01. Вопрос Жизни и Смерти!

      Фрагмент из воспоминаний Люция, дополненный словами наблюдателей. Конец первой Хронологии.

             Была ясная ночь. Сейчас с улиц ночных городов можно было разглядеть даже самые тусклые созвездия. В обычный вечер этому помешал бы свет фонарей, ярких вывесок, фар проезжающих машин. Они бы засветили небосклон, и единственное, что увидел бы смертный — это крохотные блеклые точки в непроглядной черни.       Но не сегодня… Этой ночью перед человеческим глазом космос предстал в истинной красе. Чарующий Млечный путь, свет дальних галактик, сказочный перелив цветов — всё это мог увидеть человек в каждом городе его родной планеты, что погрузилась в кромешный мрак.       В первую Хронологию модель Земли была упрощённой, был всего один континент и один мировой океан. Суша, как и всегда, на Земле занимала лишь четверть планеты, поэтому, когда Земля отворачивалась ею от Солнца, повсеместно наступала ночь. На континенте сеть фонарей становилась отражением звёздного неба.       Сегодня континент погас, затих, а на пустых тихих улицах не осталось тех, кто мог бы полюбоваться умиротворяющим видом. Ни в одном высотном доме не горел свет. Разве что…       Да, на одной из улочек Белого города что-то тускло мигало в окне первого этажа. Это был беспроводной ночник в пустой детской.       Разбросанные в спешке вещи едва ли отбрасывали тень от голубоватого света. Было видно разбитую электронную книгу, а над полом продолжал болтаться левитирующий кубик из детского конструктора. Маленький волшебник не хотел оставлять свои игрушки. Но ему пришлось уйти.       В детской было пусто, как и в квартире, и во всём пятнадцатиэтажном здании (это был самый маленький дом в городе), и во всём спальном районе.       Свет ночника, проходя сквозь прозрачную штору, падал матовым фиолетовым сиянием на уличную плитку и на ровные стены здания напротив. Если дать глазам привыкнуть к темноте, то можно понять, что и дома, и плитка, да и сам город были белого цвета. Как быстро тьма поглощает свет…       В эту ночь луна так и не взошла на небо, она осталась там, за горизонтом, не желая стать свидетелем ужасной трагедии.       — Все жители эвакуированы в подземный город, — доложил один из офицеров за круглым столом. — Иллюзии работают стабильно. Модуляция портала прошла успешно. Пусковые базы активны. Маги заняли позиции в пограничных зонах.       — Что с пересчётом? — уточнил напротив сидящий.       — «Т-СБ1» достаточно для пятнадцати ударов. И всё оружие XIII поколения оснащено этим ядом. — Ответил тот же офицер.       — Отлично, — сказал человек у тёмного панорамного окна.       Как и у остальных, его форма была чёрного цвета. На шее из-под тёмного кителя выглядывал воротник белой рубашки, крой очерчивал строгий силуэт; на руках были белые перчатки, одна из них лежала на эфесе шпаги, ножны коей приподнимали чёрный широкий плащ; одно из полей шляпы было отогнуто к центру. Отличались только погоны и эполеты, напоминавшие, что у окна стоит генерал; а о его выдающихся способностях в огненной магии говорили цвета полос на манжетах и переброшенного через плечо кожаного ремня, к которому также крепилась кобура пистолета.       — Приказываю начать операцию «Сопротивление», — голос генерала прозвучал решительно.              Через пять минут ни один из трёх миров не спал.       Время в первую Хронологию в Светлом, Тёмном и Подлунном мире шло одинаково. Если в Центре — одной из столиц континента, что находился точно в его центре — часы на прикроватной тумбочке показывали два часа ночи, это значило, что большинство Богов тоже видит сны. Но сегодня им не дали выспаться.       Боги прожигали пространство в зал Межмирья.       — На нас напали? — с каплей воодушевления спросил ещё не знакомый нам Светлый Бог в белой военной форме с высшими знаками отличия. Его звали Марс.       — Что это было? — оживлённо спросила Фемида, бегло пересекаясь серыми глазами с другими Богами.       В небе Светлого мира несколько минут назад открылся техногенный портал. Послышался далёкий взрыв. И с характерным ударом окно телепорта схлопнулось, разбудив жителей летающих островов.       — Ударная волна шла из Тёмного мира, — Арай коротко осмотрел комнату и, не найдя среди присутствующих ни одного Тёмного Бога, заволновался. — Где Люций?       Бог уже собирался открывать портал в замок Преисподней, как на входе в зал разгорелось адово пламя. Арай облегчённо вздохнул, наконец, увидев друга живым и невре… Нет, с невредимостью он поспешил.       Чёрный плащ повелителя Тёмного мира был испачкан, где грязью, где кровью. Эта густая смесь стекала с подола плаща, а сапоги оставляли тёмно-бордовые следы. Меж чёрных перьев его раскидистых крыльев блестели окровавленные осколки стекла.       Алые глаза Люция были переполнены злости:       — На нас напали, — сообщил он.              Несколько минут назад Тёмный Бог спал, как и вся его империя. Он спокойно отдыхал в своей спальне, ещё не подозревая, что эта ночь может стать для него последней. Волшебный сон плавно перетекал в кошмар наяву.       Сначала дрогнула конструкция кровати. От этого Дьявол лишь непонимающие приоткрыл веки и повернулся на другой бок, чтобы обнять жену. Но в следующую секунду в вечно тёмных окнах замка вспыхнул яркий свет. Для мира, лишённого небесных светил, это было подозрительно.       За непонятной вспышкой на горизонте последовал ужасающий звук. Он нарастающим свистом разнёсся по Тёмному миру. Угрожающе приближаясь, он становился всё громче и громче. От этого звука тело инстинктивно сжималось, связывая органы внутри плотнее и ближе, сводя ребра, чтобы обезопасить испуганное сердце, напрягая мышцы, чтобы выдержать что-то сильное и страшное.       — Люций?.. — Его жена тоже проснулась. Это испугало её до такой степени, что она не могла пошевелиться.       В один миг жуткий звук будто приобрёл материальность, разрушительную силу. Он стал мощной взрывной волной, что откидывала камни с земли, выбивала окна.       Люций только и успел, что прижать голову жены к своей груди и закрыть их своим чёрным крылом.       Окна их спальни разлетелись вдребезги. По стенам замка пошли трещины. Люстра посередине комнаты качнулась так резко, что ударилась о потолок и свалилась на пол. Упали все книги. От удара открылся замок на двери…       В мёртвой тишине двигалась только пыль, она медленно оседала обратно на поверхность, пока живые молча боялись следующего удара. Но его не последовало.       — Ты в порядке? — Люций спросил у жены, приподняв чёрное крыло. С перьев посыпались мелкие осколки. — Ты не ранена?       Брюнетка отрицательно закачала головой, её губы немного дрожали, но сейчас она была больше удивлена, чем испугана.       — Я в порядке, — сказала Тёмная Богиня, доставая тонкий осколок из кожи над лодыжкой, пока этого не заметил муж. — Куда ты? — Спросила она, смотря, как Люций в спешке застёгивает рубашку.       Ответ был очевиден. Как повелитель Тёмного мира, Люций должен был узнать, что произошло. И решить, что с этим делать.       — Приведи Мефистофеля на Совет, жду вас в зале через пять минут, — сказал он, уже надевая сапоги.       — Милый, у тебя кровь, — жена поспешила его остановить, но тот уже шёл к двери.       — Это мелочи, — бросил он, скрывшись в коридоре замка, но прежде, чем открыть портал, Люций услышал, как его жена громко позвала целительницу.              — Мощный удар из Подлунного мира пришёлся на правый берег реки Стикс, — рапортовал Люций, присоединившись к остальным Богам. — Воронка от взрыва уходит на семь метров вниз, но осколков снаряда найдено не было, думаю, использовали плазму. Погиб старший из рода Кракен, вся река и пустыня за ней залиты кровью умершего. Его тело найдено в трёхстах метрах от воронки. В окружных городах есть пострадавшие от взрывной волны. — Встретившись с беспокойным взглядом друга, он добавил, — ах, да, и это не всё моя кровь.       Люций раздражённо дёрнул крыльями, когда надоедливая целительница за его спиной достала очередную стекляшку. Тёмная Богиня Зимы и Ночи — Марена — по просьбе его жены преследовала повелителя все эти пять минут, пытаясь излечить его от глубоких резаных ран. До нас дошло мало легенд о целительном даре Тёмной Богини, но в те времена она возглавляла академию Мар — большинство покровителей здоровья и врачевания были Марами — её учениками.       — Не понимаю, они считают нас врагами? — вслух спросила Фемида.       — Скорее соперниками, — ответил ещё один Светлый Бог, появившийся из огненного портала, — врагов во сне не убивают. К ним относятся с бо́льшим уважением.       — Соперниками за что? — уточнила Марена.       — За власть, — голос принадлежал всё тому же Светлому Богу. — Люди полны надежды, что у них получится низвергнуть тех, кто дал им право на свободу, — истинно пророчил Бог Разума, для идеального пророчества сию фразу следовало читать со словом «Всегда».       — Тогда мы должны принять вызов, — твёрдо заявил Марс.       — Не думаю, что это был предупредительный выстрел, друг мой, — закачав головой, сказал Люций. — Нам просто повезло, что они промазали, — Тёмный посмотрел на стоящих у середины стола и устало занял один из стульев.       Светловолосый демонстративно свёл края мантии, при этом сложив руки на груди:       — Как бы мне было несвойственно это говорить, но Люций прав, — сказал Тот, тоже подойдя к столу.       Он щёлкнул пальцами рядом со столешницей, и над ней вмиг засияла объёмная карта материка с подробной имитацией рельефа, точной топографией и отображением действительности в реальном времени. Как это его не пришлось уговаривать делиться информацией? Обычно Бог Разума долго зазнавался, прежде чем снизойти до общения с соплеменниками, чем нередко раздражал Люция. Хотя у Люция были и другие причины недолюбливать То́та.       Сегодня Тот обошёлся без осаждающих фраз Тёмного Бога, и так зная, что Люций скажет что-то вроде: «Давай без твоего высокомерия. Важничать будешь завтра, если выживешь. Если твои агенты что-то узнали, просто поделись с Советом. Сейчас не время и не место…»       «Да-да-да, конечно…» — закатывая глаза, Тот недовольно заткнул собственные мысли.       — После взрыва мы заметили некоторые изменения в географии. Мы полагаем, что произошёл перегруз системы, из-за чего выключились пусковые площадки и механизмы, поддерживающие иллюзии.       