Город чёрных звёзд: Нарушитель спокойствия

О чём же таком Эшли размышлял, что он никак не мог выкинуть из головы? С кровати горностай поднялся раньше, чем обычно просыпался в родительском доме ещё до ухода на войну: сказались новообретённые армейские привычки. Хотя это не помешало ему хорошо отоспаться после вечера, проведённого в кругу семьи. После завтрака, сделанного на скорую руку, Лукас тут же решил выдвигаться. Ничто не предвещало опоздания на дружескую встречу. Военный быстро был готов к выходу, однако он не знал, что сегодняшний день будет одним из тех, что отложится в его памяти навсегда. Сержант закрыл на ключ дом, в котором жил один, и зашагал к своему любимому ретро-автомобилю. Но стоило Эшу потянуться к дверце машины, как ему на глаза показалась девушка необычайной красоты. Это была кошка с малинового цвета шерстью, одетая в яркое красно-белое кимоно и с катаной, подвешенной на поясе. Все эти атрибуты дополняло спокойное и уверенное лицо, что только играло на несгибаемый и воинственный образ девушки. Нежные, едва уловимо благоухающие дикой вишней локоны волос так и манили прикоснуться к ним. Крепкая, но от этого не менее женственная фигура кошки творила с мужчинами гипнотические чудеса, оставляя их позади в душевных муках, потому что любой парень мог только мечтать о такой даме. Никто не мог её добиться. Даймацу сама этого не хотела — а такой вид девушек, если чего-то не хочет, без всякого смущения даст это понять. В крайнем случае, наставит на приставучего ухажёра катану, если тот не угомонится. Свою внешнюю красоту Ева компенсировала холодным расчётом даже вне сражений, а также спокойствием и некой отстранённостью от всего происходящего. Ничто, кроме цели, не цепляло её взгляд, куда бы она ни отправилась. Девушка была словно алая роза: прекрасная и неподступная. У Эша даже немного свело дыхание — и это притом что список отношений Лукаса, дошедших до постели, составил около десятка девушек ещё в школьные годы. Крепкий — а после службы и подавно, — подтянутый горностай пользовался немалой популярностью даже у весьма строптивых представительниц прекрасного пола, но с поступлением в военную академию Эшли сам не заметил, как оставил позади соблазнение женских сердец. Однако именно сейчас он почему-то захотел вспомнить юность. Глядя на то, как плавно и даже с ноткой грации девушка-самурай, осматриваясь по сторонам, приближается к нему и вот-вот пройдёт мимо, сержант не смог бы простить себе, если упустил бы момент. Он собрал всю волю в кулак и, как в старые времена, применил свой шарм мягкого обращения с представительницами противоположного пола. — Вы заблудились? Я могу Вам помочь? — Эш действовал максимально аккуратно и мило, чтобы не отпугнуть от себя такую ослепительную красоту. — Да… Немного, — эта девушка не привыкла просить помощи у кого-либо, даже если она была явно нужна. — Мне нужен дом по этому адресу, — кошка протянула горностаю отрывок рисового пергамента. — Вы знаете, где это? Лукас принял из рук кошки бумажку и всмотрелся в мелкий почерк. Увиденное его немало поразило, ведь гостей в своё жилище он не ждал. — Так это же... Мой адрес, — лицо горностая источало удивление, пока голос не сменился на более тихий и вопрошающий. — Откуда это у Вас? Не помню, чтобы мы были знакомы. Со стороны казалось, что каждым мгновением, которое Эш не отрывает взгляда от Евы, он хмурится всё больше и больше, и было не совсем ясно, вопрошающий ли это взгляд или угрожающий. А возможно, и то, и другое одновременно. Даймацу пребывала в не меньшем удивлении, что она наобум с первого раза наткнулась именно на того, с кем её связала сама судьба — высшие силы, если так будет угодно. Привлекательная кошка пересекла полмира целенаправленно, но никто не догадывался, зачем она это делает. В её родном поселении не осталось тех, кому она бы могла излить душу, а тем, кто к ней клеились по пути в Блэкмаунт, не было никакого дела до её внутреннего состояния, которое было, мягко сказать, отвратительным вот уже который месяц. От желания попытаться сделать предложение у сержанта не осталось и следа. Кошка, дабы не настроить против себя, если верить предсказанию, мобианца всей её жизни, постаралась сохранить спокойствие и хладнокровие: — Мы действительно не знакомы. На то, чтобы быть здесь, у меня есть свои причины. Хотя они пока для меня самой остаются загадкой. Эшли это напрягло ещё больше. Он был не против намёков, но не в таких ситуациях. От такой путаницы горностай даже отбросил вежливое обращение. — Что ты имеешь в виду? — сержант