Я - твой киллер: По кровавому следу

Барри никогда не любил сравнений Эмили с Кати. Это ему казалось чуть более, чем неуместным вообще. Даже в тот самый первый день, когда они познакомились, у девушки от Лэншер был только внешний облик, да смертельный талант. Они слишком разные, — повторял мужчина многим, кто велся лишь на внешнее сходство. Конечно, отрасти Эмили длинные волосы и покрась их в белый, обычный прохожий в жизни бы не отличил их. Но только не Барри. Он прекрасно знал свою жену и свою убийственную напарницу, чтобы различить их даже если они, к тому же, наденут одинаковую одежду. Изначально то, что Эми была почти что зеркальным отражением Кати, не сулило им ничего хорошего, а уж тем более сейчас, когда Лэншер смели с поста главы. Сам Барри в мире убийц был нейтральным звеном, по большей части занимаясь поставками оружия. Изредка он безвозмездно помогал Кати, и делал это по своей воле и желанию. Она вытащила его из мясорубки, спасла жизнь, и мужчина не мог оставаться в стороне, когда у той были проблемы. Одно дело помогать лично ей, другое — рисковать собой для непонятно кого. Барри предпочитал не лезть в общий котел, даже когда им заправляла Кати. Да и что тогда, что сейчас, с ним никто не желал портить отношения, так как он являлся крупнейшим поставщиком оружия в их мире, и просто человеком, что вселял страх одним взглядом. Ему сразу не понравилось то, что с ней захотел встретиться кто-то из мира убийц. У Эмили не было секретов от своего мужа, и после встречи она рассказала, что встречи с ней хотел ни кто иной, как мужчина, называющий себя Черным Дроздом. Тот, кто сместил Кати Лэншер в тюрьму. Эта встреча могла значить многое, о чем они даже не догадывались, но одно было ясно, как божий день: если за ними не смогли установить слежку правоохранительные органы, то это сейчас успешно делают одни из лучших убийц мира. Барри не мог не переживать за своих родных и близких, над которыми сейчас нависла эта угроза. И всего-то из-за одного сумасшедшего, который позарился на трон, который никогда не будет его. Тем, кто хотел жить после переворота, пришлось так или иначе поддержать нового шефа. Исключение было лишь для тех, кто обитал в нейтральных водах, и то все было слишком неоднозначно. Бар ни разу не видел этого мужчины, но отчего-то ему казалось, что он мог справиться с ним голыми руками. Однако, что делать с его множественной охраной?.. Обычно те, кто действовали хитростью, не отличались хорошими боевыми навыками. Вполне возможно, что Кати осознанно игнорировала такого человека, который не отличался ни силой, ни умом. Хитрость за ум она не считала. Не надо много мозгов, чтоб держать в руках пистолет. Но ты почувствуешь нехватку серого вещества, когда более ловкие прижмут тебя к стене, спланировав ловушку. Но насчет Кати он не испытывал уверенности в том, что легко одолеет её в бою. Они ни разу не сходились в противостоянии и, мало кто бы поставил на то, что победителем из боя выйдет Лэншер, но она заставила бы понервничать своего лучшего друга — в этом сомнений не было. И он совершенно не таил на неё зла за то, что их семьям сейчас приходится ох как нелегко. Можно подумать, в тюрьме при пожизненном заключении перспективы радужнее. — Я боюсь, что наша семья окажется в эпицентре. Слова Эмили вывели его из задумчивости, заставив взглянуть на супругу. Через сколько огней они прошли вместе? Не сосчитать. И, воистину, сейчас мог начаться самый страшный шторм из тех, что остались за их спиной. Годы жизни в такой атмосфере научили их не бояться никаких неожиданностей и никаких врагов. Но последние пять лет стали настолько блаженным затишьем, что ежесекундно хотелось продлить его хоть еще чуть-чуть. И оно закончилось весьма неожиданно. Когда-то давно, казалось, еще в прошлой жизни, Эмили разговаривала с Кати о семье. Тогда Лэншер была убеждена в том, что это лишний груз при её образе жизни, и что она не собирается портить существование какому-то ребенку. Но случилось совершенно не так, как она того желала, и женщина не смогла взять себе на душу еще один, неподъемный для неё грех. И сейчас Эмили прекрасно её понимала. Их с Барри сын был в огромной опасности, и ему надо защита куда больше, чем им. Двое киллеров уж смогут позаботиться о себе. При чем сделают это хладнокровно и без лишних угрызений совести. А если будет угроза жизни их ребенку — тут уж они постараются сделать все возможное, чтобы виновник умер от самой мысли навредить Джошу. — Она уже в эпицентре, — на удивление спокойно ответил Барри, — и весь вопрос в том, когда этой птице надоест игра, которую он затеял. Тогда я им займусь. — Я помогу тебе, — так же спокойно как и он произнесла Эмили, с уверенностью взглянув на супруга. — Ты будешь с сыном, — возразил Бар. — Ему защита необходима куда больше, чем мне. Ты не Кати, чтобы вечно лезть на рожон… — Второй раз за день мне говорят, что я — не она, — беззлобно и с долей усталости ответила женщина. — Но ты прав, что сына оставлять одного нельзя. Я справлюсь, если что произойдет. — Я в этом не сомневаюсь, — мягко улыбнулся он и поднялся с кресла, присев рядом с женой на диване, а затем обнял её. — Мы выстоим Эмили. Должны выстоять, так как у нас нет другого выхода.