Тот снова щёлкнул пальцами, карта, что только что сияла ночными огнями и мерцала от движения миллиардов людей, преобразилась, став мёртвой и пустой.       — Несколько новых объектов были замечены с воздуха: пять Пусковых площадок хаотично разбросаны по местности, в Центре появилось высокое здание с посадочными площадками, а на севере нами был замечен вход в подземный бункер, — перечисленные пункты обозначились на карте сияющими красными точками.       У Богов было своё тайное агентство, в те времена им руководил Тот, незримо шпионя за людьми. Его сознание было напрямую связано с мыслями его агентов, он слышал их отчёты, видел их глазами. Поэтому, говоря о себе, Тот часто употреблял «Мы», ведь в его голове голоса принадлежали разным существам.       Вообще, ментальная связь была не редкостью для жителей Божественных миров. Тот ей пользовался для работы, но чаще же она заменяла обычный телефон и смс, позволяя обмениваться мыслями, слухом и видением по желанию абонентов.       — Иллюзии были достаточно правдоподобными, чтобы обмануть нас, — с укором произнёс Тот, больше виня в этом себя и своё агентство, нежели остальных Богов. — Мы ближе всего к северу, поэтому проникнем на базу. Здесь… — Тот прикрыл веки, понимая, что спросонья ему не хватит словарного запаса, чтобы подробно описать всё, что видят его ангелы. Поэтому он снова щёлкнул пальцами, приглашая к себе в голову ещё нескольких участников.              Пять ангелов незримо приземлились на входе в бункер. Здесь было много военных. Чёрной тенью внутрь зашёл генерал объединённой армии. Ангелы последовали за ним. Они спустились этажом ниже, прошли однообразные коридоры. Генерал был немногословен, но с одним человеком в лабораторном халате провёл больше времени, чем с остальными. Целых семнадцать секунд.       Здесь команда разделилась — двое ушли за учёным, что возвращался в лабораторию. «Т-СБ1» — было написано на первой двери в исследовательских комнатах. Эта же маркировка повторялась на ящиках с новейшим оружием, она мелькала в отчётах о проделанных опытах на столах лаборантов, ею были именованы ампулы в длинных шкафах, эту надпись замечали все агенты.       Агент номер два, шедший за генералом, отделился от команды, уйдя за группой, на вид простых людей. Они привели его в просторное общежитие, уходящие на девять этажей под землю. Зал, площадью в несколько километров, был плотно заставлен металлическими кроватями, среди которых не было свободных. Кажется, в этом жилом комплексе собрали граждан всей планеты.       «Наверняка это не единственный жилой корпус», — подумал ангел.       Маленький волшебник лет трёх забрался под одеяло своей кровати, заставив кубик конструктора светиться. Это была единственная игрушка, которую он успел взять. Он обнял её и плакал. Он всегда громко кричал в местах больших скоплений людей: в общественном транспорте или в магазине. Его мама, что сидела близ его кровати, переживала, что сын начнёт истерику в этом месте, где на квадратный метр приходилось по десять человек. Но мальчик только молча плакал. Он боялся, точно зная, что уже никогда не выйдет из этого бункера, полного напуганных людей.       Агент номер четыре, что следовал за учёным, остановился у витрины с чёрным камнем. «Это монолит!» — тут же сообщил он.       Это была часть того монолита, что нашли Боги после разделения Миров, из него они выковали огненные мечи, сделав единственное оружие, кое способно убить Бога. «Всё-таки обломок выкрали не демоны…» — с сожалением подумал Арай. Приблизительно год назад из Архива исчез последний образец камня. Эх, лучше бы обломок оказался в руках демонов, ибо человек нашёл этому куску камня более жестокое применение. Агент номер четыре продолжил изучать лабораторию. На самом нижнем её этаже располагалась реакторная, запитывающая базу энергией.       Агент номер пять зашёл в кабинет учёного. «Т-СБ1» — было написано на большинстве его отчётов. «Синтезирован из токсинов, выделяемых микроорганизмами на поверхности объекта «Монолит». Модифицирован в единственном варианте», — читал ангел. «Т-СБ1 — расшифровывается, как Токсин — Смерть Богов первого варианта».       «Слишком пафосно, на мой взгляд», — между прочим, подумал Тот.       «Зато точно определяет суть», — заметил Арай.       Агент номер три покинул своего напарника, шедшего за генералом, на одном из поворотов. Коридор привёл его в военное общежитие. Этажей здесь было меньше, чем для гражданских, площадь тоже была не такой просторной. Имелись комнаты для тренировок и подготовки.       Солдат нервничал, крутил в руках пистолет в комнате с мишенями. Его товарищи что-то мирно обсуждали в стороне, а у него руки чесались продырявить кому-нибудь голову. Он взял ампулу из ящиков с известной нам маркировкой — они здесь стояли всюду. Вложил стекляшку в магазин пистолета. Ангел мог наблюдать, как жидкость из колбы перетекает по внутренним плотным трубкам вверх, впрыскивается в небольшую камеру, где мгновенно превращается в пар и ионизируется. Когда солдат нажал на курок, из дула пистолета XIII поколения вылетел дозированный сгусток яркой плазмы. Совершенно без отдачи.       «Пуля» оставила чёрный цвет на стене с мишенями. Ангел быстро подсчитал, что жидкости из одной ампулы хватит более чем на сотню выстрелов. Не имея специальной жидкости, оружие было способно автоматически закачивать в себя газы из окружающей среды, делая обычную плазму.       Солдат нажал на курок ещё десять раз.       — Эй, успокойся! Береги патроны.       — Да нахера? — злобно ответил солдат, — Этой херни у нас завались. — Он снова взялся за мишени. — Пустили бы уже божкам головы расхерачить.       Агент номер три решил выйти из комнаты, дальше исследуя общежитие.       «Думаете, этот Токсин действительно способен нас убить?» — подумала Марена.       «Среди нас уже есть потери, — вспомнила Фемида, — Кракен — божественное существо, взрыв даже такой мощи не мог его убить. А это значит…»       «Это значит, что в снаряде был тот же яд», — Люций закончил её мысль.       Агент номер один продолжал слежку за генералом, что шёл в свой кабинет. Людей в коридорах становилось меньше, а от белых стен и яркого света появлялось ощущение холода. Генерал отворил дверь ID ключом.       Ангел тут же начал сканировать главную комнату. Его глаза не упустили голографической модели с тактическими обозначениями, расписанные стеклянные доски с важными прикреплёнными документами, бумаги и компьютер на столе.       К последним он подошёл ближе. Титульный лист раскрытой папки гласил: «План Операции Сопротивление». Ангел украдкой изучал доступные бумаги, разумеется, он не мог подойти и перевернуть страницу, иначе он мог быть замеченным. Вся нужная информация и так лежала на столе.       Но агент отвлёкся, взглянув на компьютер. Пришло смс из Центрального Блока: «Мёртвое пространство на территории бункера восстановлено».       Он успел дочитать до точки, прежде чем услышал за спиной треск затвора. В следующую секунду связь прервалась.              Боги открыли глаза, когда Тот прервал трансляцию. Сам же Бог Разума опёрся о стол, пытаясь вспомнить, как моргать. Он оцепенел от страха смерти.       — Что это было? — недоумевал Марс.       — Моего агента убили, — Тот дотронулся пальцами до затылка, точно зная, куда пришёлся смертельный для агента удар. — На этом связь прервалась, — на выдохе сказал он.       Конечно, на его голове не было раны, и пальцы не испачкались в крови, но руки Тота тряслись, будто пулю в затылок получил он.       — Выводи Ангелов из бункера, — приказал Арай.       — Не могу, — через слово ответил Тот, — не могу с ними связаться. — В его голове стало непривычно тихо. На лице Бога появилась нервная улыбка, — кажется, людские надежды не так уж и безосновательны.       На входе в зал вновь вспыхнуло пламя, огненный портал перенёс последних членов Совета. Первым через алые лепестки тёмным силуэтом перешагнул Мефистофель. Он поприветствовал всех кивком и, чуть шелестя крыльями, скрылся в тени у окна.       Крылья Богов были индивидуально непостоянными. Представьте, сколько неудобств они вызывали при ношении одного только плаща. Как его надеть, как снять, что делать с разрезами на спине? «Красота требует жертв». Посему кто-то порой скрывал свои крылья, дабы не портить верхнюю одежду, кто-то приловчился мгновенно восстанавливать ткань, кто-то пользовался магией так, что за спиной ничего не мешало надеть пиджак — будто крылья были иллюзией.       Что-то мы отвлеклись, совершенно забыв о второй опоздавшей на Совет персоне. А эта горделивая персона нам может не простить такой оплошности.       О, дорогой читатель, окажись Вы в ту минуту близ портала, Вы бы потеряли дар речи! Ибо были бы уверены, что эта девушка Вам не просто знакома, а Вы знаете Её.       «Летта?» — в тот же миг промелькнуло бы у Вас в голове. А следом за воспоминаниями о датах пронеслось, — «Как это возможно?»       Вы обознались. Но понимание этого ввело бы Вас в ещё большее недоумение.       Глаза упрямо видели Летту, её походку, комплекцию, рост, манеры, улыбку, а сознание напоминало, что эта героиня должна родиться лишь через пять человеческих Хронологий. Несколько отличий Вы бы всё-таки нашли, отчего вздохнули б чуть спокойнее.       Волосы у Богини от рождения были чернее тьмы, а глаза вмещали в себя свет дальних галактик — они были фиолетовыми, а не голубыми.       И да, дорогой читатель, Ваши догадки верны. Мы уже виделись с этой Богиней. Однако в спальне Люция было слишком темно, чтобы различить в её образе что-то, помимо цвета волос.       — Эрида, — Люций обернулся к жене.       Дьявол по обыкновению невольно улыбнулся правым уголком губы. Он не показывал клыков, но его улыбка мало чем отличалась от оскала голодного зверя. Однако он быстро взял себя в руки, безысходно выдохнул, поражаясь поведению жены, и встал из-за стола, предлагая сесть ей.       Всё потому, что Эрида не успела переодеться. На ней было всё то же лёгкое ночное платье на тоненьких длинных бретельках с нитевым рисунком на спине. Дьявол избавился от похотливой улыбки, лишь когда вспомнил, где находится.       — Вы сохранили данные с модели? — не придавая значения своему откровенному виду, спросила Эрида.       