Новая жизнь

      Работа грузчиком оказалось скучной и тухлой. Он переносил коробки из грузовика в магазин. Большинство из них были не очень-то и тяжёлыми, но попадались и таковые. Проработав на компанию почти неделю, он успел разобраться в том, что и зачем делает. Он познакомился с мужчиной, за сорок, который работал тут по блату, его протолкнул знакомый. Его звали Джек, от него ушла жена, оставив на нем двух детей до двенадцати лет, отсудив почти все деньги. И ко всему прочему, он теперь должен был платить ей непомерные алименты, прокормить и одеть детей и позаботится об их образовании. За неделю он видел их дважды, Джек взял их с собой, из-за чего они с трудом все влезли в рабочую машину. В их группе было четверо: он, Джек, Робби и Эш. Самый младший – Эш – ему только исполнилось двадцать, работал здесь, чтобы сбежать от семейных проблем и накопить на себя. Робби был женат и скоро у него должен был родиться ребенок, так что эта работа для него постоянная. Платили за неё мало, так что все они брали дополнительные часы и смены, чтобы получить дополнительные деньги. За доп-часы платили меньше, но хотя бы платили. Им часто приходилось колесить по городу, перемещаясь от одного магазина к заводам и пунктам доставки. Так что большую часть пути они рассказывали истории из жизни.              Его график был стабильным, пять дней в неделю, с девяти до пяти, но с доп-часами до восьми, а иногда, когда везло, и заказов было много, он мог придти и после двенадцати. Он брал часы, чтобы не выделяется из коллектива.       Из-за того, что ему нужно было что-то о себе рассказывать, он мысленно поблагодарил их болтливую соседку. Она придумала ему неплохую историю. В которой он муж с ребенком. Историю он, конечно, подкорректировал, но в целом оставил прежней.       — У нас вызов – Бар 'Райское место' выезжаем, — первое время его напрягал басистый голос Джека. — Но придется заехать за Хлои. И зачем нужна школа, если она не может держать там детей, пора родители на работе? — он частенько жаловался на школу, на учителей или цены. Порой на всё и сразу.       На часах перевалило за шесть, но работа была ещё не закончена. В барах неплохо платили, так что это была фортуна.       — И не говори, — поддерживал его Робби, он внимательней всех слушал эти ворчания, готовясь к тому, когда у него родится ребенок. И судя по всему, он ужасно боялся этого момента.       Школа Хлои находилась в старой части города, куда они не редко приезжали в небольшие супермаркеты. Конечно, лучше всего было бы получить заказ из гипермаркета, что находился за городом, но там привоз за раз большой и пришлось бы делится с компанией из соседнего городка, которую тоже туда вызвали.       На старенькой машинке, которой судя по всему не был страшен даже конец света, они остановился около ещё более старой школы. Их уже поджидала женщина далеко за шестьдесят, державшая за руку девочку лет восьми. Это и была Хлоя – худенькая, хиленькая девчушка, с кудрявыми рыжими волосами, что постоянно торчали во все стороны, доставшимися, по всей видимости, от её матери, Джек не говорил об этом, и большими темно зелёными глазам, от отца. Но она точно была дочерью Джека, те же манеры, тот же недовольный вид и постоянное желание поболтать. Она тарахтела, до тех пор, пока отец не рыкал на неё, после чего девочка затыкалась и молча, наблюдала за прохожими.       — Ну, значит, я ей говорю, ты не можешь уйти, дети-то твои, — Джек в десятый раз за неделю говорил о последней ссоре с женой, это было не интересно, и Киллиан устремил взгляд в окно. Сегодня ему повезло, и он сидел спереди. Где никого нет и не нужно постоянно касаться соседей. Он помнил, что на ощуп был словно мертвец, так что старался ни кого в лишний раз не задевать.       — Эй! — Его резко тряхнули за плечо. — Твоя очередь, расскажи о своем сыне.       Рано или поздно очередь доходила до всех, но сегодня и вправду его день. Вчера был Эш, а перед ним Робби и Джек, который и так болтал всегда и везде.       — Ему восемнадцать, — по крайне мере так Питер указал в своих фальшивых правах. — Он бунтарь, дерзкий и своевольный, делает что хочет, получает что хочет. — Что ещё он мог сказать? Что он трахается с парнем или что он владеет магией или ещё чего не хватало, что он сам спит с его сыном? Что? Но его спасло чудо, они приехали.       