Я - твой киллер: По кровавому следу

Который день Велберт Рейнс пересматривал старые вырезки из газет, журналов, а так же непосредственно дело Кати Лэншер, чтобы хоть како-то сопоставить это с тем, что происходит сейчас. В день её заключения произошло одно убийство, которое едва ли не один в один с почерком наемной убийцы. Но Рейнс понимал, что это никак не могла быть она. Если только эта женщина не умеет находиться в двух местах одновременно. Он бился над этим клубком загадок, не понимая, куда может вывести его эта нить, и за что взяться для начала. Одна вершительница смерти за решеткой, но объявился еще один, столь же опасен. Возможно, даже и больше потому, что сейчас был на свободе. Велберт же пытался выйти на этого убийцу, прощупывать какие-то ниточки, но везде получал одно и тоже. Нет информации, нет полномочий. В деле с Лэншер было еще хуже, так как ни одного прокола на протяжении пятнадцати лет. Так можно и сойти с ума… А с этим появилась маленькая зацепка, но и она грозится вот-вот растаять в его руках. Время уходить, убийца не будет сидеть на месте и ждать. Коллега и лучший друг Велберта как раз сидел напортив него, в который раз слушая размышления насчет этой ситуации. Поймав Лэншер, у Рейнса была передышка в неделю где-то, а затем он вновь взялся расследовать дело нового наемника, но на этот раз сам. Кэмерону, как и многим другим знакомым Велберта, казалось, что мужчина одержим этими поисками и расследованиями. Есть люди, которые упрятали за решетку злодея, успокаиваются, ведь каждый получил по заслугам. Но не он. Уже и супругу Рейнса пугала такая маниакальность. В их доме имя Кати Лэншер звучало чаще, чем их дочери. — Пойми ты, — едва держал себя в руках Велберт, - да, эта женщина уже навеки в тюрьме, и света белого не увидит, и умрет там же. Она мразь, но на свободе кто-то такой же, как она. Я не могу позволить убийце безнаказанно ходить по улицам рядом с мирными людьми! Не могу! — Хорошо, — вздохнул Кэмерон, поглядывая на внушительную стопку газет, где ярким маркером было выделено лишь одно имя в новостных заметках, —, но зачем ты продолжаешь изучать её дело, которое ты и так знаешь наизусть? Это же совершенно другой преступник. — Я знаю, — запустил пальцы в волосы Велберт, —, но его почерк слишком похожий на её. Это безумие, но она же не может быть сразу в двух местах? Лэншер — всего лишь человек! Мерзкий, порочный, но человек! А это уже дьявольщина какая-то… Рейнс был уверен, что этот убийца едва ли напрямую связан с Лэншер. И он изучал старые вырезки в надежде найти хоть что-то. То, что было упущено когда-то. И сейчас он понимал, насколько ничтожно мало знает об этой женщине. Её повадки, методы, способы убийства — все Велберт мог рассказать, даже спящим. Но киллер — это ведь не набор отточенных техник, это еще и извращенная личность, человек внутри. Рейнс лишь несколько раз видел её лично, сотни раз по телевизору, и в нем зрела уверенность, что именно эта женщина знает ответы на его вопросы. Он чувствовал её гнилое нутро и вместе с тем титаническую волю и силу. Мужчина как мог держался, чтобы не пристрелить такого порочного человека. Порой казалось, что сам дьявол смотрит на него сквозь эти голубые глаза, словно по иронии, небесно-голубого цвета. Ему хотелось душить её, истерзать так, словно он был воплощением всех тех, кого она убила. И Лэншер, словно издеваясь, всегда смотрела на него холодным, безразличным взглядом человека, который не боится ничего, даже смерти. Тем более смерти.

