I cannot help it, I couldn’t stop it if I tired The same old heartbeat fills the emptiness I have inside And I’ve herard that you can’t fight love, so I won’t complain Cause why would I stop the fire that keeps me going on? Michelle Branch, I’d Rather Be In Love.
В следующий раз Гермиона увидела Пожирателей Смерти на свадьбе Билла и Флёр, с которой она, Гарри и Рон были вынуждены быстро аппарировать. Перед уходом она отчаянно пыталась мельком увидеть Беллатрикс, но, не заметив её, предположила, что женщина либо не явилась, либо держалась подальше. Принимая во внимание последнее, Гермиона почувствовала боль в груди, надеясь, что достаточно значила для Беллатрикс, чтобы не быть целью. Безумная идея, но надежда всё равно была. Была там Беллатрикс или нет — Гермионе повезло выжить. На самом деле, им всем посчастливилось спастись бегством, и поэтому она старалась не слишком зацикливаться на черноволосой женщине. По какой-то безумной причине ей был предоставлен второй шанс, и ей придётся использовать всю энергию для победы над Волан-де-Мортом, независимо от чувств к Беллатрикс. Сейчас не время быть эгоистичной, учитывая, как большая часть волшебного мира относилась к тому, что отстаивала Беллатрикс. Так будет лучше для общего блага, Гермиона. В течение следующих нескольких месяцев, когда они приходили в случайные места, Гермиона ничего не рассказывала Гарри и Рону о том, что произошло между ней и Беллатрикс. Между ней и Роном всё ещё что-то было; хотя официально они не состояли в отношениях, она не хотела говорить или делать то, что его расстроит, не тогда, когда ситуация была напряжённой из-за поиска крестражей. Предметы, которые дал им Дамблдор, пока не пользовались большим спросом, и девушка чувствовала себя более разочарованной, чем когда-либо. К счастью, магия Гермионы была такой же сильной, несмотря на опасения, что после заключения она стала не такой сильной, как раньше. Как бы она ни старалась, забыть о Беллатрикс было невозможно. Каждую ночь ей снилась ведьма; сны настолько реальные, что каждую ночь она просыпалась с мыслью, что потеряла самого важного человека в своей жизни. Это было нелепо, учитывая, что они находились по разные стороны войны. За каждой мыслью о Беллатрикс следовали размышления о том, где сейчас находится Пожирательница Смерти, что делает, даже если она с Родольфусом. Гермиона пыталась отвлечься множеством вещей: читала, разговаривала с Гарри и Роном, даже пыталась развивать отношения с Роном, держа его за руку, но не пытаясь поцеловать. Это не сработало, и Гермиона не понимала, почему. Она любила Рона с первого года их дружбы, и со временем это превратилось в нечто вроде влюблённости. Теперь, когда она могла заполучить его, то обнаружила, что больше ей это не нужно, её мысли были во власти одного человека, с которым она никогда не сможет быть. Рон всего лишь посредственная замена. Причина, по которой Гермиона так злилась и расстраивалась каждую ночь после его ухода, была связана не только с отчаянием из-за Беллатрикс, но и с потерей ей не совсем друга и не совсем парня. Министерство пало, и ситуация становилась более опасной. Гермионе действительно повезло, что она благополучно выбралась из Норы, но теперь она задавалась вопросом: может, стоило просто сдаться? Поскольку её родители магглы и она — подруга Гарри Поттера, девушка стала серьёзной мишенью в глазах Волан-де-Морта, а Рон, как предатель крови, чувствовал себя не лучше. Это сделало поиск крестражей ещё более трудным, и, несмотря на их усилия и множество промахов, им удалось обезопасить и уничтожить медальон, оставив ещё четыре крестража и самого Волан-де-Морта. Не имея ни малейшего представления, где искать дальше, Гермиона начала просматривать многочисленные