чуть понизил громкость своего голоса, словно из-за боязни, что их кто-то услышит, хотя на озеленённой улице в самом спокойном спальном районе Блэкмаунта не было видно ни души. Кошку такой поворот не задел, ведь она за свою недолгую, но насыщенную опасностями жизнь успела привыкнуть ко всякому. — Всё сложнее, чем ты можешь себе представить. Нам лучше зайти в дом, — посоветовала Ева. — Мне есть, что рассказать. Горностай покосился на кошку недоверчивым взглядом, но всё же спустя полдюжины секунд решился провести её в свой дом. Эшу не нравилось, что разговор, из которого он так толком и не вынес, кто она такая, затягивался слишком долго. У горностая на сегодня были планы куда интереснее решения загадок и пересчёта тараканов в чужой голове. Открыв вход в жилище, сержант взглядом пригласил самурая из далёких земель войти первой. Всё то время, пока Ева неспешно переступала порог дома и осматривала внутреннее убранство, Эш не спускал глаз с холодного оружия кошки. Лукас вошёл в дом следом и закрыл дверь, толкнув её рукой. Горностай поставил руки на пояс, уставившись на незнакомку: — Если ты хотела о чём-то рассказать, то делай это сейчас. В такой ситуации хмурый вид Эшли мог заставить напрячься кого угодно, но только не Еву. Кошка посмотрела на него снисходительно и при этом немного жалостливо, словно добрая мать на недовольного ребёнка. Она понимала, что сержант поймёт ситуацию и примет самурая в своё сердце не сразу, однако другого выхода убедить его в своих словах она не видела. Даймацу верила в намерения высших сил свести её с Лукасом, и потому не стала бояться возможных последствий. Кошка вытянула перед горностаем кулак. Сначала крепкий парень приподнял бровь, не понимая, что девушка хочет этим донести, но внезапно она показала раскрытую ладонь. Увиденное немного поразило Эша, так как он никак не мог ожидать подобного исхода. Рыжеватое пламя в руке Евы горело жарким шаром, точно фитиль у толстой свечки. Яркие искры вздымались ввысь и, улетев на один-два дюйма выше кончика пламени, внезапно исчезали. Как стало понятно горностаю, кошка являлась магом огня, а таких, как она, в Блэкмаунте не любили с самого основания города-государства. Эшли разделял мнение о чёрствости души магов значительно меньше, чем среднестатистический житель вольного города, однако добродушие Лукаса не смогло затмить его нахлынувшую настороженность. После мгновения искреннего — и оттого боязненного за жизнь миловидной девушки — удивления он с хищнической быстротой обернулся за спину. Горностай, утихомирив свою паранойю, убедился, что за ними никто не наблюдает и никто не видел фокусов, которые вытворила чужестранка. — Зачем ты вообще здесь? — непонимание Эша потихоньку начинало переходить в раздражённость из-за полного непонимания ситуации. Лукас был, конечно, не против загадок, но не тогда, когда дела принимают столь серьёзный и опасный для жизни оборот. Военный хотел как можно больше ясности от кошки. Сержант не сдал бы Даймацу властям Блэкмаунта, даже если бы очень захотел, хоть он и был предан городу так же безоговорочно, как и все его жители. Эшли стремился защищать родную землю, но не доносами — тем более если он толком не разобрался в проблеме. Крепыш был выше этого, да и к тому же видел, что злых намерений у кошки нет. Напротив, её тон понемногу становился всё более отчаянным, словно от веры ей наслово зависела жизнь каждого из них. — Я сама не до конца понимаю, но поверь, это часть чего-то большего. У высших сил нет намерения лгать. Тут Лукас растерялся ещё больше. Для чего кошка явилась в тот город, где ей не будут рады? Эш стал подозревать, что всё, что говорит девушка, является одним сплошным недоразумением. Горностай насмешливо поинтересовался у самурая: — Откуда вообще у тебя эта бумажка? Может, это чья-то шутка, а ты поверила? Однако кошка оставалась непреклонной в своих суждениях. То, что она пока не понимала, кто и зачем привёл её в Блэкмаунт, никак не влияло на её уверенность в правильности того, что она делает. Да и есть ли у неё более разумный выбор, если в этом мире она всё равно осталась одна, не нужная никому, и ей уже больше нечего терять? Ева всеми силами пыталась не задеть чувства парня, и не потому, что боялась его, а потому, что не хотела причинять ему душевную боль. По её мнению, он этого нисколько не заслуживал. Даймацу могла разглядеть в Лукасе частичку тепла даже по отношению к незнакомому магу, хотя горностая, как и любого блэкмаунтца, взращивали с ненавистью к таким, как Ева. — Не в обиду тебе... Но ты не