***
День пронёсся со скоростью молнии, и в её мыслях кружились новые и продвинутые теории и умения, которые она изучила. Она чувствовала, что именно этого ей не хватало все предыдущие шесть лет в Хогвартсе. Она была так увлечена чтением свитков и фолиантов, которые оставили ей учителя, что не услышала, как позади раздался характерный шелест мантии и вздох, изданный её новым деканом. — Развлекаетесь, миссис Малфой? — протянул Снейп, вырвав её из задумчивости и заставив подскочить на стуле. — Ох, профессор, что вы здесь делаете? — спросила Гермиона. Она слегка покраснела, смутившись, что её застали врасплох. Быстро применив чары Темпус, она удивилась тому, как много времени прошло. — Уже три часа? Я жду моего учителя зелий. У вас сейчас нет занятия, сэр? Снейп только изогнул бровь, дожидаясь, пока она сложит два и два. — О! Вы мой учитель зельеварения! Но как? Или почему? В смысле, спасибо? — залепетала Гермиона. — Мой крестник попросил об услуге, и, приняв во внимание демонстрируемые вами успехи в зельеварении, я подумал, что моё время не будет потрачено впустую, как с остальными тупицами, но этот разговор вынуждает меня засомневаться в своём решении… — ядовито заявил Снейп, вернувшись к своей обычной саркастической манере. От его слов девушка покраснела немного сильнее, но заставила себя возразить: — Это говорит человек, который в последнее время добавляет в чай соль… Это вообще ошибка или осознанный выбор? — Гермиона изогнула бровь, в точности повторяя выражение лица Снейпа. Цвет его кожи сменился со стандартной бумажной бледности на экрю. Нетренированному глазу его дискомфорт даже не был бы заметен, но Гермиона знала, что для большинства людей это эквивалентно ярко-красному цвету, и слегка ухмыльнулась, глядя на то, как взволнован обычно спокойный мужчина. Северус не знал, смущаться ему или радоваться тому, что загадка отвратительного чая наконец разрешилась. Он списывал это на то, что Дамблдор снова пожадничал и поменял марку чая… — Возможно, я был немного рассеян с тех пор, как… встретил… кое-кого, — парировал он, не отрывая взгляда от своих ногтей и стараясь держаться естественно, но при этом пытаясь уловить боковым зрением реакцию девушки. Гермиона задохнулась от изумления и схватила Снейпа за руку. — Профессор! Это же потрясающе! Поздравляю! Профессор посмотрел на её ладонь на своей руке, явно чувствуя себя не в своей тарелке из-за обычного человеческого прикосновения. — Будьте любезны убрать свою конечность с моей руки и открыть страницу триста девяносто четыре в вашем учебнике. — Он прочистил горло и встал у доски, явно давая понять, что «момент», который они разделили, прошёл, и включил режим преподавателя. Гермиона продолжала слабо улыбаться, усаживаясь за парту; её режим студентки был активирован. Она вытащила одно из перьев из волос, и самый увлекательный на сегодняшний день урок зелий начался с того, что Снейп заговорил на её уровне и показал, почему считается лучшим мастером зелий в Европе.***
Улыбка на лице его пары, которую Драко увидел, войдя в комнату, мгновенно смыла всё раздражение из-за проведённого вдали от неё дня. Он подошёл и замер в восхищении от того, как Гермиона погрузилась в то, что делала, окружённая тем, что любит больше всего: учебниками, перьями, древними фолиантами и чаем. На его губах расцвела кривая улыбка, когда он склонился и нежно поцеловал её в висок, чем вызвал у своей испуганной возлюбленной целый поток ругательств. — Кустистые брови Мерлина и сиськи Морганы! Носи колокольчик, чёртов болван! Ты перепугал меня до смерти! — воскликнула Гермиона, прижав ладонь к груди в попытке успокоить бешено бьющееся сердце. — Давно ты тут стоишь? — спросила она, тихо добавив себе под нос: — …я должна обращать больше внимания на то, что происходит вокруг… Драко, конечно, ухмыльнулся и изогнул бровь. Он приложил руку к голове так, будто собирался упасть в обморок, и драматично вздохнул. — Моя леди умеет красиво говорить. Её слова — музыка для моих ушей. Гермиона не глядя попыталась шлёпнуть его. — Прекрати. Мне хватает Гарри и его театральщины. Не вынуждай меня иметь дело ещё и с твоей. От её серьёзного тона ухмылка Драко сменилась искренней улыбкой. Боги, как он любит её властную натуру. Будто нюхлер пытается командовать гиппогрифом. Такая прелесть. Однако, он был стопроцентным слизеринцем, имевшим инстинкт самосохранения, так что оставил эти мысли при себе. Гермиона сузила глаза, глядя на раздражающего, но такого аппетитного альфу перед ней, и подумала: «Я чувствую твоё