***

Миа устало зевнула, выбросив в урну пустую пачку из-под сигарет. Старательно поджигая последнюю, девушка стояла возле старого, особо неприметного офисного здания и думала над тем, в какую заваруху угодила, и есть ли хоть какой-то немного адекватный способ выйти из игры. Она предпочитала сидеть в стороне, пока сильные их мира грызут друг другу глотки. Ей было абсолютно все равно кто станет лидером, кого убьют, кого возвысят… Ей-то проку от этого совершенно никакого не было, как и, зачастую, горестей. Миа была из тех средних, кого не замечали. Кто хорошо делал свое дело, но не мог выделиться из массы таких же, как и сам. Но в её случае она просто не хотела лезть наверх. К чему расходовать силы непонятно на что. Господь, кому это надо, если не сегодня, так завтра, тебя пристрелят подобно паршивой собаке? Лэн не являлась частым гостем в их главном здании, так как терпеть не могла людей. Когда-то ей диагностировали социопатию, но болезнь девушке совершенно не мешала, наоборот помогала делать то, что у Миа получалось делать лучше всего. Но и здесь её никто особо не любил. Мало кто их убийц славились дружелюбными характерами, но в сравнение с ней не шел никто. Однажды она едва удержала себя в руках, чтобы не отправить к праотцам парочку людей, когда ей пришлось ехать в метро. После того случая девушка передвигалась по городу исключительно на своем старом авто, конечно, периодически желая выпустить очередь пуль в головы тех, кто сигналит в пробках. Словно спешат только они. Докурив сигарету, она выбросила окурок в урну и, немного постояв на прохладном воздухе, зашла внутрь здания. На ресепшене назвав одно лишь имя, её сопроводили к лифту, а там девушка уже нажала привычную белую кнопку, и лифт повез Миа глубоко под землю. Временная штаб-квартира почему-то располагалась именно здесь, и как помнила Лэн, раньше вообще не было такого понятия, как штаб. Они что, военная организация? Были лишь хорошо обустроенные логова, но не более. Да оно и требовалось, по правде говоря. Ну, какие киллерам необходимы совещания? Обсуждение роста преступности или скачки на валютных биржах? Миа коротко засмеялась от этих своих мыслей. Двери лифта медленно открылись и девушка вышла на этаже. Внешне все было очень похоже на захудалый офис какой-то конторы, и случайный человек даже не подумал бы, что здесь располагается координационный центр едва ли не всех киллеров мира. К слову, этот координационный центр как был, так фактически и остался без изменений. Сунув руки в карманы ношеной уже не первый год куртки, Миа медленно, но целенаправленно шла по коридору к двери, путь к которой она нашла бы, даже будучи мертвой. Изредка мимо неё проходили люди, приветствуя ту скупым кивком головы, или же просто ничем не выдавали то, что она прошла мимо них. Её тут никто не любил. Впрочем, ничего нового. Кто же ищет любовь и благородные чувства среди убийц и отморозков? — Эй, Лэн! Миа нахмурилась. Гарсиен. Этот голос она бы узнала из тысячи и не забыла бы после смерти. Этот мужчина был старше неё на каких-то три года, но он в своей «категории» брал одни из лучших контрактов, остальные бросая тем, кто ниже, словно кости голодным собакам. Миа была из числа тех дворняг. — Что? — угрюмо спросила девушка, даже не оборачиваясь. — Не думал, что увижу тебя здесь… — А ты и дальше не думай, не напрягай извилину, — негромко пробормотала она так, чтобы он не услышал. — Пришла за работой? — ухмыляясь, Гарсиен подошел к ней и смерил её оценивающим взглядом. — За путевкой на Багамы, — не скрывая яда в голосе, произнесла Миа. — Хорошего отдыха, — хмыкнул Гарсиен. — Говорят, там сейчас