Может быть, она и опоздала, ища Мефистофель в глубинах Ада, но презентацию Тота не пропустила. Тот связался с ней, как только переместился в зал Переговоров. Тогда Бог Разума посчитала это хорошим решением, но сейчас от взгляда Люция почувствовал себя лишь хуже и неуютнее — звонки Эриде лично для Тота были под строжайшим запретом.       (И это было малейшее из «наказаний». В прошлом у Дьявола были все основания убить Тота без суда и следствия).       — Свет мой, — мягко сказала Эрида, успокаивая гнев мужа.       — Просто сядь, — сквозь зубы посоветовал он. Недовольно вздохнув, Люций снял с себя чёрный плащ, чтобы накрыть им её оголённые плечи.       Тут Люций, наконец, заметил, что он и Марс единственные, кто имел честь явиться на собрание не в домашней одежде. Мефистофель стоял у окна, чтобы его поношенный спортивный костюм было не так заметно в тени. Фемида с сонными глазами поправляла светлый махровый халат. Мантия Тота оказалась растянутым кардиганом. А Арай вообще был в пижаме. Бледно-голубенькой такой, с вышитыми крохотными единорогами.       Последнего Люций смерил серьёзным взглядом и, покачав головой, положил руки на плечи жены. Да, семь минут назад все ещё спали, но Люций не считал это оправданием, решив, если выживет — лично займётся их дисциплиной.       — Что там с макетом? И что было в планах Сопротивления? Мы так и не успели прочитать, — напомнил Арай.       — Да, — Тот опомнился, вернувшись к карте на столе, — я запомнил. Основной план операции Сопротивления расписан на случай сбоя первого пункта, которым было единовременное уничтожение врага. В два часа ночи над континентом должно было открыться три портала, в каждый из наших миров соответственно. А Центральный Блок — условно, это и есть высокое здание в Центре — активировал бы пять Пусковых площадок. Доза яда в каждой установке рассчитана на три снаряда.       План был приведён в действие. Но из-за перенапряжения Центральный Блок вышел из строя — иллюзии спали, телепорты закрылись, четыре площадки выключились, а последняя дала осечку. Координаты первого удара должны были совпадать с замком в Преисподней.       Тот перевёл дыхание и продолжил:       — Они продумали такое развитие событий. Для перезагрузки системы им понадобится три часа, — он сделал ударение на времени. — И чтобы мы сразу не нарушили их планы, разрушив основные пункты, смертные защитили их. Вокруг каждой Пусковой площадки и Центрального Блока люди прожгли пространство, — от красных точек на иллюзорной карте разошлось алое свечение. Отдаляясь, оно постепенно блекло, но, прежде чем окончательно исчезнуть, прошло многие километры.       — «Мёртвая зона», — продолжил Тот. — Видимо, её же они включили в бункере. Вот почему генерал увидел моего агента, и вот почему прервалась связь. На территории мёртвой зоны нет магии. Мы не сможем пользоваться магическим резервом ни в каком виде, — Тот стал зажимать пальцы, — ни порталов, ни уход за грани, ни связи и сил — ничего! А по периметру прожжённого пространства выставлены отряды боевых магов.       Множество колдунов обозначились на карте чёрными точками. Больше всего их, как муравьёв, было вокруг мёртвых зон пусковых площадок.       — Там, где магия точно утратила свою силу, нас будут ждать солдаты с оружием XIII поколения, снайперы и ПВО на крышах, — это значило, что крылья тоже им будут не в помощь. — Смертные сделали так, что на их поле мы станем слабее людей…       — Неужели их нельзя вразумить? — боязливо спросила Марена, закончив с ранами Люция.       — Они не станут нас слушать. Этот бой нам не выиграть словами, — холодно заметила Фемида.       — Тогда мы нападём в ответ! — не унимался Марс. — Мы разделим войско на пять отрядов, выдадим мечи, захватим пусковые площадки!       Эрида прервала воодушевлённую реплику Бога Войны:       — И что ты собираешься делать дальше? С поредевшими отрядами ты зайдёшь в тупик, пушки не отключить напрямую.       — Тогда мы взорвём их!       — Подорвав себя, ведь отряды не смогут быстро эвакуироваться из-за отсутствия магии. Потрясающе, Марс, — она язвительно улыбнулась.       Арай с интересом наблюдал за разгорающейся ссорой и перетягиванием маски лидера. Светлый решил напомнить, кто среди них главный, пока Бог Войны не отправил ангелов на верную смерть.       — Господа, то, что нам придётся играть на их поле, ещё не значит, что по их правилам. Люди не знают, что нам известен их план, этим нужно воспользоваться.       Они ждут нас у пусковых площадок, — Арай указал на россыпь чёрных точек, — а мы пойдём на Центральный Блок. Он меньше охраняется, но имеет бо́льшую значимость — с него можно будет остановить запуск всех снарядов. Конечно, смертные перебросят свои силы с других позиций на нас, но мы к тому времени далеко зайдём на их территорию.       Мы объединим армии Тьмы и Света, откроем портал так близко к мёртвой зоне, насколько это будет возможно. Нет времени заходить с менее защищённых сторон в горах.       Маги на границе не станут проблемой, а дальше… — Арай задумался, — к сожалению, у нас мало технического оснащения, но огнестрельного оружия должно хватить на первые ряды, ещё нам нужны экранные щиты.       Идём пешком или летим не выше пяти метров над землёй, — Арай сделал здесь ударение, — по воздуху слишком опасно. Также для связи нам понадобятся рации и передатчики, за неимением ментальной связи. Тот, займись этим.       Марена, — Арай продолжил раздавать приказы, — организуй госпиталь в Межмирье, и нам нужно несколько Мар на поле битвы.       Меф, — Арай посмотрел на тень у окна, — активируй протокол Судного дня. Нам нужны все Жнецы. Сегодня умрёт много смертных, нельзя допустить, дабы их души канули в никуда. — Теперь он обратился ко всем, — экстренно распределяем умерших в Рай и Ад. Никакой реинкарнации.       Фемида и Эрида, — он поочерёдно посмотрел на Богинь, — на вас эвакуация жителей Светлого и Тёмного мира.       — Но… — только и успела возразить Эрида, привстав со стула, как муж посадил её обратно.       — Ты никуда не пойдёшь, — сказал Люций, не убирая рук с её плеч.       Эрида почувствовала, что он смотрит на неё, и откинула голову назад, встречаясь взглядом с алыми глазами.       — Кто же будет тебя спасать? — спросила Тёмная Богиня.       Люций промолчал и лишь отрицательно закачал головой. Он не желал, чтобы спасать пришлось её. «Останься дома», — просил Люций. «Это приказ», — повелитель Тёмного мира не принимал её возражений.       Эрида понимающе кивнула, пробуя сделать хотя бы вид послушания.       «Поберегите себя, моя госпожа», — в её голове появился голос целительницы, на что Эрида ответила ей неоднозначным взглядом. То ли это был укор, то ли понимание.       — Господа, — продолжил Арай, — до запуска системы осталось три часа. Выступаем немедленно.       — Через пять минут, — исправил Люций.       Арай вопросительно на него посмотрел.       — Если меня ранят в этом бою, я бы хотел, чтобы у моего друга в руках была хотя бы шпага, а не подушка.       Арай виновато посмотрел на манжеты с единорожками:       — Да, если погибать, то с честью. Выступаем через пять минут.              Адово пламя в один миг поглотило главную площадь Белого города. Жар от массово открытых порталов плавил небеса. Одинокие боевые маги у границы мёртвой зоны испуганно обхватили колдовские посохи от одного явления Божьего, ибо портал выглядел как разлом в Бездну, а каждый высокий лепесток пламени нёс в себе злорадный смех Сатаны.       Этот бой закончился, не начавшись. Колдуны окаменели, застыли на месте, как только закрылся портал, и Боги спокойно прошли мимо живых статуй. Но стоило им ступить на мёртвую зону, как судьба поменяла их ролями.       Боги потеряли десятерых на первой же линии обстрела. Огнестрельное оружие сильно уступало современному (на тот момент) и было абсолютно бесполезным против защиты смертных. Пули не пробивали их костюмы. Поэтому был отдан приказ стрелять по глазам — единственному открытому участку.       Улицы Белого города загорались от вспышек выстрелов, летящей плазмы и взрывов гранат. Тихая ночь под звёздным небом наполнилась шумом кассетной очереди, криками приказов, яростных угроз и грохотом взрывных ударов — будто началась безоблачная гроза.       Божья армия оставляла позади себя лишь трупы, ибо к людям этой ночью не было доверия. Оставь их в живых за своей спиной — получи пулю в затылок. Дорога светилась утекающими душами, будто из мёртвых тел прорастали внеземные призрачные цветы. Жнецы еле успевали косить эти колосья.       Арай застрелил из укрытия последних солдат, оборонявших перекрёсток. «Ведь они не виноваты в этом, — с сожалением подумал Бог, — в этом лишь наша вина. Моя вина…» Это Боги заигрались в увлекательную стратегию под названием «Человеческий мир», это Боги построили людям первые города, открыли школы, это они мирили магов и немагов (из-за чего одарённые колдуны были обязаны проходить в вузе ядерную физику). Боги учили людей, были их воспитателями и правителями. Но, когда человек стал самостоятельно заниматься своим народом, Богам наскучила эта игра. И они ушли, передав трон смертным.       Боги забыли, насколько человек алчен к власти. Они забыли, что сами поведали, как себя убить.       Через полчаса высотные здания Белого города остались позади. Последние пустые улочки, длиной километров двадцать, ангелы и демоны преодолели низким полётом, по назначению воспользовавшись крыльями, которые на территории мёртвой зоны было невозможно спрятать. Но за городом их ждал неприятный сюрприз. По автомагистрали им навстречу шла вторая волна Сопротивления. Тяжёлая военная техника, отряды из запаса и подкрепление с тех зон, что Боги тактично обошли. Здесь Арай осознал ненадёжность своего плана. У него закончились патроны, и винтовка, что спасала ему жизнь кварталом ранее, стала бесполезной грудой металла. «Зато умру красиво, парадный камзол всё-таки», — подумал Арай, ударив солдата прикладом. Человеческая кровь брызнула на белую ткань.       К счастью, подмога подоспела не только к врагу. На площади, что Боги оставили далеко за спиной, вновь вздымилось пламя.       «Всем найти укрытие», — услышали Боги по беспроводным передатчикам. «Повторяю, всем срочно найти укрытие», — смешавшись с помехами, прозвучал строгий голос Фемиды.       