Осень

Со стороны коридора звонким шумом раздавались веселые крики детских голосов. Этот гомон быстро разбудил старшего близнеца, и тот мысленно проклинал мелких детдомовцев, не нашедших лучшего места для игр кроме как под дверью их комнаты. Пролежав с закрытыми глазами несколько минут в надежде, что те сами уйдут, мальчик недовольно почувствовал, как помимо шума в коридоре, ему назойливо мешает спать что-то еще, щекотавшее нос. Глаза открывать совсем не хотелось, если откроет — уже не уснет. Да и где Сергей? Мог бы уже хоть раз сам выйти разобраться, вряд ли ему нравится спать под подобный аккомпанемент. Раздался грохот за стеной туалета, видимо, дети переместились и нашли себе развлечение где-то там. Пришлось смириться — спать ему больше не дадут. Близнец уже собирался встать и разогнать мелочь, испортившую его отдых, но, открыв глаза, понял, что лежит не один. На краю кровати укутавшись в собственное и заодно в его одеяло, весь сжавшись, спал младшенький. Разметавшиеся по всем подушкам волосы и были тем, что так настойчиво щекотало нос. Разбуянившиеся дети сразу же потеряли его интерес. Взгляд мельком скользнул на часы — 12:17. — Оу… — по его внутренним ощущениям сейчас было часов восемь, а оказалось уже так поздно, но он и уснул не раньше пяти утра. Немного приподнявшись, мальчик пристально посмотрел на спящего. Когда брат решил лечь к нему и, главное, зачем? Но, впрочем, не важно, теперь это проблемы Сергея. Убрав мешавшие волосы и кое-как разобрав кокон из двух одеял, Влад быстро занырнул в него, обняв близнеца, довольный прижался к нему. Внутри было как в парилке и только сейчас до него дошло: Сергей лег к нему и забрал одеяло в почти 30° жару, когда старший Разумовский был мокрый, спя практически голым. Рука скользнула близнецу под майку. — Теплый… Даже слишком теплый, горячий, обжигающе горячий. Ладонь быстро переместилась на его лоб, Сергей слегка заворочался, сильнее укрываясь, по его телу прошла отчетливая дрожь. — Понятно. — недовольно цокнув языком, мальчик выполз из братского «парника», того явно знобит и мимолетная радость, будто близнец просто так, без повода, захотел залезть к нему в постель, мгновенно испарилась. Теперь нужно искать медсестру, но ее, скорее всего как всегда нет, но выбора тоже нет. Наспех одевшись, умывшись и еще раз убедившись, что младший спит, и ему лучше не становится, старший Разумовский быстро побежал в медпункт. Как и ожидалось, тот был заперт, пришлось искать воспитателя. Вяло выдохнув и мысленно подсчитав, чья сегодня смена, Влад пришел к печальному выводу — искать надо Валерия Валериевича. Вот надо было брату заболеть именно сегодня. Недовольно ругая нерадивого близнеца, он уже пробежал все крыло, в окно заметив, как воспитатель стоит на улице с дворником. Второго мужчину он раньше не видел — наверное кто-то новый. Поджав губы, направился вниз, воспитатель ему не то, что бы не нравился, да и не боялся он его, просто лишний раз попадаться на глаза именно Валерычу совсем не хотелось. У них уже сложились какие-то особенные отношения, и у Влада было стойкое ощущение будто тот только завидев его, рефлекторно тянется к ремню. Из всех взрослых, работающих в детдоме, кажется, только этот мужчина сходу различал их с Сергеем, и это не сильно радовало. *** Уже через полчаса в комнате был и воспитатель, и пристыженного вида «пропавшая» медсестра, быстро найденная Валерычем за распитием чаев с одной из кастелянш. Глядя на то, как девушка трусливо косится на мужчину, контролирующего процесс осмотра абсолютно потерянного Сергея, Влад даже почувствовал к воспитателю какую-то легкую нотку уважения. Тот всё-таки справлялся со своей работой и, видимо, строил не только подопечных, но и халатно относящийся к обязанностям персонал. Впрочем, это уважение будет длится до первой уборки коридора или мытья гор посуды, или перебирания библиотечных книг, на пыль от которых у