книги, которые принесла с собой, в том числе и «Сказки Барда Бидля», которую Дамблдор оставил ей в своём волшебном завещании. Многие книги она уже прочитала, но осталась одна — «Древняя любовь», которую она посмотрела лишь бегло. Гермиона принесла её с собой в надежде, что это поможет понять, какую именно защиту получил Гарри, когда его мать пожертвовала собой. Честно говоря, Гермиона не собиралась об этом читать, считая другие задачи более важными и достойными её времени, но, не имея новых зацепок, Гермиона заставила себя сесть и поискать что-то новое. После двух часов чтения по-прежнему не было ничего. Это крайне раздражало, но Гермиона не хотела сдаваться. Если она упустит что-то важное, то никогда не простит себя. Кроме того, она была книжным червём, кто, если не она, сможет сделать это? Ни один из мальчиков не проявлял особого интереса к её расследованиям; они думали, что подруга зря теряет время. Несколько минут спустя Гермиону привлекла страница, которую она только что открыла. Это выглядело совершенно неуместным, касательно связи Гарри и его матери, но тем не менее девушка не могла оторвать глаз от книги, как бы сильно ни старалась. Что-то в этих словах вызвало внутреннее воспоминание, важную часть чего-то. Последние несколько месяцев она чувствовала себя нелепо из-за чувств к Беллатрикс, что между ними была связь, связь невероятно сильная. Может, Гермиона ошибалась. Может, это тот ответ, который она искала? 1981 год, декабрь Первые пару месяцев Беллатрикс в Азкабане, прежде чем она привыкла к ощущениям беспомощности и мучений, были как постоянное проклятие Круциатуса. Дементоры заставили её усомниться в решениях, которые она принимала все эти годы: во-первых, решение покинуть Андромеду, во-вторых, согласиться на брак с Родольфусом, в-третьих, присоединиться к Волан-де-Морту. Что ещё хуже, эти воспоминания постоянно повторялись в её голове, снова и снова. Ей было интересно, правильно ли она поступила; охотно принять наказание за преступление, которого не совершала, просто для того, чтобы Господин увидел её преданность. Конечно, Господин вернётся, чтобы спасти её? Он ведь не мог умереть, да? После того, как Беллатрикс усердно поработала и стала частью внутреннего круга Тёмного Лорда, она думала, что придёт награда. Более того, как единственная женщина Пожиратель Смерти, включённая во внутренний круг, она предположила, что Господин испытывает к ней более глубокие чувства, чем к любой другой женщине. Конечно, пока не было никаких внешних признаков, но это не означало, что они не существовали глубоко внутри него. Как бы ни старалась, Беллатрикс не могла избавиться от всепоглощающей потребности чувствовать себя любимой. Родольфус давно отказался от попыток навязать ей свою привязанность, ещё до Азкабана, и хоть они стали лучше ладить, у Беллатрикс по-прежнему оставалось чувство, что в мире нет никого, кто по-настоящему бы заботился о ней. Нарцисса была так зациклена на своей жизни с Люциусом и их маленьким сыном Драко, что даже отказалась от Беллатрикс за несколько месяцев до её заключения. Было только одно, что Азкабан предложил Беллатрикс, — ясность. Теперь она увидела, что ситуация вышла из-под контроля, что она зашла слишком далеко. Тем не менее это был бесконечный приговор. Неважно, что она сказала; они никогда её не освободят. Даже если Господин действительно вернётся, то о её возвращении не могло быть и речи. Целая жизнь служения. Тёмный Лорд не допустил бы, чтобы она оставила его, особенно если он стал бы тем, кто освободит её из адского мира. Может быть, если Беллатрикс будет достаточно стараться, её Господин увидит, как сильно она заботится. Он мог предложить столько силы, богатства, защиты. Он был чистокровным, а