Ноябрь 2017 год
Я забуду всё, что ты сказал, прости, но так надо Чтобы люди не смогли понять наших взглядов Ты сидел напротив меня, ты молчал, молчала я Но ничего с тобой мы не забыли ©Елена Ваенга — Любимый
Вереница абсолютно одинаковых, таких похожих друг на друга, дней. Дом-работа-дом. Я всё ещё остаюсь в школе, как можно дольше, лишь бы не возвращаться домой. А ещё жду, что она заглянет ко мне, как и всегда. Но ведь я сама её прогнала. На уроках я просто… Смотрю на неё, чувствуя себя немного маньячкой. Она редко поднимает голову, чтобы смотреть хотя бы по сторонам. Нет. Всегда только две точки для взгляда: тетрадь, где она старательно воспроизводит то, что я говорю и иногда вырисовывает на полях какие-то уродливые фигурки; её соседка по парте, по совместительству лучшая подруга. Бывает они о чём-то перешёптываются и улыбаются. Надо было давно рассадить эту парочку. А иногда, когда что-то пишу я, то чувствую пристальный взгляд на себе. Но, стоит поднять голову, как она поспешно опускает взгляд зелёных глаз обратно, в тетрадь. А ещё я знаю, что её радужка меняет цвет. Глаза карие, когда Оксанка злится или расстроена, а зелёные… Я не знаю. В один из дней, после урока с 11-Б, когда все поспешно оставляют кабинет биологии, она задерживается, собирая сумку. — Ну, вытри с доски, что ли. Раз уж здесь. — всё. Это финиш, я проиграла. Хотя никто со мной не воевал, кроме меня самой… — Вот же хрень! — следует за звуком глухого удара. Ну, конечно. — Нет, Вы представляете, столько времени прошло, а это полка всё ещё за что-то злится на меня! — Очевидно, у неё зуб только на тебя одну. Горе ты моё луковое. — Давайте, что ли, цветы Вам помогу полить, Виктория Сергеевна? И так всё начинается. Или продолжается.***
В один из вечеров наслаждаюсь компанией давней подруги и ещё более старым другом — виски. Галя — весьма экстравагантная дама, которой такое банальное имя ничуть не подходит. Она, мне кажется, вообще не подходит для жизни в России, если честно. От неё пахнет свободой и любовью. Любовью к себе и ко всему вокруг. Поэтому она много путешествует, мы не виделись слишком долго. Я не знаю никого, похожего на неё. Потрясающая женщина, которая кружит головы всем мужчинам, которые оказываются в зоне поражения. Когда она заканчивает свой рассказ об очередной жертве, то смотрит на меня чересчур внимательно. — У тебя что-то случилось, mon chéri*? — у подруги новая фишка после нескольких месяцев во Франции. — Может, ты, наконец, решила уйти от своего бесполезного le mari*? — Уйдёшь тут, как же. — губы дергаются в подобии улыбки. Хорошо, что я выпила достаточно, чтобы спросить: — Галь, вот слушай, если гипотетически, в тебя бы влюбилась ученица, как ты к этому отнеслась бы? — Mon chéri! — блондинка от восторга хлопает в ладоши и беспечно смеётся. Это мне в ней нравится. Словно нам самим по семнадцать лет. — А вот чисто гипотетически, эта ученица хорошенькая? Красивая. — Да ну тебя! Давай серьёзно. В тяжёлом бокале едва слышно бьются друг о друга кусочки льда. За один глоток осушаю ёмкость, чтобы долить новую порцию. — Расскажи мне, дорогая… И я рассказываю. Всё, что произошло. Рассказываю о тех годах, когда всё начиналось и немного о том, что было в письме. — Галь, я же дура, да? Старая дура. С чего я вдруг так привязалась к девчонке и не могу перестать думать о ней? Понимаешь, я же не лесбиянка там какая-то, — на пару секунд морщусь от того, как горло обжигает выпивка. — Мне никогда не нравились девушки. Никакие. Помню, во времена моей учёбы в институте всё такое было совсем под запретом, но, как известно, запретный плод — сладок. И мы тогда целовались с девчонками в общежитии пару раз украдкой. Но это не вызывало абсолютно ничего. А тут, стоит этой всего лишь коснуться моей руки и всё. Финиш. У меня нет слов, насколько это неправильно. — Любовь — неправильно? Ну, конечно, ты дура. Только ты всегда ею и была. Выскочила замуж за хрен пойми кого, чтобы потом страдать и запрещать себе всё. Чтобы запрещать себе любить того, когда действительно достойна. Даже не о девчонке сейчас говорю, а в целом, mon chéri. Всё, что могу тебе сказать: не закрывайся. К тому моменту, когда я заказываю такси, то виски во мне больше, чем когда-либо, но я ещё способна крепко стоять на ногах. Галя целует меня в щеку и говорит: «J’ai perdu tout le temps que j’ai passé sans aimer»*. Я не знаю, что это значит.