Хочешь хорошо провести время, звони

В воскресенье Лань Чжань идет на пробежку, час занимается йогой, ест свой обычный завтрак, а потом, что является драматическим отступлением от рутины, упаковывает свой гуцинь в его редко используемый чехол для переноски. Наверное, с тех пор, как он въехал в эту квартиру, это первый раз, когда гуцинь покидает её, и Лань Чжань с трудом подавляет глупое чувство успокоить неодушевленный предмет и заверить его, что сегодняшний день будет приятным приключением. Он принимает душ и долго раздумывает над своим выбором, пока одевается, и он не совсем уверен, почему. Какой-то зуд между его лопаток, голос в его голове, шепчут, что стоит попробовать что-то другое. Это непонятно и незнакомо, и он быстро это игнорирует, пока выбирает серо-голубые брюки, белую рубашку, и темно-серый кардиган. Он закрывает дверь шкафа, смотрит на свое отражение в ростовом зеркале и…. От этого никуда не деться. Лань Чжань выглядит скучно. Он долго рассматривает себя в зеркале, напоминая самому себе, что в этом и есть предназначение его одежды. Ему нравится выглядеть скучно. Выглядеть скучно - это безопасно. Так люди его не замечают, а именно этого он и хочет, не так ли? Не так ли? Невольно, его разум начинает проигрывать в голове воспоминания о вечере понедельника, как люди реагировали на его выбор одежды, как Вэй Ин смотрел на него, его комплименты. Это было….Это было приятно, когда на него смотрели так, хотя у него и ушла целая неделя на то, чтобы понять, что он тогда чувствовал. Лань Чжань еще раз смотрит на себя в зеркало и решительно открывает дверь шкафа. Он оставляет брюки, потому что они практичные, но он меняет обычную белую рубашку на другую - с более мягким многослойным воротником и маленькими жемчужными пуговицами. В глубине его шкафа спрятана шаль - тонкая вязка из замысловатого кружева, смесь шелка и шерсти редкой породы овец, окрашенные в мягкие серебристо-серые и нежные бледно-синие тона. Лань Чжань купил её напрямую у изготовителя, и хоть большинство людей назвало бы цену непомерной, он все еще считает, что заплатил недостаточно. Он накидывает её на плечи и закрепляет перламутровой булавкой, которую он купил специально для шали, но никогда не носил. Лань Чжань надевает серьги, серебряные кольца с нанизанным на них пресноводным жемчугом, собирает волосы в пучок, удерживаемый серебряной заколкой с двумя зубцами, держит свои руки под контролем, накладывая подводку и немного переливающегося хайлайтера на верхнюю часть скул. Он еще раз смотрит на себя в зеркало, долго смотрит, поворачивается, чтобы поймать свет на отблеске шали и тонкие вспышки своих украшений. Хорошо вышло, решает он. Ему нравится, как он выглядит. (Лань Чжань жестоко придушивает ту часть его, которая начинает задумываться, а понравится ли Вэй Ину, как он выглядит.) Поездка до квартиры Вэй Ина занимает очень мало времени, и Лань Чжань находит бесплатное легальное парковочное место где-то в квартале от дома. Он благодарит вселенную за то, что постоянно расширяющиеся платные двухчасовые парковки еще не добрались до этого района - он не знает, как много времени займет то, что напланировал Вэй Усянь, и ему не нравится идея искусственно навязанного дедлайна, сокращающего сегодняшний день. Он пришел на десять минут раньше, что неудивительно, так что он открывает книгу в читалке на телефоне и ждет. Ровно в 12:00, Лань Чжань поднимается по лестнице в квартире Вэй Ина, легко проходя три пролета, беспричинно нервничая. Он и раньше бывал в квартире Вэй Ина, много раз, но это - его первый визит с тех пор, как он нашел страницу Старейшины Илина на OnlyFans, и теперь - вся квартира заряжена этим знанием. На лестнице, как всегда, пахнет сладким тестом и свежим хлебом из булочной внизу, и это хотя бы знакомо и успокаивает. Он трижды стучит в дверь Вэй Ина и сдерживается, чтобы не проверить гуцинь в его чехле. Гуцинь в порядке. Всё в порядке. Из квартиры, Лань Чжань слышит отдаленное и полное паники “Блять!” и несколько глухих ударов. Он хмурится. Обычно, Вэй Ин не так реагирует на стук в дверь. - Вэй Ин? - тихо зовет он, не желая потревожить соседей. В квартире все стихает, а затем снова доносится приглушенное “Блять!” и, немного громче: - Я в порядке, подожди секундочку. Лань Чжаню не хватает времени, чтобы начать беспокоиться прежде, чем открывается дверь и появляется лицо Вэй Ина, все его тело расположено так, чтобы максимально заблокировать вид комнаты, насколько это возможно. - Хэээээээээй, Лань Чжань, - говорит он, его улыбка очень широкая, но немного натянутая. - Ты пришел. Как раз вовремя. Отлично! Окей. - Вэй Ин моргает пару раз. На нем макияж - темная сливовая помада, бордовый и сливовый смешались на его веках, создавая интересный вид со складками. - Это будет звучать очень странно, но для меня очень важно, чтобы ты закрыл глаза и доверился мне всего на секунду, окей? Лань Чжань моргает, в его мозгу начинается водоворот из возможностей того, что это может значить, но есть только один ответ, который он готов дать, так что. - Хорошо, - говорит он и закрывает глаза. - Отлично! - Снова говорит Вэй Ин, будто через силу. - Отлично, значит, мы просто… - Лань Чжань слышит, как дверь открывается шире, а потом руки Вэй Ина на его плечах затаскивают его в квартиру. - Продолжай идти, там нет ничего, обо что можно споткнуться, - говорит Вэй Ин, пока закрывается дверь. Лань Чжань следует указаниям, и теперь Вэй Ин управляет им, звук вокруг меняется, свет бьет по векам даже с закрытыми глазами, и другая дверь закрывается. - Окей, теперь можешь открыть глаза, - говорит Вэй Ин, и Лань Чжань моргает, пока комната не приобретает очертания ванны Вэй Ина. Он поворачивается и видит Вэй Ина, прислонившегося к двери, в спортивках и незастегнутой толстовке, которую он запахнул на груди, его одежда совсем не сочетается с аккуратно сделанным макияжем и искусно уложенными волосами. В ванной нет ничего, что указывало бы на то, что привести сюда Лань Чжаня было запланированным мероприятием. Вообще-то, в углу даже валяется пара влажных полотенец, а на маленьком туалетном столике лежит открытая косметичка. Лань Чжань близок к тому, чтобы задать вопрос, правда, он не уверен, каким он будет, когда Вэй Ин говорит. - Окей, окей. Эм. Ну. Я не так планировал этот разговор, но кажется придется, так что. - Он делает глубокий вдох. - Я собираюсь сказать тебе кое-что, и ты должен пообещать мне, что ты спокойно отреагируешь на это. Сердце Лань Чжаня переходит на сверхзвуковую скорость, пот начинает покрывать заднюю часть шеи и его рот в одночасье пересыхает. Он понятия не имеет, что Вэй Ин собирается сказать, и сотни тысяч вариантов начинают крутиться в его голове, и все они заставляют его нервничать. - Хорошо, - снова говорит он, потому что другие слова ему не повинуются. Но этого кажется недостаточно, так что он собирается силами, пытается глотнуть, но его горло так пересохло, что оно буквально щелкает, и добавляет. - Я обещаю, что я спокойно отреагирую. - Отлично, - говорит Вэй Ин, хотя его улыбка скорее похожа на гримасу ужаса. - Отлично. - Он выглядит так, будто хочет что-то сделать со своими руками, так что он выпускает из рук толстовку, но успевает опомнится и снова хватает её, крепко запахивает и сжимает ткань в кулаках. - Так, ох. Ты знаешь про, эм… Он останавливается, снова сглатывает, и не может посмотреть Лань Чжаню в глаза. - Вэй Ин, - мягко говорит Лань Чжань. Он не видел Вэй Ина настолько перепуганным с того случая в колледже, когда по кампусу бегала агрессивная собака и у него случилась полноценная паническая атака в библиотеке прямо на коленях у Лань Чжаня. Он все еще не представляет, что Вэй Ин собирается сказать, но это и не важно. Нет ничего, чтобы он мог сказать, и чтобы это заставило Лань Чжаня уйти, только если это не конкретно “Лань Чжань, пожалуйста, уйди”, но даже тогда, он бы не ушел. - Вэй Ин, - снова говорит Лань Чжань, пытаясь звучать успокаивающе. - Я обещал, что отреагирую спокойно. Просто стоять ему кажется сейчас неловким, так что Лань Чжань оглядывается и, не имея других вариантов, закрывает крышку унитаза и садится сверху. - Верно, - замечает Вэй Ин, и, не имея никаких вариантов, когда крышка унитаза уже занята, присаживается на край ванны. Он вздыхает, сильно, немного горбится, и выдает на одном дыхании. - Ты знаешь, что такое OnlyFans? Лань Чжань замирает в полной неподвижности. Он статуя. Он высечен из нефрита, льда или мрамора. Ему кажется, его сердце перестало биться. О господи. О нет. Вэй Ин знает? Нет, нет, он не может знать, он не спрашивает так, будто ожидает, что Лань Чжань действительно знает. С монументальным усилием, Лань Чжань прочищает горло и говорит: - Я...