жарко. Многозначительно ухмыльнувшись, он пошел прочь, оставляя Миа в замешательстве. Это был очередной поток бреда или намек на что-то весьма значительное? Девушка пока что ничего не понимала, но пообещала себе разобраться в ситуации. Гарсиен мог и врать, это было самое обычное дело во вселенной, и Миа всеми своими остатками души ненавидела его. И причина была вовсе не в том, что пару лет назад он прострелил ей руку. Хотя… Она без стука зашла в небольшой кабинет, где единственными достопримечательностями были лампочка на потолку, стол и два стула. Доска с объявлениями на стене предметом декора не считалась, скорее деталью экзекуции и поиска работы. Миа свободно зашла в кабинет, даже в полутьме видя, как сидящий за столом полноватый мужчина прикладывает ладонь к лицу. Она не удержалась усмешки. Да, её здесь не любили. — Все черти ада в твоем обличии решили меня навестить? — он нервно протер лысину, недоброжелательно взглянув на девушку, но та и ухом не повела. — Оставь свои душевные излияния, я не оценю, — поморщилась Миа. — Мне надо работа, Чес. Есть что-то? — После того, как ты едва не провалила дело, убив не только клиента, но и двоих неповинных людей?! — Чес сегодня был не в духе, это она заметила сразу, но напора не сбавляла. — Ты за них случайно свечку в церкви не поставил? — выразительно подняла бровь Миа, закинув ногу на ногу, поборов в себе желание закинуть их на стол. — Прекрати паясничать, — прошипел тот и почти что припал к столу грудью, — все гораздо серьезнее, чем ты способна осознать своими куриными мозгами. — Плюнь и забудь, — махнула рукой девушка. — С того дня прошло три недели и раз меня еще не отправили на виселицу, это значит лишь то, что я кому-то нужна, а тебя поимели хорошенько. Я права? Чес рывком поднялся, но Миа и не думала покидать насиженное место. Наоборот, её взгляд резко сфокусировался и глаза перестали напоминать две стекляшки. Впервые за сегодня она строго и требовательно смотрела в лицо куратора. — Я знаю, что у тебя выдался не лучший квартал, Чес. А я ищу сейчас работу, мне нужны деньги, — Миа заставляла говорить себя четко и внятно, хотя чертовски хотелось послать его к чертям. — Поэтому дай мне шанс улучшить нашу ситуацию. Один хорошо исполненный контракт на твоих руках и денежное вознаграждение на моих. Поможем друг другу? Со стороны могло показаться, что Чес сейчас лопнет от злости и нахальства этой девушки, которая доводила его до белого каления абсолютно всем. Однако ему было горько признавать, что Миа права. У него, действительно, выдался не лучший квартал, и её небольшой провал — лишь верхушка айсберга. Новое «руководство» отличалось от старого, которое мало кто знал. Прежний Вышестоящий руководил всем из-за ширмы, скрывая свое лицо, а этот явно не боялся никого. Или же был глуп, как пробка. Впрочем, никто не спешил высказать Дрозду в лицо подобные вещи. Ведь был бы он таким тупым, разве смог лишить прежнего главу всего?.. — Будь ты проклята, Лэн. Но есть у меня один контракт, но матерью клянусь, если ты провалишься, я оторву тебе ту кривую руку, которой ты стреляешь! Чес покопался в одном из ящиков и кинул ей небольшой конверт, который девушка ловко поймала и даже не распечатала. — С твоей матерью все будет хорошо, Чес, — улыбнулась она и, помахав на прощание конвертом, удалилась из кабинета. Выйдя в коридор, Миа еще немного послонялась по зданию, краем уха подслушав несколько разговоров, а затем вышла на улицу. На автобусной остановке купив пачку сигарет, девушка села на бордюр возле своей машины и закурила. — Да, — пробормотала она, выдыхая дым, — дело действительно дрянь…