Укрытие. На автомагистрали. Эти два несовместимых понятия в одном словосочетании следует читать с усмешкой и уточнением. Но уточнять было некогда. Часть войска, что ещё не вышла к открытой местности, скрылась в подъездах и в тени высоток, а первые ряды едва ли успели прикрыть головы и отбежать с главной дороги, когда из глубин Белого города прямо на них пошёл ураган. Начиная с главной площади, вдоль улиц поднялся штормовой ветер такой мощи, что со зданий сбивало кирпичи, отрывало стены, асфальт вырывало кусками и уносило деревья. Его удар был тяжелее морской волны, той, что мгновенно лишает дыхания и утаскивает на дно. «Ветерок» был смертельнее осколочной бомбы и, к сожалению, задел не только врага.       — Что это, чёрт побери, было? — спросил один из ангелов, пытающихся подняться с земли. Его лицо было в крови, бедолаге раскроило череп. К нему уже спешила Мара, а Жнецы убирали души, вытекающие из разорванных человеческих тел. Часть отряда «второй волны» лежала на асфальте, часть — на траве рядом. Ну, как часть… Головы здесь, ручки там, капот военной машины застрял в чей-то шее, и так весь препятствующий Богам человеческий отряд раскидало по земле. Смертельный ветерок прибавил жнецам работы.       Арай поднялся с земли, отряхивая от пыли свой костюм. Мары доложили, что потерь среди их армии нет, только трое раненных. Верховные Боги снова собрались в круг Совета, но обсудить и узнать, что это было, им помешал выживший солдат. Обезумевший человек, перепачканный кровью своих собратьев, вырвался из завала сложенных тел. Сам он мало чем отличался от убитых: оторванные мышцы, обильное кровотечение, разбитый череп. Но в руках у него была пушка, а в глазах нечеловеческая ярость.       — Люций, в сторону! — крикнул Тот, увидев, что обезумевший целился в Тёмного. Бог Разума кинулся на Люция, посчитав это единственным правильным решением. Повалив Люция, Тот услышал выстрел. Вспышка плазменного снаряда осветила ночную дорогу, но не с той стороны, что ожидал Тот.       Обезумевший упал замертво на землю, даже не успев нажать на курок.       Все замерли. И Боги, и Божьи солдаты, все стояли на месте, встречая кого-то восторженным взглядом. Все замолчали, словно специально, чтобы Тот смог различить чьи-то уверенные приближающиеся шаги. Люций, поднимаясь с земли, увидел перед своими глазами знакомые чёрные ботфорты и подол своего же плаща.       — Спасла, — гордо сказала владелица вещей, демонстративно перезаряжая украденную плазменную винтовку. Ну, как украденную? Можно считать вещь украденной, если подобрать её из рук убитого?       — Эрида! — Люций произнёс её имя злее ругательства. Жену он приветствовал недобрым взглядом, — какого Дьявола ты в этом мире?       Она лишь улыбнулась:       — Я этому Дьяволу только что жизнь спасла, но, если он не доволен, могу быстро всё исправить, — она вновь указала на новенькую пушку.       Его алые глаза залились пламенем. В строгом взгляде супруга чётко и раздельно читалось: «Иди домой!» — без всякой ментальной связи. Но девушка и шага не сделала в сторону Тёмного мира, напротив, приблизившись к мужу, гордо заявила:       — Это я писала протокол Судного дня. Я командую подразделением Жнецов. Дорогой, я имею полное право быть здесь, и меня никто не вправе остановить. — Она видела, что от её слов Дьявол начал скалиться. У него вскипала кровь. Уроженка Преисподней продолжила язвить, чертовка наслаждалась его агрессией, — ты знал, что у противника можно отбирать оружие, когда у тебя закончились патроны?       — Тебе был дан приказ, — Люций говорил спокойно, но у окружающих от его тона кровь стыла в жилах.       — И я его выполнила. Жители Тёмного и Светлого мира эвакуированы. Мы с Фемидой даже переоделись перед тем, как идти спасать наших сонных мальчиков.       Люций взглянул за её беспёрые крылья, что она зачастую прятала в волшебных мирах. Из Белого города на автомагистраль вышли несколько десятков ангелов во главе с Фемидой. Эрида продолжила:       — Мы воспользовались взрывной магией, когда переместились сюда, чтобы очистить улицы. Да, магия исчезает в прожжённом пространстве, но ветер от этого скорость не сбавляет.       Арай видел, что его друг вот-вот выйдет из себя, но не смог удержаться от усмешки. И Люций этого не стерпел:       — Ты, вообще, на чьей стороне?       — Как друг, — Арай сразу стал серьёзным, — всегда на твоей. Но как Верховный Бог, друг мой, боюсь, к твоей жене не подкопаться. Юридически это она должна вести отряды Мефистофеля, и она спасла нас. Поэтому, прости, но я не стану и не имею права ей приказывать покинуть поле боя.       Тихо рыча, Люций тяжело вздохнул. Сжал кулаки, явно представляя, как сворачивает кому-то шею. Эрида, пожав плечами, поспешила обойти мужа, пока тот ещё пуще не разозлился — даже бесу следует знать меру, иначе его решат изгнать. Аккуратно переступая оторванные человеческие конечности, дабы не испачкать ботинки, Эрида пошла к собравшимся Жнецам.       — С плазменным оружием мы сможем обезвредить ПВО, значит, воздух снова для нас открыт, — сообщила Фемида. — До Центра ещё автострада, два города и мост через широкую реку, а до запуска системы осталось два часа. Мы не успеем пешком.       Арай не мог не согласиться с Богинями. Сменив вооружение, крылатая армия взмыла в ночное небо. С горизонта сразу раздались одиночные залпы, но снаряды не достигли цели в виде летящего войска. Ангелы стреляли без промаха, и с высока был куда лучший обзор.       С земли было видно, как на фоне далёких звёзд мелькали силуэты крупных птиц. Как если бы орлы, летевшие стаей, столкнулись с ворохом летучих мышей — хаотично невообразимое явление, особенно когда эти небесные существа начинали посылать на землю падающие звёзды. Именно так выглядели плазменные удары — как метеоритный дождь.       Но и люди не растерялись при смене поля боя. Игра стала азартнее, когда в безоблачном небе появились истребители. А через час полёта снова прогремел взрыв. Ангелы и демоны запорхали на месте, осматриваясь, ибо на этот раз причиной взрыва были не они.       — Что же вы творите, люди? — в отчаянии спросил Мефистофель, увидев, как на севере обвалилась земля. Бункер был уничтожен. Из образовавшейся в воронке смеси крови, плоти, бетона и грязи стали прорастать миллионы призрачных колосьев.       — Наверно, взорвалась реакторная, — предположил Тот, с ужасом смотря, как в один миг всё мирное население планеты рассталось с жизнью. Кубик от конструктора в холодных разбитых ручках маленького волшебника погас навсегда.       Богам пришлось отправить на Север всех Жнецов и часть своей армии, чтобы не упустить ни единой души. Но Эриду Люций с ними не пустил, объясняя это тем, что, уж если она, ослушавшись его, явилась на войну — он должен быть уверен в её безопасности, а для этого она должна быть рядом. Хотя вслух он сказал лишь своё строгое: «Нет».       Войско Марса вместе с Богом Войны остались на границе Центра, сдерживая отряды смертных. В итоге к Центральному Блоку пробились лишь верховные Боги с небольшой армией подмоги.       Центральный Блок не был самым высоким зданием в городе, всего две-три сотни этажей, но он сильно выделялся среди прочих офисных многоэтажек с зеркальной облицовкой. Блок был шире, ведь каждый этаж был отдан под лаборатории и серверные. На крыше была установлена сетевая антенна, и где-то в километре над землёй, то есть чуть выше, чем середина здания, начиналась широкая терраса, служившая посадочной площадкой.       — Я снижаюсь, попробую отключить систему, — предупредил Тот, спускаясь к главному входу. Как раз в этот момент над небоскрёбами Центра послышался жуткий рокот, молниеносный свист.       От последующего звука кровь Люция заледенела. И это был не воздушный удар от самолёта, переходящего на сверхскорость, это был женский крик. В последний раз он слышал его, когда Цербер сорвался с цепи. В тот раз огромный пёс чуть не сбросил Богиню в бездну Преисподней. От её крика внутри Дьявола всё сжималось, переворачивалось, и он чувствовал страх. Её крик был единственным, что могло заставить Дьявола бояться. Бояться за неё.       В Эриду врезался истребитель. Для них обоих это был последний полёт. Самолёт, задымившись, пошёл на аварийную посадку в здание напротив, а Эриду откинуло ближе к Центральному Блоку. Тогда она и закричала, когда, пытаясь вспорхнуть, поняла, что не может взлететь. Она трепыхала крыльями, как птенец, выпавший из гнезда. Беспомощность — вот, что она ощутила в тот момент, когда не могла воспользоваться ничем, что раньше ей помогало. Она не могла колдовать, не могла ни за что ухватиться, а любое движение крыльями лишь усугубляло ситуацию, резко отдавая болью и закручивая несчастную в воздухе. Однако страх ей был чужд и в минуту падения. Слишком многое её отличало от бедолаги, что решил прыгнуть с четырёх тысяч метров, на несчастье, с неисправным парашютом. Эрида не боялась смерти. Не сейчас. Откуда-то Богиня знала, что не так ей суждено умереть. Её короткий пронзительный крик был криком неожиданности и осознания неминуемой боли, от предстоящего столкновения с землёй. А паника… Паника была связана с Люцием. С его страхом и переживанием.       Только любящие могут, будучи в опасности, волноваться, как за это испугается их половинка.       Эрида теряла сознание, как вдруг почувствовала, что её подхватили под руки. Пропасть скрылась за пеленой чёрных перьев, а земля, до которой оставалось падать ещё километр, тут же ободрала её ладони.       — Спас… — усмехнулся Люций. Только услышав крик, он сложил крылья и спикировал вниз. Как всегда, он испугался за жену больше, чем она сама. Люций успел поймать её у края посадочной платформы, на которую и приземлился, больно ударившись спиной о её поверхность. Эрида была в его объятьях.       — Теперь мы квиты, — улыбнулась ему жена, разводя руками кокон из чёрных крыльев.       — Ты неисправима, — Дьявол закатил глаза. Наконец-то этой ночью их оставили наедине. Люций позволил себе выговориться, — упряма и непоследовательна.       По рации передали, что на посадочную площадку поднимаются солдаты. Эрида, встав на ноги, достала винтовку из-за спины. Чуть прошипела, задев травмированную конечность.       — Что с крылом? — между прочим, спросил муж.       — Просто связку растянула.       — Поэтому я и настаивал, чтобы ты осталась дома, — Дьявол перезарядил пистолет. — Чтобы в этой битве мне не пришлось спасать тебя!       — Ты не хочешь меня спасать?       — Я не хочу, чтобы ты была в опасности! Но ты вечно окружаешь себя ими.       — Если бы я не пришла на помощь, вы бы уже были мертвы, или до сих пор торчали на автомагистрали.       — Я, может быть, был бы и рад этому. В той битве Тоту могло оторвать голову, а ты лишила меня удовольствия сего лицезреть.       Самое интересное, что, ссорясь, они не кричали. Их голоса оставались спокойными, разве что немного окрашивались злобой и ненавистью ко всему сущему.       — Прошло уже девятьсот тридцать пять лет… — нужно будет как-нибудь подробнее рассказать о этом случае, когда Бог Разума единственный раз в своей жизни не подумал, закрутив роман с женой властителя Тёмного мира, — после этого ты говоришь, что ты не злопамятный?!       — Нет, дорогая, из нас двоих только ты с точностью до дней помнишь, как давно это случилось, — кажется, они отклонились от темы, подбирая любые предлоги для спора. Возможная измена вспомнилась как нельзя кстати.       — Да, дорогой, я тоже не прочь напомнить Тоту о карме. И я не скрываю, что злопамятна. Я ещё припомню тебе лет через двести, как ты вызверился на меня на террасе Центрального Блока!       К площадке с опасной скоростью стал приближаться истребитель. Наши герои лишь на миг прервали ссору, одновременно выстрелив в сторону неприятеля. Самолёт закрутило к земле, а они продолжили ругаться.       — Да, я злюсь. — Люций вновь взвёл курок. — Злюсь, потому что всю жизнь пытаюсь понять, что вертится в голове моей жены. Любой другой уже бы затянул петлю на шее!       — Любая другая уже бы застрелилась, сходя с ума от ожидания. От страха, что её мужа разорвёт на поле битвы!       — Ведь ты даже не пытаешься понять меня в ответ.       — Я поэтому и пришла. Я понимаю тебя, но я не могла поступить иначе!       — Ты несносна.       — Под стать тебе.       — До ужаса невозможна. Ты единственная во всех мирах можешь довести Дьявола! Ты хаос во плоти!       — Свет мой, довольно комплиментов, — Эриде льстили его слова. Она вела себя как неисправимый подросток, который улыбается на родительскую ругань, понимая, что их это ещё больше бесит. — Я тоже тебя безумно люблю.       Люций обречённо выдохнул, проклиная Судьбу, что сделала Эриду его женой. Эта Богиня сводила его с ума, раздражала до невозможного, но ничто в жизни не могло заставить его сказать: «Я тебя ненавижу», «Я убью тебя», «Мы расстаёмся», «Мы не пара!» Люций даже не мог представить, что когда-нибудь об этом задумается, ибо она была его хаосом, его очаровательным непослушным сумасшествием.       Уже злясь на самого себя, Люций сделал порывистый шаг вперёд. От ненависти до любви буквально был лишь один шаг. Одновременно нежно и властно он запрокинул её голову, ставя точку в их ссоре.       Вокруг рушились здания, падали самолёты, умирали Боги и люди, отряд смертных спешил по лестницам на их этаж. Но всё это отошло на второй план на время поцелуя Тёмных Богов, что был наполнен страстью, тьмой и мраком, как и они сами.       — Мой любимый Хаос, — приятно улыбнувшись, признал Люций.       Мир вокруг них не существовал ещё три секунды. Три долгих неразрывных секунды, по прошествии которых супруги, не выпуская друг друга из полуобъятий, открыли огонь по солдатам, ворвавшимся на посадочную площадку.       Эта картина невероятно понравилась бы одному из наших героев. Бессмертный с душой художника сразу принялся её бы писать. Только представьте. Муж и жена. Оба в чёрном. Она в его чёрном плаще. Два величественных силуэта. Его глаза горят пламенем Ада. Её — сияют звёздной пылью всей необъятной вселенной, и подобно отражению ночи наполнены сумеречной любовью.       Их связывала мистика, смертельно прекрасная страсть. Опасный танец под обстрелом и огнём. Негласное соревнование «Спас-спасла» мило дополняло их идеальный союз.              «У нас проблема», — голос Тота из передатчика разрушил волшебный момент.       «В чём дело?» — Спросил Арай, всё ещё отбиваясь от неприятеля в небе.       «Мы опоздали, — с тяжестью в голосе произнёс Тот, выбираясь из серверной, — запуск не остановить. — Предопределяя любые предложения, Тот продолжил, — сигнал уже направлен к пусковым площадкам, прямо сейчас они синтезируют пять смертоносных снарядов. Отключение сети, системы и света уже ничего не даст — они всё равно выстрелят».       В небе над континентом вновь открылось три портала. Передатчики зашлись шумом, звуки отдалённых выстрелов из рации сменились грохотом.       «Но их ещё можно перенаправить… — было слышно, что Богу Разума стало трудно говорить, он делал много усилий, чтобы чётко и ясно сообщить остальным свои идеи, — можно поменять координаты так, чтобы не задело нас. Чтобы снаряды ударили по Подлунному миру».       «Но люди…» — из передатчика прозвучал голос милосердия в лице Марены.       Арай искал глазами поддержки. Это было серьёзное решение, он не мог принимать его самостоятельно. Фемида единственная была рядом с Богом, и её серые глаза были полны сожаления. Нехотя этого Богиня Справедливости утвердительно кивнула, соглашаясь с Араем во всём: «В мире смертных не осталось людей. Они убили их сами».       Боги больше могли не бояться, что убьют кого-то из мирных, после того как пал Бункер. Мефистофель доложил, что выживших не было.       «Тот, докладывай, как сменить координаты ударов».       «Консоль находится на верхнем этаже. Я узнал нужные команды. Но перед этим нужно закрыть порталы, чтобы яд не проник в наш мир, а пульт управления порталами находится на сотом этаже. И… — Тот явно не хотел признаваться в этом, — и я не смогу туда подняться. Меня придавило аппаратурой и бетонной плитой — ног не чувствую».       — Консоль берём на себя, — сказал Люций, застрелив последнего солдата, — мы на террасе. Тот, ждём от тебя коды.       «Марена, возьми помощников и отправляйся к Тоту, — приказал Арай. — Сколько у нас до взрыва?»       «Минут пятнадцать, если повезёт», — прокряхтел Тот.       Ответ Арая заставил себя немного подождать. Он понял, что кто-то должен остаться, чтобы закрыть за всеми «дверь», закрыть её «изнутри».       «Приказываю всем, всем, кто слышит меня, кто ещё в строю — отступаете. Уводите раненных. Уходите через порталы, пока они ещё открыты. Даю десять минут на эвакуацию, по прошествии их… — Последние слова ему дались тяжело, — я отключу порталы».       «Но, Арай, как же?..» — начал возражать Марс.       «Отставить, — резко сказал Бог, — это моё решение, мой приказ. Марс, уводи войско с мёртвой зоны, пока на это ещё есть возможность!       Мефистофель, — Арай подождал, пока Тёмный ангел ответит, — сожалею, но ты знаешь, что делать».       «Я сам подписался под этим, сэр. Жнецы готовы».       Арай отвёл передатчик, встретившись с возмущённым взглядом Фемиды:       — Я против такого геройства, — голос её был не менее возмущённым, — ты правитель Светлого мира! Ты хоть представляешь, что будет с твоим миром, когда ты умрёшь? В чьих руках окажется бремя царствования?..       — В твоих, — коротко ответил Бог. Фемида опешила. — Тебе я доверяю как себе. Поэтому, на такой случай, в моём завещании прописано твоё имя. Власть достанется тебе. Прости меня, но я должен остаться здесь. Это была моя идея создания Подлунного мира — мне за неё и расплачиваться.       — Я иду с тобой, — голос Фемиды не покидала решительность.       — В таком случае, ты обрекаешь Светлый мир на царствование Марса, — Арай шутил, но взгляд его остался грустным.       — Нет. Не бывать этому. Но и тебя одного я не оставлю. Тот, — Богиня коснулась передатчика, — как подействует взрыв на мёртвую зону?       Динамик затрещал, прежде чем передать голос Бога: «Взрыв преумножит ту часть материи, где он произойдёт. То есть, если бомба взорвётся в мёртвой зоне — прожжённое пространство распространится взрывной волной. Но если снаряд упадёт в зону, где действует магия — есть большая вероятность того, что она дойдёт и до нас, и мы сможем ею воспользоваться. Но это будут считанные секунды, за которыми последует волна яда и разрушения».       — У нас всех ещё есть шанс вернуться, — подытожила Фемида. Особенно эта новость обрадовала Жнецов, ибо по протоколу они не могли покинуть мир смертных, пока полностью не очистят его от нитей душ. Они не могли допустить, чтобы чья-то душа канула в Вечность, даже ценой собственной жизни.       — Время, Арай. У нас мало времени, — напомнила Фемида, уже снижаясь к сотому этажу.       С этим они, правда, немного не угадали. Зеркальное окно разбилось на восемьдесят седьмом этаже, жаль, что снаружи не пишут номера. Однако и на восемьдесят седьмом их ждала засада, как и на девяностом, и на сотом. Солдаты были всюду, как тараканы. Боги только и успевали, что перезаряжать ружья. Фемида так усердно занялась расчищением лестницы, что разрядила винтовку — это ещё никому не удавалось, но механизм, ионизирующий воздух, истратил всю энергию. Конечно, Богиня не отчаялась, достав из-за спины двуручный меч. Теперь вместо сгустков крови, что хаотично отлетали в стороны, от точного попадания в глаза врага, полетели головы.       — Напомни мне никогда тебя не злить, — Арай передал подруге новую плазменную пушку. Немного устав, Богиня поправила сбившиеся пряди волос, прежде чем принять подарок:       — Если ты начнёшь меня злить — у тебя не будет времени вспомнить.       — Справедливо, — Арай пожал плечами, затем резко развернулся к дюжине солдат, что поднималась сзади по лестнице, и разрядил в них обойму.       Так они проходили этаж за этажом, порой вылетая на воздух, минуя несколько лестничных пролётов, или взлетая прямо в здании.       — Да сколько их? Их будто где-то штампуют, — Арай уже не выдерживал.       — А может, так и есть? Клоны для нас не в новинку.       Арай открыл Фемиде дверь на девяносто девятый этаж. Хорошие манеры спасли Фемиду от ран и скорой смерти, а Араю стоили нескольких капель крови. Дело в том, что они чуть замешкались на входе, и не заметили, что в коридоре девяносто девятого этажа тоже были люди. Точнее, один человек. Арай увидел край чёрного плаща, блеск металла, что стремительно приближался к их головам, и инстинктивно закрыл себя и свою подругу крылом. Упало несколько сломанных белых перьев.       — Я знаю, это не моя фишка говорить такое, но я спас тебя, — чуть шипя, заметил Арай, смотря на острый клинок, пронзивший его крыло и остановившийся у самого лица Фемиды. Арай тут же опомнился, не давая этого сделать врагу.       Бог выпрямил крыло, выбив шпагу из рук человека в чёрной военной форме. Но у того ещё оставался револьвер.       — Фемида, уходи! — приказал Арай. — Я здесь задержусь…       Перед Богом, немного шатаясь, но уверенно держа пистолет, стоял генерал объединённой армии собственной персоны. Ещё перед тем, как Фемида скрылась за проходом на сотый этаж, Арай лишил противника и огнестрельного оружия. Для этого ему не понадобилась ни винтовка, ни меч, но, увы, крыло теперь вдвойне неприятно болело.       — Что же Вы натворили, генерал? — Шёпотом спросил Арай, прижав ослабшего врага к стене.       — Вам нас не победить! — генерал зло выплёвывал слова, не в силах сопротивляться.       — Ошибаетесь, мой недруг, мы уже победили.       — Вам нас не победить… — судорожно продолжал шипеть неприятель.       Арай, задумавшись, тихо заметил для себя:       — Как же Вы здесь оказались? С час назад Вас видели в Бункере, это за много километров на север от Центрального Блока… — Только сейчас Арай обратил внимание на потрёпанный вид генерала, на порванный чёрный камзол, пожжённые ремни. В голове Бога возникла устрашающая догадка, — неужто Вы сами подорвали своих людей?       Генерал сменил реплику:       — Так не доставайся же ты никому!..       — Тебя контузило что ли? — Арай удерживал несчастного у стены, как сумасшедшего. И успокаивающе произнёс, — ничего, смерть лечит все болезни…       — Вам нас не победить! — Генерал возобновил безумную мантру, — не победить…       Арай закачал головой. Человек, кой некогда гордо восседал во главе своего рода, кой имел уважение Богов, настолько низко пал в глазах Всевышнего, что тот, обращаясь к человеку на «ты», вкладывал в свои слова всё презрение, на которое только был способен:       — Твой безумный план и сама его идея были ошибкой. Ибо как бы ты ни вёл войну, проиграл бы или выиграл, тебе всё равно уготовано умереть. И твоя душа, души всей твоей армии и мирных людей попадут в наше распоряжение…       — Вам нас не победить!.. — Генерал стал биться головой о стену. Усмирил его лишь приставленный к горлу клинок.       — С твоим списком грехов я сам отведу твою душу в Ад. Передам моему другу лично в руки. Я бы на твоём месте уже молил о пощаде, ведь мой друг очень изобретателен на пытки…       Генерал резко замолчал и остановил судорожную голову. Но не испугался. Сказанное Богом, напротив, рассмешило человека:       — Вам нас не победить… — Он посмотрел на Арая исподлобья, губы искривились в маниакальной улыбке, — неважно, кто выиграет — вы всё равно умрёте… Либо умрёте только вы… Либо умрём мы все… Вы выигрываете…       — Что это значит?       — Значит, мы все умрём! Вам не победить нас… Вам не пройти защиту… Вам не победить нас! — Последнюю фразу он выкрикнул и поддался вперёд, насадив свою шею на клинок.       Арай не успел среагировать. Его вопросы о некой защите так и остались без ответа. Генерал истекал кровью у него на руках, задыхался. Когда душа покинула сосуд, Арай небрежно уронил тело безумца на пол, обрезав сияющую нить.       — Какая защита?.. — Задумался Арай, а потом резко сорвался с места, крича Фемиде никуда не двигаться. Но бояться следовало не за неё.       В тот же миг раздался грохот. Стены затрясло. Боги на сотом этаже прислушались, откуда исходил резкий звук. Судя по дрожи, он был где-то над ними, ближе к крыше здания.       «Люций, это Арай, ответь. Эрида! Эрида, это Арай, ответь!» Но в ответ передатчик продолжал молчать.       — Дьявол! — выругался Арай, бросившись к лестницам.              Небо медленно светлело. Звёзды блекли в утренней пелене, но солнце ещё скрывалось за горизонтом, будто само изо всех сил пыталось задержать рассвет.       Люций резко вздохнул, не справившись с внезапной болью. Ноги подкосились, и он обессиленно сполз по стене, в которую его только что откинуло взрывной волной. За его спиной по белой гладкой плите тянулся кровавый след.       — Вновь спас… — еле слышно прошептал Люций жене, что снова была заключена в его спасительные объятья и кокон чёрных перьев.       Что-то разорвалось у крыши здания. Мощи снаряда было мало, чтобы убить Бога или обрушить постройку (не повредились даже смотровые окна и герметичные стеклянные двери лабораторий, но тому есть дополнительное объяснение. Их прозрачный материал, напоминавший стекло, было так же «легко» разбить, как и гранитный блок. Какие же опасности скрывались за столь «хрупким» стеклом?) Однако мощи снаряда было достаточно, чтобы убить всех людей на верхних этажах небоскрёба.       — Свет мой… — Эрида очнулась, лёжа на его груди. Кажется, на несколько мгновений она потеряла сознание. Они только подходили к нужной двери, увидели издали консоль и голографический экран с проекцией координат, как тут их отбросило назад по коридору. — Люций… — Голова её шла кругом, она взяла мужа за руку, но та без сил выпала из её ладони, соскользнув на пол.       Наступила её очередь бояться за жизнь любимого. В голосе Эриды появилась паника, когда, обхватив голову Люция, она почувствовала пальцами свежую кровь на его затылке.       — Свет мой!.. Люций, очнись! Посмотри на меня…       Она сидела перед ним на коленях, трясла за плечи, целовала бледную кожу. Люций становился всё бледнее, и это пугало Эриду ещё больше. Она не знала, что делать.       — Любимый, открой глаза!..       В эту секунду человеческая девушка бы молила Бога о помощи, а Эрида просила Вечность о милосердии.       — Нет, не забирай его!.. — Она уже сама дышала навзрыд, пытаясь остановить кровь и привести мужа в чувства. А увидев, что рядом с его телом разливается красная лужица, Богиня не сдержала плач.       — Нет… Нет… Люций. Свет мой. Нет… Пожалуйста… Ты не можешь умереть, — Эрида вытирала раненой рукой слёзы, пачкая лицо в крови.       Вечность бессердечна и беспощадна, подобно человеческой смерти, коварна и жестока, как судьба мученика. Непредсказуема, как тайна Вселенной, коей всецело являлась.       Но в эту секунду Вечность сотворила чудо. Люций приоткрыл веки. Его губы негромко и неясно произнесли имя жены. Эрида тут же, радостно воскликнув, прильнула к его груди, отчего он мог снова начать задыхаться.       — Эрида… — изнеможённый голос Тёмного Бога стал чуть громче.       Богиня благодарила Вечность, оцеловывая мужа и проливая слезы счастья. Люций понемногу приходил в себя. Мир двоился перед глазами. Пространство размывалось и переливалось, поэтому он снова прикрыл глаза, но ни на миг не разрывал нежных касаний, объятий, давая знать жене, что он в сознании. Он здесь. Он с ней.       — Ты напугал меня, — искренне призналась Эрида. Она сама испугалась до полусмерти, теперь не зная, как успокоить дыхание.       Люций слабо закачал головой, наощупь беря жену за руки.       — Всё хорошо, Эрида. Всё хорошо… — Он поцеловал её ладони. Успокаивая, вновь прижал к себе родной комочек хаоса. Голос Бога звучал болезненно, но с каждой секундой становился увереннее, — всё хорошо.       Секундой… Боковым зрением Богиня увидела циферблат таймера над консолью. До запуска системы осталось семь минут. Эрида встрепенулась.       — Я сейчас, — пообещала она, неуклюже вставая с колен.       — Эрида, нет, постой… — Люций не отпускал её руки́.       — У нас мало времени, — напомнила Эрида.       «У нас мало времени…», — повторилось в её голове. «У Нас не осталось Времени… — Прошептал иной голос в её мыслях, — времени для нас больше нет». Чего-то опасаясь, Эрида несмело разжала ладонь. Было в её жесте что-то от прощания, сожаления о предстоящей разлуке. Она не хотела уходить, не хотела разрывать касания, откуда-то зная, что больше не сможет вернуться. Непривычное чувство… Она не испытывала его раньше. Это была скорбь.       — Эрида, не надо… Эрида, — кажется, Люций тоже это почувствовал.       Но она, отведя влюблённый взгляд, отпустила руку. Между ними словно оборвалась нить. Рухнула пропасть. На душе стало холодно без тепла любимого.       Эрида развернулась, уверенно идя к открытой двери в конце коридора. Люций тут же попытался встать на ноги, но не смог на них устоять.       — Эрида, — повторил он и, пошатнувшись, опёрся о стену.       Стоило Эриде перешагнуть порог заветной двери, как в лаборатории замигал красный огонёк. Богиня не сразу поняла, что это может значить. Объяснение не заставило себя ждать. В следующий миг, с характерным шипением, комнату стал наполнять тёмно-фиолетовый газ, покидая трубы с маркировкой «Т-СБ1».       Эридой завладело странное чувство. Впервые она ощутила страх перед собственной смертью. Прежде она боялась за жизнь мужа, друзей… Но это было чем-то иным. Дурманящим. Продирающим холодом до костей. У неё спёрло дыхание.       «Так вот, как это случится…» — Богиня опасалась, что должно произойти что-то страшное, это чувство преследовало её несколько дней, она даже придумывала, каким может быть её конец, но действительность оказалась ужаснее, чем любая её мысль. Вечность была коварна… Жестока и так близка.       Вначале Эрида почувствовала жжение, газ для неё был непереносимо горячим. Сразу захотелось отдёрнуть руку от коснувшегося её газа, но тот был уже повсюду. Эрида тонула в нём. Он тяжёлыми клубами струился по полу, окутывая Богиню в пучину смерти.       — Эрида! — До неё донёсся крик Люция. Он тотчас ринулся к ней, но…       Обернувшись на его голос, Эрида уже знала, что должна сделать. Она уже всё для себя решила, захлопнув дверь и провернув единственную ручку со своей стороны. Эрида активировала герметичный механизм, не давая газу выйти за пределы этой комнаты.       Её руки покрылись белыми пятнами и капельками пота, будто кожа выцветала и истончалась. Эрида всё ещё не дышала, не давая яду попасть в лёгкие, но он и так уже проник в её кровь через порезы и ссадины на ладонях.       — Эрида! Эрида, открой дверь! — через стекло глухо проникал голос Люция.       