Они притормозили около бара. Нужная грузовая машина уже была здесь, они задержались из-за Хлои. Это было плохо, но сейчас все равно доп-часы, так что они лучше, чем ничего.       Рабочая дверь распахнулась, и из неё вышел тот, кого он меньше всего хотел сейчас увидеть.       — Пап! — Питер подлетел к нему с улыбкой в пол лица. Парню нравилась это игра в отца и сына, и он знал, что его коллеги были в это просвещены. — Феликс, смотри-ка кто здесь.       Черт, у них смежная смена. Пожалуйста, Питер не делай ничего, о чем он потом пожелает. Хотя, в случае этого сорванца, он поступит в точности до наоборот.       — Твой? — Джек опустил ему на плечо тяжеленную руку и пару раз даже хлопнул. Это было больно, но он промолчал. Лучше не лезть.       — Ага, — только и смог пробормотать Киллиан.       — Ну, он у тебя и худющий, — он чуть было не рассмеялся, что-что, а этого он не ожидал.       Работа потекла размеренно, они переносились коробки, стараясь ничего не разбить, платить пришлось бы из своего кошелька.       Питер, словно издеваясь, скакал рядом, с той же глупой улыбкой и, похоже, кайфовал от этого.       Они закончили через час, или около того. Джек ушел расписываться, а Эш подскочил к Питеру. Крюк хотел было тоже подойди к ним, когда его окликнул Робби. Они обычно не общались, так что он решил, почему бы и нет, может что-то важное.       — С Питером было сложно? — Несколько секунд он не мог понять о чём идет речь.       — Знаешь, все его детство я работал и многое пропустил. Это важно, для вашей семьи, для связи. Так что ты смотри, не упусти шанса, быть рядом. — Он не врал, он сам вынес это из новой жизни и из рассказов Джека. Он не был уверен, что сказал нечто нужное, но когда Робби неожиданно обнял его и похлопал по спине, понял – то.        — Спасибо, я знаю, тебе сложно, но мне, правда, это нужно. Мы тут на УЗИ ходили, говорят мальчик. У тебя нет подходящего имени?       — Знаешь, есть. Бреннан, — он не знал, почему назвал именно его, просто понял, что должен.       — Ого, а это, ну типа твой знакомый?       — Мой отец.       — О, ты уверен? — Робби так и истощал неуверенность, но сейчас Киллиан был уверен как никогда.       — Да, отдам ему должное.       — Он погиб?       'Да, я его убил', но вслух он никогда бы этого не сказал.       — Его убили, если не сложно, назови его так. Спасибо. — И он поспешил к Питеру, прежде чем Робби продолжил бы задавать неуместные вопросы, на которые он не знал ответов. И не хотел, знать.       — О, пап, — не успел он ещё до конца подойти, а Питер уже развернулся к нему и приглашающе помахал. Идти к нему сразу расхотелось.       — Мы тут как раз тебя вспоминали. У вас же есть место, подбросите нас домой? — он встретился взглядом с Феликсом, но тот только закатил глаза. Ничего себе, раньше ему казалось, что тот так не умеет. Чего ещё об этом странном парне он не знал.       — У нас нет мест, — холодно ответил он, похоже, чересчур, холодно, Эш повернулся на него.       — Ну, если Хлоя сядет кому-то на колени, а вы на одно место, ты мы могли бы влезть, — задумчиво предложил он. И когда только Питер успел добиться его расположения. Но он же лидер, с практикой в века, для него это дело трёх секунд.       — Говори с Джеком, ты же знаешь, — отмахнулся Киллиан, он не верил, что Джек разрешит, но почему-то нехорошее предчувствие не уходило.       Как и следовало ожидать, Джек согласился. Поворчал, подумал и решил, что все копы уже ушли спать. Так что Хлоя села на колени к Эшу, а Питер уселся на Феликса. Ну конечно, и чего ещё он от него ожидал, что он как нормальный человек поведет себя по-человечески? Не та сказка.       Но Питер лишь усмехнулся, когда встретился с ним взглядом. Какое-то время они ехали молча. И Киллиан успел поверить, что все обойдется, но тут Робби, все испортил.       — Киллиан, ты ведь не закончил, может, продолжишь, — Робби, его самый любимый компаньон, что вечно молчал и говорил, только когда приходила его очередь, теперь начал это безобразие. Да уж, от него он этого не ожидал.       — Да, давай, — поддержал его Джек, и Крюк понял, что пути назад нет.       Питер усмехнулся ещё шире и развалился на Феликсе, как тогда на диване, только вот Феликс не был против. Похоже у того были свои планы.       — Что ж, с чего бы начать… — он хотел потянуть время, но да дома было слишком далеко.       — Давай с самого начала! — не выдержал Джек.       — Ну, сначала была Эмма, — он не понял, почему начал с нее, но что будет, то будет. — У неё уже был сын, от прошлого парня, и, в общем, мы разошлись.       — Девки, им не угодишь, — проворчал Джек.       — Потом была Реджина, — он поймал шокированный взгляд Питера, который явно собирался что-то сказать и сказал бы, если бы Феликс не провел по его шее кончиками пальцев, заставив Пена захлопнуть рот, так ничего не сказав.       Что ж, Питер деактивирован, теперь можно нести все что угодно.       — Мне было двадцать два, когда родился Питер. Я тогда много работал, и почти не видел его и его мать. А потом, мы разошлись, она сказала, что я слишком много времени провожу на работе       — Вот так всегда, деньги домой тащишь, а им все мало, — снова влез Джек.       — И мы разошлись, так что теперь она ищет нового, желательно с детьми. На них у неё бзик.       — Ха, впервые слышу, чтобы женщина хотела воспитывать чужих детей, — рассмеялся Джек, но как-то слишком напряжённо.       — И что теперь? Платишь ей алименты? — спросил Робби, странно поглядывая на Питера, которому похоже было все равно кто его мать и где и с кем он живёт.       — Нет, мы разошлись мирно. Она живёт у меня, пока не находит нового мужика, — и когда это он начал так говорить?       — Тогда тебе повезло, приятель. Ладно, до субботы, — Джек остановился около их дома.       Киллиан быстро выскочил прочь, после чего вытолкал из машины Питера.       — Пока, парни.       Дверь захлопнулась, и машина уехала в ночь. Он медленно повернулся к парням.       — Вы специально?       Впервые в его жизни Феликс улыбнулся, после чего двинулся к дому.       — Эй, погоди, — Питер бросился следом. А Киллиан в каком-то шоке переваривал увиденное.       Они ввалились в квартиру, разбудив Румпеля. Но судя по всему ни Питеру, ни Феликсу дела до этого не было ровным счётом никакого. Они исчезли в своей комнате, оставляя их одних.       — Ты сегодня долго, — начал Румпель, стоило Киллиану залезть на диван.       Судя по тону, предстоял долгий и нудный разговор, а ему не хотелось болтать, он и так уже третий день возвращался домой затемно.       Не дав Румпелю шанса начать говорить, он прильнул к нему, резко и как-то грубо целуя. Тёмный попытался было остановить его, но быстро сдался под напором.       Он как-то слишком неожиданно взял вверх и повалил его на диван.       — Не хочешь говорить? — прошептал Румпель, в самые губы.       — Хочу тебя, — задыхаясь, отозвался Киллиан, поддаваясь вверх.              А где-то там, в дальней части Бостона, Реджина нежилась в тёплых объятьях и думала, как долго продлится эта сказка и скоро ли ей придется платить.              ***              Питер проснулся неожиданно рано. Прежде такого не было. Феликс спал. Во сне он выглядел так мило и так по-новому. Он был рад, что является единственным, кто может видеть его таким. Он до сих пор помнил лицо Киллиана, когда Феликс улыбнулся. Ещё со времён жизни в Нетландии никто не мог понять, что же такого всеми известный Питер Пен нашел в каком-то невзрачном и безэмоциональном пареньке, которого тень принесла туда многие годы назад. Никто не понимал, а Питер не рвался объяснить. Он и сам не понимал, первое время.       Когда он в первый раз увидел его, то был поражен до глубины души его поведение. Он словно не боялся его, не тушевал и не трусил. Он не скучал по прежней жизни, не рвался сбежать и не думал устраивать против него забастовки. Он вел себя странно, но не давал поводов для подозрений.       Время шло, люди менялись, а он оставался. Он, словно и не спешил, ждал, когда Питер достаточно привыкнет и нему. И как бы сильно Пен не приказывал себе прекратить, он чувствовал, что проникается к Феликсу. Он привязывался к нему, чувствовал, что тот не бросит его. И это пугало, он не должен был, сближаются с ним, но и предъявить парню ему было нечего. Тот, словно специально не делал ничего. И однажды Пен понял, что хочет, чтобы Феликс что-нибудь сделал. Хоть что-то, хотя бы попытался подобраться к нему. Его напрягала неизвестность. Ему не нравилось терять контроль, но это увлекало его все сильнее и сильней, и постепенно он почувствовал, что не может удержаться. Ему хотелось заставить Феликса, побудить на действие. И чем больше тот бездействовал, тем больше Питер грыз ногти, от обречённости. Сама идея сделать первый шаг первым казалась ему донельзя нелепой, так что он отмел её раньше, чем начал о ней думать. Но чем больше времени шло, тем больше он начинал к ней возвращаться. Что, если Феликс специально его провоцирует, ждет, когда он сдастся, а потом.