Часть 2. Бекон и согревающие чары
10 октября 2021 г. в 01:41
Завтрак в Большом зале в то утро проходил так же, как и всегда. Гермиона целиком погрузилась в книгу, рассеянно поедая кашу и потягивая чай, пока Рон накладывал себе и Гарри столько еды, что она начала бы опасаться за сохранность их тарелок, если бы смогла оторваться от чтения.
Книга, которая удерживала внимание Гермионы, была одолжена ей Дамблдором во время их первой встречи по проекту «Омега». Она так погрузилась в написанное, что даже не обращала внимания на отвратительное поведение Рона за столом и его стремление собрать весь доступный бекон на тарелке Гарри, пока тот не заметил, что ещё один кусочек — и Рон фактически сможет воссоздать в натуральную величину ту свинью, из которой этот бекон был сделан.
Услышав это странное заявление, Гермиона повернулась и увидела, что перед Поттером высилась целая гора бекона. Она не знала, пытался ли Рон откормить друга к Рождеству или приберегал еду для собственного перекуса после первого урока. В любом случае, ни один человек не должен есть так много бекона. От одного взгляда на это у неё повышался холестерин.
— Рон, чего ты добиваешься? Хочешь вызвать у него сердечный приступ? — недоверчиво спросила Гермиона.
Рон надул губы и с небольшим шоком перевёл взгляд с Гарри на его тарелку, увидев созданное им сооружение, и пробурчал себе под нос: «Немного бекона ещё никого не убило…». После короткой паузы, забрав небольшую часть себе, он кивнул на книгу Гермионы и спросил, выплёвывая недожёванную еду, которую только что запихнул в рот:
— Фто эфо факое?
Гермиона подхватила салфетку с колен и, поморщившись, попыталась убрать мерзкие остатки яичницы, вывалившиеся из никогда не закрывающегося рта Рона. Закончив, она подняла книгу, показывая им обложку, и объяснила:
— Это от Дамблдора. Он попросил меня провести некоторые исследования для проекта, над которым мы с ним работаем. Сейчас мы на этапе предварительного расследования, но почему-то вопрос уже довольно давно в подвешенном состоянии. Почему за последние семнадцать лет среди волшебников не проявилось ни одной омеги?
Это заявление погрузило стол Гриффиндора в тишину. Вилки замерли в воздухе, стаканы задержались у ртов, царапанье перьями прекратилось… Всё и все замерли и повернулись к Гермионе, смотря на неё широко открытыми глазами и поражаясь тому, что она так открыто заговорила на одну из самых щекотливых тем этого времени — ещё и прямо посреди завтрака.
Рон поперхнулся яичницей, и Гарри начал хлопать его по спине, отчего на стол полетело ещё больше крошек.
Невилл немного побледнел и так высоко поднял брови, что они почти встретились с линией его волос. У Симуса бы так и случилось, если бы он не сжёг свои брови днём ранее на зельях.
Все альфы Гриффиндора выражали разную степень шока или интереса к Гермионе и проекту, о котором она заявила.
Грейнджер восприняла внезапную тишину с некоторым удивлением. Она знала, что эта тема являлась немного запретной для открытого обсуждения, но молчаливость была не в её характере. Любопытство было обычным для неё состоянием — именно поэтому Дамблдор к ней и обратился. Если бы не вспыльчивый нрав, она бы точно попала на Рейвенкло.
По столу прокатился ропот. Прокашлявшись, Рон спросил:
— Как Дамблдор может думать, что ты ему с этим поможешь? Я имею в виду, я знаю, что ты умна, Миона, но не слишком ли много ты на себя взяла?
Гермиона посмотрела на него, сузив глаза, откинула волосы за плечо и уже собиралась ответить, как вдруг вмешался Невилл:
— Гермиона не просто умна, она гениальна. За все семь лет, что мы учимся вместе, она ни разу не уступала место лучшей ученицы нашего курса. И не только на Гриффиндоре, а во всей школе. Уверен, что если кто и сможет разобраться с этим, так это она. Я имею в виду, она учится на целительницу, ради Мерлина. Она уже знает, кем собирается работать после выпуска, в то время как нам, остальным семикурсникам, ещё только предстоит пойти на планирование карьеры.
В заключение своей защитной речи он протянул Гермионе чашку идеально заваренного чая, кивнув в сторону Дина, который в знак поддержки передал ей булочку. Она слегка приподняла бровь в ответ на жест двух альф, но приняла их стандартные предложения еды с улыбкой. Несмотря на то, что прошло уже семь лет, она всё ещё не могла привыкнуть к тому, как альфы, казалось, навязывали свою «помощь» всем остальным.
— Рон, я знаю, что, будучи бетой, не смогу понять, зачем тебе может понадобиться омега, но я думаю, что рано или поздно ты захочешь найти решение этой проблемы, и любая помощь будет полезна, особенно от такой умницы, как Гермиона, — спокойно сказал Гарри.