Долго задерживать дыхание Эрида не смогла, проиграв инстинктам, Богиня сделала резкий вдох, тут же закашлявшись кровью. На глазах появились слезы от немого крика. Газ обжигал слизистую гортани, он разъедал её изнутри, просачиваясь острыми осколками в трахею и лёгкие.       — Эрида! — Люций бил дверь кулаками, но прочный материал оставался нерушимым.       Больно сглотнув ещё порцию яда, Эрида поджала окровавленные губы, пытаясь сдержать истерику. От боли внутри подкашивались ноги, а когда резью отдало внизу живота, её кожа совсем побелела.       — Открой дверь, пожалуйста, — взмолился Бог, не в силах без слез смотреть на болезненный вид жены. — Эрида…       Яд будто плавил её кожу, что становилась тонкой и мокрой. Плазма выпотевала наружу, кровь становилась густой и тёмной, вены проявлялись сетью вдоль её рук и шеи.       Газ перестал свистеть, проходя по трубам. Клапан закрылся. Но в том облаке токсина, в том смертельном тумане, окутавшим комнату, не выжил бы никто. Это и была защита консоли от божественного вмешательства.       У девушки задрожали уголки губ. Она попыталась улыбнуться, но пришлось прикрыть глаза, чтобы не заплакать.       — Спасла… — прошептала Эрида, подойдя ближе к стеклу. На нём появилась беленькая плёнка, как от пара. У Эриды начинался жар.       Она еле слышала мужа из-за герметичной двери, обладавшей также хорошей звукоизоляцией. Но супруги давно научились читать друг друга по губам.       — Нет… — Люций перестал колотить дверь, когда Эрида прислонила к ней ладонь, оставляя кровавый отпечаток на стекле. — Нет! Эрида… — Люций был в отчаянии. Он должен был её спасти! Уберечь! Излечить! Но эта чёртова дверь оставалась непреодолимой преградой. Таймер за её спиной отсчитывал шесть минут. Времени оставалось всё меньше.       — Нет, Свет мой, — спокойно сказала Эрида, увидев, как глаза супруга ищут решение. — Свет мой, посмотри на меня…       Эрида всеми силами старалась не показывать боль. Но скрип ногтей по стеклу выдавал её. От боли в животе она чуть наклонилась вперёд. Дышала медленно и редко, пытаясь ограничить поступления яда. Кожа взмокла. Взгляд терялся. Из-за рта вытекала тёмная кровь. А в глазах меркли звёзды. Люций видел, что она умирает, но отказывался в это верить.       — Нет, — он судорожно закачал головой, — нет, всё не может так закончится. Я не могу потерять тебя!       Эрида прикусила губу, чтобы не заплакать. «Я понимаю тебя», — искренне сказала она в недавней ссоре. И это была правда. Она чувствовала всё то, что ощущает он. И как бы не разрывалась душа, судьба была предначертана: один из них должен был умереть. Выйдя на поле боя, Эрида определила выбор судьбы.       На лестнице послышался шум. В коридоре, спотыкаясь о человеческие трупы, появился Светлый Бог. «О, нет…» — прошептал он, замерев на проходе.       — Арай, сделай что-нибудь, — в голосе Люция был и гнев, и страх. Всевышний ещё не чувствовал себя таким бессильным. Он не смог даже ничего ответить, так и остался безмолвно стоять.       — Уходите, — прошептала Эрида. Таймер отсчитывал пять минут. — Я изменю координаты, уходите. — С каждой секундой прощания она рисковала умереть там, у двери, так и не дойдя до консоли. Тогда бы всё было напрасно.       — Эрида, пожалуйста… — прерывисто дыша, он прислонил свою ладонь к её. Между ними оставался лишь тонкий слой стекла, но, казалось, будто между ними простиралась целая бесконечность.       На горизонте показались первые лучи солнца. Эрида заметила их свет в тумане.       — Обещай, что не будешь скорбеть обо мне, — Богиня говорила это, глотая слезы, зная, как ему будет больно. — И не смей идти вслед за мной. Обещаю, я буду ждать тебя там. Я готова ждать очень-очень долго, целую вечность… Но не смей приходить раньше! — Она остерегала его от самоубийства, ибо на его месте поступила бы именно так. — Придёт время и, я верю, мы снова вместе встретим сказочный рассвет по ту сторону смерти. — Она сипло вдохнула. — Но этот рассвет ты встретишь один… Уходи. Свет мой…       Люций молчал, не в силах произнести и слова. Горло сжало, не давая даже вздохнуть.       — Свет мой… Люций, я… — Она что-то невнятно прошептала одними губами. Она хотела что-то сказать, что-то очень важное, но, зажмурив глаза от мучительной боли, замолчала, отрицательно закачав головой. Нет, это должно остаться её тайной, иначе это разорвёт ему сердце.       — Я люблю тебя, — Богиня мягко улыбнулась, как если бы обнимала супруга в эту минуту, но по щеке потекла предательская слеза. — Уходи. Пожалуйста. Уходите!       Арай, не хотя этого, взял друга за плечи, разворачивая в сторону выхода. «Фемида ждёт нас на террасе», — Люций почти не слышал его слов. Арай продолжал рассказывать, что они закрыли порталы и с минуты на минуту здесь всё взлетит на воздух. Мысли Люция медленно отключались, приглушались, не давая осознанию потери дойти до мозга. Он пошёл за другом, не понимая, как он смог идти, не слыша мир вокруг, не видя свет перед глазами.       «Пойдём…» — Арай вёл друга к лестницам, а сам с сожалением оборачивался на покинутый коридор. Он с трудом уходил всё дальше. «Идём», — уверенно сказал Арай, хотя у самого болело сердце.              Эрида заплакала, оставшись одна. Она зарыдала, упав на колени. Но из глаз её недолго текли слёзы, они сменились каплями крови. Радужка совсем почернела, тёмным дымом растекаясь дальше, делая её очи похожими на глаза демона.       Её трясло. Внутри неё всё растворялось и гнило, собственные токсины отравляли организм. Она умирала изнутри.       Но Богиня поднялась с колен. Она должна была спасти свой мир. Должна была спасти Люция. «Кто, кроме него, способен править Бездной?» — на её измученном лице появилась бледная улыбка.       Эрида, шатаясь, подошла к консоли. Механизм был заблокирован по отпечатку пальца. Ей повезло, что под аппаратным столом валялся труп учёного. Защита была снята.       Спотыкаясь и путаясь в собственных ногах, Эрида добрела до голографического экрана и поместила точки ударов по координатам Подлунного мира, специально выбирая места без мёртвых зон. «Теперь ты сможешь уйти…» Она снова закашлялась, забрызгав экран и стол перед собой чёрной свернувшейся кровью. Открылось кровотечение в желудке, и теперь кашлем выплёвывалась будто мокрая земля. Таймер отсчитывал последние три минуты…       Но она ещё не всё сделала. Ей рано было умирать. Она не могла оставить мир так просто, не сказав, своё мстительное: «Прощай». Рыча на саму себя, на своё ослабшее тело, она, падая, добрела обратно к консоли.       — Раз уже мне не уйти отсюда, я отправлю этот мир ко всем чертям… — зло произнесла Эрида, вбивая команды на клавиатуре, что ранее продиктовал Тот. Она активировала все снаряды. Каждая пушка должна была произвести запрограммированные три удара. Такого количества на эту маленькую планету было достаточно, чтобы уничтожить её до основания.       Солнечный свет медленно скользил по металлической панели, по чёрным кнопкам клавиатуры и бледным рукам Эриды. Отвлёкшись, Богиня взглянула на свои дрожащие пальцы… И не увидела блеска кольца, только гладкую полосочку на коже безымянного пальца.       — Свет мой… — прошептала она, вспомнив, как выронила обручальное кольцо, когда Люций пришёл в себя. Как она была счастлива в тот момент, обнимая его, целуя, что не заметила пропажи колечка. Оно вечно норовило слететь с её тонких пальцев. — Прости… — из глаз её снова покатились горячие слёзы.       Солнечный свет приобрёл для неё тёмно-алый оттенок, как и её отравленная кровь. Ей было холодно, но кожа буквально горела в лихорадке. С каждой секундой было тяжелее стоять. Она опиралась о стол, расфокусированным взглядом ища верный символ кода. Ещё несколько символов. Снова жуткий кашель. И… Она свалилась на пол.              — Где Эрида? — первое, что спросила Богиня Справедливости у Богов, вышедших на террасу. Вид у них был весьма растерянный и отрешённый. — Что случилось?.. — Уже обеспокоено сказала Фемида и, встретившись со взглядом Арая, поднесла ладонь к губам.       На горизонте рядом с восходящим солнцем показалось несколько огоньков — пусковые площадки завершали синтез плазменного снаряда.              — Ну уж нет, — захлёбываясь в крови, заявила Эрида, — ты не заберёшь меня просто так!       Она обращалась к Вечности. Она бредила. Сознание спуталось. Эрида, карабкаясь по металлической панели, снова поднялась с колен. Еле удерживая своё тело в вертикальном положении, облокачиваясь на консоль, Богиня набрала последние цифры.       — Я слишком гордая, чтобы уйти так жалко, — вытерев кровь из носа, Эрида крикнула восходящему солнцу. Таймер позади отсчитывал последние секунды.       — Я позволю тебе меня забрать! Слышишь? Я сама уйду к тебе…       На горизонте рядом с полудиском солнца зажглись яркие огоньки. Эрида засмеялась при виде этого. Она смеялась в лицо Вечности. Больше не чувствуя боли, страха, еле ощущая тело, она уверенно стала на ноги, раскрывая воистину королевские демонические крылья. Она смотрела сквозь панорамное окно на приближающуюся смерть и раскинула руки, ожидая её объятий.       В последний раз она увидела лучи солнца, прежде чем у неё потемнело в глазах.       — Рассвет…              «… Рассвет…» — Люций услышал в голове её голос, вслед за резким порывом ветра.       — Пора уходить, — скомандовала Фемида, заслышав издали первые взрывы. Всё случилось, как сказал Тот. Ударной волной прожжённое пространство смыло, возвращая возможность колдовать. Но это было лишь мгновение, за которым следовал невыносимый жар от разрыва бомбы. Фемида обернулась в сторону ослепительной вспышки и закричала от боли.       — Арай! Руку! — удар будто разбудил Люция, он схватил падающего друга за рукав и крылом закрыл Фемиду от надвигающегося ужаса. Она же закрыла ладонями глаза, не в силах более кричать. Люций подхватил её второй рукой. И в тот миг, когда грань между жизнью и смертью почти стёрлась, Дьявол открыл портал в Межмирье.              Эрида была готова к встрече с Вечностью. Она боролась с ней до последних сил, но теперь, когда её мир спасён, она позволила яду сломить её. Она перестала видеть, ощущать. Откуда-то издали она услышала шум взрывов.       «Ты здесь? Ты совсем рядом, — подумала Богиня, уже не в силах произносить слова вслух. Она думала о Вечности. — Забирай. Я здесь. Я пойду с тобой…»       Эрида сделала глубокий выдох, будто протягивая смерти руку, ибо больше она не смогла вдохнуть. Когда взрывная волна дошла до Центрального Блока, когда вдребезги разбились окна и стены, отбрасывая тело Богини — Эрида уже не знала боли. Вечность подарила ей покой.       