***
После звонка Олега Петя ни на секунду не мог присесть. Всё его стремление к справедливости дало трещину, когда появился этот чёртов бывший наёмник. Петя жил последние несколько лет в погоне за искуплением, а в итоге сам же всё себе и испортил. Тошнота подкатила к горлу. Волков ведь преступник, самый настоящий, и должен заплатить за то, что совершил. С другой стороны, разве он не заплатил? Не так, как по закону следовало бы, но закон и справедливость в принципе не всегда синонимы. Олег получил пять пуль в грудь от лучшего… друга и даже после такого всё равно мучился мыслями о нём. Петя ведь тоже получил своё наказание совершенно не так, как предписывает Уголовный Кодекс. Его наказание пришло в лице бывшего студента факультета филологии МГУ из Лобни. И ведь получается, что и Пете, и Олегу только и остаётся что всю оставшуюся жизнь искать искупления. Так что, может помочь Волкову — это и не самая плохая идея. Хазин зажмурился и закрыл лицо руками. — К чёрту, раз судьба решила, что я заслужил возможность измениться, значит и ты её заслуживаешь. Он вздохнул поглубже и начал собирать посылку в СИЗО. Суп, роллтон, сахар, блок сигарет и два коробка спичек, кофе, листовой чай, шоколад, туалетная бумага, зубная паста и щётка, мыло, шампунь, обязательно немного овощей и фруктов, ещё роллтон… Вместе с одеждой набралось девятнадцать килограмм — Петя специально взвесил, проверил, чтоб не было превышений. Идеально вписался. Следующий шаг — поехать к следователю, ознакомиться с материалами дела, снять все копии. Там небось парочка увесистых томов, долго сидеть придётся. Не то чтобы это пугало, Петя свою работу любил, но к Олегу хотелось попасть как можно скорее. Следователь, ведущий производство по делу Олега Волкова, оказался на вид типичным таким цепным псом режима. — Тут вообще без шансов, — с насмешкой отметил он. — Товарищ майор, меня не интересует Ваше мнение по поводу перспектив моего клиента. Защитник должен быть у всех, — мрачно процедил сквозь зубы Хазин, метнув взгляд на чужие погоны, и понёс бумаги к ксероксу. Перед тем как загрузить всю стопку проверил, все ли страницы пронумерованы и подшиты. Налил себе отвратительную бурду из кофемашины и сел полистать второй том, пока молоденькая помощница следователя снимала копии с первого. Мелькали фотографии молодого Олега, Олега в форме, снимки и выписки из больницы о снятых побоях какого-то лейтенанта Дубина… И ни слова о Разумовском. Петя задумчиво бегал глазами по строчкам, запустив пальцы в непослушные светлые пряди. Олег был прав, скорее всего это всё действительно дело рук Сергея, точнее, его второй личности, как убеждал Волков. Хазин так глубоко ушёл в свои мысли, что не услышал противный писк, который издал ксерокс, закончив работать. Из дум его вывел неожиданно хрипловатый голос помощницы следователя. Петя тряхнул головой, сбрасывая остатки мыслей, и погрузил в лоток машины второй том бумаг. Петя изучил все материалы дела за сутки. Сон, как обычно, не входил в его планы. В пепельнице тлела уже чёрт знает какая по счёту сигарета, вот-вот вывалятся. Хазин сидел, вперившись взглядом в бумаги и закрыв рот ладонью. Что делать и как помогать Олегу он не знал. Доказательств против него слишком много, а лазеек слишком мало. Голубоватый дым тонкой струйкой выходил меж побледневших губ и растворялся в холодном воздухе. Петя дрожал, ждал такси. Увидев нужные номера на углу дома, нервно затушил сигарету и засунул замёрзшие руки в карманы куртки. До изолятора на Арсенальной, где держали Олега, ехать около часа. Перед входом выкурил ещё одну. Тяжело. Тяжело будет видеть Волкова в таких