него, кажется, начинается аллергия, или чего угодно еще, используемого в наказание за очередную выходку. В такие моменты Влад стыдливо признавался самому себе, что больше предпочитает ремень — не тратит много времени, да и к концу недели уже не болит. Разбуженный Сергей едва ли понимал, чего от него хотят, своим видом сильно напрягая близнеца, но после недолгого осмотра, медсестра сделала заключение в виде теплового удара. Звучало страшно, но та заверила что через день, другой он придет в норму. Только обязательно надо делать холодные компрессы и пить воду, и очень желательно не позволять Сергею перегреваться, чем он активно занимался, кутаясь в одеяла. Дважды повторять не было нужды, Влад сразу же отправился за ней, пока медсестра и воспитатель еще что-то обсуждали. Когда он вернулся девушка уже покинула комнату, а Валерыч крепко сжав подбородок близнеца, самостоятельно осматривал его глаза, убеждаясь, что тот совсем плох. Влад, слегка помедлив, будто спрашивая у Валерия Валериевича разрешение, протянул кружку. Младший Разумовский только недовольно скривившись, и отбрыкнувшись от руки воспитателя, попытался спрятаться за слоями одеял. Но если со страшим братом еще можно было как-то воевать в нежелании что-то делать, то с воспитателем в отказ уйти не удалось, и в него едва ли не силой влили принесённую воду. Сергей, сердито икнув от такого обильного количества питья, с каким-то раздраженно-обиженным видом быстро отвернулся, заворачиваясь обратно в одеяла, желая никого не видеть и поскорее уснуть. Влад же, стоя неподалеку и нервно потирая руки, уже осторожно косился на оставшегося в их комнате мужчину, всем своим видом намекая — тому пора уходить, дальше он сам разберется. Воспитатель еще какое-то время смотрел на заснувшего и переключил внимание на его брата. Очевидно, насколько сильно ребенок волнуется за родственника, но непривычно было видеть его в настолько потерянно-расстроенном виде. Обычно этот мелкий бесёнок только нервы и казенное имущество портить горазд, а при любой возможности не откажет себе в удовольствие нахамить и учителям, и другому персоналу, считая себя обязанным высказаться по любому поводу. И, судя по всему, что-либо извлечь из регулярных наказаний и как-то подстраиваться под окружение мальчик вовсе не собирается, окончательно усугубляя свое поведение участием в постоянных драках. Каждый раз идя разнимать подопечных, Валерыч не сомневался, что увидит привычную рыжую косу, мелькающую в потасовке. Сколько раз ему лично приходилось отлавливать и едва ли не за шкирку оттаскивать сорванца, он уже не смог бы сосчитать. И все равно этот наглец даже не пытался сделать вид, что осознает свою вину, с невозмутимым видом, будто назло всем окружающим, продолжает себя вести все так же отвратительно. Как с ним справляться было непонятно, но еще непонятнее было как получилось, что Сережа — тихий, спокойный, послушный и в какой-то степени даже удобный ребенок, идентичный родственник этого маленького исчадия ада. Забавляла эта абсолютная внешняя схожесть, резко контрастирующая с тем, что мальчики из себя представляют. Когда он только вступил на свою должность, легко запомнились два длинноволосых лисенка, сильно выбивающихся среди стаек остальных детдомовцев мужского пола. Естественно их внешний вид сразу же возмутил, от чего тем дозволено отпускать такие кудри, когда в правилах четко прописано, — мальчики обязаны ходить с короткой стрижкой. И даже, если им так нравится, почему не обстригли силой — правила для всех одни. Но, потом уже общаясь с другими работниками и видя поведение старшего, стало понятно — если тот чего-то категорически не хочет, то его проще не заставлять, чем пытаться приструнить. В противном случае будем хуже всем, включая самого Влада, но это его не сильно заботит и хорошо если обойдется истерикой. Не обычной детской истерикой, когда ребенок просто покричит, порыдает и успокоится, тут