Сухая гроза

Утром они просыпаются медленно, неохотно, ворочаются в постели, каждый перетягивает на себя одеяло; Лив хихикает сквозь дремоту, морщится, когда Эдди целует ее в шею, привлекая к своей груди, закидывает на бедро парня ногу, и он радостно берет фотографа под ягодицу, забираясь лицом в ее встрепанные кудряшки, однако эта томная расслабленность длится недолго. Сперва всем телом деревенеет Брок, цепенеет, вздрагивая под одеялом, и резко садится, сбрасывая объятия Оливии; девушка сонно приподнимается, ничего не понимая, но тут же вскакивает сама, когда в голову бьет мысль о предстоящей съемке. Впереди еще столько дел: нужно подготовить оборудование, созвониться с заказчиком, добраться до места, а вечером еще монтировать видео для блога! Девушка путается в одеяле, спросонья неуклюже выбираясь из постели, пока Эдди натягивает джинсы. — Прости, малышка, — бормочет Брок; Джинсы он надевает прямо на голое тело, Лив отворачивается, пряча улыбку, и хватается за свою кофту, перекинутую через спинку стула. — Я совсем забыл, что мне еще нужно заехать по поводу репортажа… считай, все могу рассказать из первых уст. Поэтому Гантера к ветеринару придется вести тебе. — Я тоже не могу, — Оливия пытается пальцами расчесать свои всклокоченные локоны, — у меня же работа, я тебе говорила. И так проспала, а если опоздаю… — Ладно, придумаем что-нибудь, — Эдди целует Лив в щеку, пробегая в ванную; он хватает свою вчерашнюю футболку, однако, обнюхав ее и осмотрев изжеванный Гематит рукав, швыряет майку на пол и выпускает из спины черное лоснящееся щупальце, которое принимается перебирать вещи в шкафу. — Не говори мне, что чистых не осталось, — просит журналист из-за закрытой двери, и Оливия закатывает глаза; парни… все они одинаковые. Когда они съедутся, Эдди придется лучше следить за своими вещами, если понадобится — ездить в прачечную по расписанию. — Хм… зеленая подойдет? На ней только небольшое пятно кофе, почти незаметное, — Веном трясет мятой майкой, заползает в ванную, и через приоткрывшуюся дверь Лив видит, как Эдди чистит зубы, одновременно пытаясь причесаться, но короткие темные волосы все равно продолжают стоять торчком, даже когда парень проводит по голове мокрой ладонью. — А больше ничего?.. Черт, ладно, надену еще толстовку, чтобы пятно прикрыть, — Брок пристально рассматривает свое лицо в зеркале, трет щеки, на которых проклюнулась щетина, — почему ты не напомнил мне о прачечной?! — У нас было свидание с Лив, какая еще прачечная? — шутливо возмущается симбиот; длинное щупальце, тонкое и гибкое, подобно лиане, вытягивается в сторону девушки, острым кончиком щекочет ей бок. — Доброе утро, моя красотка. Как вам с вишенкой спалось? — Не приставай, — одергивает его Эдди; они с Оливией сталкиваются на пороге ванной, толкаются плечами, спотыкаются и смеются, звонко целуются; у поцелуя привкус зубной пасты, мятной, чуть щиплющей язык. Лив бросает в жар; ей хочется в душ, но времени нет. Лучше дома, заодно и переоденется; пока девушка умывается, Брок кормит курочек и собирает Гантера; когда Оливия выходит в гостиную, журналист держит подмышкой коробку из-под кроссовок. В ней на расстеленной газете сидит голубь, такой же вялый и взъерошенный, как и вчера. — Я попрошу миссис Вон отнести его к врачу, — поясняет Эдди; Лив невольно хмурится. — Кто такая миссис Вон? — Мировая тетка, — объявляет Веном; журналист стеснительно поводит плечами. — Я вызвал тебе такси. Прости, прости, пожалуйста, что так вышло… — Без проблем, Эдди, — Лив касается его щеки; щетина, еще совсем короткая, колет ладонь, — увидимся вечером? — Да!.. Да, конечно! — лицо Брока озаряется улыбкой, взгляд сияет, а кожа Оливии покрывается мурашками, когда парень целует ее пальцы. — Я заеду к тебе. Или ты приедешь?.. — У меня удобнее. Можешь привезти ко мне девочек и Гантера, — они вместе выходят из квартиры; фотограф ежится и дрожит, чувствуя, как отростки черного симбиота гуляют у нее под одеждой. Она шумно вздыхает, когда щупальца стягивают талию, обнимая, и Гематит, окончательно проснувшись только сейчас, выбирается из-под кожи Лив и узким щупальцем шлепает Брока пониже спины. Крякнув, Эдди едва не роняет коробку с Гантером. Лив пакостно хихикает. Едва парень закрывает дверь, как он наклоняется, чтобы поцеловать Оливию. — Мы еще не расстались, а