❦❦❦
— С днем рождения. — Спасибо. И тебя, — Питер мысленно скривился. — Черт, я имею в виду спасибо. Он когда-нибудь перестанет быть неловким рядом с Тони? Или в принципе? И то, и другое было бы замечательно. — Я не разбудил тебя, не так ли? — Тони искренне волновался, что было очень мило. Также было мило, что он автоматически оправдывал неуклюжесть Питера отсутствием сна. — Нет, это было... — он смутился, — это было просто проявление моей общей глупости. — В тебе нет ничего глупого, милый. — Я... спасибо тебе. — Такой вежливый, — тихо заметил мужчина, наполняя желудок Питера бабочками. — Это хорошо? — Питер знал, что напрашивается на похвалу, но что он мог поделать, когда эти слова заставляли его чувствовать себя таким счастливым? — Это очень хорошо, — Тони потакал ему. — Я теперь достиг возраста согласия, ты знаешь, — Питер придал своему голосу шутливый тон, откинувшись на спинку кровати. — Думаю, это делает меня мужчиной. — Ты мой милый мальчик. — Хорошо, — согласился Питер, затаив дыхание. Тони усмехнулся. — Боже, как бы я хотел, чтобы ты был сейчас со мной. Столько тепла. — Я тоже, — Питер прижал телефон к уху, уткнувшись в подушку. Он знал, каким будет ответ Тони, но это не помешало Питеру попытаться: — А я не могу приехать? — Дорогой, если бы ты был сейчас в моей постели, у меня бы не хватило самообладания отпустить тебя до утра, — признался Тони. — Всё в порядке. Как Питер мог быть этим расстроен? Попытка приехать в ночь перед его днем рождения, была не самой лучшей идеей. — Могу я тебя кое о чем спросить? — Конечно. Я люблю вопросы, — он мог буквально слышать улыбку Тони через телефон, когда тот подбадривал его. — Ты можешь спросить меня о чем угодно. — Когда ты был моим ровесником, — начал Питер, — каким ты был? Что ты чувствовал? — Ну, много лун назад... — Не так уж много лун назад, — возразил Питер. — Много, много лун назад, — мягко поправил Тони. — Я не помню многого из этого, но, когда мне исполнилось семнадцать, я помню, что был счастлив, потому что у меня было больше шансов с девушками постарше. Это было новостью для Питера. — Как все перевернулось. У тебя была привязанность к женщинам постарше? — Мне нравились все, — признался Тони, почти смущаясь. Питер навострил уши, заинтересованный. Он мало знал о том, каким Тони был в старших классах. — Все? — Все. Я был одним из немногих открыто бисексуальных детей в моей школе. — Так, случайно, ты не помнишь, что ты делал в свой семнадцатый день рождения? — Не помню, — голос Тони стал глуше, как будто он был далеко, — но, вероятно, праздновал, нюхая кокаин. Подожди. Что? — Ты принимал кокаин? — спросил Питер, не осуждая, а удивляясь. — Да. Очень давно. Питер не знал никого, кто употреблял бы кокаин. Из того, что он знал о своих одноклассниках, они были относительно невинны — только употребляли алкоголь и травку по выходным. В кокаине было что-то такое запретное. Люди умирают от него, не так ли? — Почему? — Когда я был моложе, я был любителем острых ощущений, — сказал Тони. — Дешевые острые ощущения, дорогие острые ощущения, короткие острые ощущения, любые из них были хороши. Я гнался за острыми ощущениями, которые никогда не мог поймать. Я употреблял немного в конце средней школы и в колледже, но потом перестал. Питеру пришло в голову, что он еще многого не знает о Тони. — Я рад, что ты мне рассказал. Не то, чтобы это был секрет или что-то в этом роде. Но всё же, — Питер перевел дыхание. — Мне нравится, когда ты рассказываешь о себе. И кем ты был раньше. — Это много значит, детка. Мне тоже нравится, когда ты говоришь о себе. Молчание, которое повисло между ними, возбудило любопытство Питера. — Так на что это было похоже? — спросил он. — Как будто я мог сделать всё, что угодно, — Тони сделал паузу. — Ты ведь не думаешь о том, чтобы попробовать это? — Нет. Мне