все было в разы хуже. В последний раз, когда предыдущая воспитательница всё-таки попыталась того силой остричь, осталась покусана и исцарапана, а мальчик, сбежав куда-то, пропал на несколько суток, доставив тем самым целую гору проблем. С того момента прошло более трех лет и больше к этому вопросу не возвращались. А Сережа, видимо, уже прячась за спиной брата, спокойно мог позволить себе выглядеть как захочет. Сам Валерий Валерьевич первое время раздражался от подобного несоответствия, но сперва решил не лезть, а потом и вовсе привык. Его больше удивляло твердое нежелание большинства сотрудников детдома различать детей. Хотя, по его мнению, у них даже движения были разные: младший был сделан из спокойствия и плавности, в отличии от старшего, вечно дерганого, напоминающего собой какую-то нервную птицу в любой момент готовую сорваться с ветки и где-нибудь нагадить. Владу уже совсем надоело чужое присутствие в их спальне, но конкретно этому человеку хамить было страшновато и сделав максимально тоскливый вид, большими глазами смотрел на мужчину, надеясь, что тот начнет себя чувствовать неловко и поспешит убраться. Вопреки желаемому, у воспитателя озабоченный вид старшего ребенка, ничего кроме сочувствия не вызывал. — Так… Но в любом случае, еще очень много дел, а на братьев он и так потратил слишком много времени и быстро встав, Валерий Валерьевич направился к выходу. По дороге остановившись, видя мрачный вид мальчонки, на секунду о чем-то задумался, положил руку на рыжую макушку, слегка потрепав сразу же насупившегося близнеца: — Сиди сегодня с Сергеем, я скажу в столовой чтобы ваши порции отдельно отложили и занесли сюда. — Да куда я денусь, — недовольно буркнув и тщательно пригладив волосы обратно, Влад снизу вверх посмотрел на мужчину, в который раз, неосознанно понимая, насколько он огромный, но тот в ответ усмехнувшись в густые усы, еще раз растрепал рыжие кудри. — Ты-то? — в серых глазах прочиталась насмешка, но не злая, скорее даже снисходительно-заботливая, — Куда угодно! Поэтому сразу говорю, чтобы сидел сегодня в комнате. — Угу… Мальчик сам не понимал как воспитатель к ним относится. Лупит знатно, при каждой возможности загружает работой, но при этом есть стойкое ощущение будто ему не плевать как всем остальным. Все еще насупившийся Влад с завистью посмотрел на огромную ладонь, хлопнувшую его по плечу, и проводил взглядом широкую спину вышедшего воспитателя. Вот! Вот таким он согласен быть, огромная двухметровая гора мышц, неподвластная ни пенсии, ни времени, внушающая уважение и страх одним своим видом. А не это вот все… Посмотрев на свою руку, в каком-то странном желании сравнить себя с вышедшим, мальчик согнул ее, напрягая предплечье, пощупал скромного вида бицепс. — Да уж… — грустно опустил, турник, кажется, не сильно помогает, да и может ли он помочь с таким телосложением, ему казалось, что даже у Марго рука будет больше, а ведь девочка совсем хрупких размеров. Младший Разумовский, оставленный медсестрой, давно уснул. Влад сильно сомневался, что с их везением Сергей очухается до завтра, скорее всего еще несколько суток будет так же спать. Присев на край собственной постели, старший близнец посмотрел на большую металлическую кружку, мирно стоявшую возле его алое. Похоже цветку придется пару дней потерпеть, он, быстро вылив застоявшуюся воду под растение, сбегал за новой и теперь вымачивал в ней небольшой лоскут ткани. Сложив тряпку в несколько раз, положил ее Сергею на лоб и аккуратно погладил того по покрывшейся испариной щеке. — И поделом тебе… Я же говорил не шляться под солнцем! Доволен теперь? — ответом была тишина и нервно вздымающаяся грудь. Впрочем, куда он мог бы деться от Сергея, как минимум ему нужно дождаться, когда тот очнётся, чтобы высказаться по поводу его глупости. Посидев так пару минут, мальчик все же убрал руку и залез к стене, крепко обняв сверток одеял, медленно