Средь пион возвышаясь к небу

Аджал не спалось. Ночная бессонница ухудшалось каждым днем, заставляя ее просыпаться раньше времени. Ждать рассвета казалось ей сущей пыткой. Она не могла даже ерзать в кровати, дабы не разбудить лежащую рядом Чирин. В такие моменты она широко раскрыв глаза, смотрела на потолок, в кромешную тьму, не зная чего она желает видеть. Непрошенные и страшные мысли гудели в ее голове, вызывая почти телесную боль. Морщась от своих мыслей она пыталась глубоко вдохнуть и вспомнить о чем-то приятном. О прошлой жизни например. Она могла бы подумать, как она лежала в меховой постели рядом с многочисленными детьми. Они жались к ней словно детеныши собаки. Она устремила бы взгляд в открытый купол юрты, где через прорезь можно увидеть бесчисленные звезды и если повезет, Луну. Ей было бы тепло. Закрывая глаза она хотела увидеть сон, и почувствовать словно ей все еще одиннадцать. Она девочка и прошлая Аджал, маленькая Аджал, мечтательная Аджал. Аджал слущащая бесконечные байки старухи насчет звезд и неба. О том как появилась земля и что ее держит. Аджал желающая узнать из чего состоит Вселенная и есть ли край, где все это соединяет темная пропасть. Аджал мечтающаяся получить звезду и держать ее в своих руках. Мертвая Аджал. Увы, если мертвая Аджал могла хоть каждый день видеть сны, странные и абсурдные, нереалистичные и хорошие, то нынешняя Аджал могла видеть лишь боль и разруху. Она не сосчитала сколько она так лежит, а оттого обрадовалась долгожданному стуку во дверь. - Просыпайтесь! Она быстро встала с постели, заставляя Чирин возмущенно хныкать от столь резкого движения. Из одежды у нее была плотный халат и шерстяные брюки, что сохраняли ее в тепле. Подошла к тазику с водой и помыла лицо. От ледяной воды ее привыкшее к теплу тело содрогнулось. Обмотав голову серым платком она открыла дверь и взглянула в лежащую Чирин: - Ты это, долго еще будешь прикидываться сонной? Чирин недовольным видом открыла глаза и надула губы, словно капризная девочка: - Боги! Они что, умрут без нас? Сами солдаты еще… долго дрыхнуть будут как свиньи, а зачем нам хмф-х… Не закончив речь она отвернулась и засопела. Аджал кивнула плечами, мол, как желаешь, и вышла наружу. Холодный ветер сразу же защипал ее лицо, итак красное и огрубевшее от мороза. От холода мерзли ладони и она выдыхала горячий воздух в них в надежде согреться. Солнце еще не взошло, но небо было ярче чем в ночи. Их лагерь только начал просыпаться, повсюду ходили рабыни таская чего-то или зажигая печь, да стояли стражи с постными минами. Она неспешно подошла к общей столовой для женщин, если маленькую лачугу можно было так назвать, и незаметно оказалась в конце. Женщины стоящие перед ней пусть и негромко, обсуждали что-то или хихикали отчего-то и совсем не замечали ее. - О, старшая сестра,- послышался писклявый голос. Минлан подумала она.- Как спалось? Меньше всего ей хотелось, чтобы по пути ее кто-то узнал и призвал ненужное внимание к ней. Женщины замолкли и кое-кто из них начала таращиться. Одна даже вроде уступила им место и она без лишних вопросов встала перед ней. Затем разговор возобновился. Она коротко побеседовала с Мин Лан и пожелала ей хорошего дня, прежде чем удалиться. Повариха присунула ей миску с кашей и хлеб и та кивнув вышла из очереди. Непонятную жижу с отвратительным цветом есть не хотелось, но это была единственной по скудной пищей до ужина и из-за этого она поела все до остатка. Вдруг со стороны послышался мерзкий смех одной девчули, направляющейся в ее сторону. Она закатила глаза, жевая хлеб. Вальяжной походкой к ней подошла одна из мерзейших обитательниц этого места, Ин Лан. В этом мире Аджал ненавидела многих вещей, людей и события. Мало кому она не хотела бы перерезать горло и вырвать болтливый язык, однако был один человек для которого