… А вот что потом, в голову не шло. Он просто не мог понять, что именно ему было нужно.       И в один из дней, когда очередная новая группа взбунтовалась, а Питер попал под раздачу, Питер не выдержал.       Феликс тащил его в убежище, о котором знал только он сам и Феликс. Питер чувствовал себя странно, от того, что Феликс нёс его на руках, оттого, что его рана заживала, а в такие моменты у него сносило крышу и от того, что Феликс молчит.       — Ну, сколько можно?! — закричал он, когда мозг окончательно отключился.       Парень не обратил на это ни малейшего внимания, слишком давно знал.       — Нет, правда, что тебе нужно? — он обхватил чужую шею руками, чтобы если его решат выбросить, не оказаться на земле. Но этого не произошло, вообще нечего не произошло. — Эй! Я тебе говорю!       — Подожди, дойдем до палатки. — И он подождал, хотя язык чесался начать говорить, но он молчал, сдерживая себя, как мог.       Но вот они в палатке, нога почти зажила, а возможности поговорить скорей всего больше не будет, так что он выпалил:       — Скажи честно, что ты хочешь? — Было страшно, он знал, что сейчас мог услышать все что угодно и боялся это, боялся что то, что он услышит, изменит его жизнь.        — Смотря, что ты имеешь в виду? — Феликс смотрел на него нечитаемым взглядом, от которого его бросало то в жар, то в холод.       — Чего ты добиваешься? Ты живёшь тут уже много лет, служишь мне, хотя и не ведёшь себя как раб или верный подданный. Ты словно ждёшь чего-то, но и не просишь у меня ничего. Если ты хочешь домой, я готов тебя отпустить. — Это было больно, и он знал, что будь на то его воля, не отпустил бы. Но он не мог так больше, он смог бы отпустить его, а потом вечность зализывать раны. Зная, что рана никогда не затянется. Он просто хотел сделать что-то для него. Что-то чего Феликс хотел бы.       Феликс чуть приблизился. Питер силой воли заставил себя не шевелиться.       — С чего ты взял, что я хочу уехать? — этот прежде тихий шепот теперь резал по ушам, но он все равно не шевелился.       — А чего тогда ты хочешь? — это была обречённость, мольба, но не знал. Или знал, но боялся признаться, даже самому себе. Боялся, что это все изменит, или что он все испортит.       — Тебя, — эта странная черта Феликса говорить ему правду иногда ставила его в тупик, но только не сейчас.       Не давая себе шанса передумать, он запрыгнул на него, прижимая к земле. Она, наверно, холодная, но ему было не до этого.       — Ты знаешь меня, ты слишком долго был рядом, ты просто не можешь не знать кто я. И после всего этого ты хочешь меня?       — Я хочу тебя любого. — Неожиданно громко ответил Феликс. — Как бы низко ты не пал, как бы сильно не утратил веру, я верю. Просто знай это.       Питер почувствовал, что ещё немного, и он сойдёт сума. Кто в здравом уме может хотеть его, и ещё больше – верить. Но Феликс не врал, он слишком хорошо его знал. Они жили рядом долго, больше чем долго, на земле сменяются века, а они все равно продолжают жить.       Воспользовавшись замешательством, Феликс резко опрокидывает его на землю. Теперь Питер сам мог убедиться, что земля была холодная. Но ему было не до этого. Он впервые не боялся, знал, что Феликс именно тот, кто ему нужен.       — Давай. Я хочу тебя. Чем больше ты живешь рядом, тем больше я желаю тебя, — слова довались ему тяжело, но он продолжал их говорить, боясь, что если остановится, не сможет вновь начать. — Ты был рядом, когда мне было плохо, когда я радовался, когда пытал и прогонял ребят, ты всё равно оставался. Я не мог понять почему, но теперь знаю…       Феликс заткнул его. Ещё со времён, когда он был взрослым, он ни разу не целовался так. Этот поцелуй был пропитан чувствами, желанием. Они оба хотели этого, оба молчали, но оба жаждали. И вот, теперь, получив желаемое, ни один из них не мог остановиться. Это больше чем любовь, это что-то чего не могут понять ни люди, ни сказочные. Это то, что стоит выше, то над, чем они были невластны. И Питер не собирался это терять.       Выскользнул из воспоминаний, он не удержался и прижался к любимому. Сколько б, времени не проходило, они все рано находили друг друга. Он верил ему даже больше чем себе, доверял ему всё: себя, свою жизнь и их любовь, а это было не мало. Это было единственное, что было для него по-настоящему ценно, и он ни за что не собирался это потерять.