знаком. Да. Вэй Ин моргает, глядя на него, и кивает. - Отлично. Отлично. Тогда я пропущу часть с объяснением. Ух. Ты знаешь, для чего люди….обычно используют его, да? Лань Чжань напряженно вглядывается в треснувшую плитку на десять сантиметров левее лица Вэй Ина и кивает, с горящими ушами. - Круто, - говорит Вэй Ин, и румянец начинает расползаться по его лицу от висков до подбородка. - Отлично. Так вот, я. Эм. Тоже. Использую его. - Он моргает, его глаза расширяются, и он выпаливает. - Не для того, чтобы смотреть порно! Ну, блин, это ложь, у меня есть подписки… - Лань Чжань не моргал уже около минуты. Он уже наверное никогда не моргнет. Он не уверен, что он все еще физически способен дышать. - ….но я имею в виду, что я использую его как...ах…. Я…. Ну, в общем… - Вэй Ин стонет, громко и долго, закрывает лицо руками, и выдает высоким голосом, - Я снимаю порно! Для OnlyFans! И люди дают мне деньги за это! Лань Чжань делает вдох, моргает, и оба этих действия оказываются довольно неплохими, ему стоит попробовать делать их почаще. Он старается изо всех сил выглядеть так, словно признание Вэй Ина для него новость и вдумчиво кивает. - Понятно, - говорит он, настолько ровным голосом, насколько может, и точно не добавляет: “Я много чего твоего видел на OnlyFans, например, твой член”. Один из постов в блоге секс-работницы давал совет на этот счет, и он быстро пытается вспомнить, все что он читал об этом. - Спасибо, что рассказал мне об этом, - говорит Лань Чжань, а затем, - я поддерживаю твой жизненный выбор. Вэй Ин поглядывает сквозь щелочку между пальцами на Лань Чжаня. Толстовка, которую уже не прижимают к телу, раскрылась у линии шеи и дает увидеть часть чего-то, состоящего из ремешков. - И всё? - он приглушенно спрашивает из-за своих рук. Лань Чжань кивает, и абсолютно точно не пялится на эту непонятную штуку из ремешков, и точно не приказывает своему члену прекратить и подавить волну эрекции. Сейчас ну уж точно не время, не когда Вэй Ин все еще выглядит настороженным и обеспокоенным. - Это легально и никому не вредит, - говорит Лань Чжань, и это полная правда. - Я не буду тебя осуждать за это, - говорит он, и это тоже правда - он слишком занят тем, что мастурбирует на порно, которое Вэй Ин снимает, чтобы осуждать его, а Лань Чжань старается не быть ханжой. - Я никому не скажу, - добавляет он, и это абсолютно точно самая правдивая вещь, которую он сказал за весь день. В течение очень долгой минуты Вэй Ин изучает его лицо, и Лань Чжань сохраняет свое спокойное и искреннее выражение, которое абсолютно точно не транслирует: “Я дрочил, пока смотрел, как ты орально удовлетворял дилдо и кончил сильнее, чем за всю свою прошедшую жизнь”. Должно быть, у него получилось, потому что Вэй Ин опускает руки и плечи, и вздыхает так, словно его душа прощается с телом. Толстовка раскрывается еще сильнее, и под ней точно ремешки. Много ремешков. - Спасибо тебе, - с чувством говорит Вэй Ин. - Блять. Я должен был догадаться, что тебе будет все равно. Окей, круто. - Он выравнивает спину и снова запахивает толстовку, это одновременно и благословение, и трагедия. - Просто я собирался поснимать немного - просто, ух, съемки в белье, ничего такого, грязного… - Вэй Ин хихикает, и Лань Чжань никогда не слышал его в таком тоне, и его это почти отвлекает от того, как Вэй Ин сказал “грязное” в сочетании с признанием о том, что он снимал порно. - И не то, что я планировал снимать сегодня, я планировал поснимать вчера, но А-Цин из кафе заболела, и я вышел в её смену, и потом я подумал, что успею закончить до того, как ты придешь, но цзецзе позвонила поболтать, потому что я не смог позвонить ей вчера, как обычно, а потом мои лампы отказывались работать, и в камере села батарейка, и я не мог найти запасную, а она была в сундуке, в котором лежат мои туфли на каблуке, потому что, наверное, я положил батарею туда, когда снимал в последний раз? Потому что для прошлого меня это имело смысл? И тогда я уже понимал, что опаздываю, но у меня все было расставлено и я сделал макияж, и я подумал, что если поспешу, я все еще могу закончить к твоему приходу, но сюрприз! - Он подбрасывает руки в воздух и шевелит пальцами. - Я не успел! Лань Чжань кивает. Это всё очень похоже на Вэй Ина - когда что-то идет не так, запускается цепная реакция из всего, что идет не так. - Понимаю, - говорит он, снова. Его кожа зудит от того, что он собирается предложить, потому что он будет уходить точно зная, чем Вэй Ин будет заниматься, но… - Хотел бы ты. Хочешь ли ты, чтобы я ушел и вернулся позже? - Вэй Ин хмурится, глядя на него, очевидно не понимая, о чем тот говорит, так что Лань Чжань заставляет себя продолжить. - Чтобы ты мог закончить. Свою съемку. Понимание приходит, и Вэй Ин улыбается с теплотой, которая ударяет Лань Чжаня в грудь, словно волна. - О, нет, - говорит он. - Я уже закончил, просто… - Он наклоняется и открывает дверь, за которой видно всю студию. - Там ужасный беспорядок, - он говорит без надобности. - Я собирался его убрать. Студия очевидно обставлена для съемки, черные блестящие шторы приколоты, чтобы закрыть окна, пуфик с еще одной черной драпировкой стоит по центру спереди, и небольшой комплект освещения - отражающие зонтики и штативы занимают большую часть пространства на полу. Область, которая предположительно должна быть в кадре, чистая и убранная. Вся остальная часть студии - нет. Каждый предмет мебели, которым владеет Вэй Ин, был сдвинут в сторону, или его положили на другой предмет мебели. Как минимум пять разных предметов обуви на шпильке попадаются на виду, и все они из трех разных комплектов обуви. В какой-то момент опрокинулась корзина для белья, вывалив на пол черную и красную одежду. Вэй Ин морщит лицо и трет нос. - Я клянусь, я собирался убрать. Я собирался приготовить чай. Все должно было быть хорошо. - Это хорошо, - говорит Лань Чжань, и Вэй Ин смотрит на него с таким явным недоверием, что он почти смеется. - Это… - Лань Чжань делает паузу, чтобы упорядочить мысли. - Это хорошо, узнать о тебе больше. Это хорошо, что ты доверяешь мне. - Хотя тебе точно не стоит, кричит в нем чувство вины, но он с легкостью затыкает его, после многих лет практики. - Боже, да, - говорит Вэй Ин, перебирая край толстовки. - Было бы здорово больше не лгать и не уходить от ответа. “Чем ты занимался на выходных, Вэй Ин? - Ну, я фотографировал себя голым, чтобы потом выложить эти фотки в интернет, Лань Чжань, но я определенно не могу сказать тебе этого, поэтому я просто скажу, что ничего не делал и буду надеяться, что ты перестанешь спрашивать!” - Он снова вздыхает, горбится еще сильнее, и почти соскальзывает в ванную. - Это так утомляет. - Мг, - говорит Лань Чжань, и понимает эту усталость всем телом, хоть и по ту сторону секрета. Всю кожу на его теле то прошивает холодом, то обжигает жаром, от осознания того, что Вэй Ин снимал порно, перед тем как он пришел, что под этой толстовкой Вэй Ин одет во что-то с ремешками и в этом он снимал порно, что в ближайшем будущем эти фотографии, скорее всего, попадут на OnlyFans и он сможет их увидеть. - Это, - спрашивает он, осторожно, и переминаясь на крышке унитаза. - Это тайна? Вэй Ин смотрит на него, пожевывая свою щеку изнутри, и объявляет: - Окей, мы не будем торчать целый день в моей ужасной ванной. Пойдем. Он встает, протягивает Лань Чжаню руку, чтобы помочь встать с крышки унитаза, хотя в этом нет необходимости, и ведет его за собой в основное жилое пространство. Его большой палец скользит по внешней стороне руки Лань Чжаня, когда он останавливается, потом он пожимает плечами, и тянет Лань Чжаня к пуфику, и заставляет