и упорно пытался стащить хотя бы одно из них. Пару раз Сергей просыпался, что-то невнятно и раздраженно шипел в сторону старшего, после чего вновь укутывался, заставляя возвращаться к началу. В конце концов окончательно разозлившись, Влад сдернул оба и, сняв простынь с кровати Сергея — завернул брата в нее. Раз младший не хочет по-хорошему, значит вопрос нужно решать радикально, но, кажется, сейчас близнецу уже было плевать в чем быть укрученным, главное, чтобы это «что-то» было. Пока мальчик пытался укутаться, старший Разумовский решил не тратить зря время и едва не придушив брыкающегося брата, заставил его снова пить воду. Сергей похоже истратил последние силы в попытках не захлебнуться, от чего половина жидкости осталась на нем, уже окончательно добитый и собственным состоянием, и заботой близнеца, отполз к стене, несчастно скрутившись под холодной мокрой простыней. Но старший брат остался собой доволен, раз сказали пить и охлаждаться, значит будет пить и охлаждаться. В комнату зашла Марго, застав старшего мальчика складывающего одеяла в шкаф, а потом увидевшая замученного Сергея, хотела тому хоть чем-то помочь, но быстро была выдворена за дверь, дабы не мешала Владу заниматься его лечением. Сам же мальчик продолжил размышлять, чем может сегодня заняться. Весь день лежать и смотреть, как спит Сергей, конечно, заманчиво, но не сильно интересно. Но, с другой стороны, если брат так и будет без сознания, то можно этим воспользоваться. Медсестра сказала — ближайшие сутки Сергей точно будет в таком же беспомощном состоянии и ведь это только играет на руку! План давно готов, он предусмотрел все, и Сергей даже не узнает про его вылазку. Это ведь прекрасная возможность — не заморачиваться над оправданиями. Мысленно с собой согласившись, Влад потрогал горячий лоб — тряпка уже подсохла, будто лежала на раскалённой печи. Только надо делать все сегодня же, времени раздумывать нет, все спланировано и подготовлено. Он мельком глянул на подоконник и на свой новый безопасный выход на улицу, выжимая ткань, протер ей лицо близнеца и снова водрузил на лоб. Все складывается не просто хорошо, все идеально. — Надо как-то отблагодарить, наверное… — задумчиво почесав затылок, вспоминая Марго, вновь положил ладонь на лоб брата — все еще горячий. — А каким он еще должен быть?! — огрызнувшись на самого себя, привстал с кровати, по-хорошему брата стоит разбудить и снова заставить пить, но глядя на жалко свернувший комок, решил — вряд ли тому сейчас этого хочется, а вода стоит на тумбочке, проснется — сам дотянется. Пусть пока отдыхает. Понимая, что собственную кровать в свое распоряжение не получит, близнец посмотрел на часы — уже начало четвертого, до выхода не так долго осталось и неплохо было бы успеть немного поспать перед всем мероприятием. Но нужно еще все заранее подготовить, и, не теряя времени, мальчик шустро и скрупулёзно стал собирать все необходимое, когда глаза наткнулись на рюкзак брата. — Хм… — Влад, взяв его, долго и внимательно повертел в руках. Темно-бордовый портфель Сергея был куда больше и вместительнее, едва ли не походного объема. Когда привозили вещи, Влад еще сделал ему замечание, не понимая зачем тот выбрал подобную несуразицу, ведь рюкзак был буквально размером с половину Сергея. Но сейчас, сидя на коленях возле шкафа, мальчик задумался: он для себя выбирал то, что, во-первых, сможет унести, во-вторых, что аккурат уместится в его собственный рюкзак. Но вдруг про что-то забыл, а может и вовсе просто захочет на месте прихватить с собой. Всё-таки стоит воспользоваться портфелем Сергея, должен же этот странный выбор хоть где-то пригодится. Аккуратно вытянув все его содержимое, Влад быстро закинул туда необходимый инвентарь, мысленно сверяясь со списком. Вроде бы все готово. *** Дождавшись обхода и отчитавшись за состояния брата, Влад быстро переоделся. По его расчетам он должен был выйти не позже 