я уже скучаю, — признается Эдди; они с Лив спускаются по лестнице, держась за руки, — послать бы эту работу к черту и провести с тобой весь день, но счета сами себя не оплатят… — Понимаю, — девушка и сама не хочет уходить, ей с Броком хорошо и уютно, несмотря на наличие инопланетных паразитов у них обоих, однако эту съемку оплатили еще в прошлом месяце, а еще могут заказать ее услуги на свадьбу, помолвку и несколько дней рождения подряд. Это хорошие деньги, отказываться глупо; появление Гематит в ее жизни — не оправдание, чтобы отлынивать от работы. — Я позвоню. Или ты?.. Встретимся за обедом? — спрашивает Брок, когда Лив уже собирается сесть в такси. Фотограф пожимает его пальцы, поглаживая. — Встретимся. А сейчас нам обоим пора, — они снова целуются, симбиоты тянутся друг к другу, однако Оливия заставляет себя нырнуть в машину, захлопывает дверь. Она машет Эдди на прощание, ласково улыбается, и Гематит горячо растекается по ее венам, тягучая, словно патока. — Мы еще увидимся с ними, правда? Правда? Правда?! — назойливо спрашивает красный симбиот; ее голос звучит прямо в голове у Лив, которая, откинувшись на спинку сидения, мечтательно смотрит не на пробегающие мимо дома и прохожих, а на небо, голубеющее над крышами небоскребов; солнце золотит облака прямо как на полотнах художников эпохи Возрождения, в воздухе пахнет скошенной травой: в парке, который объезжает такси, садовники ходят с газонокосилками, а Оливию топит в сладости, будто бабочку в меду. Она чувствует себя влюбленной и счастливой, сейчас ей не страшно оставаться одной с Гематит, урчащей, будто котенок, и мыслями девушка не на работе, а снова с Броком, с Веномом, с его курочками и с Гантером. Фотограф надеется, что доктор сможет помочь голубю; если голубь слишком болен… нет, об этом думать Оливия категорически не желает. — Когда Эдди приедет, приготовим что-нибудь вкусное? — Гематит предвкушающе облизывается; Лив выходит из машины — с таксистом расплатился Эдди, — и спешит к своему крыльцу. — Вкусное и сладкое. И шоколадное! — Знаешь, и кроме шоколада есть много вкусных вещей, — с улыбкой замечает Лив, — желе, джем, пастила, карамель… давай приготовим липкий кекс? С финиками. Будет очень сладко. — Хочу сладко, — восторженно подхватывает Гематит, веселя девушку, но красный паразит леденеет прямо в теле фотографа, стоит пальцам Оливии коснуться дверной ручки; колкое напряжение разрастается под кожей, обжигает нервные окончания, рождается недобрым рокотом в груди. Лив глубоко вздыхает и морщится от едкого, чужого запаха; Гематит рычит, уловив присутствие постороннего в доме. Никого из родных Оливия в гости не ждала, значит… грабитель? Девушку передергивает от отвращения и злости; красный симбиот растекается по ее руке, затягивает пальцы, словно перчатка, когда фотограф бесстрашно переступает порог. Встреча с вором ее не пугает, в крови бурлит азарт, который гонит Лив вперед; из спальни доносятся возня, шаги, сбивчивое дыхание. Гематит с каждым шагом ярится все сильнее; когда они подходят к неплотно прикрытой двери спальни, красный симбиот уже не сдерживает своего бешенства. — Как он посмел?! К нам домой!.. В наших вещах!.. — она ревет, захлебываясь гневом. — Сожрать его, переварить и выплюнуть! Ур-род! Я его позвоночник узлом завяжу!.. — Наверное, я забыла закрыть черный ход, — шепчет Лив, наблюдая за сутулым мужчиной в потрепанном плаще, который, сгорбившись, роется в ее шкатулке. У фотографа нет дорогих украшений, в основном бижутерия, но мерзко, до чего мерзко от того, что какой-то тип запускает руки в ее вещи. Девушка легко толкает дверь ладонью; мужчина вздрагивает, круто оборачивается на тихий скрип; лицо у него рябое, испитое, свернутый набок нос шелушится, а глубоко посаженные глаза смотрят с нескрываемой агрессией. Тонкогубый рот изгибается в поганой ухмылке. Неторопливо выпрямляясь, он сует руку за пазуху; Оливия отстраненно и без опаски думает, что у него, наверное, там нож. — Ну, привет, милашка, — хрипло тянет он. Лив лучисто улыбается, от чего грабитель несколько теряется и вовсе оседает на пол, бледнея, когда девушка перекидывается в красного симбиота, выпускающего шипастые щупальца и расплескивающегося липкой субстанцией по стенам и полу спальни. — Привет, дружок, — ревет Гематит, распахивая пасть. И бросается вперед.