Город чёрных звёзд: Нарушитель спокойствия

На следующий день после решения важных дел — у кого рабочих, у кого семейных — четвёрка неразлучных друзей постепенно сходилась к месту встречи. Происходило это в первой половине буднего дня, и Гарри дал всем своим подопечным отгул: сверхэффективные результаты последнего года совместной с Мэплом работы позволяли от души погулять несколько рабочих дней в году без значительной потери прибыли. Все сомнения окончательно ушли в небытие, когда на полпути к Центру международной торговли Гарри повстречался Майкл, шедший после утомительной подготовки к очередному крупному судебному разбирательству, и они на пару минут присели побеседовать возле одного из декоративных деревьев, посаженного напротив ярких, широких витрин. — Оружейные контрабандисты в последнее время совсем распоясались, — Майкл прикоснулся двумя пальцами к основанию носа и зажмурил глаза, пытаясь прогнать дрёму. Отчасти у ежа это получилось. Бекхаус высказывал истины, о которых нетрудно было догадаться даже современному молодому поколению. Оно считалось по меркам Блэкмаунта просто избалованным внутренней безопасностью. Кто бы что ни верещал в соседнем недоброжелательном государстве, но упорная борьба, а также миллионы выпущенных пуль и взорванных бомб на протяжении нескольких поколений дали свои плоды. Однако с такими небывалыми достижениями можно легко позабыть о том, что в тихом омуте черти водятся. Тем блэкмаунтцам, кому на данный момент было двадцать лет или меньше, и думать не могли о терактах и войнах за территорию и сферы влияния в вольном городе. Некоторые из более старших мобианцев сознательно решили пойти той же дорогой, что и молодёжь, и в кои-то веки вздохнуть спокойно. Но компания Гарри всё понимала, и в основном из-за того, что сверстники бурундука служили в армии как подобается, а не так, как это сделал бухгалтер, который пришёл туда как на экскурсию военного радиооборудования. Белый костюмчик и без всякой службы был не промах, просто мало кто знал, что он пошёл в армию, дабы в единственный раз на своей памяти не разочаровывать отца. Гарри был недоволен фактом ведения незаконной деятельности на территории Блэкмаунта, поэтому шутливо, однако не без доли злости подметил: — Головы бы им поотрывать, скажу честно, — сетовал Мэпл, — но это, к сожалению, не в моей компетенции. Майкл в ответ на это только улыбнулся. Он разделял с Гарри его мнение и понимал, что в таком городе, как Блэкмаунт, пора чёрных рынков чего бы то ни было не закончится никогда. — Ты, кстати, не говорил: тебе вообще в кайф других за решётку сажать? — вдруг спросил Мэпл. — Убийцы, насильники, наркоманы и прочий сброд — это ладно. Но если мобианец действительно невиновен и ты думаешь, что так оно и есть? Бурундук спросил это не столько из любопытства — Майка, Боба и Эша он знал с первого класса школы, — сколько из желания поддержать беседу, чтобы дать ежу возможность подольше посидеть и оклематься. Бекхаус, как и вся их компания, знал, что есть нелюбимые вещи, которые приходится делать, отчего ответить на вопрос одетому с иголочки бывшему снайперу не составило труда. — Если бы все на свете были мобианцами высокой морали, не было бы судов и прокуроров с адвокатами, — с усмешкой сказал Майкл. — А мы — существа порочные. Никогда нам на Мобиусе не видать мира. — И виноват в этом не только Эггман, — с позицией друга Гарри был полностью согласен. Бурундук ещё некоторое время смотрел на асфальт у себя под туфлями, углубившись в раздумья о смысле деяний миротворцев, премий мира и обо всём, что с этим связано. Мэпл быстро оживился, когда вспомнил, что Роберт и Эшли уже ждут их у набережной напротив Центра международной торговли — самого высокого остеклённого здания в Блэкмаунте. Гарри подозвал Майкла, и тот, встав, пошёл за ним. По пути они ненадолго остановились, чтобы Гарри, как любой уважающий себя бурундук, прикупил орешков у уличного торговца, дабы поддержать его скромный бизнес. Некоторые блэкмаунтцы поддерживали друг друга даже в столь незначительных мелочах, и именно по таким поступкам можно было судить о великодушии подобных мобианцев. Почти весь бумажный свёрток вкусных и сытных орехов Мэпл успел сгрызть ещё до прихода на место встречи. Там их уже ждал Боб, который после тёплого приветствия сразу же предложил пройтись за имбирным элем, что они и сделали. Сидя после покупки на скамейке у красочного архитектурного фонтана, Гарри первым решил скоротать время при помощи разговора: — Обдираловка тут, конечно, — Мэпл, будучи бухгалтером, постоянно присматривался к финансовым числам и всегда был недоволен завышенными ценами в центре