сесть. - Я собираюсь убирать, потому что у нас были чертовы планы, прежде чем я их разрушил, и пока я убираю, ты можешь позадавать мне любые вопросы, потому что я знаю, у тебя целая тонна, и они не будут, ну, мерзкими. Вэй Ин улыбается, глядя вниз на Лань Чжаня, его толстовка опять раскрылась, видно, как ремешки оплетают весь торс Вэй Ина. Лань Чжань машинально кивает и отводит взгляд. Наверное, кое-что, о чем бы он хотел спросить можно назвать мерзким, но он просто не будет задавать мерзкие вопросы. Он думает, что знает достаточно, чтобы отличить мерзкий вопрос от не мерзкого. - Это тайна? - Спрашивает он, пока Вэй Ин роется в комоде, и затем снова исчезает в ванной. - Вроде как, - отзывается Вэй Ин через слегка приоткрытую дверь, звуки смены одежды очень отвлекают. Лань Чжань снимает чехол с гуцинем с плеча и кладет его на колени, и причиной тому, конечно же, не его предательские гениталии. - Не то, чтобы я стыдился этого, но это ведь никого больше не касается? - Он выходит из ванны, теперь одетый в черные джинсы и красный лонгслив. Неплохо смотрится со сливовой помадой и тенями, и Лань Чжань жадно смотрит на него боковым зрением. - Я не хочу, чтобы моя семья узнала об этом, но не потому, что мне кажется будто цзецзе или Цзян Чэн отреклись бы от меня за это, да? Это похоже, как если бы я встречался с кем-нибудь, я бы не хотел чтобы кто-то из них знал подробности моей интимной жизни, понимаешь? Это личное. Лань Чжань кивает, с большим трудом пытаясь не думать о том, чтобы разделить интимную жизнь Вэй Ина или встречаться с ним. - Это было бы слишком. - Вот именно! - Говорит Вэй Ин, запихивая туфли в сундук, где они, очевидно, живут. - И если бы цзецзе знала, она бы захотела проявить поддержку, и если мне придется пережить опыт того, как моя сестра говорит мне, что она гордится моим порно, то я рассыплюсь в пыль и меня развеет по ветру. Лань Чжань кривит рот от этой идеи. Цзян Яньли действительно бы хотела выразить поддержку своему брату во всем. Лань Чжань пытается представить, как бы у него проходил подобный разговор с Лань Хуанем, и чувствует, как все его внутренности покинули его тело, чтобы медленно умереть в углу. Оу. Да. Понятно. Он колеблется над своим следующим вопросом, перебирая варианты. - Как долго? - В конце концов, он выбирает этот. Вэй Ин хмурится и закрывает обувной сундук. - Ммм, где-то полтора года? Чуть больше? - Почему? - Этот вопрос соскальзывает с языка прежде, чем Лань Чжань успевает себя одёрнуть, и это не совсем то, что он имел ввиду. - Как ты начал? - Говорит он, пытаясь сделать вопрос менее открытым, менее осуждающим. - Почему? Деньги, - говорит Вэй Ин с яркой улыбкой, запихивая свою одежду назад в корзину для белья. - Именно поэтому все идут в порно, иначе это просто называется “заниматься сексом”. Как - это уже история подлиннее. - Он вздыхает, опирается руками на корзину для белья, и наклоняет голову в сторону Лань Чжаня. - Ты знаком с концепцией “демонстрировать возбуждение на главной странице”? Лань Чжань смотрит вдаль и переоценивает каждый выбор в своей жизни, который привел его сюда. - Да, - говорит он, сухо. - Я, вообще-то, пользуюсь Твиттером. - Подъеб засчитан, - Вэй Ин отставляет корзину для белья и, рассматривая свои варианты, присаживается на сундук, в котором, оказывается, хранятся туфли на каблуке. (Лань Чжань, ранее, всегда использовал сундук, как место, куда можно поставить напиток, если ему нужны свободные руки, и он был блаженно не осведомлен о его содержимом.) - Окей, я знаю, что люди считают меня бесстыдником, но я действительно стараюсь не демонстрировать возбуждение на главной странице, поэтому у меня есть второй аккаунт, где я могу писать плохие шутки про секс не на главной странице, правильно, потому что, как мы уже обсуждали, цзецзе порой выражает слишком много поддержки. - Он запускает руку в волосы, но морщится, когда пальцы застревают в косичках, и начинает вытаскивать шпильки, продолжая рассказ. - Я тогда все еще работал в баре и в кафе, и начал уставать от двойных смен, потому что мне, блять, уже не девятнадцать, и у меня был супер дерьмовый день, и в баре был какой-то мудак, который начал творить какую-то хуйню опрокинув четвертый бокал, и мне пришлось его выгнать, а это тот еще геморрой, и я пришел домой, и ел остатки лапши прямо из холодильника, и я просто хотел порадовать свое эго, да? Ну, я и запостил откровенную фотку на другом аккаунте, как и ты бы сделал. Лань Чжань никогда бы в своей жизни, даже бы не подумал сделать это, но он все равно кивает. - И какой-то чувак, которого я никогда в жизни не встречал, пишет мне в директ и просит нюдсы! Обычно, я всегда блокирую такое, но я был в охуенно плохом настроении, так что я отправил ему свой Venmo и сказал, чтобы он сначала прислал мне сто долларов. - Вэй Ин выдерживает паузу для драматического эффекта и направляет на Лань Чжаня шпильку. - А потом! Он прислал! Челюсть Лань Чжаня непроизвольно приоткрылась, всего чуть-чуть, но Вэй Ин замечает и смеется. - Вот именно! И я так же выглядел! Сто гребаных долларов, Лань Чжань! Я уже мог себе позволить работать только на двух работах к тому моменту, но сто долларов - этого хватит на продукты на две недели вперед, если я буду закупаться в дешевых местах. И я не могу не отправить нюдсы, после того, как он действительно заплатил, да? Я держу слово. Лань Чжань кивает и, в самом дальнем уголке своего разума, планирует убийство этого покупателя нюдсов, кем бы он не был. Вэй Ин пожимает плечами и продолжает. - Ну, я и отправил ему несколько фоток, и он сказал мне пару комплиментов, и я думал об этом всю последующую неделю, и я задумался, а может так можно подзаработать? В смысле, я уже позировал для художественных курсов, а это легкий способ добыть шестьдесят баксов, если ты умеешь быть неподвижным… Лань Чжань фыркает прежде, чем успевает остановиться, и замирает, напуганный будущей реакцией. Вэй Ин смеется так сильно, что ему приходится промокнуть уголки глаз рукавов своей кофты, аккуратно, чтобы не размазать подводку. - Я знаю, о чем ты думаешь, - говорит он, - но я брал уроки рисования с натуры, так что я знаю, что раздражает сильнее всего, когда ты по ту сторону мольберта. Я могу, вообще-то, сохранять одну и ту же позу в течение полных тридцати минут, если я знаю, что мне за это заплатят. - Он стучит пальцем по виску. - Это никогда не останавливается, но это? - Он машет на свое тело. - Это может, если я сконцентрируюсь. Справедливо. Лань Чжань склоняет голову в понимании. - Итак. OnlyFans? - Если он не направит Вэй Ина обратно к изначальной теме, он никогда не получит ответ. - Точно! - Вэй Ин снова садится ровно, очень внимательный. - Я поискал информацию, ну и я знаю, что некоторые модели Не Хуайсан занимаются бурлеском, потому что я снимал их шоу пару раз, а некоторые из них еще и танцуют в стриптиз-клубах, и вот у них точно есть OnlyFans, так что попросил пару советов и решил попробовать. Ну, эм. - Он снова трет свой нос, пряча лицо за рукой, и смеется. - Ну, и вроде у меня неплохо получается. Лань Чжань кивает медленно, обдумывая сказанное. - Ты больше не работаешь в баре, - говорит он, одновременно наблюдение и вопрос. - Ага! - Соглашается Вэй Ин, и кажется, ему надоело сидеть, потому что он встает на ноги и снимает камеру со штатива. - После пары месяцев на OnlyFans, у меня стало достаточно средств, чтобы бросить ту работу, и я, блять, сделал это. Я клянусь, у меня ушло три недели, чтобы перестать везде чувствовать запах пролитого дешевого пива. - Он откладывает камеру в сторону, разбирает штатив и складывает его в тубус, который видимо потом закатывается под его кровать. Вэй Ин поднимает взгляд на Лань Чжаня и замирает, его глаза медленно скользят по нему, и Лань Чжань понимает, что он сейчас под лучами “Бисексульного Освещения(tm)”, которое все еще установлено по обе стороны пуфика. - Вау, - говорит Вэй Ин, тихо и завороженно. - Черт, чувак, ты так красиво выглядишь сейчас. Шаль просто….