обстоятельствах, тяжело осознавать, что меньше 20 лет ему не получить никак, но ещё тяжелее, что тюрьма едва ли лучше смерти. Хорошими людьми оттуда не выходят. Единственная разница — пока ты жив, ещё можно бороться. Наверное когда-то тогда в его голове и начала зреть совершенно больная идея. На КПП его удивительно быстро пустили — повезло. Обыскали тщательно, но у Пети с собой действительно кроме кипы бумаг, удостоверения, телефона и пачки сигарет ничего не было. Он встряхнул головой, из-за чего пара прядей выбились из укладки, и поправил ворот своего серого клетчатого пальто. Все движения ощущались какими-то заторможенными — постоянная тревога и отсутствие сна давали о себе знать. Хорошо хоть не задрожал как осиновый лист на проходной, позорище. Хазин сделал три коротких вдоха и три длинных выдоха и вошёл в переговорную. У них есть два часа минимум, надо потратить их с толком. Сидевший прикованным за столом Олег резко вздёрнул голову как только услышал скрип двери. Петя понял как соскучился, только встретившись с ним глазами. Олег выглядел на удивление бодро для сизошника, пока ещё держался уверенно, та же идеально ровная спина, сдвинутые к переносице чёрные брови и сильный взгляд. Петя со звонким шлепком водрузил отксерокопированные материалы дела на стол и по-хозяйски сел, сложив руки в замок. — Привет, — как-то неуверенно первым сказал Петя, на секунду замолчав, но тут же добавив, — давай сразу к делу. — Олег заглянул ему в глаза так, что у Пети защемило сердце. Пошёл на попятную, отвёл взгляд и достал из стопки несколько страниц. — Скажу тебе честно, но, думаю, ты и так всё сам понимаешь, если некоторые люди задались целью посадить тебя за решётку, они это сделают. Как я уже говорил, мы можем уповать только на смягчение наказания, и то небольшое. Послужной список у тебя солидный. Короче, варианта два: первый — мы не заявляем ходатайство о рассмотрении дела судом с участием присяжных. Тогда я догадываюсь, кто будет судьёй, и я знаю, что можно давить на то, что у тебя стоит ПТСР, — Петя для наглядности протянул ему справку. Как будто Олег не в курсе. — Впрочем, это мы с тобой вроде обсуждали. Далее, есть второй вариант, при котором мы всё-таки заявляем ходатайство. Тогда надо будет выяснить заранее, кого они наберут, я могу организовать, и от этого отталкиваться. Скорее всего, там будут консервативные люди, не особо жалостливые к человеку, избившему парнишу-полицейского. Но сейчас сложно спрогнозировать, на что будем давить. Есть одна вещь, которая может тебе помочь… — Олег всё это время слушал его, не мигая, от него пока требовалось только согласно кивать, а после произнесения Петей последней фразы он как-то немного приободрился. — Это какая? — Ты можешь попытаться слить Разумовского. Только не кричи на меня, я это не из ревности говорю. Пункт «и» части первой статьи 61 УК РФ. Обстоятельства, смягчающие наказание. Изобличение других соучастников преступления. — Олег молчал. — Но я должен быть с тобой предельно честным — это не гарантированно сработает, зная, на что может быть способен твой товарищ. Так что, можешь со мной поделиться новой информацией или просто выбрать вариант, если готов. Время на подумать есть, хоть и немного. — Петя глотнул воды, смачивая иссушенное горло, и уткнулся взглядом в бумаги. Олег задумчиво стучал пальцами одной руки по сжатому кулаку. Думай.***