любого города на всё: от еды до недвижимости, — но этот эль — что-то с чем-то, — он взглянул поочерёдно на Роберта и Майкла, сидя между ними. — Поддерживаю, — ответил Рубик и, откупорив бутылку, сделал небольшой глоток. И они принялись терпеливо ждать. Время шло; Гарри на пару с Майклом скучал, Роберт продолжал медленно смаковать напитком, а горностай, нетипично для себя, задерживался, даже не предупредив об этом. — На сколько Эш уже опаздывает? — спросил Мэпл у Бекхауса. Ёж был единственным из их компании, кто носил наручные часы, причём статусные: отделанные золотом, а также с шестерёнками и циферблатом ручной работы. Майкл сдвинул пиджак и рубашку с запястья своего протеза. — На пятнадцать минут, — ответил прокурор. — Не похоже на него. У друзей промелькнула мысль о том, что встреча срывается. Но стоило Бекхаусу достать мобильник, чтобы найти номер Лукаса и набрать его, как автомобиль Эша наскоро припарковался у бордюра поодаль, а из машины вышел сам горностай. По его лицу, непривычно обращённому к земле, которая была выложена ровной серой плиткой, можно было судить, что с горностаем за последние сутки однозначно что-то успело приключиться. На это выражение лица Эшли внимание друзей было обращено особенно сильно, и в их глазах отныне было гораздо меньше того веселья от воссоединения, что держалось ещё с прошлого дня, почти не затухая. Хотя это не отменило того, что все, ждущие Эша, были в радости от его появления. Горностай за дюжину шагов до скамейки наконец обратил взгляд на друзей, а затем поднял руку вверх в знак приветствия, но сделал он это без особого энтузиазма. Это было очередным признаком того, что на душе у сержанта творится что-то неладное. Каждый из тройки сидящих стал слегка настороженным на свой лад, но ни Гарри, ни Боб, ни Майк не подали виду; вернее сказать, они, словно договорившись без всяких слов и тайных знаков, до поры до времени скрывали свой вопрошающий вид настолько умело, насколько вообще могли. Эшли не был простаком на предмет угадывания истинных эмоций и предположительных мотивов. Никому из четвёрки собравшихся не понравился тот факт, что друзья не разлей вода впервые за более чем двадцать лет их дружбы словно по сторонней команде разом выразили фальшивые эмоции. Воздух переполнила неприятная атмосфера обоюдного притворства. Дело не на шутку запахло жареным. Тут Гарри проявил инициативу. Не то, чтобы именно он был не прочь, а просто потому, что за оставшуюся пару шагов, которые Лукас ещё не успел дойти до скамейки, это пришлось бы сделать хоть кому-то. Бухгалтер в белом костюме, как тот мобианец, который умеет выстраивать с кем нужно прочные эмоциональные связи и дорожить ими, первым прогнал из себя, как он полагал, неуместные мысли. Он заставил себя забыть о только что произошедшем неприятном спектакле, известном лишь им четверым, но всё же до жути хотел узнать, в чём была причина такого несуразного поведения Эша. Бурундук с искренней улыбкой протянул бутылку имбирного эля, подзывая горностая к себе махом свободной руки: — Мы уж думали, ты не придёшь. — Извиняюсь, что заставил ждать. Замотался, забыл позвонить, — всегда бодрый и полный сил Лукас сказал это достаточно измотано, будто перед прибытием он пробежал марш-бросок. — Остальные позже подтянутся. А ты садись, рассказывай, как твоё ничего, — добавил бурундук так же бодро, как и в тот момент, когда он поделился напитком с горностаем. Эшли открыл бутылку пряной газировки и присел на свободное место на краю скамейки, по левую руку от Майкла. Алкоголь намеренно никто из них не взял, так как одним из заветов отцов-основателей был сухой закон. Алкоголь превращает приличного мобианца в бессовестное и похотливое животное, как любил поговаривать Уиллоу, а посему продажа даже слабоалкогольной продукции с самого начала стала на территории Блэкмаунта нелегальна. Потому и бутлегеры в своё время пользовались большим спросом. Однако ещё пару десятилетий назад закон был смягчён — в частности, для окончательной борьбы с бутлегерством, — и теперь к продаже допускались не слишком крепкие напитки. На открытую бутылку Лукас смотрел больше, чем на друзей, и не только в те моменты, когда отпивал. — Моё ничего? — спустя несколько раз высматривания мелкого шрифта на этикетке переспросил Эш. — Да всё как обычно. А почему спрашиваешь? Я упустил намёк? — Просто ты какой-то сам не свой, — Боб подметил вслух прежде, чем это сделал Гарри, после чего хряк снова закрыл глаза, наслаждаясь неспешным распитием сладкого напитка с перечной ноткой. Роберт тоже не хотел разжигания на ровном месте конфликта на почве недопонимания. Не хотели этого и прокурор