- он целует свои пальцы и раскрывает их в воздухе, словно бутоны. Лань Чжань краснеет и смотрит в другую сторону, например, на кухоньку Вэй Ина. - Скажи мне, и я отстану, - продолжает Вэй Ин, осторожно, - но, в смысле, свет уже выставлен и все такое… Могу я поснимать тебя? Может быть? - Лань Чжань поворачивается к нему, слегка напуганный, и на секунду они смотрят друг другу в глаза. - Не порно! - Быстро уточняет Вэй Ин, переходя на фальцет. - Просто портреты! Обычные фотки, обещаю! - Вэй Ин, - говорит Лань Чжань, все еще напуганный, и Вэй Ин, спасибо ему за это, выразительно замолкает. Вопрос прожигает дыру в мозгу Лань Чжаня, бегает стаей мурашек вверх и вниз по позвоночнику, ложится грузом на его плечи. Он очень сильно хочет отказать, ему все еще некомфортна сама идея этого, но то, как оделся сегодня для прихода сюда - уже большой выход из его зоны комфорта. Он уже находится далеко за пределами своей зоны комфорта, когда так открыто обсуждает со своим лучшим другом порно-карьеру этого самого друга. Вэй Ин открылся ему, раскрошил свои ребра и протянул ему в ладонях свою уязвимость. Конечно же, Лань Чжань может ответить ему тем же? Конечно же, Лань Чжань должен ответить ему тем же, если он не может быть так же полностью откровенен с Вэй Ином? Он сглатывает, и наклоняет голову, упираясь глазами в пол рядом с бедром Вэй Ина. - Что мне нужно делать? - спрашивает он, тихим голосом. - Ох, вау, правда? - говорит Вэй Ин, затаив дыхание. - Круто! Ничего не делай. Эм, можешь достать гуцинь и играть на нем, если тебе будет комфортнее занять чем-то руки. - Он встает и находит свою камеру, после довольно метушливых поисков, несмотря на то, что он отложил её в сторону буквально три минуты назад. - Мы просто продолжим болтать, - говорит он успокаивающе, включая и выставляя настройки. - Что еще ты хочешь узнать? У Лань Чжаня полыхает лицо все время, что он достает гуцинь, садится в позу лотоса на пуфик, и выбирает последовательность аккордов. Он хочет знать многое, о чем решительно не спросит. Вэй Ин еще не закончил расплетать волосы, и Лань Чжань хочет осторожно распустить прическу полностью и расчесать их, пока они не станут гладкими, а потом сжать их в кулаке. Нет. Сконцентрируйся. - Тебе нравится этим заниматься? - Спрашивает он, и это беспокойство скрывалось в глубине его разума еще с первой секунды, когда он нашел страницу Старейшины Илин. Он и так испытывает огромное чувство вины от просмотра, но если Вэй Ин ненавидит то, чем занимается, или делает это под принуждением…. - Мне вполне нравится, - говорит Вэй Ин, камера щелкает, пока он делает несколько снимков, проверяет, и перемещается. - В отличие от работы в сфере обслуживания, я могу просто забанить мудаков, которые пытаются тратить мое время или ведут себя как расисты со мной. Я сам себе составляю расписание, сам все продумываю и получаю неплохие деньги. - Он делает паузу, и на его лице расползается открытая озорная улыбка. - Не буду врать, когда люди в интернете регулярно говорят мне, какой я сексуальный - это тоже большой плюс. Лань Чжань кивает, с горящими ушами, и играет начало классической китайской мелодии, пока пытается не показывать свою неловкость. - Я слышал, люди считают это расширением своих прав и возможностей, - говорит он осторожно, не уточняя, где он это слышал, а именно в блоге о секс-работе, который он теперь регулярно читает. У Госпожи Мариссы смешанные чувства по поводу этой идеи, чувства, которые, очевидно, разделяет Вэй Ин, потому что он насмешливо фыркает. - Ну, да, - говорит он саркастично, хотя по тону его голоса, понятно что его сарказм не направлен лично на Лань Чжаня. - Всем внезапно есть дело до того, считает ли женщина, что то, что она поскакала на члене за двести долларов, расширяет её права и возможности, но всем насрать считает ли она это расширением своих прав и возможностей, когда, за минимальную ставку, ей приходится выслушивать, как на неё орут из-за бургера за 2 доллара. - Лань Чжань беспокойно сбивается с мелодии, инструмент выдает фальшивый аккорд, и Вэй Ин прикрывает рот рукой. - Блять, - говорит он приглушенно, - прости, это не должно было звучать так, еще и по-отношению к тебе, мне так жаль. Лань Чжань хочет умереть, чтобы ему больше никогда, никогда не пришлось прикидываться нормальным. Он никогда не сможет забыть о том, что слышал, как Вэй Ин говорил о скакании на члене. Это воспоминание обошло его кратковременную память и навечно отпечаталось на его нейронах. Это будет преследовать его всю его нынешнюю жизнь, и возможно, следующую тоже. Он заставляет свои руки снова двигаться, и играет следующую секцию мелодии, и пытается дышать. - Я понимаю твою точку зрения. - И еще раз, прости, - говорит Вэй Ин и возвращается к съемке. Спустя пару мгновений, он добавляет. - Окей, то, что я сейчас скажу, будет политическим и личным, но личное и есть политическое, так что. Скажи, если тебе станет некомфортно, и я начну говорить о кроликах или о чём угодно. - Он делает паузу, смотрит на лицо Лань Чжаня, и ждет его кивка. Вэй Ин кивает в ответ и закусывает нижнюю губу, но так точно, чтобы не размазать помаду. Это невероятно отвлекает. - Мне не кажется, что это расширяет мои права и возможности, или воодушевляет меня, но также, я каким-то чудом умудрился вырасти не имея супер херовых проблем с сексом или сексуальностью. - Он продолжает снимать пока говорит, меняет углы, всегда движется, а щелканье затвора камеры вперемешку с его голосом звучит расслабляюще, знакомо. Лань Чжань знает этот звук, хотя обычно не он в объективе камеры. - Мадам Юй была не очень хороша во многих вещах, но она видела достаточное количество своих двоюродных родственников, которые попали в неприятности из-за незнания и необразованности, и была полна решимости, что этого не произойдет в ее доме, поэтому книги о человеческой сексуальности были повсюду. Я пошел в первый класс зная в подробностях о том, откуда берутся дети, и меня ругали за то, что я рассказывал детям, что их родители врут про аистов и капусту, и прочую хрень. У нас не было тайн, ни о чем вообще. Вэй Ин прерывается, чтобы поправить освещение. Лань Чжань смотрит на него, потом он отвлекся, и он светится красным как огонь в груди Лань Чжаня. - Мне еще очень повезло, по сравнению с другими бисексуальными людьми, потому что, оказывается, одна из любимых тетушек Мадам Юй - бисексуалка, и, типа, действительно говорит это гребанное слово вслух, описывая себя, так что я знал, что могу им быть, а потом еще на каком-то очередном семейном празднике, когда мне было вроде двенадцать, какая-то дальняя четвероюродная кузина, кажется, ей было около двадцати, начала говорить всякую чушь про ту бисексуальную тетушку. Ну, знаешь, это стандартное “ей уже пора определиться, ни стыда ни совести, такая жадная, бла бла бла”. Она даже не понимала, что Мадам Юй может её услышать, и Мадам Юй влепила ей такую охренительную пощечину что, богом клянусь, её ноги оторвались от земли, а потом она наступила ей на лицо и сказала, чтобы та держала свое ограниченное мнение при себе, если она не хочет лишится всех своих пальцев. - Вэй Ин замолкает и, улыбаясь, смотрит вдаль. - Это была самая охренительно крутая вещь, которую я видел в своей жизни. - Улыбка блекнет, и его глаза становятся немного стеклянными. - Ну, а еще Мадам Юй была эмоционально абьюзивной и отреклась от меня, когда я попытался поступить правильно, так что… У меня смешанные чувства. Лань Чжань думает, что ему стоит сказать что-то, но ничего на ум не приходит, и гуцинь на его коленях мешает ему что-либо сделать, но прежде чем он успевает пошевелиться, Вэй Ин встряхивается и возвращается к съемке. - Ну в общем, я не начал заниматься секс-работой, только чтобы узнать о себе что-то новое, или перекрыть негативный опыт, или еще что-то. Это просто работа. Меня не воодушевляли убийственные смены на заправке, когда я там работал! Это было, блять, отстойно! Но мне нужны были деньги! Это капитализм! - Он подбрасывает руки в воздух, в одной из них камера, и смотрит на Лань Чжаня с глупым выражением лица “Ну, что еще мне оставалось делать?”