просто любопытно. — Сейчас всё не так, как раньше. В те времена употребление кокаина было гораздо популярнее. Конечно, это не значит, что это можно делать сейчас или тогда. Это всё еще плохо. Держись подальше от этого. Понял? Питер рассеянно осмотрел комнату, слегка вздохнув. — Да, папочка. Мысль о том, что Питер употребляет кокаин, была настолько неправдоподобной. Забота Тони была милой, даже чертовски горячей, если честно, но совершенно... — Как ты только что меня назвал? — Тони оторвал его от этих мыслей с некоторым напряжением в голосе. Cтоп, стоп, подожди, что случилось? Сердце Питера забилось в груди в полной панике от осознания того, что он сказал. Да, папочка. Блядь. Блядь. Блядь. О, Боже. Почему Питер так сказал? Что, блядь, с ним было не так? Разница в возрасте между ними и так была большой проблемой. Тони был в буквальном смысле достаточно взрослым, чтобы быть его отцом, так почему Питер хоть на секунду подумал, что шутить на такую щекотливую тему — это нормально? Неужели это действительно будет их первая ссора? — Ничего! — запнулся Питер, его щеки пылали, когда он пытался взять себя в руки. — Мне так жаль! Я... я не хотел этого! Я... вы просто сказали что-то вроде... черт, я не знаю. Мой разум просто... как вы... — Скажи это снова. — Что? — пискнул Питер, не уверенный, что правильно его расслышал. Потому что он не мог расслышать его правильно. Потому что зачем ему просить его повторить это? — Повтори то, что ты сказал, — приказал Тони чуть более резко, что заставило Питера быстро подчиниться. — Папочка, — послушно сказал Питер. — Господи! — Тони выругался, и Питер искренне подумал бы о том, чтобы продать свою душу, лишь бы увидеть выражение его лица. Был ли он доволен им? Был ли он расстроен? Он не мог, блядь, сказать. — Мистер Старк? — робко спросил он, надеясь не показаться нетерпеливым. Он знал, что Тони сказал ему, что он может называть его по имени... но Питер не хотел этого. Не сейчас. Это было недостаточно... формально? Нет, это было недостаточно уважительно. Так ли это? Питер не знал. Он ничего не знал. Тони знал всё. — Я здесь, детка, — откликнулся Тони, вероятно, чувствуя его беспокойство. — Ты такой хороший мальчик. Я так доволен тобой. Этих слов было более, чем достаточно, чтобы полностью снять напряжение Питера. У него всё получалось. Тони был доволен им. Всё было правильно. — Спасибо, папочка, — на самом деле Питер даже не собирался повторять это снова. Это просто как-то само соскользнуло с его губ. Тони застонал в трубку, хрипло и глубоко, и этот звук прошелся волнами по позвоночнику Питера. Ему не пришлось тратить много времени на расшифровку того, что означал этот звук. Тони это нравилось. — Ты хочешь, чтобы папочка позаботился о тебе, детка? Чтобы тебе было хорошо в твой день рождения? Питер мог бы кончить от одних только этих двух предложений. Питер не ожидал этого. Как он мог этого ожидать? — Пожалуйста, — взмолился Питер, изо всех сил стараясь не обращать внимания на желание сбросить штаны и взять в руки свой твердый член. Настроение так резко изменилось с дружеского на сексуальное, и его член был более, чем счастлив от этого. — Хорошо, милый. Где ты сейчас находишься? — Я на своей кровати. — Идеально, — мурлыкнул Тони. — Что на тебе надето? — Толстовка и спортивные штаны. Это был не самый сексуальный прикид. Что не остановило Тони. — Какие штаны? — Серые "Адидас". С черным шнурком. — Мм. Прелестно. А толстовка? Питер посмотрел вниз на свою толстовку и скривился. — Это, хм, даже говорить неудобно. — Я не могу представить, почему. Ты выглядишь очаровательно во всех своих ботанических научных рубашках. Итак, он уже знал, что это была научная рубашка. Боже, насколько предсказуемым был Питер? — "Очаровательно" — это не "трахабельно", — сказал Питер, прежде чем смог