значит, таким же респектабельным, несмотря на то, что думали грязнокровки, предатели крови и полукровки. Её жизнь с ним будет намного лучше, чем жизнь с Родольфусом. — Мой Лорд! — позвала она через решётку в ночное небо. — Мой Господин, я жду вас! Пожалуйста, мой Господин! — Он ушёл, сука! Обернувшись, Беллатрикс двинулась назад к двери камеры, на звук знакомого голоса. — Он вернётся! — закричала она. — Нет, — крикнул в ответ Сириус. — Почему бы тебе не потратить меньше времени на тоску по своему Повелителю и больше времени, чтобы развить хоть какое-то раскаяние за то, что ты сделала, злая корова. — Ты не Блэк! Сириус только рассмеялся в ответ. Фамилия, которую они когда-то разделяли, была связующим звеном между ними, независимо на чьей стороне они сражались и какие решения принимали. Беллатрикс не хотела, чтобы её ассоциировали с Сириусом, и уж точно не хотела испытывать угрызения совести. Кроме того, она не сделала ничего плохого. Она не несла ответственности за Лонгботтомов, а любые грязнокровки или магглы заслужили того, что она с ними сделала. Один или два раунда Круцио поставили этих людей на место. Единственное, о чём сожалела Беллатрикс, — это то, что она была достаточно глупой, чтобы встать и выкрикивать свои убеждения во время испытания вместо того, чтобы держать язык за зубами. Если бы не Азкабан, она могла бы продолжить свою жизнь, покинуть Родольфуса сейчас, когда оба родителя умерли, и создать новую жизнь. Она могла бы создать карьеру, выйти замуж за того, кого любила. Всё могло быть идеально, и когда её Господин вернётся, она была бы рядом с ним. Вместо этого она была заперта в камере, сомневаясь в себе, своих решениях, у неё не было даже компании домашнего эльфа. Громко крича, Беллатрикс не останавливалась до тех пор, пока у неё не пересохло горло и не появилась жгучая боль. Ей было так больно, что женщина едва могла это вынести, зная, что будет изолирована, вероятно, до конца своих дней. Об этом нельзя было думать, но что ещё делать в крохотной комнате без компании, кроме как теряться в собственных, отчаянных, ужасных и болезненных мыслях?.. Беллатрикс заплакала впервые с тех пор, как узнала, что выходит замуж за Родольфуса.***
Снова и снова Гермиона перечитывала страницы, игнорируя подробный анализ, сосредотачиваясь на голых фактах, чтобы понять реальную концепцию. Казалось невероятным, что такая связь могла существовать, но это была книга, основанная на фактах, а не мифах и сказках. Гермиона уже сталкивалась со многими сложными и редкими формами любви, но о такой любви она не слышала раньше. Прочитав в последний раз и обработав свои мысли, Гермиона вобрала в себя всю нужную информацию. Semper Amor (Вечная любовь) или Aeternus Amor Это редкая, древняя любовь, сформировавшаяся между теми, кто имеет магическую кровь (включая магглорождённых), которую можно описать, как прочную связь, которую невозможно разорвать силой или другими способами. Это своего рода романтическая связь, отличающаяся от любви между членами семьи, таких как мать и дочь, она выходит далеко за рамки обычной дружбы и любви. Идентификация: чрезвычайно сложная. Пара, испытывающая такую любовь, может не осознать этого, если они не разойдутся (что происходит крайне редко). Это связано с тем, что в разлуке оба влюблённых будут испытывать бессонницу, интенсивные сны с участием друг друга, слабость, депрессию. Поскольку многие так чувствуют себя после разрыва, считалось, что это обычная романтическая любовь, но это Semper Amor. Когда ни один человек не может справиться с разлукой в течение длительного периода времени. От нескольких человек, испытавших Semper Amor, сообщалось, что во время первого поцелуя возникает чувство переплетения тел и слияния друг с