. - Мне нравится, что я могу оттачивать свои творческие навыки, занимаясь этим - серьезно, моя фотография так сильно улучшилась. Я сам микширую музыку для своих видео, чтобы не беспокоиться об авторских правах. Я выделяю один-два дня в неделю на масштабные съемки и успеваю наснимать достаточно контента на несколько недель вперед, на случай если я заболею или буду настолько занят, что не смогу выкладывать новые посты с той же периодичностью. Но самое главное - это хороший заработок. У меня, блять, есть накопления теперь, Лань Чжань! У меня есть бюджет! Лань Чжань долго на него смотрит, понимая, что недоверие написано у него лице. - У тебя появился бюджет, - говорит он, слишком отвлеченный этим знанием, чтобы беспокоиться о том, как Вэй Ин успел сфоткать его. - Ну, - говорит Вэй Ин, снова пытаясь запустить руку в волосы и натыкаясь на косичку, - точнее будет сказать, что Вэнь Цин узнала, чем я занимаюсь, и спросила меня, каков мой план в отношении налогов на самозанятость, а когда я уставился на нее, как олень при свете фар, она закатила глаза так сильно, что они почти выпали, и заставила меня расписать бюджет. Но, эй! Он у меня есть! И я слежу за ним! Ах, да. Теперь все встало на свои места. Лань Чжань хмурится, глядя на гуцинь, его пальцы едва касаются струн. - Вэнь Цин знает? - И Не Хуайсан. Они шьют для меня наряды, а в обмен на это, я снимаю их работы. Теперь и ты знаешь. Кажется, это все. - Вэй Ин смеется. - Если кто-то еще знает, они мне не говорили! Лань Чжань молится о том, чтобы пол разверзся под ним, и тогда он пролетит три пролета и упадет прямо в печь булочной. - Как думаешь, ты еще долго хочешь этим заниматься? - спрашивает он, усилием воли сдерживая отчаяние в голосе. Пожалуйста, пожалуйста, продолжай разговор. - Ммм, - задумчиво произносит Вэй Ин. - Я не вижу причин останавливаться. - Он делает еще пару снимков и поправляет освещение. - Я все еще пытаюсь наработать свое портфолио живых съемок. Я знаю, что Цзян Чэн добавит меня в список своих свадебных фотографов, если я попрошу его, но свадьбы это так хлопотно, что я хочу быть уверенным, что я действительно могу это сделать, понимаешь? - Вэй Ин, наконец-то удовлетворенный состоянием освещения, разворачивается к Лань Чжаню - камера становится своеобразным барьером между ними, делая этот разговор безопасным. - Если я буду слишком занят настоящей фотографией, я думаю, тогда я и перестану этим заниматься, или если какое-то другое мое занятие пойдет вверх, но до этого еще далеко. - Это тоже настоящая и сто́ящая фотография, - настаивает Лань Чжань, а затем сцепляет губы. Блять. Слишком близко. - Я ценю твою веру в меня, - говорит Вэй Ин с легкой улыбкой. - Это не совсем высокое искусство, Лань Чжань. И с его помощью я не меняю мир. - Вэй Ин, - говорит Лань Чжань, прежде чем он может передумать, он отставляет гуцинь, хватает Вэй Ина за запястье, и притягивает его, вынуждая сесть на пуфик. У Вэй Ина широкие и полные удивления глаза, подчеркнутые подводкой и тенями. - Вэй Ин, - повторяет Лань Чжань. Он не отпустил его запястье, и под пальцами он чувствует мягкую ткань и мягкую кожу. - То, что ты делаешь - важно. - Вэй Ин открывает рот, чтобы что-то сказать, наверняка что-то пренебрежительное, и Лань Чжань сильнее сжимает хватку. - Репрезентация важна, - настаивает Лань Чжань. - Западное общество, хотело бы сделать вид, что бисексуальных мужчин не существует, а азиатские мужчины не обладают сексуальностью. Когда люди видят твою работу… - Когда я вижу твою работу, не произносит он, - у них появляется шанс увидеть самих себя. - Он смотрит ему в глаза, настоящий зрительный контакт, и позволяет своей искренности проникнуть в его слова и в выражение его лица. - Это важно. Чтобы люди могли увидеть самих себя. Вэй Ин выглядит таким же шокированным, как если бы Лань Чжань влепил ему пощечину. - ...кей, - говорит он, спустя долгое время, а выдает слабый смешок. - Кто знал, что Лань Чжань так разбирается в вопросах репрезентации? - Я много читаю, - честно отвечает Лань Чжань. - Для работы, - добавляет он, и это уже менее честно. Его рука все еще сжимает запястье Вэй Ина, так что он расслабляет её и отворачивается, прежде чем его рот выдаст его еще больше. - Люди обычно думают, что обсуждать стоит только высокое искусство, но все, что мы потребляем, отражает наши убеждения. Репрезентация имеет значение как в малом, так и в большом масштабе. - Черт, - говорит Вэй Ин, в его голосе снова проскальзывает слабый смешок. - Когда ты это говоришь, звучит так по-умному. А я ведь думал, что мне просто платят за то, что я сексуальный. Лань Чжань склоняет голову и поднимает гуцинь. - Одно другому не мешает, - благородно говорит он, и краем глаза смотрит, как Вэй Ин запрокидывает голову и действительно смеется, этот звук отражается от стен и заполняет пространство между его ребер. - Я принимаю твои комплименты, Лань Чжань, - говорит Вэй Ин, опираясь на вытянутые руки. - Я снимаю невероятно жизненно необходимое социально-важное порно, а между делом заставляю перевозбужденных незнакомцев из интернета покупать мне всякие штуки из моего вишлиста на Amazon. - Он поднимает на него глаза и смотрит сквозь ресницы, снова жует внутреннюю часть щеки. - Можно распустить твои волосы? - Внезапно спрашивает он, а его пальцы нервно дергаются на черной обивке. Все тело Лань Чжаня встрепенулось, как только он услышал про вишлист, и ответ на вопрос занимает некоторое время. - Мои волосы? - неуверенно спрашивает он и рискнув, смотрит на Вэй Ина. - Для фотографий, - говорит Вэй Ин, указывая на свою шею и челюсть в качестве иллюстрации. - Я думаю, будет хорошо смотреться. Лань Чжань моргает, осторожно изучает взглядом лицо Вэй Ина, и наконец, кивает. Ответная улыбка Вэй Ина медленная, и нежная, смешанная с щепоткой удивления - он садится ровно и тянется к серебряной заколке в волосах Лань Чжаня. Замирает, глаза пристально смотрят на Лань Чжаня, пальцы замирают, пока он не получает еще один кивок, а потом вытягивает заколку и волосы Лань Чжаня водопадом падают и обдают теплом его плечи. Вэй Ин осторожно откладывает заколку в сторону и почтительно проводит пальцами по волосам Лань Чжаня, поправляя их, как ему нужно, на его лице - сосредоточенность и забота. Никто не трогал волосы Лань Чжаня, кроме его парикмахера, и только для того, чтобы подровнять, сейчас вся его кожа головы покалывает и дрожь бежит вниз по позвоночнику. Вот почему коты мурчат, внезапно осознает он, и подавляет желание вжать свою голову в руку Вэй Ина, наклониться вперед и соединить их губы, издать этот нетерпеливый тихий звук, который хочет вырваться из его горла. Вэй Ин заканчивает, как раз когда самообладание Лань Чжаня практически на исходе, отстраняется и задумчиво щурится. - Да, - говорит он, его голос мягче и глубже обычного. - Да, это будет отлично смотреться. Он встает и камера принимается за работу, и внезапно, расстояние до объектива, переход снова к художнику и объекту - единственное, что сохраняет эту ситуацию безопасной. Лань Чжань играет что-то на своем гуцине, и через какое-то время понимает, что это Despacito, а потом резко сворачивает мелодию в другом направлении. - Люди тебе что-то покупают? - Спрашивает он, как только возможность нормально говорить к нему возвращается. - О да, - говорит Вэй Ин с горящими глазами. - И это охренеть как круто, потому что мне не нужно указывать это в налоговой декларации. Именно так у меня появилось это освещение, большинство из моей обуви на каблуке, ну и куча се…. - он заставляет свой рот остановиться, его щеки краснеют пока он очевидно пытается подобрать другие слова, - всяких других штук, которые я использую в съемках. - Он находит маленький пульт и меняет цвет освещения на фиолетовый и холодный бело-голубой. - Какой-то чувак, у которого денег больше чем мозгов, купил мне синтезатор, и это едва ли применимо к порно. Я отправил ему персональное видео на заказ, в котором я микширую музыку в нижнем белье, в качестве благодарности. - Видео на заказ? - Уточняет Лань Чжань очень слабым голосом, его руки двигаются на гуцине только благодаря какой-то отчаянной нервной энергии. - Ага, - говорит Вэй Ин, щелкая камерой в перерывах между словами. - Вот где настоящие деньги. Целую двадцатку можно заработать. - Он улыбается. - И прежде, чем ты скажешь мне, что я себя недооцениваю, то я пошутил. У меня есть четко определенные цены и они начинаются