***

Да, в тюрьме Кати поначалу не восприняли всерьез. Мол, очередную модную дамочку крупно подставили, однако, после нескольких стычек с местными авторитетами были вынуждены признать — это именно та убийца, о которой говорили все эти годы. Больше к ней никто не лез в силу дурного характера, да и не располагала к общению эта женщина. Лэншер всегда была одна, словно специально уходила от компаний, и всегда молчала. Даже когда к ней обращались надзиратели. Ну, что ей ответить? Что они могут хотеть от неё? Она бы с огромной радостью сожгла это проклятое место, хоть и полностью отдавала себе отчет во всех злодеяниях, что совершила. Не этим продажным судьям вершить её судьбу. Кати медленно подтягивалась на турнике, мысленно ведя подсчет, и перерезая каждому из мужиков горло. Женская колония была отделена от мужской высоким и колючим забором, что совершенно не мешало им наблюдать за тем, что происходит на другой стороне. Они свистели, зазывая женщину к себе, некоторые показывали неприличные жесты, пока нет надзирателя, чем походили на школьников. В свои едва ли не сорок, Кати продолжала заниматься собой, сохраняя идеальное тело. Только черты лица ожесточились, и само лицо, за этот месяц, словно постарело на несколько лет. Несмотря на то, что она не видела никаких плюсов в таком существовании, женщина не давала себе спуску, словно каждый прожитый день был из числа проведенных в Ираке. Черт возьми, как же давно это было… Чуть меньше двадцати лет назад они с Барри воевали непонятно за что, а по возвращению домой, в целых кусках мяса, сполна залили себя алкоголем. Но и тогда ей было куда лучше, чем здесь и сейчас. И будь она проклята, если бы Лэншер не хотела сейчас пустить пулю в этих мерзавцев. «Спрячь свой вялый стручок, придурок, не позорься, иначе отрежу и скормлю твоему патлатому дружку. Как таких мразей земля носит, если под моим грузом она уже как сто раз должна разойтись?» Этот день отличался от предыдущих хотя бы тем, что каша утром оказалась мерзко-холодной на вкус. Впрочем, наплевательское отношение кухарей еще ничего не говорит о грядущем дне, однако, Лэншер видела в этом начало чего-то. Надзирателю пришлось едва ли не стаскивать её с турника, так как Кати отказывалась идти в камеру, ведь свободное время еще не закончилось. В итоге женщину под дулами двух пистолетов отконвоировали в закрытый бокс. Как не старалась сохранить отсутствующее выражение лица, она вдохнула ртом побольше воздуха, и провела языком по нижнему ряду зубов, смотря в потолок. Надзиратели за спиной вмиг перестали её интересовать, и Лэншер подошла к столу, сев за единственный свободный стул, а затем бесцеремонно закинула ноги наверх. Словно хозяйка положения, но на самом деле женщина попросту не желала видеть этого человека, и с радостью бы вырвала сердце этого святоши одними руками, предварительно заточив ногти. — Покиньте нас, — негромко произнес Велберт, когда охранники пристегнули её руки к прутьям стула. Он начал говорить лишь когда надзиратели покинули помещение. Сквозь дверь закрытого бокса их никто не смог бы услышать, и Рейнс добивался встречи с Лэншер именно здесь по нескольким причинам. Возможно, мужчина даже хотел назвать ей одну из них, но… — Мне не интересно ничего из того, что вы говорите, — фыркнула она, — я понятия не имею ничего об этом убийстве, кстати, по вашей же вине. Вполне вероятно, что мне даже была бы известна личности убийцы, не коротай время я здесь. Так что, можете уходить. Я занята. — Чем же? — едва сдерживая гнев спросил он. — Ты сутками висишь на железных тренажерах во дворе, и это твое важное занятие? Избиваешь местных авторитетов? Она не ответила, всем своим видом подтверждая, что не желает его слушать. Если в предыдущий раз Рейнс вел себя куда сдержаннее, то не сейчас. Мысли об убийце, о его связи с Лэншер не давали ему покоя на протяжении недель, мужчина был готов срываться в любое мгновение. — Ты сгниешь здесь, — коротко молвил он, подавляя в себе приступ гнева. — Сгнию, — меланхолично согласилась с ним она, запрокинув голову и, если бы могла, сунула руки в карманы. — Так сделай же хоть что-то хорошее, в своей поганой жизни, — прошипел он, едва ли не нависая над ней. — Расскажи мне все. Кати убрала ноги со стола и выпрямилась, заставляя Рейнса убраться в сторону. Взглянув ему в глаза, она лишь выразительно подняла бровь и спросила: — Вы просите помощи у киллера? Мужчина был за шаг от того, чтобы не задушить её.

