Dualis

      Я смотрю на парня с интересом исследователя. Это действительно совсем другой человек! Помимо более явных признаков, таких как речь и манера держаться, Лео отличается от Зегала пластикой. Точнее, ее отсутствием: движения демона столь выразительны и артистичны, что в сравнении с ним Настоящий Лео кажется неладным и закостенелым. Забавно выходит: гость тела владеет им куда виртуозней хозяина…       Лео отрывается от бутылки, издает рыкоподобный звук и возвращает ее на место.       — Мож, чаю? — спрашивает он после неловко долгой паузы — очевидно, не зная, что еще сказать.       — Давай. Все равно уже утро.       По-прежнему избегая смотреть в мою сторону, Лео выходит в коридор и ведет меня в кухню мимо просторной прихожей.       — Присаживайся, — бормочет он, неопределенным жестом указывая на вытянутый стол, а сам включает чайник и встает к нему лицом, будто контролируя работу прибора.       За окном уже светает. Я осматриваюсь. Кухня хорошо спроектирована и оформлена с фантазией: светильники изобретательных форм, темно-коричневые (почти черные) шкафы контрастируют с прохладно-бежевыми стенами, рабочие поверхности ярко зеленеют — стильно, пусть, на мой вкус, немного «дерзко». Я ворчу про себя: «Серьезно? Со мной такое приключилось, а я размышляю о дизайне кухни? Наверное, так мой мозг спасается от безумия… Цепляется за "привычное и понятное"».       — Знаешь… — говорит вдруг Лео, все так же стоя ко мне спиной. — Мать несколько лет пилила отца, чтобы сделать на кухне ремонт. Допилила. Так радовалась, когда тут закончили. Но месяца не прошло, как их не стало.       Я «зависаю», глядя на его ссутуленную спину:       — Почему ты вдруг это сказал?       Он пожимает плечами:       — Хз. Подумалось. Не обращай внимания. Я часто говорю невпопад.       Совпадение? Или Лео не уступает Зегалу в проницательности? Или он проницателен благодаря живущему в нем Зегалу? Интересно…       В чайнике начинает бурлить.       — Сахар?       — Одну ложку, пожалуйста.       Лео заливает воду и ставит передо мной дымящую чашку. Кажется, хочет сесть напротив (кладет руку на спинку стула), но передумывает и возвращается на прежнее место, упершись бедрами в столешницу, а взглядом — в пол. Снова повисает молчание. «Несмотря ни на что, с Зегалом мне не было так неловко… — Я встряхиваю головой, отгоняя эту мысль. — Неудивительно! Если образ демонов в масскульте правдив, то подобные ему должны быть соблазнительны и приятны, чтобы делать свою "работу".» Вспоминаются записи в дневнике — все те фразочки, от которых два дня болело сердце. Я понимаю, что должна кое-что сказать.       — Лео? — Ловлю неохотно обращенный ко мне взгляд. — Спасибо тебе большое.       — За что? — Напряженные брови выдают искреннее непонимание.       — За то, что защищал меня от Зегала — не хотел, чтобы он меня дурил и… пользовался мной. — Я улыбаюсь, и уголки его губ слегка поднимаются.       — Да не за что. Просто реально противно! Оттого, как он на тебя смотрел, что чувствовал. Я ж все это ощущаю. Более-менее.       — И… что он ко мне испытывает? — Нельзя не спросить, раз есть такая возможность!       — Пфу-ух… — выдыхает Лео, слегка запрокинув голову. — Что-что… и так понятно: хочет он тебя. Оч сильно! Как-то даже стремно.       — Ох…       — Я хз: может, это из-за того, как фанатично он добивался Аннет? — Лео почесывает лоб у кромки роста волос. — Зи втирал, что добивается тебя для пользы дела, но мне с самого начала казалось, что это хрень. Думаю, он хотел тебя как следует закадрить, чтобы, даже узнав правду, ты перед ним не устояла… К слову, готов поспорить, теперь он пуще прежнего станет разыгрывать из себя Казанову. Я ж на него наехал, чтоб он тя не обманывал — так теперь обмана нет: я, мол, демон, и я хочу трахаться! Пока есть чем.       Слова, которые должны меня смутить или вконец обеспокоить, поднимают горячую волну в животе. Черт… С какой бы целью Зегал ни пытался меня «закадрить», он в этом преуспел! Надо держать с ним ухо востро.       Я вновь отгоняю непрошеные мысли и ловлю ускользающую нить разговора:       — А что ты имел в виду, когда грозил встать у него поперек горла?       — Да-а… — Лео отмахивается, но все же договаривает: — Когда Зи появился, мы как только ни портили друг другу жизнь! Перед его пробуждением я мог, например, выпить рвотного, чтоб ему веселее было. Запереться в квартире и выбросить ключ в окно… как бы тупо это ни звучало. А один раз, уже во время перемирия, я пришпилил руку к столу ножом. — Лео рефлекторно сгибает и выпрямляет пальцы. — Если посмотришь слева от чашки, то увидишь след.       Я быстро нашариваю взглядом скважинку длиной полтора сантиметра. По спине пробегают мурашки.       — Господи боже… Зачем?!.       — Затем, что на тот вечер Зи назначил свидание шестнадцатилетней фанатке “Ianus Lacrimae” и по-другому отговорить его не удалось. Так я показал, что готов бороться за принципы и что со мной надо считаться. — На угрюмом лице проступает выражение гордости. — Тока, это… ты не думай: я не сделал бы что-то настолько всратое, если б не знал, что рана быстро заживет. — В ответ мою растерянность Лео поясняет: — Благодаря Зи на мне все как на собаке затягивается. Рана от ножа вот пропала дня за три, даже шрама не осталось. Хотя все равно больно было…       Мои глаза, наверное, становятся размером с два четвертака. Впрочем, стоит ли удивляться? Вся эта история началась с того, что демон исцелил умирающего от рака… Не зная, что ответить, я скашиваю взгляд на дырку в столе и отпиваю поостывший чай.       