22:20, полностью подстроившись под транспорт и в итоге получив на сам магазин около сорока минут. Большего ему и не нужно, тем более он там ориентируется не хуже, чем в собственной комнате, да и вещей не так много надо забрать, просто дорогих, которые страшно выносить при наличии свидетелей. А потом хватит времени успеть до закрытия метро, и вернуться обратно абсолютно незамеченным. Все идеально, все просто. Сергей последний час беспокойно ворочался во сне. Влад сидя рядом, придерживая брата за руку, настороженно на это смотрел, надеясь, что ему просто неудобно, уже привычно сменив охлаждающий компресс, затушил горевший ночник и быстро раскрыл створки окон. Сбоку сразу же послышалась обеспокоенная возня, кажется, в полубредовом состоянии погасший источник света напугал брата. — Черт… — Влад, раздраженно скривившись посмотрел в его сторону, не хватало чтобы тот именно сейчас попытался проснуться, — Давай не надо, а? — тихо подойти к постели, аккуратно погладить по голове, в попытках успокоить, может и обойдется, — Спи… Но Сергей, вопреки его желанию, резко подорвался, распахнув глаза и нервно всматриваясь в темноту. — Влад?! Ты…– его голос сильно и испугано дрожал, а глаза испуганно пытались различить силуэт, похоже, помимо теплового удара, мальчик комплектом получил кошмары, усиленные температурой, а он сначала выключил свет, еще и дотронулся, видимо совсем усугубив ситуацию и перепугав. Раздраженно закатив глаза, старший брат зло выдохнул, у него нет времени его успокаивать. — Я здесь, — все же тихо отозвавшись, присел на край кровати, в последние годы Сергей редко страдал ночными страхами, в отличие от него самого, но если они и бывали, лечились так же, как и раньше — наличием брата под боком. — Все, спи! Я рядом. Как же не вовремя, была только слабая надежда, что Сергей не увидит его внешний вид. Брат, впрочем, не собирался его рассматривать, вряд ли вообще понимал, что происходит. Нащупав родную ладонь, мальчик сразу же цепко за нее ухватился, обеими руками крепко прижимая к своей влажной груди и невольно затаскивая Влада на кровать, ближе к себе, практически мгновенно успокоившись, провалился в те же тревожные сны. Но руку Сергей так и не отпустил, наоборот, только еще сильнее сжал. Так спокойнее. Мысленно бесясь и раздражаясь на все вокруг, Влад какое-то время терпеливо лежал рядом, до рези в глазах всматриваясь в минутную стрелку. Уже сорок минут, уже опаздывает. — Сереж! — тихо прошипев, попытался вытащить свою оккупированную руку, но видимо горячечный бред не лишал брата физических сил, а дергать нельзя иначе опять разбудит. «Солнышко, мне надо идти, — аккуратно сползая с кровати, он присел на колени и жалобно посмотрел на спящего брата, очень сильно нервничая, — Отпусти меня, пожалуйста!» — мысленно уже умоляя Сергея отцепиться, еще раз потянул — безрезультатно. — Да чтоб тебя! Дернуло же его напоследок полезть успокаивать, мог бы успеть выползти в окно, а Сергей в таком состоянии сам бы как-нибудь уснул. Теперь придется ждать пока младшему братику не надоест, главное, чтобы это не продлилось всю ночь. *** — Чертов засранец! — злясь и матеря весь свет и Сергея, которого пришлось фактически укладывать спать, мальчик успел едва ли не на последний поезд метро. Все уже не по плану, все совсем не по плану. — Ладно, — радуясь хотя бы тому, что выбрался незамеченным, сел в почти пустой вагон, сориентируется на месте, не привыкать. Немногочисленные пассажиры были одеты в легкие и укороченные вещи, мальчик кинул косой взгляд на себя, остальным до него нет никакого дела, но с маскировкой он явно перестарался. Безразмерно огромная черная толстовка, такие же темные джинсы и гигантский рюкзак — вид, максимально привлекающий внимание в такую погоду. — Ну, молодец… — недовольно шмыгнув носом, он накинул большой капюшон, положив голову на поручень, главное — волосы спрятать, остальное не столь примечательно. Только