***

Тот, кто сам себя именовал Черным Дроздом задумчиво сидел в своем кабинете, размышляя о встрече с Эмили Волкнер. Перед ним в папке лежало все досье на неё, вся информация, которую смогли найти его люди. Действительно, эта женщина ни в чем не уступала Кати Лэншер. Такая же больная история жизни. Но, несмотря на все издевательства, которые она пережила от рук некого Виктора Арманна Паллетто — биологического отца Лэншер, зависимость от наркотиков, кровавые резни, женщине удалось сохранить здравый рассудок, в отличие от той же Кати. И она была такой же сильной, как её техническая сестра близнец… Дрозд больше всего в своей жизни ненавидел слабых людей. Считал, что от них необходимо избавляться, ибо такие люди не принесут ничего хорошего, лишь будут висеть на шее мертвым грузом. А опасные и сильные — такими он окружал себя, заставляя их слушаться. И мужчина очень надеялся на сотрудничество с Эмили, несмотря на то, что та отошла от дел. Дрозд не сомневался, что и на неё найдется управа. На Лэншер же нашлась. Но, будь его воля, и сложись бы иначе обстоятельства — именно Кати назначалось кресло его советника. Двое самых опасных людей в мире. Черный дрозд и Куколка, как бы она не ненавидела это прозвище. Но Лэншер там, где и следовало ей быть. И сгниет она там, несмотря на бредни Говорящей, словно Кати сумела сбежать из тюрьмы и даже виделась с ней. Он понимал, что это невозможно. Его люди на зоне, и они лично видели, как эта женщина убила надзирателя, за что её закрыли в самом суровом карцере, откуда один выход, и он вел на тот свет. Дрозд не хотел сомневаться в словах своих же людей, но надо было срочно принимать решение. И спустя минут пять мужчина позвонил своему человеку в тюрьму и сообщил, что вечером приедет. Ему хочется посмотреть на Кати Лэншер… И надо избавляться от слабых. Еще раз.

