Ему нужно немного времени, прежде чем он сможет ответить на просьбу, потому что сейчас всё, о чем он может думать, это как залезть между разведенных ног Вэй Ина, опереться руками на его бедра, наклониться и накрыть своим ртом все пространство кожи между его ключицей и челюстью, такой доступной благодаря откинутой назад голове. Он хочет, чтобы руки Вэй Ина оказались на его спине под рубашкой, ногти впивались в его кожу, пока Лань Чжань будет кусать и оставлять след на его шее. Он хочет, чтобы ноги Вэй Ина обхватили его талию, пока он будет втрахивать его в диван так медленно и нежно, что Вэй Ин станет умолять его о большем своим прекрасным сломанным голосом, и тогда Лань Чжань наклонится, поцелует его в висок и шепотом скажет “Если ты будешь хорошо себя вести”, пока Вэй Ин будет ерзать под ним. - Лань Чжань еще должен выиграть у меня Марио Карт, - говорит Вэй Ин, и его голос, безусловно прекрасен, но совсем не сломан, так что Лань Чжань уже в слишком привычной манере вытягивает себя из фантазий. - А я знаю, что ты не тренируешься, когда меня здесь нет, так что, Лань Чжань. - Вэй Ин был бы в ужасе, если бы знал, что только что выдал те самые умоляющие “щенячьи глазки”, пусть и вниз головой. - Иди сюда и проиграй мне в Марио Карт. - Мг, - говорит Лань Чжань и садится на противоположный конец дивана. Вэй Ин издает радостный возглас и хватает пульт - ему здесь так же комфортно, как и Лань Чжаню, возможно даже намного комфортнее, чем Лань Чжаню. Лань Чжань продолжает проигрывать в течении двух полных турниров, и, как обычно, ему до этого нет дела. Смысл игры в Марио Карт не в победе. Постоянный поток чуши от Вэй Ина, то, как он вскакивает на ноги после каждой победы, то, как он облокачивается на Лань Чжаня и пихает его своим джойстиком в попытке саботажа, и, как в попытке уравнять их шансы, проводит одну гонку лежа вверх тормашками с ногами, закинутыми на спинку дивана… В этом смысл игры в Марио Карт, и именно поэтому Лань Чжаню не интересно играть в нее без Вэй Ина. После того, как Принцесса Пич в розово-золотом платье получает свой второй трофей, Вэй Ин проверяет время и хмурится. - Оу, Лань Чжань! Уже перевалило за восемь. - Он хватает пустые бокалы для вина и убегает на кухню. - Ты же отвратительно спал прошлой ночью. Пора мне топать домой, чтобы ты мог пораньше лечь спать, и надеюсь, завтрашний день не будет таким дерьмовым. - Сегодняшний день не дерьмовый, - настаивает Лань Чжань. Вэй Ин кидает на него выразительный взгляд, и Лань Чжань редактирует свое заявление. - Сегодняшний день не был совсем дерьмовым. - Я рад, что спас твой день от помойки истории, - торжественно говорит Вэй Ин, подходя к двери. - Всё то лазание по помойкам, которым я занимался в колледже, наверное стоило того. Лань Чжань провожает его до двери (как хороший хозяин) в полной тишине (как плохой хозяин). Он хочет сказать так много, но слова спутались и застряли у него в горле, как рыбные кости, и ничего из этого он не может сказать вслух. “Останься на ночь”, притаилось за его зубами. “Останься навсегда”, скрутилось калачиком в его ребрах. “Я хочу поцеловать тебя”, камнем стало поперек горла. “Я безнадежно влюблен в тебя”, раздается в нем с каждым ударом его сердца, дрожит в его артериях. Вэй Ин наверняка сможет заметить это, если посмотрит на него. Наверняка, это выбито на его коже, как татуировка. - Спасибо, что пришел, - наконец выдает он, натянуто. - Спасибо, что пригласил! - Говорит Вэй Ин, улыбаясь. Его лицо становится мягким, его нос сморщился от смущения, и он подносит руку, чтобы почесать его. - Это было, эм. Было круто поесть что-то, как только оно было приготовлено. Но и остатки еды отличные, тоже! Но. - Он опускает руки, пожимает плечами и улыбается уголком рта. - Было хорошо, - говорит Вэй Ин, со странной беспомощностью в тоне его голоса. Лань Чжань не успевает понять, как ответить, когда Вэй Ин обнимает его, руки тесно сжимают его предплечья и спину. Лицо Лань Чжаня оказывается в волосах Вэй Ина, и он глубоко вдыхает запах