Гермиона благодарно улыбнулась лучшему другу и начала собирать книги, потому что шум за столом возобновился и достиг отметки «вызывающий головную боль», и ей не терпелось сбежать в своё любимое место — библиотеку.
Лаванда театрально прошептала Парвати, когда Гермиона проходила мимо:
— Я слышала, что отсутствие омег связано с дефицитом калийцев в воде здесь, в Великобритании.
— Это называется кальций, и если это так, то почему немагические омеги проявляются без изменений? — возразила Гермиона, под нос буркнув «идиотка…». Щёки Лаванды окрасил лёгкий румянец.
— Это не я пытаюсь решить эту проблему. Я просто пыталась поделиться тем, что слышала. Вовсе не обязательно постоянно быть такой занудной всезнайкой, — огрызнулась Браун.
Крошечный Колин Криви, зажатый между Симусом и Дином, пропищал:
— Может, это всё из-за глютена?
После этого «глубокомысленного» дополнения к разговору Гермиона не выдержала и двинулась прочь из Большого зала. Выслушивание досужих сплетен не входило в её планы на день.
За её уходом следили серебряные глаза, и она, почувствовав пристальный взгляд в спину, резко обернулась в поисках источника. Окинула взглядом зал, но ничего не нашла.
Списав это на своих софакультетников, жаждущих, чтобы она наконец ушла и закончила неловкий разговор, Гермиона расправила плечи и неторопливо направилась в библиотеку по продуваемым всеми ветрами коридорам замка.
Дрожа от холода, она устроилась за своим любимым столиком в дальнем углу читального зала, прячась от бдительного взора мадам Пинс. У неё с библиотекарем были хорошие отношения, учитывая, что библиотека была её вторым домом в Хогвартсе, но сейчас ей нужны были тишина и спокойствие для исследования, и она была не в настроении отвлекаться.
Гермиона вытащила книгу, которую дал ей Дамблдор, и посмотрела на надпись на форзаце. Том Марволо Риддл. Это был его личный дневник, который демонстрировал медленное погружение мужчины в безумие. Всё начиналось достаточно нормально, но вскоре становилось очевидно, что он явно был неуравновешенным. Открыв страницу, на которой остановилась за завтраком, Гермиона вспомнила, как директор отдал ей дневник.
— Мисс Грейнджер, скажите мне, что, как вы думаете, вы знаете об альфах и омегах, — спросил Дамблдор, предложив ей чай.
Что интересно, он сервировал чай по всем правилам в своём кабинете — даже сэндвичи с огурцом присутствовали. Директор послал ей сову утром после игры в квиддич с просьбой встретиться на следующий день, очевидно, желая как можно скорее начать работу.
Гермиона взяла чашку чая, но проигнорировала еду в пользу ответа на вопрос. Включив режим мисс-я-знаю-всё, профессорским голосом она начала рассказывать:
— Мир, как магический, так и немагический, состоит из альф, бет и омег. Альфами рождаются. Они составляют примерно четверть населения, независимо от наличия или отсутствия волшебных сил. Остальные — это беты, некоторые из которых становятся омегами в период полового созревания, если находятся неподалёку от своих предполагаемых партнёров. Учёные до сих пор точно не могут ответить на вопрос, как и почему это происходит, но они точно знают, что роль играет множество переменных: запахи, расстояние от предполагаемой пары, феромоны, магический статус и так далее…
Омеги по-прежнему проявляются в других странах, но в Соединённом Королевстве за последние семнадцать лет не появилось ни одной. Целители всего магического сообщества активно работают над поиском лекарства или решения, в зависимости от их точки зрения на проблему. Некоторые чистокровные впадают в отчаяние и даже подумывают о том, чтобы попробовать найти омегу среди маглов — смелый шаг для них, учитывая, что они по всем параметрам до сих пор живут в восемнадцатом веке, включая моду.
Глаза Дамблдора блеснули, когда она закончила. Он явно был впечатлён её хорошо продуманным ответом.
— Что вы знаете о человеке под именем лорд Волдеморт?
Смущённая неожиданной сменой темы, Гермиона медленно ответила:
— Он был очень могущественным альфой, который пропагандировал отказ от связей с омегами. Он верил, что омеги делают волшебников слабее, и рассматривал привязанность как ахиллесову пяту, если можно так выразиться. Он уверял, что для усиления альф в омегах нет необходимости — и наоборот. Ограничивая себя привязанностью к одному человеку, по его мнению, альфы растрачивали свою силу, и он делал всё, чтобы доказать, что даже без омеги он — самый свирепый и страшный альфа. — Она заколебалась, не зная, как продолжить, и неловко закончила: — Однако это привело к обратным результатам, и, хотя он и был грозным волшебником, в конечном итоге он потерпел поражение от связанной пары альфы и омеги. — Гермиона посмотрела вниз на сцепленные руки.
