***
Невилл не мог оторвать от неё взгляд. Он следил за её движениями в Большом зале и смотрел, что она накладывала себе на тарелку. Он мечтал сидеть рядом с ней, мечтал об этом больше всего на свете. Это было какое-то внушение, и он больше не собирался с ним бороться. Глубоко вздохнув, Невилл собрался с духом. Он пойдёт и сядет рядом с ней, чёрт подери эти факультеты. Он вскинул голову и попытался снова найти её за столом Рейвенкло. Осмотрев всё вокруг, он с ужасом понял, что за те несколько мгновений, пока пытался решиться, он потерял её. — Твою мать, — выругался он себе под нос. Он пойдёт за ней, решил он. Невилл уже поднимался, когда в его руку скользнула маленькая ладошка. — Мне было интересно, когда ты поймёшь, что ярче всего сияешь в лунном свете, — раздался мечтательный голос. Невилл посмотрел прямо в сапфировые глаза Луны Лавгуд, и его альфа понял. Это ударило его с такой силой, что он упал обратно на скамью, выпустив весь воздух из лёгких. Не говоря ни слова, она устроилась на скамье у него под боком и схватила ложку, чтобы съесть кашу из его тарелки. — Наконец-то ты избавился от нарглов, которые летали вокруг тебя, мой лев, — задумчиво выдала Луна. Невилл потерял дар речи. Она назвала его своим львом, и его альфа раздулся от гордости, услышав это признание. Комментарий о нарглах сбил его с толку, но он спросит об этом попозже. Сейчас ей нужны фрукты и мёд к каше. И чай. Определённо чай… Он позаботится об этой милой пташке, которая нашла к нему дорогу.***
Гермиона прижималась к тёплому телу Драко, наслаждаясь тяжестью его рук, обнимающих её, и ровным биением его сердца. Тихий звук убаюкивал её, пока он нежно не позвал её по имени. — Гермиона?.. — тихо спросил Драко. — Нам нужно поговорить. Я понимаю, что сейчас тебе тяжело, но это правда необходимо. Он явно волновался, что тут же заставило её омегу забеспокоиться. Разве она не удовлетворила своего альфу? Разум затуманили сомнения и тревога, и она начала паниковать. Почувствовав негативные эмоции, Драко притянул её поближе и поцеловал в висок. — Моя прекрасная девочка, ты полностью меня удовлетворила. Настолько, что я чувствую потребность укусить твою железу каждый раз, когда сцепляюсь с тобой узлом, но я не хочу это делать без твоего разрешения. Я же говорил, что никогда не стану принуждать тебя. Это должен быть твой выбор. Я заявил на тебя права, но мы ещё не связаны в официальном смысле. Если ты хочешь подождать, я буду уважать твой выбор, но я хочу тебя. Я хочу, чтобы ты стала моей парой. Ты — моя омега, и я хочу быть твоим альфой… Если ты мне позволишь. Гермиона совсем позабыла о втором шаге процесса связывания альфы и омеги. Её разгорячённый мозг больше был сосредоточен на том, как залезть ему в штаны, а не на том, что будет дальше. Да, он заявил на неё права, пометил её, но они не были связаны. Гермиона начала спорить со своей омегой. Грейнджер хотела немного притормозить и подумать, что на самом деле означает быть парой Драко Малфоя, но её омега радостно подпрыгивала и вопила «Чёрт возьми, да! Укуси меня. Стань моей парой. Трахай меня. Я твоя!». Это очень громко звучало в её голове, но не было никакого голоса, который бы убеждал её не становиться его парой. Ей просто надо было больше времени… В комнате воцарилась тишина, пока Гермиона обдумывала, что ответить Драко. Она знала, что уже принадлежит ему, и ожидание ничего не изменит. Оно бы только оттягивало неизбежное. Их магия была переплетена, и она уже видела проблески его эмоций, когда они встречались взглядами. Она знала, что её жизнь бесповоротно изменится, но знание того, что он будет её якорем, заставляло её чувствовать себя сильной и готовой покорить весь мир. Подняв взгляд, Гермиона увидела, что его штормовые глаза сосредоточены на ней. Она отчётливо видела страх, сомнение, опасение и искорку надежды в поразительных серых глазах, и все эти эмоции отражались и на её лице. Оставив целомудренный поцелуй на его