Первые пять снарядов, как и было запланировано — стёрли мёртвую зону. А остальные десять уничтожали города и страны, разрушали континент. Жнецы открывали порталы к последним душам, не все из этих ангелов успели вернуться домой.       Материк ломало на части. Он трещал, заливался лавой. Вокруг всё рушилось, умирало. Это был воистину Ад на Земле. Судный день. Армагеддон. Планета ещё долго будет помнить этот день, сокрыв в своих глубинах целые пласты радиоактивной материи       Один из плазменных ударов пришёлся рядом с разбитым небоскрёбом Центра. И ветер, поднятый им над горящей землёй, развеял золотую пыль…              Люций очнулся в зале Переговоров. Здесь было много раненных, Мары метались от ангела к демону. Один из целителей вытирал запёкшуюся кровь с вытекших глаз Фемиды, чтобы наложить повязку. Другой залечивал позвоночник Тота.       — Всё сработало, мы живы, — Люций издалека услышал голос Мефистофеля, тёмный искренне радовался, что всё закончилось, и он снова видит свет восходящей Белой звезды на горизонте Межмирья.       Люций беглым взглядом вновь осмотрел раненых, и, прежде чем заметить целителя за своей спиной, он увидел Марену, склонившуюся над Араем. Светлый лежал на полу без сознания. Мара что-то судорожно колдовала, вид у неё был напуганный.       «Где Эрида?» — в голове Люция прозвучал голос Тота.       Тёмный не смог ему ничего ответить ни в словах, ни в мыслях. Люций нашёл Светлого глазами и, глубоко сожалея, отвёл взгляд в пол. Сейчас он не мог злиться на их давнюю связь, на чувства Тота. Он знал, что Светлому будет больно услышать: «Я не смог её спасти…» — а ему самому будет больно произносить это вслух — признать.       Но от этой задачи сознание Люция отвлекло новое потрясение:       — Он мёртв, — прошептала Марена, — Арай умер…       Богиня говорила тихо, но в замолкшем от ужасной новости зале вторую фразу отчётливо услышали все, как и плач Марены.       — Он был отравлен при взрыве? — Тот поднялся на локтях.       — Нет, — вытирая глаза, надрывно ответила Марена, — от удара у него сбился сердечный ритм. Я не смогла запустить его сердце. Уже слишком поздно, его резерв пуст, — слёзы снова потекли рекой.       — Нет, я не могу потерять и тебя, — Люций, отмахиваясь от Мар позади себя, сделал попытку подняться на ноги. Однако первая попытка оказалась неудачной, как и последующая. Усталость и головокружение были мелочью — Люций не чувствовал равновесия, за спиной не было привычной тяжести. Мары, что крутились рядом, пытались посадить его обратно, чтобы перевязать разорванные сосуды и обрезать обугленные крылья. Он закрыл ими своих товарищей от взрыва, его крылья стали их щитом. Его некогда величественные крылья сгорели до основания.       — Значит, он не заражён, — отчего-то с улыбкой воскликнул Тот. Кое-как он подполз к телу Арая, осмотрел его рваный белый камзол, раненное крыло и взял Марену за руку, — у нас ещё есть шанс, — сказал он ей, обдумывая безумную идею. — Душа ещё не ушла в Вечность, раз тело не рассыпалось в золотую пыль, — и уже громче он крикнул всем остальным, — возьмитесь за руки! Все сцепите руки! Положите ладони на плечи тем, кто рук лишился. Мне нужны все ваши силы!       Фемида протянула Люцию руку. Жители Неба и Бездны образовали в зале Переговоров петляющую, но непрерывную цепь. Люций замкнул её, взяв ладонь Арая в свою.       Идея Тота была воистину сумасшедшей, но в то же время гениальной. Заклинание было сложным даже для него, поэтому Тот помогал себе словами. Их поддержали Боги, ангелы и демоны, преумножая силу магии с каждой новой фразой. Тот объединял их магические резервы, те остатки магии, что остались в них после истощающего боя. И наполнил ими опустошённый резерв Арая. Он заманивал душу обратно в жизнеспособное тело, в котором под контролем магии Тота вновь билось сердце и искусственно работали лёгкие.       Через Бога Разума проходило много сил. Он и без того был слаб, а это заклинание буквально не давало ему дышать. Тот задыхался, чувствуя, как отключается его мозг — ему не хватало кислорода. Рискуя собственным разумом, Тот продолжал колдовать, взывая к душе Арая почти на грани у Вечности.       Марена уже хотела разрывать связь, волнуясь за состояние Тота. Из его носа потекла кровь, его трясло. Целительница не могла допустить, чтобы умер ещё кто-то из Богов.       Но в миг последних сомнений Арай сделал первый самостоятельный вдох. И вместе с ним все в зале Переговоров вздохнули с облегчением, а Тот, едва ли улыбнувшись неслыханной удаче, упал в обморок.              Люций снова попытался встать. На этот раз ему удалось опереться о стул. С окон дул прохладный ветер. Люций поправил рванный и пожжённый камзол. В голове была странная пустота. Такая вязкая и неприятная, будто сознание само сдерживало мысли по разным уголкам, не давая им выбежать дальше. Не давая задуматься.       Из-за холода Люций попытался вспомнить, где оставил свой плащ — это стало первой трещиной в его душе. Плащ. Он отдал ей плащ сегодня ночью. Она надела плащ на поле битвы. «Эрида…»       Его руки опустились, и тут он случайно задел эфес меча. На нём что-то непривычно зазвенело. Люций обратил на это внимание и на четверть достал меч из ножен. На одном из чернёных прутьев, составляющих витиеватый узор чашевидной гарды, висело кольцо. Маленькое, аккуратное платиновое колечко, случайно слетевшее с тонкого пальчика владелицы, блестело в утреннем свете Белой звезды… Дрожащей рукой Люций снял с гарды обручальное кольцо Эриды. Оно снова ярко отразило белый свет.       «… Люций, я…» — Она не успела что-то сказать. Люций вспомнил её глаза полные сожаления, а слова снова повторились эхом в его мыслях. «… Как много теперь я хочу тебе сказать, родная…»       Люций заметил на себе чужой взгляд. Он поднял голову в сторону Марены, что читала его мысли.       — Тебе что-то известно? — спросил он. Марена тут же виновато посмотрела в пол. Богиня только передала Тота в руки других Мар, чтобы в госпитале закончили процедуры, предубеждающие гипоксию мозга. Заплаканные глаза Богини снова задрожали.       — Если ты что-то знаешь — расскажи, — просил Люций.       Но Марена тут же закачала головой:       — Не могу, — по щекам её покатились слёзы.       — Мне нужно это узнать, Марена, — его голос прозвучал уверенно, но тихо.       — Не заставляйте меня, пожалуйста. Я не хочу делать Вам больно.       — Больше ничто не способно причинить мне боль, будь спокойна. Просто расскажи.       Тёмная Богиня обняла себя за плечи, её сострадание сжигало её изнутри:       — Нет, я не могу…       — Марена! — прикрикнул Люций, потеряв контроль над гневом.       Богиня вздрогнула от его голоса и отшагнула назад. Закрыв, глаза она быстро призналась:       — У неё было дитя.       Люций недооценил судьбу. Оказалось, ещё было то, что было способно растоптать его сердце и душу. Мара, дыша навзрыд, повторила:       — Эрида была беременна. Срок был полтора месяца. Я, как её целительница, узнала об этом на прошлой неделе, но Эрида просила не сообщать Вам. — Зарыдав во весь голос, Мара отвернулась, боясь посмотреть ему в глаза, — сказала, что хочет порадовать на годовщину свадьбы.       Взгляд Люция потерялся. Сжав в ладони кольцо, он перестал дышать. С трудом давался каждый новый вдох. В груди всё сжалось. Сердце билось до немоты больно.       У Богов редко появляются дети. Для этого должны совпасть тысячи параметров, факторов, событий. И даже у идеальной пары ребёнок появлялся один раз за долгие тысячелетия. Эрида была его единственной идеальной парой, она носила его ребёнка под сердцем.       А теперь он лишился всего.       В своих разбитых мыслях Люций не заметил, как подошёл к подоконнику. Рассвет слепил глаза. Люций прикусил губу, он обещал ей не лить слёз, но со рта его упало несколько капель крови.       «… Этот рассвет ты встретишь один… Рассвет…» — Её слова звучали в его голове так ясно, словно она стояла позади него. Ему стало это ненавистно. Это золотое сияние на горизонте, отблески в морской воде. Он не желал более этого видеть!       — Люций?.. — Марена осторожно подошла к нему, опасаясь даже прикоснуться, ведь она была не в силах остановить душевные страдания. Но она единственная, кто ощутил страх за него, а не за собственную жизнь, когда утренние окна неожиданно потемнели.       В голубом небе над замком Межмирья сгустился мрак, поглощая все яркие цвета. Серая пелена скрыла восходящую Белую звезду. Окна раскрыл резкий холодный ветер. Он клубил чёрные тяжёлые тучи и тревожил гладь океана.       — Люций?.. — Марена, заплакав, схватилась за сердце.       Невозможно передать то, что ощущал Люций, одним словом «боль». Он был убит, но в его груди что-то продолжало биться. Кровь вскипала в ярости и скорби, и обливала то, что осталось от раненного сердца. Дьявол потерял свои крылья, они сгорели дотла, и теперь он падал в Бездну.       Он возненавидел звёзды, что напоминали её глаза. Её чарующие как сама Вселенная глаза, полные любви и хаоса… Он невзлюбил свет. Ему стало противно своё имя. Он был зол. Искал виноватых, но винил только себя.       «…Я же просил остаться… Зачем? Зачем ты пошла за мной? Любимая… Мой Хаос…».       Грозовые тучи сковали небеса Межмирья, сделав этот мир прибежищем кошмарной вечной ночи. В темноте ветер становился всё сильнее и порывистее. Молнии разрывали чернь небес над страшными нарастающими волнами. Под раскаты грома в замок ударила первая штормовая волна.       Ангелы и демоны боязливо сделали шаг назад от повелителя Тёмного мира.       Начался ледяной дождь. Ливень. Волны становились всё выше. Океан бушевал, вспенивался, шумел, вздымался вверх и грузно обрушался вниз. Волны омывали замок.       Не контролируя свою магию и чувства, Дьявол излил весь резерв в пограничный мир. И его боль воплотилась в шторм, истощая своего хозяина. Но, как бы он себя не истязал, эта боль никогда не утихнет.       «Время лечит… Но только тех, кто жив!» От грома дрожали стены.       Этот шторм никогда не утихнет. Каждую ночь хаос будет скрывать от него космос, скрывать звёздное небо…