с далеко не двадцати долларов. - Хорошо. Это самый странный опыт в жизни Лань Чжаня. Он не уверен, что вообще существует в данный момент. Возможно, он никогда не покидал своей квартиры, потому что он упал и ударился головой, и теперь лежит в коме и видит дикие галлюцинации. Он хочет задать еще сотню вопросов, но еще он никогда больше не хочет думать о том, что Вэй Ин снимает видео на заказ, а еще он очень сильно хочет, чтобы Вэй Ин снимал видео на заказ для него, только для него. - Окей, - говорит Вэй Ин, глядя на экран предпросмотра на своей камере. - У меня вышли неплохие снимки. Они будут просто замечательными, Лань Чжань. - Он поднимает глаза и улыбается, почти смущенно, это выглядит так незнакомо, что Лань Чжань практически пялится на него. - Спасибо, что позволил мне мучать себя, но я обещал тебе показать, как работает микширование музыки, а еще приготовить еды, так что, эм, давай я растолкаю свою мебель в некое подобие порядка. - Я помогу, - сразу же говорит Лань Чжань, отставляя гуцинь и собирая волосы в пучок. Они вдвоем довольно быстро разбирают осветительную установку и восстанавливают некое подобие порядка в квартире. Лань Чжань впечатлен трансформацией, когда видит состояние до и после. На всех фото и видео Вэй Ина, всё выглядит так, будто он снимает в просторном профессиональном помещении, а не в комнате 4,5х6 м когда вся мебель сдвинута под стенку из кадра. Пуфик, судя по всему, хранит шторы для затемнения, в тубусах - осветительное оборудование, и дополнительная занавеска, свисающая с потолка, отгораживает его кровать и стол. - Так, - говорит Вэй Ин, поставив руки на бедра, с удовлетворением осматривая свои владения. - Сначала - обед, а потом уже звуки музыки. - Лань Чжань следует за ним в кухонную зону и неловко топчется, не зная, что ему делать. Если последовать примеру поведения Вэй Ина во вторник, то здесь не хватает столешниц, на которые он может сесть, и он не принес с собой ничего, только свой гуцинь. Вэй Ин смотрит на него, перед тем как залезть в свой небольшой холодильник, и мило улыбается. - В шкафу слева есть чай и чайник, если хочешь заняться его приготовлением? Лань Чжань наклоняет голову, ощущая облегчение от того, что теперь у него есть задание, и занимает себя тем, что ставит электрический чайник и готовит заварник. Вэй Ин, танцуя вокруг него, достает из выдвижного ящика нож, и разделочную доску из шкафа. Они работают в комфортной тишине (ну, кроме отрывков из поп-хитов, которые напевает Вэй Ин) и Лань Чжань возвращается на пуфик с чашкой чая, пока овощи шипят на сковородке. - Я отсюда вижу, что у тебя еще есть вопросы, - говорит Вэй Ин, шурша упаковкой лапши быстрого приготовления. - Мг, - говорит Лань Чжань, не ожидавший этого. - Ты сказал, что я могу спрашивать, пока ты убираешь. В ответ на это, Вэй Ин закатывает глаза почти так же впечатляюще, как Цзян Чэн. - Это не было обязательным правилом! Господи, какой же ты задрот. - Он добавляет лапшу в кастрюлю и улыбается. - У тебя есть возможность поспрашивать, пока мы не закончим есть. После этого ты….превратишься в птицу или я стану сфинксом и съем тебя, типа того. - Мг, - говорит Лань Чжань, улыбаясь в чашку. - Ты говорил о преимуществах, - говорит он медленно, одновременно не желая совать нос, но и очень желая узнать побольше, он хочет знать всё об этой части жизни Вэй Ина. - А какие недостатки? - Ну, мои мечты баллотироваться разбиты навсегда, - драматично говорит Вэй Ин. - Теперь я никогда не стану президентом. - Их взгляды встречаются на мгновения и Вэй Ин подмигивает, так что Лань Чжань знает, что это точно шутка. - Честно говоря, для меня это не сильно отличается от того, чтобы просто существовать в интернете в целом. Иногда ко мне приходят расисты и несут хуйню, а иногда ко мне приходят бифобы и тоже несут хуйню. - Он пожимает плечами и перемешивает лапшу. - Я просто отправляю жалобу и блокирую их. Они не могут даже отправить мне сообщение, пока не оформят подписку, так что у меня уже есть их деньги, когда они решают оскорблять меня. Это не так уж и плохо. Мне намного проще, чем большинству женщин, и намного, намного проще, чем трансгендерным секс-работникам/цам. Мужчин не так часто увольняют с их повседневной работы за то, что они снимают порно, как увольняют женщин. Лань Чжань хмурится. - У тебя это вызывает беспокойство? Вэй Ин качает головой, сливая лапшу и оказываясь в облаке пара. - Не, Амелия клёвая. Она сама занимается бурлеском и я делал постеры для её труппы, так что ей все равно. Если бы я работал с детьми, то возможно, меня бы попытались уволить из-за того гейского дерьма, что я творю, но это вообще никогда не будет проблемой. Лапша отправляется в сковородку и шипящий звук становится таким громким, что им приходится прервать разговор, пока Вэй Ин не раскладывает готовое блюдо по двум пиалам и не относит их на сундук, который служит ему кофейным столиком. Лань Чжань кивает в благодарность, принимая свою пиалу и палочки. - Что было самым удивительным в этой работе? - Спрашивает он спустя пару минут. Вэй Ин не соврал, жареная лапша вышла более чем приемлемой, и он был достаточно добр, чтобы добавить масло чили в свою пиалу после готовки. Лань Чжань у Вэй Ина дома, ест еду которую приготовил Вэй Ин, и он чувствует тепло внутри, которое никак не связано с темой их разговора. (А еще ему буквально жарко из-за темы разговора. Лань Чжань способен испытывать несколько эмоций одновременно, но ему не обязательно должно это нравиться.) - Сообщество, - говорит Вэй Ин, с полным ртом лапши. Он проглатывает еду и жестикулирует с палочками в руках, продолжая отвечать. - Часть твиттера о секс-работе просто изумительна. Так много очень крутых людей, которые занимаются этим, и борются за изменения законов, и поддерживают друг друга эмоционально и финансово. Мы вроде как передаем по кругу одни и те же двадцать долларов, когда они кому-то нужны. - Он на мгновение хмурится, морщит нос. - Секс-работники делают для этой страны больше, чем все миллиардеры вместе взятые. Блять, да если бы у меня были деньги, я бы все время сидел на GoFundMe и раздавал всем свое богатство. Лань Чжань делает себе мысленную пометку зарегистрироваться на GoFundMe и сделать несколько пожертвований. - Звучит очень убедительно. - Так и есть! Конечно, там тоже есть ужасные разговоры о политике, потому что большинство людей не могут признаться и справиться со своей интернализированной шлюхофобией. - Он снова закатывает глаза, и, благодаря макияжу, это выходит еще более экспрессивно, чем обычно. - Шугар бейби хотят говорить, что они не настоящие секс-работники/цы, потому что они якобы продают компаньонство; стриптезеры/ши хотят говорить, что они лучше, чем остальные секс-работники/цы, потому что они вообще не спят со своими клиентами; те, кто работает на дому, хотят думать, что они лучше, чем те, кто работает на улицах; а те, кто работает на улицах, даже не сидят в Твиттере, потому что они, блять, пытаются выжить. Как будто обществу не похуй на различия! Да всем насрать! В глазах патриархата мы все просто грязные шлюхи, а значит мы можем быть грязными шлюхами и проявлять солидарность! Если Вэй Ин еще раз скажет “грязные шлюхи”, у Лань Чжаня будет аневризма. Он хочет, чтобы Вэй Ин назвал его грязной шлюхой. До этого момента, он не знал такого о себе, и теперь это еще одна вещь, которую он не сможет стереть из памяти. Лань Чжань не корчится, потому что это недостойно, но он близок к этому. - Мг, - говорит он, потому что это хороший, нейтральный звук, а не “Назови меня грязной шлюхой прямо сейчас”. Он жует лапшу, пока напряженно думает о вопросе, который он может действительно задать, и останавливается на, - Люди ведут себя с тобой уважительно? В целом? - Да, - легко отвечает Вэй Ин, снова с полным ртом лапши. - Ну, то, что считается уважительным, учитывая контекст. - Лань Чжань вспоминает эмодзи баклажана и ничего не говорит. - У меня, кстати, есть, очень милые постоянные клиенты, - продолжает Вэй Ин, играя палочками. - Есть одна женщина, которая каждый месяц покупает видео того, как я просто ем сэндвич. Я не знаю почему, и не думаю, что это какой-то кинк, она просто