***

Лэншер терзали сомнения. Даже решетка, приговор суда и колючая проволока с высокими заборами не смогли скрыть её от мира преступности. Она словно был в ней. Нет. Она была этим миром. Все началось холодной кашей на завтрак, а закончилось едва ли не предложением побега. Несмотря на то, что детектив почти ничего не рассказал из того, что представляло ей хоть какую-то ценность, Кати поняла — она ему очень и очень нужна. Подобное означало не только то, что ей придется растрясти все свои связи, но, быть может, хоть одним глазом увидеть дочь… И она чертовски сомневалась, стоит ли соглашаться на его тайное предложение. Желание увидеть родных было сильнее, но одна из фраз, сказанных Велбертом, едва ли не затуманила её сознание. Он рассказал об убийстве в тот день, когда ей вынесли приговор. Почерк убийцы был идентичен повадкам Лэншер. Женщина смогла сдержать себя, ведь Кати понимала, кем мог оказаться этот убийца. Эмили почти что в точности знала её приемы и стиль, хоть не пользовалась этим совершенно с момента убийства Виктора. Да и зачем ей это? Но ответ, даже несмотря на возможное причастие к этому Эми, напрашивался сам собой. Кто-то хотел её подставить. В этом Кати была почти что уверенна с самого начала, так как она очень хорошо скрывала свою жизнь убийцы, чтобы на неё вышли такие детективы, без дополнительных сведений. Разум женщины приказывал сидеть тихо, но ущемленная гордость требовала мести. Вздохнув и прокляв все на свете, себя в первую очередь, Лэншер подошла к решетке. Ей не хотелось, да и явно это было бы весьма глупо, кричать к охраннику, и поэтому женщина принялась испытывающее на него смотреть. Мужчина сначала старательно делал вид, что ничего не замечает, но потом, спустя несколько минут, сдался и подошел к ней. — Я хочу поговорить с Велбертом Рейнсом.

***

Они встретились в том же закрытом боксе. На этот раз Кати не закидывала ноги на стол, а он не хотел задушить её. Пока что. — Я готова, — безразлично произнесла женщина, стоило ей сесть напротив него. Впервые она соглашалась на такую авантюру, даже толком не зная, что Рейнсу от неё надо. Но в жизни иногда стоит рисковать, и не всегда обдуманно. Кто знает, что из этого получится? — Отлично, — вздохнул он с неким облегчением, хотя не совсем понимал её мотивов. — Ты должна помочь найти убийцу, который не дает спать по ночам простым людям. Кати придержала мнение о том, что киллеры не трогают простых смертных, которые их не интересуют. За таких, банально, не платят. Всех интересует рыба крупнее. — Ну и как я это сделаю сидя здесь? — фыркнула она, уже предугадывая его ответ. — А вот поэтому, для всех ты умрешь здесь… или не выйдешь из закрытой части колонии до конца своих дней. Я дам тебе определенную, — Велберт нахмурился, — свободу действий… Мне нужен этот убийца. И ты мне поможешь. Там, за забором, тебя никто не должен узнать. — Дайте мне пять минут и Кати Лэншер умрет. Они обменялись холодным, безмолвным согласием. Осколки её души, то, что осталось, вновь треснули. Она вновь спускается в ад.