маг — и тебе не понять. Я ощущаю великую силу в этом кусочке пергамента лишь от одного взгляда на него. Видишь этот символ? — Ева указала на затейливый круговой узор в правом нижнем углу куска бумаги, который, вероятно, служил в качестве своеобразной подписи от таинственного дарителя. — Это знак древнейшего мобианского клана. Я не ведаю его названия и расы, но, видимо, он существует и по сей день, — этими словами самурай окончательно вогнала сержанта в глубокие раздумия на предмет того, как будет лучше обезопасить кошку от суровых реалий Блэкмаунта, дабы ему было спокойнее, невзирая на её умение постоять за себя. — Всё это не может быть случайностью, поверь мне. Всё слишком... Продумано, — Даймацу нашла подходящее слово. Слова кошки звучали слишком связно, чтобы быть ложью. Хотя, по сиюминутному мнению сержанта, это могла быть весьма продуманная ложь. Лукас тут же отбросил навязчивые мысли, потому что по лицу Даймацу были видно: она наконец нашла пристанище, где сможет спокойно набраться сил после долгой дороги. Она пришла к намеченной свыше цели, а что с самураем делать дальше, сержант решит по ситуации. И Эшли готов был поверить кошке, если бы она рассказала немного о себе, чтоб горностай хотя бы примерно знал, кого пускает в свой дом и к чьим речам он прислушивается. — Как твоё имя? — сурово спросил парень, немного вскинув голову. — Ева, — ответила самурай мягким голосом, лишь бы горностай проникся доверием к ней. — Ева Даймацу. Я просто хочу услышать от тебя, что ты веришь мне. Прошу. Мне только это и нужно. Кошка просила горностая весьма убедительно, и ему нечего было возразить — просто потому, что у него пока не было доказательств, что она и впрямь живёт очень далеко. Да и важно ли это, если маг целенаправленно заявился в обитель тех, кто к магам относятся с ненавистью и презрением? — А как зовут тебя? — добавила кошка, всем своим видом пытаясь показать, что она не создаст для сержанта проблем. Пару секунд парень буквально прожигал девушку взглядом, однако всё же ответил из вежливости и уважения, не брезгуя открытостью и доверием самурая. — Эшли Лукас. Можно просто Эш, — ответил сухо горностай, закрываясь в позе скрещенных на груди рук, на что Ева с долей надежды на понимание посмотрела ему в полные решимости глаза. — Я задам тебе нескромный вопрос? — тут же спросил Эшли. — Где ты живёшь? Откуда ты пришла в Блэкмаунт? — Я из поселения на другом континенте, — пояснила девушка, не называя что-либо конкретное. — Не могу сказать точно, что привело меня в твой город, но... — кошка не откровенничала с малознакомыми мобианцами, но чувствовала, что Лукасу можно доверять, поэтому кошка ответила не слишком уклончиво, но при этом оставив ореол загадочности. — Что-то определённо притягивает меня сюда. Я словно чувствую, что здесь должно свершиться что-то важное. Моя судьба больше не на моей земле. Отныне она здесь. Эшем завладело странное чувство. Загадочность Евы одновременно притягивала и отталкивала его. Но горностай быстро смирился с тем, что кошка ему откроется ещё больше, стоит лишь немного подождать, пожить вместе и узнать друг друга получше. Сержант скрепя сердце опустил руки. — Ладно, — томно вздохнул Лукас. — Можешь пока пожить у меня, — он снова направился к входной двери с намерением сесть в машину. — Ничего не трогай, пока я не приду. Я на встречу еду, скоро буду. Сиди здесь и не показывайся никому на глаза. И учти, что у нас здесь к магам относятся, скажем так, не очень снисходительно. Так что свои фокусы с огнём лучше оставь до поры до времени. — Знаю. Я буду осторожна. Останусь тут, пока ты не вернёшься, — Даймацу уверенным тоном пересказала все строгие просьбы горностая, которые тот озвучил из-за волнения за её жизнь. Даймацу оказалась весьма доходчивой девушкой, отчего на душе у Лукаса стало легче. Отныне он был свято уверен в том, что она не натворит глупостей. Искренность Даймацу не осталась для Лукаса незамеченной. Некоторые считают, что война ожесточает безвозвратно, однако так происходит не со всеми. Главное помнить, что огонь может быть не только адским пламенем, но и источником света. И сила Евы не для всех блэкмаунтцев была меткой проклятия. Добрые и достойные чести мобианцы безусловно есть и среди магов, однако мало кто из жителей вольного города в это верил. Они просто отказывались верить, потому что так было удобнее. Спокойнее. Привычнее. Да и потом, это прямо отсылало к заветам отцов-основателей. Было легче оправдывать то, что Джошуа Уиллоу, у которого зародилась идея основать Блэкмаунт, поступил