губах, Гермиона покорно подставила ему шею, отводя взгляд. — Драко, я бы хотела уметь говорить так же красиво, как и ты, но, к сожалению, у меня нет такой способности. Тебе придётся смириться с моей прямолинейной честностью, так что я заранее извиняюсь. Меня тянуло к тебе ещё до того, как я стала омегой. Думаю, моя магия понимала, что я твоя, а твоя магия знала, что ты принадлежишь мне. Ты укусил меня, потому что я выбрала тебя, а теперь я прошу тебя стать моей парой, потому что выбираю и всегда буду выбирать тебя. Ты мой альфа, Драко Малфой, и мне на самом деле нравится, как это звучит, — шёпотом закончила свою речь Гермиона, покраснев так сильно, что румянец покрыл даже её шею и грудь. В комнате снова воцарилась тишина, вынудившая Гермиону, обеспокоенную возможностью того, что он передумал, поднять взгляд на Драко. Но увидела она только потрясение. Его челюсть отвисла, скулы порозовели, а глаза заблестели. — Драко?.. — Гермиона осторожно коснулась его лица. Её ласка вернула парня в реальность, и он мгновенно сжал её в медвежьем объятии — таком сильном, что ещё немного, и он мог бы повредить её внутренние органы. — Я… не могу… дышать… — прохрипела она, и Драко сразу ослабил хватку и отстранился, внимательно вглядываясь в её лицо в попытке понять, было ли сказанное ею правдой. — Ты уверена, mon coeur? Ты хочешь меня, навсегда? — Ангельское лицо Драко озарила широкая улыбка. — Да, — просто ответила Гермиона, улыбнувшись так же широко. Драко обнял свою омегу и поцеловал в шею, переворачивая её на живот. Её согласие стать его парой мгновенно заставило его член затвердеть, а блеск смазки между её бёдер показал, что она готова для него. Он нетерпеливо, дюйм за дюймом, вошёл в её тёплое лоно — она была мучительно тугой, но смазка облегчила проникновение. Как только он погрузился полностью, они застонали в унисон от потрясающего ощущения. Драко схватил Гермиону за задницу и отстранил её от себя ровно настолько, чтобы жёстко войти снова. В этот раз их секс был абсолютно животным, так как они оба поддались своим инстинктам, и это было великолепно. Она вцепилась в простыни на кровати, чтобы удержаться на месте под свирепым ритмом, который он задал, и поскуливала, стонала и всхлипывала при каждом толчке. Гермиону захлестывала эйфория, и она уже была на грани оргазма. Драко склонился над ней, не нарушая ритма, и откинул волосы с плеча, обнажая её железу. — Моя омега… Моя пара, — прорычал он и прижал зубы к местечку между её шеей и плечом, чувствуя, как вытянулись альфа-клыки. Он знал, что Гермиона была близка, и прокусил нежную кожу как раз в тот момент, когда она судорожно начала сжиматься вокруг его члена, увлекая его за собой. — Да! Мой альфа! Моя пара! — стонала Гермиона. Их магия циркулировала вокруг, смешиваясь и переплетаясь, прежде чем снова проникнуть в них, делая их единым целым — связанной парой.***
Снейп покинул Министерство в смешанных чувствах. Он изложил им сокращённую версию того, что знал, но, как он и полагал, Дамблдор снова провернул свою обычную схему, что так бесила профессора. В Министерстве в общих чертах «знали» о том, что Дамблдор работал над возможным поиском решения проблемы омег, но на этом всё. Они не знали, что студентка выяснила, что мальчишка Поттер был проклят. Не знали, что они работали над исцеляющим это проклятие зельем. Не знали, что всё началось с того, что Риддл оказался эгоистичным сукиным сыном, одержимым уничтожением мира, потому что по какой-то идиотской причине отказался связываться с омегой. Теперь-то они, конечно, всё это знали, потому что Снейпу осточертело быть пешкой в планах старика. В Риддле было что-то, что его беспокоило, но он никак не мог понять, что же именно. Ему необходимо поговорить с Гермионой и узнать, нет ли у неё дополнительной информации о том, почему он сделал то, что сделал. Убедившись, что проклятие снято, Снейп хотел понять мотив, чтобы удостовериться, что они не наткнутся на