Действие адреналина потихоньку улетучивается — меня одолевает зевота, а утомленность наводит на новый вопрос:       — Погоди-ка… если вы с Зегалом управляете телом по полсуток каждый, то, получается, оно никогда не спит?       — Ну да, — фыркает Лео, потирая глаз. — Уже три года. Я могу иногда покемарить, но стараюсь не тратить время. Моя жизнь и так нихрена мне не принадлежит. — Он говорит усталым, безразличным голосом, но в этой реплике слышится отзвук глубокой печали. Моя грудь тяжелеет от сочувствия и вины — хочется просить прощения за ошибки Аннет, но язык не поворачивается. Как можно извиняться за то, чего совсем не помнишь? Во что веришь-то с большим трудом?       Лео открывает один из кухонных ящиков и достает оттуда вейп. Сперва я удивляюсь странному месту хранения, но потом догадываюсь: Лео не хочет, чтобы Зегал перекладывал его личные вещи, вот и держит их там, где сможет найти. Что-то проверив, он затягивается с тихим шипением и выпускает облако пара — до меня доносится аромат вишни с легкой примесью табака. Я вспоминаю, что в одной из записей Зегал бранил Лео за курение, и спрашиваю:       — Компромисс?       Уловив мою мысль после краткого замешательства, он усмехается:       — Вообще я привык дымить «по старинке», но должен наслаждаться этой конфетной ерундой, лишь бы Зи не жаловался на запах. — Еще одна затяжка. Начало фразы вместе с паром выходит из тонкого рта: — Да, к слову: я за глаза называю его Зи, но он терпеть этого не может — не зови его так, если не хочешь выбесить.       — Учту, — новый зевок почти полностью поглощает слово. Следом за мной зевает и Лео.       — Ох… Тебе бы отдохнуть, отоспаться. Уж кто-кто, а я понимаю, каково это, когда столько дерьмища зараз выливается на голову. Допивай, и я подброшу тебя до дома.       Я благодарно киваю. Предо мной высится гора неразрешенных вопросов, но сил усваивать информацию все равно не осталось. Пока Лео пАрит, уставясь в пустоту, я поглядываю на него поверх чашки, украдкой изучая знакомые, но неуловимо чужие черты. Несмотря на то, что парень подавлен, прямодушен и груб, мне он, пожалуй, нравится… Но если б с самого начала знакомство со мной завел он, а не Зегал, едва ли я вступила бы с ним в отношения.       Когда допиваю чай, мы выходим в прихожую и молча обуваемся. Лео подхватывает мою сумку с вещами, предусмотрительно взятую Зегалом в доме отца. В голове туман, а в ногах такая тяжесть, что путь на лифте с одиннадцатого этажа на первый кажется до странного долгим, будто пролегает сквозь иные измерения. Наконец кожу облепляет бодрящая прохлада. В такую рань во дворе ни души. Длинные синие тени простираются от наших ног в сторону парковки.       Когда мы подходим к машине, я замираю с тихим «ой!» и растеряно спрашиваю:       — Как ты поведешь? Ты же выпил… может, я лучше пешком?       Ребячий смех Лео становится еще одним пунктом в списке различий между ним и живущим в его теле демоном.       — Разве я выгляжу пьяным? Не боись, от нескольких глотков меня не развезет.       — …Но Зегал тоже прикладывался к той бутылке.       — А! Ну, раз так, то конечно! — Он закатывает глаза и бросает сумку на заднее сидение. — Садись давай! Доставлю без приключений. — Видя мою нерешительность, со вздохом добавляет: — Помнишь первую встречу в кафе? Я поймал тебя на лету, как Питер Паркер — Эм-Джей. Представляешь, насколько Зи улучшает мои «статы»? Выносливость, ловкость, удачу…       — …Восстановление здоровья…       — Во-во! — ухмыляется Лео, довольный, что я подхватила его аналогию. — Так что бояться нечего.       Звучит вполне убедительно. И все же, устраиваясь в пассажирском кресле, я не пренебрегаю ремнем безопасности. Однако Лео не соврал: поездка проходит гладко и вскоре машина паркуется под липами во дворе моего дома.       — Спасибо, что подвез. И что уделил мне время.       — Фигня война, — устало улыбается Лео. — Знаешь, а ты молодец: хорошо приняла инфу, от которой у других мозги поплыли бы!       — Наверное, меня накроет позже, — внезапно польщенная, хмыкаю я. — Что ж… пока?       — Давай. Будут вопросы или просто захочется поболтать — я на телефоне. Ну и Зи, понятно, тоже.       Я тянусь к ручке, готовая выйти, но Лео окликает меня с едва заметным беспокойством:       — Агнес? — Впервые он смотрит мне прямо в глаза, открыто и причастно. — Слушай, я не в курсе, че там на уме у нашего общего «друга», но уверяю: ему глубоко похеру на чужие чувства. Даже на жизни... — он запинается и нервно постукивает пальцами по рулю. — В общем, вестись на его кобеляж или нет — дело твое… но я б не советовал.       Мои эмоции выдохлись — я безразлично киваю в ответ на предостережение, забираю сумку и выхожу. Оказавшись дома, сразу падаю на постель. «Не думать! Ни о чем не думать! Все потом, сейчас нужен отдых,» — я гоняю эту мысль по кругу, пока она не растворяется в сумрачных видениях.