искусственной ванили и кофе, прежде чем может остановить себя. - Я напишу тебе по поводу воскресенья, окей? - Говорит Вэй Ин в его плечо, и Лань Чжань молча кивает в ответ, потому что сейчас, это единственное действие своего тела, которое он может контролировать. - Отлично! - Говорит Вэй Ин и отпускает Лань Чжаня прежде, чем тот успевает сделать что-то плохое, вроде поцеловать Вэй Ина; но и прежде, чем он успевает сделать что-то хорошее, вроде обнять Вэй Ина в ответ. - Спокойной ночи! - Говорит Вэй Ин, открывая дверь, и Лань Чжань может только ответить “Спокойной ночи”, и вот дверь закрыта, и он снова один в своей тихой, чистой, минималистичной, пустой квартире. Лань Чжань моет бокалы для вина, отправляет банку и бутылку на переработку, и садится на диван с ноутбуком в руках прежде, чем успевает себя остановить. Он даже не уверен, чего он хочет, у него даже нет цели для того, чтобы открыть анонимную вкладку, просто сейчас он чувствует себя таким жадным и если он не может оставить настоящего Вэй Ина в своей квартире, тогда это… Ну, это кажется бледной имитацией, и она наверняка расстроит его, но часть его мозга, которая могла бы начать беспокоиться об этом, видимо, взяла отпуск. Он почти пролистывает - он только вчера вечером смотрел на страницу Старейшины Илина, и не ожидал увидеть новый пост, но Вэй Ин должно быть выставил что-то сегодня. Подпись гласит: Если я должен так рано вставать на работу, по крайней мере, мы все можем насладиться этим утренним освещением, я прав??🌟🌟🍑🌟🌟 Изображение на превью не слишком информативно, но там точно много кожи. Лань Чжань открывает галерею с фото и что-то в нем сжимается и ломается. Это глупо. Эти фото нельзя назвать особенно выдающимися, они не вылизаны, и не такие креативные, как некоторые из работ Вэй Ина. Это пять селфи, очевидно, селфи, так как руку Вэй Ина заметно на фото. Логично, что Лань Чжань не должен реагировать так, вот только… Вэй Ин сонный и взъерошенный на этих фото, его волосы в беспорядке, остатки подводки слегка размазались по линии ресниц. Он голый в своей постели, на одном снимке одеяло сдвинуто так, чтобы показать самую верхушку лобковых волос, но не более; на другом - одеяло открывает его задницу, пока он делает селфи через плечо. Это так нежно, и так лично, и так мило - Вэй Ин будто покрыт золотом и сияет в лучах раннего осеннего света из окна, и, даже не задумываясь об этом, Лань Чжань протягивает палец и проводит по линии челюсти Вэй Ина на своем экране монитора. Это нечестно, и жестоко, и разум Лань Чжаня показывает ему мир, в котором он тоже есть на этих фото; мир, в котором он вжимается лицом в шею Вэй Ина, обхватив его талию рукой, и закинув свою ногу на ногу Вэй Ина. Он представляет, каково это, просыпаться с Вэй Ином в его руках, в его постели, в его жизни. Он представляет, как открывает глаза и видит, как Вэй Ин свернулся клубочком, уткнувшись лицом в подушки; представляет, как сам влюбленно улыбается и заправляет выпавшую прядь Вэй Ину за ухо; представляет, как проводит пальцами по его скулам и прижимается губами ко лбу Вэй Ина. Он представляет одежду Вэй Ина, разбросанную по его спальне, вспышки черного и красного в океане нейтральных цветов. Он представляет, как готовит завтрак, и Вэй Ин приходит на кухню, босоногий и зевающий, представляет, как обменивает поцелуй на чашку кофе. Что-то теплое приземляется на руку Лань Чжаня, и он понимает, что это слеза, и что он плачет. Остервенелым движением он закрывает браузер, закрывает ноутбук, и вытирает лицо. Блять. Господи. Нет. Он ставит ноутбук на место и идет готовиться ко сну, повторяя про себя, снова и снова, что у него просто был тяжелый день, и что он переутомился, и что это - всё еще последствия утренней панической атаки. Он говорит себе, снова и снова, что это никак не связано с его чувствами к Вэй Ину, это просто стресс, а не симптомы чего-то большего. Он говорит себе, что он может взять себя в руки. Он говорит себе, что он больше не будет заходить на OnlyFans снова. Ну, знаете. Как лжец.