присылает мне пятьдесят долларов и говорит мне, что это должен быть за сэндвич, а я снимаю десятиминутное видео и отправляю ей его без дополнительной обработки и мы оба счастливы. - Он снова закусывает губу, так же осторожно, чтобы не повредить помаду, хотя жареная лапша её практически уничтожила. - Это хорошо, что я могу сделать для людей нечто подобное? Люди просят меня записать для них видео с вещами, о которых они слишком стесняются попросить кого-то еще, и я могу сделать их счастливыми, и может быть, дать им знать, что им позволено хотеть разных вещей. - Например? - Спрашивает Лань Чжань прежде, чем успевает остановить себя, и мечтает о том, чтоб заклеить свой гребаный рот скотчем. - Ой, - говорит Вэй Ин, отмахиваясь. - Странные, но безвредные штуки. У меня есть ограничения, есть вещи, которые я не стану делать, но…. Я думаю, это очень грустно, когда какой-то чувак думает, что попросить своего партнера полопать для него шарики - это слишком. Если бы у меня был парень и ему бы нравилось лопать шарики, я бы определенно полопал бы для него шарики. И мне не обязательно самому любить шарики, чтобы сделать это! - Он ловит озадаченный взгляд Лань Чжаня и поясняет. - Я буквально имею в виду лопать воздушные шарики. Это не эвфемизм. Это и была вся просьба. - Мг, - говорит Лань Чжань, потому что это безопасно, и доедает оставшуюся лапшу молча. Ему бы понравилось лопать шарики? Он думает об этом, пока жует, и решает, что нет. Слава богу, сегодня он уйдет отсюда без еще одной новой одержимости. - Спасибо за еду, - говорит он, когда его пиала пустеет. - Это было более чем приемлемо. - Лань Чжань сумел поймать взгляд Вэй Ина и серьезно добавил. - Некоторые даже могут назвать её “вкусной”. Вэй Ин задыхается от смеха, закидывая назад голову, и Лань Чжаню хочется наклониться и целовать его шею до тех пор, пока ему не будет хватать воздуха совсем по другой причине. - Будет ли Лань Чжань среди тех, кто назвал бы мою еду “вкусной”? - Дразнится он. - Да, - прямо говорит Лань Чжань и забирает пустую пиалу из внезапно несопротивляющихся рук Вэй Ина. - Я полагаю, - говорит он, уточняя, - что тебе нужно подготовиться к тому, чтобы мы могли начать создавать “звуки музыки”. - Дожидаясь кивка от Вэй Ина, он встает. - Я уберу, пока ты этим займешься. - Вэй Ин открывает рот, чтобы возразить, но Лань Чжань останавливает его. - Это не обсуждается. - Лань Чжаааань, - хнычет Вэй Ин, растекаясь лужицей по сундуку. - Ты слишком добр ко мне. - Установи оборудование, - говорит Лань Чжань, прежде чем сделать что-то глупое, как, например, сказать Вэй Ину насколько добрым он хотел бы для него быть. Он моет посуду с бешеной интенсивностью, выполняет дыхательные упражнения из своих медитативных практик и аккуратно архивирует всю эту новую информацию о Вэй Ине и о порно Вэй Ина, чтобы вернуться к ним позже. Потому что, не важно что он говорит сам себе, он точно вернется к ним позже, когда останется наедине. Когда посуда остается сохнуть на полотенце (почему у Вэй Ина нет сушилки для посуды?), Лань Чжань поворачивается и видит, что на сундук поставили много разных вещей. Он узнает ноутбук Вэй Ина, его флейту, свой гуцинь и микрофон. Есть еще клавишные, но не в полном размере. Остальные вещи были ему мало знакомы. Он думает, что наверное это синтезаторы. Вэй Ин поднимает на него взгляд и улыбается, его рот чист от сливовой помады, а это значит, что если Лань Чжань подойдет и поцелует его, он узнает наверняка, каковы губы Вэй Ина на вкус и как бы ощущались под его собственными, ничем не покрытые. Лань Чжань целенаправленно идет к противоположной стороне сундука и становится на колени на подушку. Он хмурится, глядя на переплетенные провода, какие-то штуки с кнопками и инструменты на столе. - Что я должен делать? - Спрашивает он неуверенно. - Я начну, - говорит Вэй Ин, нажимая тут и там какие-то кнопки на кнопочных штуках, а потом напряженно щурится в свой ноутбук. - Ты сможешь понять, как это работает, а потом присоединишься с гуцинем. Клянусь, когда мы начнем делать это, все будет иметь больше смысла. Лань Чжань кивает, и старается не думать о последнем предложении в другом контексте, и ждет. Вэй Ин еще что-то недолго настраивает, делает глубокий вдох, и поднимает взгляд на Лань Чжаня. - Готовься, твой мозг будет поражен, - говорит он с ухмылкой, а потом… Потом Вэй Ин начинает творить абсолютную магию с легкостью, о которой Лань Чжань будет думать еще неделями. Никак иначе он не может это описать. Он нажимает что-то на своем компьютере, а потом его руки выбивают какой-то бит на клавишах, который начинает повторятся без его помощи. Он слушает пару секунд, а потом, еще один стук и еще одно элегантное движение пальцев по клавишам, он добавляет второстепенный бит с другой тональностью. Так и продолжается - повторяющиеся аккорды в синтезаторах, звучащие как трубы, яркий звук сэмплов литавры, глубокое торможение смычка по струнам виолончели, - все это обгоняя друг друга падает, словно вода на камни, и превращается во что-то что почти, но не совсем, похоже на песню. - Вот, - говорит Вэй Ин, держа микрофон в одной руке, а флейту в другой. - Просто направь это мне в лицо. - Он улыбается, взвешивая флейту в руке, и добавляет. - Обычно мне приходится придерживать его плечом, так что это уже намного проще. Лань Чжань делает, как его просят, Вэй Ин кивает в такт музыки, а потом нажимает кнопочку на одном из синтезаторов и импровизирует коротенькую мелодию, радостную и танцевальную. Он снова нажимает кнопку и звук флейты повторяется, становясь частью того, что создает Вэй Ин; когда отрывок повторяется второй раз, он снова нажимает кнопку на синтезаторе и играет тот же отрезок на тон выше, полностью сливаясь с самим собой. Это прекрасно. Это звучит почти как законченное произведение, но ему все еще чего-то не хватает. Лань Чжань чувствует пустоту, как будто там есть зов, а значит должен быть и ответ, и у него зудит от этой пустоты. - Окей, - говорит Вэй Ин, забирая назад микрофон и направляя его на гуцинь. - Ты тоже это чувствуешь, да? Ты уловил то, что я оставил для тебя? - Лань Чжань кивает и располагает свои руки на струнах. - Отлично. - Другая рука Вэй Ина зависла над кнопкой, которая, Лань Чжань почти уверен, контролирует запись. - Когда я нажму её, сыграй мне что-нибудь. Не важно что - если не подойдет, мы просто удалим и попробуем снова. Лань Чжань снова кивает, прикрывая глаза, и дрейфует вместе с битом, синтезаторами и повторяющейся мелодией флейты. Вэй Ин нажимает кнопку, и Лань Чжань не думает, не дышит, не беспокоится. Он просто играет. Пальцы Лань Чжаня танцуют по струнам, извлекая что-то совершенно непохожее на его обычную игру. Это не поп, и не классика, это что-то совершенно иное. Это ответ на вопрос, которым пропитана мелодия флейты Вэй Ина, и, если честно, он не знает, получится ли у него повторить её снова. Когда его руки замирают, Вэй Ин снова нажимает кнопку, и мгновение спустя он слышит свои же ноты на повторе. - Оу, - говорит он, удивленно, потому что это подходит, подходит так хорошо, что звучит так, будто этот отрезок бережно создавал эксперт, уделяя этому все свое внимание, а не сымпровизировали в ответ на бессловесный вопрос. Это идеально, ну или почти так, и Лань Чжань хмурит брови. - Нужно добавить… - говорит он, прерываясь, возвращая руки на гуцинь и глядя на Вэй Ина. Когда нужный тайминг подходит ближе - он кивает, Вэй Ин нажимает кнопку, и Лань Чжань играет то, что ему кажется станет завершающим элементом. Вэй Ин нажимает кнопку еще раз и Лань Чжань почти ерзает в нетерпении ожидая повтора, и потом тот наступает, и он прекрасен, словно последний мазок кисти на рисунке тушью, который меняет всю картину. - Блять, - говорит Вэй Ин, у него широкие и яркие глаза, и он глядит на Лань Чжаня. - Ты просто талант. Блять, это звучит так круто! Черт возьми! Окей, окей. - Он еще с чем-то возится, а потом дергает головой в сторону Лань Чжаня. - Иди сюда, чтобы ты смог увидеть. - Лань Чжань встает на ноги, и они будто сделаны из желе, и идет к пуфику, чтобы устроиться позади и одновременно над Вэй Ином. - Теперь, когда у нас есть все кусочки, мы можем превратить их в