сдержаться, чувствуя, как румянец, покрывший его щеки, когда Тони назвал его очаровательным, усилился, вероятно, больше, чем это возможно для человека. — Ты не думаешь, что тебя можно трахнуть? — в голосе Тони слышался явный шок. — Детка, я хочу точно знать, как ты выглядишь сейчас, чтобы представить, как я тебя трахаю, — продолжил он, разжигая огонь в теле Питера. — Я хочу знать, какую толстовку я бы стянул с твоего тела, чтобы в следующий раз, когда я увижу тебя в ней, я мог вспомнить, какие звуки ты издавал, когда я заставил тебя кончить в твой день рождения. — О боже. Зачем Питеру кокаин, если у него уже есть Тони? Одни только грязные разговоры не были похожи ни на что, что он когда-либо слышал. Знойные слова, доносящиеся из динамика телефона, заставляли подгибаться пальцы на ногах. Где Тони научился так разговаривать? Откуда он знал, что именно нужно говорить? — Итак, что это за толстовка, милый? — Черная, с дурацкой шуткой про атом. — Что за шутка? — Там написано: "Никогда нельзя доверять атомам, потому что из них состоит всё". Лицо Питера запылало от унижения из-за того, что он произнес эту глупую шутку вслух. — Сними свою толстовку, а затем штаны, — приказал Тони. — Да, сэр. Он сделал то, что ему сказали. — Всё, — сказал Питер, — они сняты. — На тебе боксеры? — Да, мистер Старк, — он посмотрел на них, полностью готовый сказать Тони, что они синие в клетку, но мужчина не спросил. — Оставь их. Потрогай себя поверх них. Питер сразу же скользнув рукой по своим боксерам и застонал от того, насколько он был твердым. — Мистер Старк, — захныкал Питер. — Что с тобой делать... — небрежно сказал Тони, игнорируя его. — Так много вариантов. Так много вещей, которые ты еще не пробовал... Так много вещей, которые я могу тебе показать. Питер понял, что Тони специально медленно растягивает слова. Питер не имел никакого права голоса в том, что решит сделать Тони, поэтому он просто говорил вслух, чтобы завести его. Это был тип зла, с которым он был незнаком, но это воспламеняло Питера. — Я думаю о том, чтобы сделать тебе окантовку, милый, — продолжал Тони так, как будто обсуждал, какую одежду купить. — Но это было бы просто жестоко, не так ли? В твой день рождения... Окантовка? Питер хотел спросить, что это значит, но он был слишком возбужден, чтобы по-настоящему беспокоиться об этом. — Мистер Старк, пожалуйста, — попытался Питер снова. — Очень невежливо прерывать меня, дорогой, — строго сказал Тони. — Прости, папочка, — тихо пробормотал Питер, его щеки пылали. — Как я уже говорил, — продолжал Тони, как ни в чем не бывало, — окантовать тебя было бы очень приятно, малыш, но сегодня твой день рождения, в конце концов. Может, мне стоит просто дать тебе кончить. Позволить тебе поласкать себя как следует. Подарить тебе удовольствие. Боже, да. Пожалуйста. Питер молчал, как мог, стараясь больше не перебивать, пока ему не будут даны соответствующие инструкции. — Ты хочешь этого, детка? — спросил Тони. — Ты можешь сказать мне. — Да, пожалуйста, я так сильно этого хочу, — захныкал Питер , откидывая голову назад. — Пожалуйста. — Пожалуйста, что? — Пожалуйста, папочка. Пожалуйста, позволь мне снять трусы. Пожалуйста. Мне это так нужно. Молчание, последовавшее со стороны Тони, было чертовски преступным. — Ты мой хороший мальчик? — Да, папочка. Я твой хороший мальчик. Только твой. Хочу быть хорошим для тебя, — отчаянно заскулил Питер. — Ты можешь снять свои боксеры и кончить. — Спасибо! Огромное спасибо, папочка! — Питер сдернул свои боксеры и зашвырнул их так далеко, как только мог. Он собирался сжечь эти гребаные боксеры. Питер чуть не разрыдался от того, как приятно было взять член в руку. Он больше никогда не собирался воспринимать дрочку как должное. Он застонал от блаженного облегчения, когда кончил, бормоча проклятия. Всё стало