очередную бомбу, запланированную чёртовым Риддлом. Северус неторопливо шёл по Хогсмиду, наслаждаясь прохладной ясной погодой. Свернув на знакомую дорожку возле Трёх мётел, он на мгновение подумал о том, чтобы зайти, но его взгляд задержался на аптеке через дорогу. На самом деле, у него не было необходимости её посещать, но мастеру зелий никогда не повредит убедиться, что он в курсе всех нововведений, которые могут оказаться в центре внимания научного сообщества. Грациозно войдя в магазин, он поразился смеси ароматов от десятков ингредиентов, выставленных на полках. Через окна струился солнечный свет, отбрасывая разноцветные тени на его лицо, пока он рассматривал товары на прилавке. Снейп взял банку свежемолотой африканской морской соли, которая будет полезна его семикурсникам для их Напитка живой смерти в следующем семестре, как вдруг запах пергамента и корня одуванчика перебил все остальные ароматы в лавке. Он повернулся в сторону источника и увидел хозяйку аптеки, стоящую около входа и с любопытством на него поглядывающую. Естественно, он видел её раньше. Он часто посещал эту лавку, чтобы пополнить запасы ингредиентов в течение года, так что он знал, что Офелия О’Брайан была милой женщиной. Она хорошо говорила и была мастером зелий, запатентовала несколько своих разработок. Она была нежной, терпеливой и доброй. Однако чего Северус никогда не замечал, так это того, как сногсшибательно она выглядела и как потрясающе пахла. Взволнованный, он поспешно поставил банку с солью обратно, задев ею какой-то кувшин и вызывая цепную реакцию падающих сосудов. Снейп попытался остановить падение, но его обычно твёрдые руки дрожали, и чем больше он старался всё исправить, тем хуже становилась ситуация. За спиной раздался похожий на перезвон колокольчиков смех: Офелия наблюдала, как он пытается исправить свою ошибку. Северус был прелестно серьёзен, и его неуклюжесть показалась ей милой. Картина того, как обычно сдержанный и спокойный мужчина краснеет и неловко себя чувствует, была лучшим из того, что она когда-либо видела. Офелия не смогла сдержать хихиканье, пока наблюдала, как действия профессора создают всё больший хаос в её аптеке. — Профессор Снейп, пожалуйста, оставьте, я всё уберу. Я могу чем-то вам помочь, или вы пришли только с целью переставить мои товары? — От еле сдерживаемого веселья её акцент стал более заметным. — Я приношу свои извинения, госпожа О’Брайан. Не понимаю, что на меня нашло. Должно быть, я заболеваю. Мне бы не хотелось вас заразить, так что мне стоит уйти. Желаю вам хорошего дня, — ответил Снейп с порозовевшими от смущения щеками. — Пожалуйста, зовите меня Лия. Офелия звучит так… официально, — крикнула она ему в спину. Коротким кивком подтвердив, что он её услышал, Снейп сбежал из магазина. Выбежав из аптеки, он замер на коврике у двери и потряс головой в попытке прояснить разум. Сделав первый шаг, он услышал звук рвущейся ткани. Он умудрился зацепиться мантией за дверные петли. Быстро распутав мантию и кинув на неё Репаро, Северус двинулся в сторону замка так быстро, как только мог, чтобы сбежать с места своего унижения. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким сбитым с толку. Наверное, он и правда заболевает. Ему явно нужен чай…***
Драко лизнул свежий связывающий укус, запечатывая его своей слюной и магией. Укус был прекрасен на вид — почти так же прекрасен, как и ведьма, которая его носила. Волосы Гермионы в беспорядке рассыпались по подушке, глаза блестели в тусклом освещении комнаты. Она могла чувствовать эмоции Драко, а он улавливал её мысли даже чётче, чем раньше, когда пользовался только легиллименцией. Это было нереально. Она всё ещё не имела чёткого представления о том, как на её будущее повлияет то, что она стала омегой или оказалась связана с чистокровным волшебником, но всё равно чувствовала умиротворение. Гермиона вспомнила, как читала несколько брошюр для омег, когда только начинала своё