структуру композиции, - говорит он, указывая пальцем на разные вещи на экране, у которых очень туманный смысл. Вэй Ин продолжает говорить, и Лань Чжань больше прислушивается к игре его голоса, чем к тому, что он говорит, наблюдает за руками Вэй Ина на клавиатуре и мышке, когда он перемещает что-то, добавляет несколько нот на синтезаторе тут и там, регулирует ритм в паре отрывков. Боковым зрением он наблюдает за лицом Вэй Ина, оживленным и таким ярким, когда он делится тем, что любит. Он смотрит на затылок Вэй Ина, на затененное место на ключице, где вырез рубашки встречается с кожей. Он думает о том, что хочет положить туда руку, позволить большому пальцу пройтись по самому краю, перед тем как залезть им под ткань всего на пару миллиметров. Он думает о том, как можно было бы нежно повернуть голову Вэй Ина в сторону, и провести дорожку из поцелуев по шее от основания и до местечка под ухом. Он думает о том, как бы у Вэй Ина срывался голос в попытках продолжить объяснения, пока Лань Чжань бы наконец-то не оставил укус на его линии челюсти, и тогда Вэй Ин бы бросил музыку и залез бы на пуфик, прямо на колени Лань Чжаня. - Так, ну, я его еще позже подредактирую, - говорит Вэй Ин, садясь в пол-оборота к Лань Чжаню, который резко переводит глаза на экран и осторожно сохраняет свое лицо бесстрастным, - но теперь у нас есть все ингредиенты для настоящей песни! Он нажимает на пробел, чтобы начать повтор всего трека и Лань Чжань отодвигает подальше свои ужасные, отвлекающие фантазии, и действительно слушает. Это, как и было сказано, настоящая песня. Все элементы, которые они создали с Вэй Ином - на месте, флейта и гуцинь ведут диалог, но теперь там есть еще и арка, а знакомая структура куплет-припев-связка-припев заметна, даже без слов. Это прекрасно и захватывающе и они сделали это, вместе. Это самое лучшее, что Лань Чжань слышал в своей жизни, и у них ушло на это (он проверяет время на ноутбуке Вэй Ина) полчаса. Песня доигрывает до конца, и Вэй Ин улыбается ему, его улыбка полна надежды, смущения, и, немного, гордости. - Ну? - Говорит он и почти вибрирует. - Вэй Ин, - говорит Лань Чжань, потому что это ему сказать проще всего, а для большего нужно подобрать слова. Это требует какого-то признания, помимо слов, поэтому он кладет одну руку на плечо Вэй Ина, крайне торжественно. - Это было… - он делает паузу, просматривая свой привычный словарный запас, но ничего не находит. Лань Чжань решает позаимствовать немного у Вэй Ина, и говорит, очень серьезно, - невероятно охуенно круто. Вэй Ин начинает хихикать, прикрывая рот рукой. - О боже мой, ты выругался, - говорит он, с горящими глазами, которые все еще подчеркивают те ужасно отвлекающие тени. - Я сделал настолько хорошую музыку, что я заставил тебя материться. О мой бог, Лань Чжань, у меня получилось поразить твой мозг? Лань Чжань кивает, его лицо остается серьезным. - Мой мозг был качественно поражен. - Он ждет, пока второй раунд музыкального смеха Вэй Ина утихнет и осторожно спрашивает. - Мы можем сделать это снова? - Еще как, Лань Чжань! - Говорит Вэй Ин, кладет свою руку поверх руки Лань Чжаня, все еще лежавшей у него на плече, и сжимает её. - В любое время, буквально! Давай, займи свою позицию. Он хлопает по другой стороне сундука, и с некоторой неохотой Лань Чжань возвращается на свое прежнее место. Жар тела Вэй Ина все еще эхом отдается в его ладони, переходит на его пальцы, и он проводит пальцами по коже, чтобы попытаться и впитать это ощущение. Они импровизируют и записывают еще пару песен, пока Вэй Ин не объявляет о завершении их “музыкальной сессии”, вперемешку с извинениями он объясняет, что ему еще нужно заняться пост-обработкой того, что он наснимал сегодня прежде, чем начнется новая рабочая неделя. Лань Чжань принимает это, не показывая внешне своего разочарования. Они с Вэй Ином не живут вместе. Вполне понятно, что Вэй Ин хочет побыть один в своей квартире. Он имеет право иметь жизнь, никак не связанную с Лань Чжанем, не важно как сильно Лань Чжаню хочется, чтобы было не так. Лань Чжань повторяет это и еще много правдивых вещей по дороге домой, но добравшись туда, он ни на йоту не приблизился к тому, что поверить в них. Его телефон вибрирует, пока он переодевается в одежду, более подходящую для готовки, и внутренне ждет, пока аккуратно не уберет шаль назад в шкаф, чтобы проверить его. От: Вэй Ин ЛАНЬ ЧЖААААНЬ поверить не могу что ты скрывал это от меня так долго ты ИЗУМИТЕЛЬНЫЙ можно я использую их в своем портфолио? пожалуйста пожалуйста пожалуйста 🥺🥺🥺 они такие классные я хочу хвастаться ими перед всеми!!!! Ниже прикреплено два фото. Лань Чжань открывает первое и ему нужно присесть на край кровати, когда он видит его. Там он. Но и не он, потому что человек на фото не выглядит неловким или холодным, или смущенным настолько, что едва ли может заставить себя говорить на публике. Человек на фото выглядит красиво, изысканно, элегантно. Его волосы подобраны, голова слегка опущена, руки на струнах гуциня, как будто он собирается сыграть шедевр. Красно-синие огни выделяют его в разных цветовых плоскостях, отражаясь от серебра его драгоценностей, заставляя его светиться на темном фоне, как будто он освещен изнутри… Он похож на картину, как будто он должен висеть в музее с искусством, созданным настоящими мастерами. Будто в трансе, Лань Чжань открывает второе фото. Это, тоже, он и не совсем. Это было сделано после того, как Вэй Ин распустил его волосы, и они обрамляют его лицо, словно пятно черных чернил. Освещение другое, ледяное, бледно-голубое и пурпурное, и Лань Чжань на фото смотрит в камеру сквозь ресницы, его взгляд застыл где-то между застенчивым и властным. Свет падал на него так ярко, что белый цвет его рубашки фактически размывал другие детали, сбивая все это в своего рода мягкий фокус. На его скулах мерцает хайлайтер, шелк шали почти дрожит от движения. Он выглядит нечеловеческим во всех отношениях, неприкасаемым и ошеломляющим. Лань Чжань никогда в своей жизни не смотрел на себя и не видел этого. Он думает, каково это было бы. На мгновение он задается вопросом, так ли Вэй Ин видит его все время, а затем отбрасывает эту мысль как нелепый полет фантазии. Вэй Ин просто-напросто хорош в том, что делает, и он должен об этом знать. Кому: Вэй Ин Можешь использовать их в своем портфолио. Они демонстрируют твои невероятные умения, как фотографа. От: Вэй Ин обоже спасибо тебеееееееееееее ты слишком милый и музыка вышла отличной нам стоит как-то сделать это еще раз, у нас почти набралось материала на альбом мы можем создать группу Кому: Вэй Ин Я не буду создавать группу с тобой. От: Вэй Ин СЛИШКОМ ПОЗДНО ТЫ УЖЕ ВРОДЕ КАК ЭТО СДЕЛАЛ ТЕПЕРЬ ТЫ В МОЕЙ ГРУППЕ ЗВУКИ МУЗЫКИ ЛАНЬ ЧЖАНЯ все еще работаю над названием Кому: Вэй Ин Мудрое решение, поскольку это объективно ужасное название. От: Вэй Ин ненавижу тебя 💖💖💖 Лань Чжань улыбается своему телефону и еще раз просматривает портреты, желая запомнить каждую деталь. Вэй Ин преподнес ему настоящий дар, возможность увидеть себя таким, и он решает продолжить аналогию, пока Лань Чжань не оказывается в своей гостиной с ноутбуком и открытой страницей Старейшины Илина на OnlyFans. На этот раз он замечает ссылку на Amazon под описанием профиля, и кликает на нее, ощущая как во рту стало резко сухо. Пока он листает вишлист, его лицо краснеет, потому что, ну, он ожидал увидеть там секс-игрушки, но ожидать и увидеть - абсолютно разные вещи. И там не только секс-игрушки, там еще есть нижнее белье, музыкальное оборудование, и также оборудование для съемки, но каждый раз, когда он листает ниже, то видит неоспоримую знакомую фаллическую форму очередного гребанного дилдо, и каждый раз словно пощечина. Через несколько очень неприятных минут (и один гугл поиск, чтобы убедиться, что он сможет сделать покупку анонимно), он выбирает дилдо глубокого красного цвета с глиттером, черный комплект белья в котором больше полосочек, чем ткани, и крайне непрактичное борцовское трико. Лань Чжань оплачивает заказ, даже не потрудившись глянуть на цену, и захлопывает ноутбук. Через пятнадцать минут он возвращается, и, будто в трансе, заказывает второй дилдо. Для себя.