даже подобные пытки не казались достаточными. Стоящая перед ней фигура принадлежала одной из главных рабынь. Она опустив взгляд смотрела на нее исподтишка и беседовала со своими знакомками. Разговор они вели в своем языке, глядели на нее как малолетние дурехи. Вели себя будто не употребляли жалкое дерьмо на завтрак, не облачались в изношенные тряпки и не использовали свое тело потеху солдатам, чтобы поспать в более темных уголках комнат. Аджал не могла поверить, что у этих женщин еще не закончились представления о лучшей жизни, живя как рабыни. Их жизнь стоила даже меньше, чем у самых дешевых китайских проституток с квартала красных фонарей, но они отчего то ставили себя лучше находящихся здесь женщин. Ин Лан была без царя в голове, но Аджал вроде давно усвоила понять ее хвосту, что связываться с ней не было лучшей идеей. Она посмотрела на девушек, и тут же увидела несколько новых и еще зеленых лиц. Взгляд у них был гораздо мрачнее и разбитие. Должно быть туда привезли новых девушек. Она хмыкнула и устремила взгляд к остальным женщинам. Лица были знакомы, многих из них она знала по именам. Ничего примечательного в них не было, осунувшиеся, голодные лица и наглые глаза. Будь среди них красавица, то она давно потеряла бы свое лицо, тяжелым трудом и скудной пищей. Тяжело быть прекрасной без хороших тряпок и краски. Внезапно ее взор прервало чье-то появление. Все ее тело странно сжалось. Дыхание перехватило, а руки задрожали. На секунду ей казалось что она увидела то знакомое лицо ночью, однако человек повернулся и она не смогла углядеть. Она встала и смотрела тому в спину, не зная подойти к незнакомцу, ведь спина была большая и широкая, вроде мужская. Однако чувство того, что она была знакома с этим человеком заставило ее подойти к нему и чуть не коснуться его. Благо, он сам обернулся и она увидела неожиданно красивое и слишком смазливое для мужчины черты лиц. Стоящий перед ним парень был чуть высок, но невероятно красив, с белой такой кожей и большими, персиковыми глазами. На самом деле, она могла поклясться, что он был красивее многих ей знакомых женщин. Она смотрела не моргая, словно в оцепенении, пока парень не произнес что-то. Она ахнула и попросила его повторить свои слова. На что незнакомец улыбнулся и повторил: - Дева, вам что-то нужно? Аджал помотала головой и поспешно обернулась. Она злилась на свое несобранное состояние, из-за чего не заметила, как незнакомец долго смотрел за ней вслед. И далеко не дружеским взглядом. *** Часть для вышестоящих военных была гораздо лучше, там был огромный двор с новыми дверцами, теплых воздух ударял по прихожим. Внутренняя часть тоже была хорошей, скромно обставленный дом со многими комнатами. Она остановилась напротив у входа дальней комнаты и подкашлянула. Никто не ответил, внутри были лишь слышны вздохи. Аджал покачала головой и сразу же начала дубасить дверцу, пока наконец не был слышен грохот и недовольный голос: - Кто там? - Господин, это я. Через время дверь открыла, как и предполагала Аджал, одна из женщин полковника. Ее якобы смущенный взгляд переменился стоило ей увидеть рабыню. Та сморщила свой очаровательный носик и с презрением удалилась восвояси. Аджал вошла, стоило мужчине подать сигнал. Тот был уже полностью одет подобающе и сидел как каменная статуя. Полковник Ма выглядел очень молодо и свежо, хотя проживал свой четвертый десяток. - Доброе утро. Аджал лишь кивнула и села рядом с ним, поставив поднос между ними. - Я принесла травяной чай. Думаю, он будет в вашем вкусе. Он вскинул бровь. - Правда ли? Судя по всему, ты очень довольна,-он устроился удобнее и принял чай. - И как вам? Я собирала листки в сумраке, когда никого не было. Запах был дурманящий, не хотела бы, чтобы другие узнали про него. - Запах и правда хорош. На вкус мягкий и нежный, не остается в