в таком наряде жарко, но можно перетерпеть. Глядя на себя со стороны, он тихо усмехнулся, напоминая самому себе чернорабочего гнома, отправившегося походом в пещеры и случайно забредшего в эльфийскую рощу. Главное — теперь добраться до этой пещеры, а не застрять где-то в дебрях однотипных дворов. *** Автобусы уже не ходят. В этом мальчик убедился, глядя вслед последнему, ушедшему буквально пару минут назад. Логичнее было бы все перенести на завтра, но не факт, что Сергей останется в том же состоянии. Да и метро скоро закроется и пересадки он сделать не успеет. — Потрясающе… — зло сплюнув, мальчик посмотрел в сторону дворов, приблизительно пытаясь понять как через них пройти. Семь, ну максимум десять минут было бы потрачено успей он на две минуты раньше, теперь же приходится идти пешком, ныряя в плохо освещённые закутки и сторонясь подозрительных компаний. Идти вдоль дороги слишком опасно, любой патруль заинтересуется праздно шатающимся ребенком посреди ночи, а такое внимание может получить совсем неприглядные последствия. Вот и приходится дергаться от каждого шороха, проходя мимо неблагополучных домов в окружении старых мусорных баков, разбитых детских площадок и отвращающих своим видом пьяных тел, облюбовавших на ночь ломаные дворовые скамейки, при этом даже приблизительно не зная сколько ему придется петлять среди этих улиц. Не понимая, как делать лучше: идти на свету редких фонарей, где не так жутко, но при этом ты словно насекомое под лупой, или пугаться каждого камня, попавшегося под ногами, но при этом оставаться незамеченным — мальчик решил всё-таки сторониться световых пятен. Медленно обходя одного из представителей свободных нравов, он вновь скривился от окутывающего его амбре. Задумчиво посмотрел на покрасневшее лицо, отражающее стаж многолетних возлияний. Человеку было все равно, он просто продолжал спать, обдавая окружение зловонным смрадом грязного гниющего тела, дешевого спиртного и экскрементов. Мерзость. Это даже человеком назвать нельзя, лицо исказило брезгливое отвращение. Не понимая, что нужно сделать, чтобы превратиться в ЭТО, близнец отступил, боясь, что от запаха оставит свой ужин рядом со спящим, впрочем, того это вряд ли смутит. Продолжил путь. И ведь таких в разной степени подпития за его поход встретилось не мало, каждый из которых был потенциальной угрозой любому, кто в столь поздний час мог свернуть не за тот угол или по неосторожности вступить в конфликт. И это только несколько улочек, которые прошлись за полчаса, а сколько подобного во всем Питере, близнецу совсем не хотелось представлять. Масштабы области или страны для него и вовсе казались чем-то ужасающим. На фоне этих мыслей он позабыл и о том, что ему жарко, и о том, что вообще собирается делать и тем более как возвращаться. Все сознание занималось гадливым омерзением. Передернув плечами при мысли, что кто-то подобный захочет обратить на него внимания, он быстро ускорился. Было не столько страшно, сколько противно. Его детский разум не мог осознать зачем люди делают с собой подобное, ведь их даже с животными сравнить нельзя, не оскорбив при этом последних. А если это такой длительный способ самоубийства, то почему нельзя умереть сразу, не портя при этом настроение окружающим. Уже откровенно сомневаясь в смысле сегодняшней вылазки, мальчик, наконец, дошел до бульварной улочки, бегом пересекая ее и забегая в тупик с привычной вывеской. А ведь еще нужно вернуться обратно, той же дорогой. При мыслях об этом к горлу подкатил брезгливый ком, может стоит подождать первых автобусов… Но с этой остановки самый ранний отходит в 6:30, слишком поздно. Но идти снова туда… Разберется позже. Тряхнув головой, Влад быстро сбежал по лестницы, упираясь в знакомую решетку. Что ж смысла отступать уже нет, он, быстро надев приготовленные перчатки и убрав все волосы, натянул на лицо медицинскую маску и приступил к задуманному.