расплывчатым. Сначала его зрение затуманилось. Затем в ушах Питера послышался глухой, далекий звон, но он всё еще слышал голос Тони, притягивающий его. — Как ты себя чувствуешь, милый? — Очень, очень хорошо. Спасибо, папочка. Было 3:12 ночи, когда Тони решил, что их разговор пора заканчивать. — Тебе нужно идти спать, малыш, — прошептал он ему на ухо. Его голос был похож на колыбельную, и Питер прислушивался к каждой ноте. — Счастливого дня рождения, милый. Питер пробормотал, как ему показалось, связное "спокойной ночи", прежде чем сомкнуть веки и погрузиться в сон, продолжая мечтать о Тони.❦❦❦
— Итак, каково это — быть семнадцатилетним? — спросил Нед. — Чувствуешь ли ты себя как-то иначе? Это был справедливый вопрос. Утром Питер провел несколько минут, вглядываясь в свое отражение в зеркале, пытаясь найти небольшие отличия в своей внешности, но всё безрезультатно. Он был таким же, как и вчера, хотя и с более темными кругами под глазами из-за долгого разговора с Тони накануне вечером (конечно, оно того стоило). — Всё так же, как и вчера. Наверное, я буду чувствовать то же самое, когда мне исполнится восемнадцать. — Боже, звучит уныло, — пробормотал Нед. — Вообще-то, это может быть хорошо, — возразил Питер. — Это значит, что вся эта история с возрастом Тони — полная чушь. Я такой же человек, каким был в шестнадцать лет. Я всё еще хочу его. Это не изменилось. — Я бы удивился, если бы изменилось. В это время раздался короткий стук в дверь, а затем дверь открылась. — Дорогой, извини, что прерываю. — Всё хорошо. Конечно, это не было хорошо. Он не слышал шагов Мэри. Она просто молчала или подслушивала у двери? Вот дерьмо. — Ты пригласил Флэша? — спросила она, заглядывая в комнату. Питер изо всех сил сканировал выражение ее лица, чтобы понять, выглядит ли она так, как выглядел бы кто-то, если бы узнал, что их сын состоит в сексуальных отношениях с их бывшим. К счастью, она выглядела как обычно. — Нет, не пригласил, — Питер попытался заглянуть через ее плечо с того места, где сидел на кровати. — А что? Он здесь? — Нет, его здесь нет. Я просто хотела узнать, сколько человек будет на ужине. — Она сделала паузу и ритмично постучала ногтями по дереву. — Он может присоединиться к нам, если ты хочешь пригласить его, дорогой. — Спасибо, мама, — Питер обменялся быстрым взглядом с Недом, который выглядел таким же встревоженным, как и он. Он снова повернулся к матери с вымученной улыбкой. — Я думаю, что сегодня вечером будем только мы. — Хорошо. Дай мне знать, если передумаешь. И с этим замечанием она вышла. Питер вскочил на ноги, как только дверь закрылась. — Черт! — прошептал он, подбегая к двери и прижимаясь к ней ухом, прислушиваясь к удаляющимся шагам матери. — Мы упоминали имя Тони? Я не могу вспомнить! — Понятия не имею, — Нед откинулся на спинку кресла. — Если она что-то и слышала, она определенно думает, что мы говорили о Флэше. Питер вздохнул, а потом снова плюхнулся на кровать. — В любом случае, мы должны быть осторожнее. — Чтобы перестраховаться, тебе стоит пригласить Флэша на ужин, — поддразнил Нед с ухмылкой. — Пошел ты, — огрызнулся Питер с усмешкой. — Да ладно! Может быть, это не так уж плохо, что твоя мама думает, что ты и Флэш встречаетесь. — Конечно, это плохо, — фыркнул Питер. — Может быть, и нет, — спокойно возразил Нед. — Если она так будет думать, тебе не нужно будет беспокоиться о том, что она заподозрит тебя в том, что ты ведешь себя как влюбленный ни с того ни с сего. Твоя мама уже думает, что вы двое вместе. Всё, что тебе нужно сделать, это не отрицать этого. — Ты с ума сошел? В любом случае, даже если бы мне и нравилась эта идея, Флэш не согласился бы подыгрывать мне, чтобы сохранить мой секрет... Остаток дня рождения Питера прошел точно по такому же сценарию, как и каждый год. Всё было просто и предсказуемо.❦❦❦