самодовольство, кретин». Улыбка Драко слегка дрогнула, он прокашлялся и отошёл на пару шагов назад, уже не чувствуя себя таким самоуверенным: теперь казалось, что нюхлер держит гиппогрифа за яйца. Он грациозно опустился в кресло напротив Гермионы и позвал Мипси, чтобы попросить ужин и вечернюю газету: оба не имели никакого желания идти в Большой зал. Гермиона и Драко сидели в приятной тишине, ожидая Мипси с ужином. Гермиона оторвала взгляд от своего новенького учебника по древним рунам и уткнулась в передовицу газеты, которую Драко обычно просматривал, чтобы быть в курсе квиддичных новостей. — Что это такое?! — рявкнула Гермиона. — Газета… — спокойно ответил Драко, хотя был растерян. Она потянулась и вырвала газету из его рук, судорожно пробегая взглядом по строчкам, становясь всё более обеспокоенной с каждым прочитанным словом. РАСШИРЕНИЕ ОТДЕЛА МАГИЧЕСКИХ БРАКОВ В ответ на то, что омеги наконец-то снова начали проявляться в Волшебной Британии, Кингсли Бруствер расширил Отдел магических браков, чтобы он мог справиться с наплывом поступающих записей об узах и принудительных расторжениях бывших браков между двумя бетами, в которых один из супругов оказался омегой. Новое назначение омеги будет иметь приоритет, и они будут подчиняться законам в соответствии со своим новым статусом, в то же время предоставляя своему альфе право на создание связи. Поскольку наследников у затронутых пар не зарегистрировано, бетам, потерявшим супруга, не будет предоставлена компенсация. — Драко! Что? Как? Почему? Нет! — Гермиона начала заикаться. Её беспокойство медленно перерастало в панику, дыхание становилось затруднённым, а грудь тяжело вздымалась от невозможности вдохнуть. Драко с тревогой склонился над ней и положил руки ей на плечи. Он был благодарен легилименции, с помощью которой мог просмотреть её мельтешащие мысли, проносящиеся в организованном разуме, чтобы найти причину внезапной паники. Гермиона сунула газету ему под нос. — Вот. Вот почему я чертовски расстроена. Что это за дерьмо?! О чём Министерство вообще думает? Как они могли сделать такое? Они лишают омег права голоса! Это возмутительно! Я не могу… Драко притянул её в объятия, прерывая тираду, и спокойно сказал: — Любимая, проклятие снято — и это прекрасно, но люди привыкли к миру таким, каким он был до этого, и с твоей стороны наивно думать, что не будет никаких последствий. Я знаю, что ты расстроена за омег, но я сочувствую альфам. Не встретить свою омегу — это смертный приговор. Его прагматичный ответ заставил её умолкнуть. Она не думала об этом с такой точки зрения, но, не смотря на это, всё равно кипела от злости на Министерство и то, как они повели себя в этой ситуации. — Mon coeur, я буду таким злым, как ты захочешь, — искренне пообещал Драко, положив ладонь на грудь в области сердца. — Просто скажи мне, что тебе нужно. Гермиона прикусила нижнюю губу. — Что мне нужно, так это изменить эти законы и мозги работников Министерства, но дать мне ты можешь только немного времени в одиночестве. Мне надо подумать. Драко кивнул и отступил. — Я проверю, что там с ужином, — небрежно сказал он. — Мипси! — крикнул Драко и двинулся на кухню. Гермиона кружила по комнате, чувствуя себя немного больной и несчастной из-за того, что только что обнаружила. «Это моя вина», подумала она. Она остановилась на полушаге. «Нет. Это всё из-за чертового проклятия и Риддла. Если бы он только завязал в ком-нибудь узел, а не скручивал его из палочки, этого бы не произошло. Альфы и омеги продолжали бы нормально связываться. Я должна понять, почему. Почему это произошло?» Живоглот дремал в углу около камина. Он почувствовал, что его хозяйка вот-вот снова сделает что-нибудь нелепое, и поднял на неё взгляд. Гермиона посмотрела в глаза полунизлу. — Всё верно, Глотик. Время доски. Кот с минуту смотрел на нее с недовольством, а затем зевнул, дёрнул хвостом и снова свернулся калачиком на своей подушке.***