другом. Поцелуи или интимный контакт вызывают более сильные чувства истинного счастья. Как это формируется: долгое время считалось, что Semper Amor формируется с момента первой встречи влюблённых, даже если поначалу это не осознаётся или не признаётся. Почему: нет логического объяснения. Ненависть, которую человек может испытывать к другому, не является фактором, поэтому люди могут иметь эту связь и продолжать друг друга ненавидеть. Semper Amor не признаёт войн, разногласий или конфликтов и существует вместе с этими проблемами между любовниками. Лекарство: не существует лекарства как такового. Те, на кого воздействует древняя магия, могут её игнорировать, но с момента первого поцелуя или интимного прикосновения, она вызывает сильную эмоциональную боль, превышающую другие виды боли, если влюбленные выбирают разойтись навсегда. Каждый любовник будет думать о другом, а поддержание долгосрочных любовных отношений с другими невозможно. Никто никогда не игнорировал древнюю магию, продолжая быть счастливым. Дополнительная информация: у влюбленных нет никакого желания вступать в отношения с кем-либо, обеспечивая полную эмоциональную верность. После смерти половины эффект уменьшается. Однако любовник никогда не будет забыт и навсегда останется в воспоминаниях.***
Далее в главе подробно объясняется, как была обнаружена Древняя любовь, и приводились примеры людей, испытавших её. Гермиона отметила, что все истории, кроме одной, были положительными. Одна женщина, влюбившаяся в женатого мужчину, утверждала, что Semper Amor полностью разрушила её жизнь, поскольку она больше не могла сосредоточиться на карьеры Целительницы и совершила фатальную ошибку с пациентом, страдающим от драконьей оспы, потеряв работу. Напрашивался жизненно важный вопрос: неужели всё это время в книге содержалось объяснение нежелательной, презренной привязанности Гермионы к Беллатрикс? Предполагаемая древняя любовь, скорее всего, существовала, объясняя, почему Гермиона не может выбросить Беллатрикс из головы. Гермиона думала, что просто тоскует по тому, что не может иметь, но потом вспомнила о поцелуе. Это было не похоже ни на что другое, ни на прилив любви или эмоциональные чувства, это было похоже на физическую реакцию. — Гермиона? — Гермиона захлопнула книгу и повернулась к Гарри лицом. — Да? — ответила она, стараясь казаться нормальной, как будто не обнаружила только что, что обречена вечно быть влюблённой в Пожирательницу Смерти. — Ты в порядке? — спросил Гарри, садясь рядом с ней. — Я в порядке, — солгала Гермиона, улыбаясь Гарри и надеясь, что это действительно похоже на улыбку, а не на гримасу. — У меня разболелась голова. Гарри сочувственно кивнул. Она предположила, что он её понял, поскольку сам часто испытывал головные боли, до падения Волан-де-Морта. — Может, тебе стоит прилечь и отдохнуть от чтения? — предложил он. — Но ещё так много нужно сделать, — возразила Гермиона. — Нам нужно добиться определённого прогресса. — Я знаю. Это труднее, чем я мог себе представить. Столько времени провести в надежде, что на что-то наткнёмся, — вздохнул Гарри. — Это сложно, — согласилась Гермиона. А затем, решила, что стоит поднять Гарри настроение, поэтому добавила: — Но теперь мы избавились от крестража. Это отличный прогресс. В конце концов, это стоит того, чтобы его победить. Верно? Гарри улыбнулся, а его зелёные глаза сверкнули. — Да, так и будет. Около получаса они сидели в молчании, обдумывая свои мысли. Разница между ними заключалась в том, что Гарри обдумывал, как лучше всего найти крестражей, а Гермиона думала, есть ли способ поговорить с Беллатрикс, не подвергая опасности Гарри, Рона или себя. Она не знала, что сказать другой женщине, но, возможно, можно показать ей то, что она