— Лили и Джеймс Поттеры, — с почтением произнёс Дамблдор, — были активными членами группы волшебников и ведьм, которые сотрудничали с Министерством магии, чтобы сдерживать силу этих несвязанных альф, поскольку они вызывали проблемы как в магическом, так и в маггловском мирах. Чем дольше альфы оставались без пары, тем сильнее разрушалось их магическое ядро, и в конечном счёте это приводило к смерти. Небольшая группа последователей Волдеморта отказывалась в это верить, и это вызывало вспышки безумия в их рядах. Самым ярким примером служила Беллатриса Лестрейндж. Она была очень сильной альфой и отказывалась закреплять связь с омегой. Прежде чем её приговорили к пожизненному заключению в Азкабане, она пытала связанных омег, что, в свою очередь, сводило с ума их альф. Фрэнк и Алиса Лонгботтомы, самые известные её жертвы, были причиной, по которой её наконец-то поймали и арестовали. Жестокая женщина, посвятившая свою жизнь учению жестокого мужчины. Поттеры, будучи аврорами высокого ранга, стали мишенью для гнева Волдеморта. Их убийство стало его миссией. На Хэллоуин восемьдесят первого он ворвался в их дом в Годриковой Лощине и сразу убил Джеймса Поттера. Лили Поттер была наверху с годовалым Гарри. Волдеморт убил Лили и пытался убить Гарри, чтобы уничтожить весь род Поттеров в качестве доказательства своего превосходства. Когда он бросил смертельное проклятие в Гарри, оно отразилось от него и дезинтегрировало самого Волдеморта, полностью уничтожив его магическое ядро и стерев его с лица Земли. Волдеморта не стало из-за жертвы материнской любви Лили.
В кабинете воцарилась тишина. Даже портреты не осмеливались заговорить после рассказа Дамблдора.
В глазах Гермионы стояли слёзы. Она знала только небольшую часть того, что случилось с Поттерами. Из-за того, что Гарри тогда был очень мал и не любил говорить на эту тему, он лишь однажды рассказал ей то, что мог. Та ночь изменила его жизнь, и она не собиралась совать нос в это дело, несмотря на своё врождённое любопытство.
— Эта книга была личным дневником Волдеморта. Сначала я знал его под именем Тома Марволо Риддла. Он учился здесь, в Хогвартсе, когда я был ещё профессором. Он был великолепным студентом. Очень могущественным. Явным альфой, но что-то беспокоило меня уже тогда. Его окружала тьма, — объяснил Дамблдор, протягивая ей книгу.
Гермиона осторожно взяла её, и разум тут же заполонили вопросы о связи этой истории с рассматриваемой проблемой. Ясно, что связь была, но какая?
Дамблдор видел, как в её голове буквально крутятся шестерёнки.
— Прежде чем мы продолжим этот разговор, прочтите дневник. В нём есть некоторые ответы, и у вас появятся новые вопросы. Я надеюсь, с вашей помощью мы сможем решить эту головоломку. Лимонную дольку?
Сидя в библиотеке и потирая замёрзшие ладони, Гермиона фыркнула про себя: «Каждый раз, когда он предлагает конфеты, я думаю о белых фургонах. Нет уж, Дамблдор, не нужны мне твои конфеты, облепленные волосами из бороды».
Внезапно её окутал поток тёплого воздуха. Дрожь прекратилась, и она посмотрела в наполненные весельем глаза Драко Малфоя.
— Уставившаяся в пространство, дрожащая как осиновый лист — так непохоже на тебя, Грейнджер. Разве гриффиндорцы не изучают согревающие чары? — спросил он, склонив голову набок, совсем как озадаченный огромный щенок.
— Да, мы их изучаем, — процедила сквозь зубы раздражённая и огорчённая Гермиона. — Я была больше сосредоточена на работе, чем на себе. Не всех постоянно окружает группа людей, обязанных о них заботиться. Кстати говоря, где твои и что ты тут делаешь?
— Библиотека не принадлежит одной тебе, Грейнджер. Мне разрешено проводить здесь исследования для работы по чарам точно так же, как и тебе, — беспечно ответил Драко, оглядываясь вокруг и раскинув руки, чтобы показать, что он на самом деле тут один. — Но я питаю слабость к грустным, замёрзшим маленьким львам.
Он подмигнул ей, одарив фирменной ухмылкой, схватил с полки книгу и исчез в недрах библиотеки.
Щёки Гермионы слегка порозовели. На мгновение замерев, огляделась. Она сидела в секции истории магии. Какая книга тут может помочь с чарами? И что ещё более важно, что за домашняя работа по чарам? Неужели она каким-то образом забыла про неё? Ею завладело беспокойство, и она нырнула в сумку, чтобы достать свой план на ближайшие недели для проверки. Никаких предстоящих заданий в списке не было. Странно, очень странно. Поскольку Малфой был вторым учеником в рейтинге школы, Гермиона сомневалась, что он отстаёт на чарах, но что она могла знать об учебных привычках змей?
По замку разнёсся звон колокола, оповещающий о начале следующего учебного периода. Вздохнув, она собрала вещи и направилась на трансфигурацию. Выходя из библиотеки, Гермиона увидела на стойке возврата ту же книгу, которую Драко взял в разделе истории магии. Может, это просто совпадение…