Снова уже знакомый скрип двери, снова из-за кипы бумаг показывается взлохмаченная макушка. — Я скучал… — тихо проговорил Олег, едва за Петей захлопнулась дверь комнаты для свиданий. Хазин стиснул зубы и ненадолго зажмурился. — Олег, надо обсудить выбранную стратегию защиты… Я вытащу тебя, слышишь? — Петь, я знаю, что совершил, и понесу за это соответствующее наказание. Какой «вытащу», что с тобой? — Не геройствуй, андестенд? — Раздражённо одёрнул его Петя, но вдруг, резко переменившись в лице, наклонился к Олегу поближе. — Тут вероятно есть прослушка… Я просто хочу, чтобы ты знал, что я тебя не брошу гнить в тюрьме. — Олег горько усмехнулся и опустил голову. — О чём ты? Что ты сделаешь? Против меня куча улик, алиби нет. Я вообще считай официально мёртв, если ты забыл. Петь, мы же обсуждали… — устало выдохнул Волков. — Блять, да я что угодно сделаю, не сомневайся, — Петя со злостью зашипел, — есть у меня кое-какая идея, должно сработать лучше того, что я тут тебе наплёл. — Олег молчал, не поднимая головы. Петя еле уловимо прикоснулся к наручникам, сковывающими запястья и мягко погладил сжатую в кулак руку. Волков посмотрел на него уставшим воспалённым взглядом и вымученно улыбнулся. — Что это ты вдруг сменил гнев на милость? — совершенно беззлобно поинтересовался Олег. — У меня было много времени всё обдумать. Сейчас не так важно, что было между нами раньше. Вот когда выйдешь, тогда мы всё обсудим. — Петя как-то странно суетился. Олег не находил ни единой причины такой резкой смены его настроения. В прошлый раз они беседовали максимально формально, что случилось с ним сейчас? — Волче, прошу, доверься мне, — проговорил Хазин, не переставая почти невесомо гладить чужие костяшки пальцев. — Я же преступник, Петь, плохой человек, и ты это знаешь. — Да и я ничем не лучше, — сквозь зубы процедил Хазин, убирая свою руку под стол. — В каком смысле? — голос его вдруг похолодел. — В самом прямом. Обсудим потом. — он нервно заёрзал на стуле. Весь взвинченный, как будто нанюхался. — Ты типа возишься со мной, чтобы заработать билет в рай, так получается? Не будет, Петь, у нас с тобой никакого рая. — Судя по голосу, Олег не сильно злился, он просто устал, страшно устал от всего, и все эти интриги его только сильнее напрягали. — Да что ты про меня знаешь вообще? — Завёлся вдруг Петя. — Вот именно, что ничего, — спокойно ответил Олег. Он как-то вот так мог, одним взглядом унимать петины душевные бури. Хазин притих и опустил голову, шумно выдыхая. — Олег, послушай… — он замялся, никогда ведь не отдавал себе отчёт в том, почему он помогает Волкову. Вдруг Олег прав. На лбу проступил пот, Петя утёр его нервным движением кисти. Глаз не поднимал, смотрел в стол, не знал, что ответить. Сказать, что это не так? Но ведь тогда он спросит причину. Признать, что Олег — его шанс на спасение души? Тоже глупость. — Я не знаю, правда. Ты… Я тебя как будто понимаю. Наверное, всё намешалось, но разве в данный момент это имеет отношение? Я хочу, чтобы ты, блять, вышел отсюда как можно скорее, и это меня сейчас волнует больше всего. С остальным разберёмся, когда освободят. Я знаю, это сложно, но я правда могу тебе помочь, поверь мне, пожалуйста. — Мне страшно, — впервые признался Олег, — не из-за тебя, а из-за того, на что ты готов пойти. Что ты там придумал? — Не переживай, никаких взяток я никому давать не собираюсь, — Петя прикусил губу. Нельзя же ему всё вот так рассказать, иначе ничего не выйдет. — Я ещё не до конца всё обдумал. Ты на всякий случай выбери план Б из того, что мы обсуждали раньше. Я тебе скажу, как только станет известно больше, пока это только мысль. — Олег, очевидно, ответом не удовлетворился, но понял, что пытать его дальше бесполезно. Он ведь не за себя переживал, за Петю. И так слишком много людей уже из-за него пострадало, нельзя же и Хазина за собой потянуть. — Я с тобой, — тихо шепнул Петя на прощание.