нашла. Беллатрикс выслушала бы её, увидела бы, что единственный путь для них двоих — объединиться на одной стороне. Хорошей стороне. «Потому что я никогда не откажусь от того, во что верю, ради неё», — поклялась Гермиона. — «Я буду страдать от боли, но не присоединюсь к Волан-де-Морту». Гермионе казалось, что шанс Беллатрикс перейти на их сторону гораздо сильнее, чем её шанс стать Пожирателем Смерти. Во-первых, она была грязнокровкой, которую всегда презирал Тёмный Лорд, и они никак не могли принять её. Но преданность Беллатрикс Тёмному Лорду оказалась более сложной, чем Гермиона думала раньше, он имел на ведьму огромное влияние. Это было рискованно, но Гермионе придётся поговорить с Беллатрикс лично. Она знала, где та живёт, и нужно было просто пойти туда одной, без Гарри и Рона. Было бы безопаснее, если бы они не знали о плане, чтобы не пытаться остановить её. Лучше всего отправиться ночью, хотя один из них всегда был на дежурстве. Она могла бы уйти, когда подойдёт её очередь, но это бы подвергло мальчиков опасности. Она могла соврать, что нужны продукты, что она просто съездить в маггловский супермаркет. Она делала это раньше. Либо с Беллатрикс будет всё в порядке, либо Гермиона больше никогда не увидит друзей. Другого не дано. Гермиона знала, что Беллатрикс хоть что-нибудь решит. Если связь действительно существовала, то Беллатрикс могла сказать, испытывала ли что-нибудь, что испытала Гермиона. Гермиона знала, что может послать Патронуса, но что если Беллатрикс была с Волан-де-Мортом или другими Пожирателями Смерти? Это только усложнит ситуацию. Хотя она могла послать Патронуса к Лемми. Домовой эльф почти наверняка был дома, и если Гермиона отправит сообщение поздно ночью и предупредит Лемми, тогда всё будет в порядке. Верно? — Думаю, завтра утром мне нужно пойти в магазин и принести нам хорошую еду, — сказала Гермиона, стараясь сохранять спокойный тон. — Хм? — промычал Гарри, выходя из своих мыслей. — Откуда? — Я думала, что пойду в маггловский супермаркет, — убедительно ответила Гермиона. — Я воспользуюсь плащом-невидимкой и возьму столько, сколько смогу, чтобы мы могли запастись на время. — Ну, может, нам стоит пойти вдвоём. Рон мог бы пойти с тобой, чтобы ты была в безопасности. Гермиона покачала головой. — Нет, Гарри. Лучше вы останетесь тут и продолжите поиски крестражей. — Она подняла руку, чтобы остановить протест. — Нет, послушай меня. Так безопаснее! Кроме того, я очень сомневаюсь, что Пожиратели Смерти будут слоняться и ждать меня, чтобы забрать из супермаркета. — Но если им удастся выследить тебя, что может случиться… — начал Гарри. — Я буду под плащом, — напомнила ему Гермиона. — Со мной всё будет в порядке, — успокоила она. — Хорошо, — ответил Гарри, убеждённый её доводами. — Было бы хорошо, поесть правильной еды. Не обижайся, Гермиона, но блюда из грибов действительно не сильная твоя сторона. — О, да, — улыбаясь, проговорила девушка. — Что ж, после того, как мы запасёмся, у меня будет перерыв. Может быть, ты и Рон сможете разделить стряпню на двоих на несколько дней. Гарри закатил глаза и встал, чтобы пойти поговорить с Роном. — Я сделаю это охотно, но думаю, что Рону есть, что сказать по этому поводу. Гермиона вздохнула. Наблюдая за Гарри, она похвалила себя за выполненную работу. Она пошлёт Патронуса, когда будет дежурить, сказав Лемми, что Беллатрикс должна побыть одна в её доме, завтра, в десять утра. Если Беллатрикс планирует напасть, то у неё будет достаточно времени, чтобы сформулировать какой-то план. Но почему-то Гермиона не думала, что Беллатрикс предаст её. Может быть, она была абсолютно сумасшедшей, но решила верить именно в это. В любом случае, менее чем через двадцать четыре часа девушка получит ответ.