с сержантом. Однако последнему надо было заговорить, иначе это скоро рисковало вылиться в самую неприятную бутылку имбирного эля, которую за всю жизнь каждый из четверых друзей успел выпить. Желательно крепышу было высказаться самостоятельно, потому что давить никто не хотел — даже Гарри, который имел обыкновение любым способом докапываться до истины. Майкл усмотрел в поведении Эшли несвойственную тому задумчивость и для разрядки обстановки по-доброму усмехнулся, пока доставал из-за уха припасённую сигарету. В то время как ёж прикуривал, в голове горностая не переставал бурлить целый поток мыслей, как бы рассказать друзьям о произошедшем, чтобы они поняли всё так, как он хотел. Однако вышло поначалу несколько по-иному: — Девушке помог дорогу найти. Только эта кошка показалась мне чересчур… Странной, — внешность Эшли буквально кричала о том, что он увяз в путах непонимания. Лукас хоть и ответил по-странному, но нисколько не приврал. Если бы она была симпатичная и простая, то улыбку с лица горностая невозможно было бы прогнать. Но никаким задором тут и не пахло. Как понял сам Эш — и как это было видно другим, — им завладело странное чувство. Неприятное ощущение того, что он, кажется, совершил неисправимую ошибку. Только троим дождавшимся его друзьям ничего пока не было доподлинно известно. — Да ладно! — начал подкалывать Гарри ради разрядки обстановки. — Ловелас вернулся к соблазнению женских сердец. Что, на бывших одноклассниц уже не тянет? Но ни единого смешка с левого края скамейки не донеслось. В глаза Гарри уставился Эшли, вид которого буквально глаголил: «Да, ты, конечно, сплотил нас всех ещё в первом классе, но лучше бы ты, дружище, сейчас вообще ничего не говорил». Ни улыбки, ни румянца на лице Эшли заметно не было — стало только больше угрюмости от неуместной шутки бурундука. Горностай чуть помотал головой, словно стыдясь перед высшей силой за недальновидность своего лучшего друга, после чего томно выдохнул и сказал: — Да иди ты, — тут Эш не сдержался и сдержанно засмеялся, дабы разрядить обстановку, что подхватили остальные трое. Когда голоса друзей стихли, Лукас продолжил: — Я ничего не хочу про неё плохого сказать. Да, она красивая… Очень. Но она не отсюда. Гарри стало действительно тепло на душе, что он сумел хотя бы частично прогнать из головы Эшли утомляющие мысли. Безрассудному грызуну, берущему от жизни всё в своих стремлениях и оптимистичному создателю «второй самой гнусной и несносной уличной банды», которая однажды стала «первой» и в которую были вовлечены целых три младшеклассника, было не впервой подначивать тех, с кем он давно знаком. Сейчас этот приём не возымел бы результата, если бы не его абсурдность. И Мэплу было ничуть не стыдно за свои речи. Ведь обычно бурундук даже незнакомцев особо не боялся, пока ему не начинали прямо угрожать физической расправой, если тот не замолчит. — Не местная? Откуда ты знаешь? — Роберта, как и Гарри с Майклом, взяло нешуточное удивление, ведь гости в Блэкмаунте были редкостью. — Она меня просила найти место по записке с адресом, — честно признался горностай. — Как думаешь, местные так поступают? Вопрос был риторическим. Сержант сгорбился и стал снова разглядывать этикетку на бутылке, лишь бы не смотреть в глаза друзей, чтобы ещё больше не потерять лицо. Лукас больше всего любил держаться уверенно при других, ведь именно это и помогло его подопечным в военных конфликтах, где он поучаствовал. Все трое, кто пришли на место раньше Эша, подозревали, что именно творится у него на душе, но не понимали, что могло вызвать у столь храброго бойца такие сильные душевные метания. Он до сих пор об этом не рассказал. Не то чтобы он не хотел непрошенных советов — просто решил, что никому ещё не время знать о таинственной незнакомке. На счастье сержанта, его муки в полном молчании длились недолго. Через некоторое время к ним подтянулись Леон, Джордан и Антонио, а затем и Геральд, который приехал издалека по звонку Гарри. Белый костюмчик связался со своим младшим братом за несколько дней до сего момента — заранее, чтобы Геральд, хоть и как всегда на один день, смог, сделав все свои дела, приехать на родину в Блэкмаунт для скромного празднования возвращения старых друзей. Время в весёлой компании летело незаметно. Мобианцы обменивались впечатлениями и историями, которые они накопили у себя за последнее время. Джордан как обычно не пожадничал марихуаны для Гарри, и они, слушая других, вместе её раскуривали. Тем, кто пришли последними, не стали рассказывать о том, что успел поведать Эшли. Никому не хотелось портить впечатление от маленького праздника в кругу друзей.