Это было не совсем обычное субботнее утро в общей гостиной Слизерина. Как правило тихая и изысканная обстановка, как и студенты, оказались участниками новой, усовершенствованной доски Гермионы — неважно, хотели они того или нет. Гермиона отправила Драко в офис его адвоката, чтобы он получил сборник всех действующих законов об омегах для её ознакомления. Доска уже была заполнена обрывками газет и тем, что она смогла найти в библиотеке Хогвартса. Также она остервенело перечитывала дневник Тома Риддла и переносила на доску отрывки, которые считала важными, пытаясь соотнести его бессвязную писанину с известными фактами. Даты записей часто совпадали с принятием новых законов, и это были слишком точные совпадения, чтобы их игнорировать. 13-е июня, 1971 Он думает, что такой сильный. Щеголяет своей парой, но она — его якорь, а не крылья. Когда он осознает, что она тянет его вниз? Львов надо разделить. Необходимо провести черту. Ной понимал это верно и неверно в то же время. Коллекция стоит того, но по двое мы все утонем. Болезнь распространяется. Потерял одну из своих самых многообещающих овец. Он был мотыльком для её чёрного пламени, и теперь его сейфы закрыты для меня. АЛЬФА вернёт свою гордость. Он — мой компас, и ещё не подводил меня. Мой отец недостоин того, чтобы называться Альфой. Я рад, что убил его… Гермиона взмахнула палочкой, и безумные слова оказались на доске с несколькими разноцветными нитями, автоматически соединяющими отрывок с любыми подходящими законами или правилами, которые были связаны датой или её интерпретацией этого бреда. К большому интересу Гермионы, эта запись оказалась соединена с внедрением более строгого разделения факультетов в Хогвартсе, устраняющим практически любые взаимодействия между ними. Пока она расхаживала по гостиной, к ней с одной стороны подошёл Блейз с кубком тыквенного сока и соломинкой, чтобы она могла сделать глоток, и Тео с другой — он кормил её макаронами с сыром, запечёнными до идеальной корочки. Пэнси сидела на диване, взглядом следя за Гермионой, и раскачивалась из стороны в сторону, производя удивительное впечатление ролика в пишущей машинке. Слева от неё порхал набор спиц, вяжущих милый бордовый шарф, а сама девушка вручную шила мантию из кашемира для кудрявой омеги, чтобы помочь ей справиться с холодом подземелий. Да, Телла могла легко это сделать, но Пэнси нравилось время от времени баловаться рукоделием, так что… шитьё в субботу… в восемь утра… — Всё это прекрасно и скучно и вообще, но скажи мне, пожалуйста, почему у тебя только одна линия соединяет Риддла младшего с Риддлом старшим? Он в родстве с семейством Гонтов через мать, — спросила Пэнси, не отрывая глаз от иглы. Гермиона застыла на полпути к ложке, которую держал для неё Тео. — О! Его мать нигде не упоминалась. Откуда ты знаешь? В разговор вмешалась Астория Гринграсс, сидевшая на спине своей сестры Дафны, которая отжималась в углу гостиной. — Все слизеринцы знают всех слизеринцев, а Гонты — прямые потомки Слизерина. Ты вроде как должна знать, — в её голосе проскользнули нотки я-знаю-всё тона, поскольку девочка была счастлива обойти в знаниях почётную зубрилу. Брови Гермионы поднялись практически до линии роста волос. — Риддл — потомок Салазара Слизерина?! — На доске новая нить протянулась между двумя семьями. — Что ещё я упускаю? Кого ещё я упускаю? Пэнси, Тео, Блейз и Астория неторопливо подошли к доске, с расчётливым выражением лиц рассматривая сотворённый Гермионой хаос. Пэнси хрустнула шеей. — Хорошо, а теперь давай к делу. — Победить гуннов! — машинально пропела Гермиона. — Кто такие гунны? Это команда Хаффлпаффа по донеси бету? — озадаченно спросил Тео. — Это из диснеевского мультфильма… Магловская штука, — попыталась объяснить Гермиона. — Уолтер Дисней был слизеринцем, — вставил Блейз глубоким рокочущим голосом. Гермиона задумалась на мгновение, а затем заявила: — Это многое объясняет. Такое чувство, что всё моё детство было ложью… — Она сделала паузу. — В любом случае… Давайте дальше! Пэнси, расскажи мне побольше об этих Гонтах. — Матерью Риддла была Меропа Гонт. Она бросила свою первую пару, прежде чем он её связал, и сбежала с каким-то случайным магловским альфой. Возможно, она его приворожила. Это был огромный скандал, — важно заявила Пэнси заговорщическим тоном. — Я даже не думала, что такое возможно! Твоя пара — это твоя пара, — озадаченно сказала Гермиона. — Это не должно быть возможным, но по слухам её альфа облажался, и она сбежала прежде, чем он смог вынудить её закрепить связь. Она не была красавицей, это точно, но никто не заслуживает быть в дерьмовых отношениях, если не хочет этого, — ответила Пэнси. — …скажи это Министерству… — пробурчала себе под нос Гермиона. Остаток утра был потрачен на вводный урок для Гермионы о чистокровных семьях магического мира и её попытки смириться с невероятным количеством сплетен, которые остальные жаждали добавить к разговору. Слизеринцы и их источники оказались лучше, чем любой частный детектив, когда дело дошло до заполнения пробелов в её теориях, датах и именах, и всё постепенно начало обретать смысл. Ей столько нужно обсудить с Драко, когда он вернётся…