исследование. Они были написаны в начале двадцатого века и должны были устареть. Ей нужно попросить о более современных, как только закончится течка. Грейнджеровскую жажду знаний никогда не утолить… Драко проложил цепочку поцелуев от укуса до груди, нежно посасывая и прикусывая возбуждённые соски. Спустившись ниже, он устроился между её бёдер и вопросительно взглянул на неё, спрашивая разрешения. Гермиона нерешительно кивнула, и Драко осторожно лизнул её клитор, вызывая удовлетворённый вздох. Подбодрённый этим звуком, Драко принялся более настойчиво лизать, сосать и прикусывать её клитор, наслаждаясь её вкусом. Немедленно начала выделяться обильная смазка, пачкая его подбородок. На вкус она была как мёд, цвету которого вторили волосы Гермионы. Драко самозабвенно наслаждался процессом, внимательно прислушиваясь к издаваемым девушкой звукам, запоминая то, что ей нравится. Ей нравилось, когда он напевал или мурлыкал, посасывая её клитор. Ей нравилось, когда он, слегка раздвинув половые губы пальцами, трахал её языком так же, как членом. Ей нравилось, когда он облизывал два пальца и резко вводил их в узкое влагалище, а затем разводил их, будто ножницы, и скользил между ними языком. Ей очень нравилось, когда он слегка прикусывал клитор, а затем нежно лизал его, мурлыча при этом, что он оценил её красивую киску и то, какая она вкусная. Драко чувствовал, как её мысли затуманиваются, когда она подбиралась к кульминации. Он нежно ввёл в неё ещё один палец и втянул клитор в рот. Её пальцы на ногах подогнулись, и она закричала…***
— Херби, дорогой, мне кажется, кто-то приближается. — Морин Грейнджер остановилась у окна, приставив ладонь козырьком ко лбу и пытаясь получше рассмотреть быстро движущийся объект, приближающийся к их дому. Через минуту большая сова, сопровождаемая маленькой пухлой, постучала клювом в кухонное окно Грейнджеров. На мгновение сбитый с толку Герберт Грейнджер заколебался, а потом вспомнил, что совы — это способ общения волшебников. Открыв окно, он освободил почтальонов от их ноши, забрав два письма и очень большую и очень богато украшенную корзину с фруктами. Крошечная сова развернулась сразу, как письмо отвязали от её ноги, и улетела обратно. Большая же осталась, поглядывая на них с выражением, которое можно было трактовать только как праведное негодование. Грейнджеров нервировало то, насколько важно могла выглядеть сова… Решив пока не обращать внимания на птицу, Герберт протянул одно письмо жене и открыл второе. Его послание было из Хогвартса, школы их дочери. Сломав печать на обороте, он быстро прочитал медицинские новости от мадам Помфри. Их дочь оказалась омегой, и её течка активировалась из-за того, что её партнёр находился в непосредственной близости. Герберт был ошеломлён. Его дочь оказалась омегой… Омеги не появлялись в волшебной Британии почти восемнадцать лет. Что, чёрт подери, происходит в этой школе? Посмотрев на жену, он заметил, что она выглядит не менее озадаченной. Второе письмо было запечатано восковой печатью с большой буквой «М» и чем-то, похожим на фамильный герб, и написано на тяжёлом пергаменте, источавшем богатство. — Герберт, кто такие Малфои и почему, чёрт подери, они благодарят нас за спасение их сына? Не говоря ни слова, он протянул ей своё письмо и вытянул из рук послание от Малфоев. Супруги прочитали оба послания, посмотрели на корзину с фруктами и снова уставились друг на друга. Морин открыла рот, чтобы что-то сказать, но не смогла произнести ни слова. — Сегодня наша дочь стала омегой и, по-видимому, связалась с самым богатым волшебником в мире… И мы получили «спасибо, что позволили вашей дочери совокупляться с нашим сыном» корзину, которая включает в себя… белужью икру, кумкват и бутылку Шато Д’Икем тысяча девятьсот двадцать первого года. Мне кажется, нам следовало бы поговорить с дочерью, ты так не считаешь, дорогая? — спокойно спросил Герберт. Морин только кивнула, закинув в рот кумкват…