Сухая гроза

Гибкий отросток обвивается вокруг водосточной трубы, накренившейся под тяжестью симбиота, Веном тянется вверх на щупальце, но прыгает на стену, когда труба, смявшаяся конфетным фантиком, отваливается с грохотом и лязгом; следом симбиот хватается за пожарную лестницу: она крепче, но тоже проседает под его весом; слух Венома улавливает и передает в голову Эдди беспокойные шаги в квартирах, собачий лай, телефонную трель и шум льющейся воды в душе; среди всех этих звуков бег симбиота по крыше звучит как шорох палых листьев. Красный разгоняется, чтобы в один прыжок перемахнуть на крышу соседнего здания: тело по-кошачьи распластывается в воздухе, когда красный проскакивает между натянутыми проводами, антеннами и спутниковыми тарелками. Из груди Венома рвется довольный хохот; он бежит следом, растягивая улыбку во всю пасть и прыгает, отталкиваясь от каменистого края крыши; несколько кирпичей вываливаются из рассохшегося, растрескавшегося цемента, летят вниз. Один бьется об асфальт, а под вторым проминается капот серебристо-серого седана. От воя сирены в голове трещит, однако Веном несется вперед, принюхиваясь. Он высовывает язык, водит им по воздуху, словно пробует на вкус запах красного симбиота; аромат медовых яблок Эдди узнает сразу, но к нему примешивается что-то еще, кисловато-горькое и терпкое, но именно оно заставляет Венома облизываться, исходя вязкой слюной. — Не так быстро! — ревет черный симбиот, распугивая голубей. — От папочки далеко не убежишь! — Лив! — пытается докричаться до девушки Эдди, но она ожидаемо не слышит; если красный полностью подчинил ее себе, то девушка сейчас все равно, что парализована: все видит, все понимает, а сделать ничего не может. Наверняка Оливия напугана, симбиот, чувствуя эмоции носителя, может впасть в бешенство, а если он еще и голоден… Брок снова вспоминает Карнажа, количество жертв в тюрьме, когда Кэссиди не видел разницы между заключенными и охранниками, убивал всех без разбора, и его начинает мутить. Веном, уловив ход мыслей журналиста, мрачнеет. — Этого не будет, — симбиот не говорит вслух, но парень все равно его слышит, — Кэссиди хотел устроить бойню, и Карнаж стал отражением его ярости. Лив не хочет никого убивать, ей просто страшно, и малыш из-за этого нервничает. Поэтому он даже не попытался меня съесть. — А что, должен был? — не сдерживается от смешка Брок; Веном набегу кивает совершенно серьезно. — Конечно! Симбиоту нужно питаться с первых секунд рождения, к тому же некоторые родители и сами не прочь закусить своим отпрыском. Мне повезло — родитель зазевался, все ждал, когда я подрасту, чтобы уж точно набить мной брюхо, вот и упустил момент. — Токсичный у тебя был… мать?.. — вяло замечает Эдди; симбиот с аппетитом чавкает собственной слюной. — А уж какой он был мясистый… Его низкий смех распугивает сизых голубей, облюбовавших карниз. Красный тем временем перескакивает с многоквартирного дома на офисное здание. — Значит, — с оттенком брезгливости начинает журналист, когда они пролетают над оживленной улицей; Веном, несясь навстречу ветру, по-собачьи высовывает язык. — Ты хочешь съесть… его?.. Ее? Ты же не тронешь Лив? Вытащишь из нее своего… ребенка, и потом… — Я… — симбиот прыгает на стену, хранящую запах красного симбиота; на камне отчетливо видны следы когтей, и Веном трется о них мордой, судорожно напрягая ноздри. — Давай оставим его, Эдди? — Ты ебанулся?! — срывается парень. — Как ты объяснишь все Лив? Что теперь из-за тебя ей придется носить в себе кусок космической склизкой херни?! Ты же помнишь, что она вегетарианка, да? Она даже на своих видео мясо не готовит, а теперь ей придется есть мозги!.. — Ну… может, ей понравится? Давай попробуем, Эдди! Мы всему научим малыша, Ливи поймет, как здорово иметь такого лучшего друга. Ведь здорово же, да? Скажи, что здорово, засранец! — Знаешь, мне и без тебя неплохо жилось. — Пиздеж, — самоуверенно заявляет Веном, — где бы ты был, если не я? — Там же, где и сейчас, — бросает Эдди, стараясь не думать о том, что под ним несколько сотен метров свободного падения. Симбиот раздраженно фыркает, мощным прыжком отталкиваясь от карниза; его тень проносится мимо окна, за которым виднеется фигура уборщицы, катящей тележку со швабрами и чистящими средствами. Когда женщина, вздрогнув, испуганно поднимает глаза, Веном уже забирается на плоскую крышу. — Ты бы даже с Ливи не познакомился, если бы не я, — важно изрекает симбиот; Эдди мрачно морщит лоб, стискивая пальцы в кулаки; Веном делает то же самое. — Лучше бы и не знакомился. Это из-за меня она… здесь. — Эдди, все наладится, вот увидишь, — урчит Веном; Брок чувствует странную дикую радость симбиота, словно хищник, последний представитель своего вида, вдруг узнал, что он на свете не один. Веному нравится Лив, поэтому и к ее красному симбиоту он относится не так, как к Карнажу; в Веноме нет голода или желания его сожрать, скорее, тянет познакомиться, узнать, что же в итоге у него получилось. Эдди вспоминает силу, с которой красный швырнул его в стену, и морщится; если симбиот нападет, как его скрутить, чтобы не навредить Лив? — Давай назовем ее Вишенкой? — предлагает Веном, оглядываясь по сторонам; на крыше тихо, только свистит ветер, и где-то внизу, на расстоянии двадцати этажей, шаркают подошвы сотен туфель и ботинок, сигналят машины и стучат по рельсам колеса трамваев. Эдди непонимающе сводит брови. — Ее… в смысле?.. Это все-таки… девочка? — Ну, Лив же девочка. Значит, и ее симбиот тоже. — Так, значит, у вас разделение по гендеру? — У нас есть самосознание. И все зависит от носителя, — Веном, рыча, скрипит зубами, недовольно мотает головой, — твою мать, Эдди, мы столько времени вместе, а ты ни хрена обо мне не знаешь! Тебе неинтересно, да? Тебе плевать на меня, негодяй?! Неудивительно, что тебе плевать на наших девочек! — На каких еще девочек?! — опешивает Брок. — Лив и ее красная, — поясняет Веном, считая своего носителя непроходимо тупым, однако снисходительно списывает все на стресс и тревогу за Оливию. Сам симбиот волнуется совсем немного; встреча с отпрыском его будоражит, вынуждает его голодно сглатывать и облизываться. — Она нападет, но для симбиотов это естественно, — продолжает воодушевленно объяснять Веном, — а еще она хочет есть. Очень хочет… Как в подтверждение его слов с другой стороны крыши доносится сдавленный крик. Веном, навострившись, бросается туда, пыхтя от нетерпения. На красную паутину, расплескавшуюся брызгами по стене подсобного здания, они не обращают внимания до тех пор, пока она не прорастает тонкими шипами. Веном едва успевает увернуться, отскакивает и скалится на симбиота, крадущегося к нему текуче и плавно, будто пантера. У красного узкая морда, раскосые, как у рыси, глаза и клыкастая пасть полумесяцем; щупальце, растущее прямо из его спины, держит за шею невысокого полного парня в форме электрика, лицо которого белее мела, а глаза — совсем стеклянные.