***

Кати ненавистно перезаряжала винтовку, пытаясь сдерживать свое дурное настроение. С каждым разом это получалось все хуже и хуже, а сегодня её раздражение достигло своего апогея. Когда Рейнсу пришлось уехать на пару часов, женщина использовала это время с пользой, пытаясь успокоиться, но умиротворение на душу никак не шло. Вместо этого она готовилась к предстоящей ночной вылазке — впервые за это время Кати предстояло вновь взять в руки оружие и залезть на крышу. Лэн смогла передать ей интересную информацию насчет мелкой торговли наркотиками, и передача как раз будет в нескольких десятках километров от города, где залегли на дно они с Рейнсом. Старику было тяжело, но он, скрипя зубами, согласился на то, что при ней будет оружие, и ей придется его использовать по самому прямому назначению. Лэншер нахмурилась, отбросив с лица черные пряди неровно стриженых волос. Ей вовсе не нравилось, что прошло не так много времени, а под протекторатом убийц процветает торговля наркотиками. При ней такой мерзости фактически не было, а по словам Миа со временем размах будет только увеличиваться. Понимая, что сейчас своим лицом лишний раз лучше не светить, Кати подумала, что такая вылазка — облава на наркоторговцев — неплохая возможность заставить этих мерзавцев понервничать. Когда вернулся Рейнс, она уже проверила все четыре винтовки и два пистолета. Так же при ней был набор метательных ножей, но Лэншер не знала, понадобятся ли они ей. Велберт долго смотрел за тем, как Кати мастерски складывала оружие в сумку, как затягивала ремнями ножи на брюках и проверяла обойму в пистолетах. Он словно ждал, пока Лэншер нацелит на него дуло оружия, или приставит его к виску. В последнее время ему казалось, что еще немного и все, особенно сегодняшним утром. Рейнс видел, как её фактически согнуло пополам в моральном плане, но она сделала то, что должна была. И сейчас Кати с ним и говорить, кажется, не хотела. Но старик решил испытать судьбу, в который раз за то время, которое он провел с ней… — Ты собираешься одна справиться с теми наркоторговцами? Она лишь кивнула ему в ответ, не прекращая своего занятия. Велберт знал такое её настроение, и подобное времяпрепровождение перед вылазкой его вовсе не радовало. — Ты же была боссом, который только и делал, что курировал, особо ничем не марая рук. Почему не позовешь с собой тех головорезов, с которыми недавно встречалась? — Потому, — вмиг отозвалась Кати: её голос был слегка охрипшим, — что навыки не пропьешь. — Ты же не пьешь, — почему-то произнес Рейнс, скользнув по ней взглядом. — Теперь смекаешь, да? — огрызнулась она, закинув сумку с оружием на плечо. — Собирайся. Едем.

***

Черный дрозд неспеша шел в окружении своих людей по тюремному коридору, который вел к карцеру, в котором держали Лэншер. Он не мог не оценить мрачных стен, которые она созерцала каждый день, двадцать четыре часа в сутки. И он своими руками лишил её всего того, что было раньше… Семья, дорогой дом, машина, бизнес и престол самого опасного убийцы мира. Мужчина был уверен, что не повторит её же ошибок, и его династия в этом деле никогда не прервется. Тюремщик вел Дрозда по коридору, и вдруг они остановились перед камерой, с прочной, на вид, дверью. — Это здесь, — кивнул мужчина и достав ключи, принялся открывать замок. Дрозд прожигал взглядом дверь, считая секунды до того, как он увидит её. Тюремщик медленно открыл дверь — на лице Дрозда расплылась самая счастливая улыбка. Луч света упал на лицо блондинки, что сидела на полу, заставив ту поморщиться. Её волосы спутались и ранее опрятные локоны, уныло свисали вниз, местами сбившись в гнезда. Черты лица женщины заострились, было видно, что едой здесь никто не баловал. На грубом металлическом столе была лишь кружка с водой. — Кати Лэншер… боги, тебя не узнать, — засмеялся Дрозд, сложив руки в замок. — Мразь, — прошипела она тут же поднявшись на ноги. — Лэншер, назад! — тюремщик выхватил пистолет, целясь ей в руку. Улыбнувшись ему в ответ одними лишь потрескавшимися губами, женщина словно издеваясь, подняла руки вверх. — Успокойся, парень, при мне нет вилки, чтобы вогнать её в шею этого дерьма… — её голубые глаза опасно сблеснули. — Но я бы продала душу дьяволу за то, чтобы это сделать! — Невозможно продать то, чего нет, Лэншер, — холодно ответил Дрозд и повернулся к мужчине, что до сих пор держал её на прицеле. — Я увидел то, что хотел. Уходим. Камера с Кати Лэншер вновь закрылась на замок и последнее, что услышал Черный дрозд, так это пожелание о скорой кончине. На что он всего лишь ухмыльнулся.