с местными почитателями природы весьма безжалостно. Отвергание сверхъестественных сил и почитание жестокости к мобианцам, способными управлять стихиями, — с таким подходом жило подавляющее большинство блэкмаунтцев до недавнего времени, однако пыл ярости в крови жителей начал со временем остывать. Быть может, родись Эшли на четверть века раньше сегодняшнего дня, он бы ловко набросился на просящую о помощи девушку и свернул ей шею без всяких раздумий, как только заметил бы, как ловко она обращается с пламенем, возникающим в её ладони прямо из ниоткуда. Обстоятельства благоволили Еве. По всей видимости, тот, кто оставил ей записку, точно знал, что делает. Горностай спешно вышел из дома, бросив смягчённый взор в сторону Евы. Та ответила ему тем же, но её глаза стали более уверенными. Кивком головы Даймацу дала понять, что за время отсутствия Эша ничего не случится ни с ней, ни с его жилищем. Когда дверь за сержантом захлопнулась, Ева ещё немного осмотрелась. Она бродила по первому этажу с десяток минут, пока не наткнулась на фотографию в рамке, стоящую на тумбе. Фотографию кошка не заметила, пока разговаривала с горностаем, хотя она всё это время была по левую руку от самурая. Когда Даймацу присмотрелась, она поняла, что это было изображение семьи Лукасов, сделанное, по всей видимости, несколько лет назад. Не такой мускулистой комплекции, как сейчас, но всё же крепкий Эшли с широкой улыбкой на лице стоял в белой рубашке бок о бок со своим не менее весёлым младшим братом-ежом, а чуть позади них расположились миловидная мать-ежиха, носящая свитер, и строгий отец-горностай в рубашке с жилеткой и галстуком и с маленькими очками на носу, которые прямо намекали на его принадлежность к педагогическому сословию Блэкмаунта. Сердце Евы преисполнилось скорбью. — Вот бы вернуть всё назад. Маму и папу. Только это ведь невозможно, да? После того, как Ева собственного успокоения ради поговорила сама с собой, глядя на фото счастливой, но такой чуждой ей семьи, кошка вышла на задний двор. Уже долгое время самурай не чувствовала себя настолько спокойной. Но дело было не в уединении. Даймацу была великодушной девушкой и знала, что для привыкания друг к другу им с Лукасом просто потребуется время. Вдохнув полной грудью, кошка отвязала катану от пояса кимоно, села в позе лотоса, закрыла глаза и принялась медитировать. Стриженный газон дарил приятные ощущения ногам Евы. Лёгкий ветер играл с длинными волосами кошки, пока та пребывала в таком желанном для себя забвении. Перед её закрытыми глазами стояли образы любящей матери, которая учила её заботиться о своём здоровье с помощью даров природы, и отца, который не только обучал её владению магией и боевым искусствам, но также успел сделать всё, чтобы дать юной дочери понять, что не все в этом мире доброжелательны и благодетельны и что у некоторых мобианцев понятие справедливости может сильно отличаться от общепринятого. Руки Евы, лежащие на коленях, затряслись и через некоторое время опустились на газон. Вскоре после этого Даймацу рухнула на бок. Прохладная трава щекотала её щёку. Эти ощущения ещё больше напомнили кошке о нежных прикосновениях любящей матери. Слезинка прокатилась по лицу Евы, а её губы задрожали. Самурай подтянула ноги к себе и, зажав по горсти травы в каждой ладони, не смогла сдержать плач. Ева не знала, что её ждёт впереди, оттого ей и было страшно в глубине души. По своей сути, она оставалась всё той же девочкой, что потеряла одного из членов своей семьи слишком рано, в то время как другой недавно пропал без вести. Ей пришлось быстро взрослеть, не понимая толком ничего и учась на собственном горьком опыте. Единственное, что ей помогало, — это умение скрывать свои эмоции при других. После родителей у Евы не осталось мобианцев, которым можно было бы открыться. И тут она смекнула, что для неё с этого момента хоть что-нибудь, возможно, изменится к лучшему. И Эш ей обязательно поможет. Кошка в этом почему-то сразу перестала сомневаться. Из всех чувств у неё осталась только надежда на лучшую жизнь в понимании и гармонии. Быть может, горностай станет как раз тем лучом света, что вернёт ей радость от этой жизни? Еве оставалось верить только в это, но она была совершенно не против. Она и так находится за половину планеты от дома, а ей ещё и предложил жилище мобианец, у которого слишком широкая душа, чтобы он мог умело её скрывать за маской чёрствости. Даймацу захлестнул покой, и она, не раскрывая глаз и разжав кулаки, улыбнулась с лицом, мокрым от слёз. Что это, если не судьба?