горле. Но не знал, чтобы цвет хорошего чая мог быть столь темным. Ее глаза стали холоднее, а мягкая улыбка покинула лицо. Он сжал свою чашку и требовательно посмотрел на нее. Аджал непроизвольно опустила голову. Ма сложно видеть рассерженным, но ее ошибка той ночью была правда глупой. - Прошу прощения, я задержалась в дороге и не смогла осушить листки воввремя. Но главное ведь их вкус, не так ли? Девушка знала, что ее слова, были излишне дерзкими, однако в этой лодке они сидели вместе. В том, что Аджал едва не попалась той ночью был виноват и он. Ма ухмыльнулся и покачал головой. - Чай оценивают по вкусу, запаху, и по внешнему виду. Разве человека я оцениваю по другому? “Неужели он не был рад получить ту вещицу” пронеслось в ее голове. Они ведь столько времени потратили ради нее. Внезапно он выхватил кисть девушки и притянул ее к себе: - Чай я люблю больше людей и не могу допустить, чтобы о ней не позаботились как следует. Даже тем, кто был со мной столько лет. Учти это,-и продолжил поглаживая выбившуюся прядь волос,- ведь лишь тебе я доверяю. Ты ведь со мной честна. Она кивнула и поспешно вышла из комнаты. Ее невозмутимое лицо сразу же изменилось и искривилось, она поспешно привела себя в порядок. Не знай она Ма столько лет, то могла бы подумать, что тот был глупцом, и возненавидеть, из-за того, что отправил в подобную миссию свою близкую подопечную. Однако Ма был кем угодно, но не идиотом, потому лишь будущее могло показать искренние намерения Ма. Перед входом она подошла к страже. Пухлый парень вздохнул стоило ей оказаться рядом. - Что за мрачный вид? Женушку не устроили твои выходки. Тот закатил глаза. - Шутить вздумала? В такое время? - А что такого? Какое-такое время, что теперь поздороваться с тобой нельзя? - Ты же знаешь. Сейчас все на взводе. Аджал зевнула и прислонилась к стене. Взглядом провожала ходивших туда-сюда солдат. После смерти генерала вышестоящие словно с цепи сорвались. Некое перемирие между солдатами опять исчезло. Теперь остальные даже не смотрели на друг-друга. Напряжение между солдатами можно было видеть даже невооруженным взглядом. Стычек в столовой или в общем тренировочном поле стало сложнее избежать. А уж после ее выходки той ночью вероятно все стало запутаннее. Впрочем это не поменяла отношение солдатов к рабыням. Те как были кусками в их глазах, так такими и остались. - Полковник Ма был словно не в себе,-улыбнулась она.- Ты ведь тоже заметил? Солдат закатил глаза и с недовольством посмотрел на нее: - Еще бы, того вора еще не поймали. И теперь все винят друг-друга, а нашему господину приходится успокаивать остальных как самому старшему. - То-о-очно,-протянула свой голос та,- его ведь не поймали еще, не так ли? А по слухам становится даже страшно. Как он мог пропасть? - Ну да. Говорят, что тот заклинатель вовсе,-вдруг он приблизился к ее уху,-у меня есть знакомый, который был среди тех солдат. Говорит, что он просто на ровном месте застыл и ничего не мог сделать. - А я слышала, что вор исчез и те не смогли его найти,-удивленно сказала она.- Что за заклинание нужно, чтобы нескольких людей обезвредить? - Да я сам не в курсе. Понимая, что ей пока ничего не грозит, она хотела бы уйти, но вдруг повернулась к нему и спросила: - Кстати, я кажется увидела новое лицо в лагере. Кто он? Солдат недоуменно смотрел на нее. - Ну красивый такой ходит. Как женщина. Тот ахнул и начал свою длинную речь, в ходе которой Аджал узнала, что мужчина это один из посланников из Столицы, страж молодого чиновника присланного, чтобы избрать нового человека. Лицо девушки становилось все темнее и темнее. - Вот как,- удивительно спокойно ответила она.- Если в дело вмешался император, то они значит, наконец поняли всю серьезность ситуации. Это могло объяснить столь бурную реакцию Ма. Ни ей, ни ему вероятно не пришло в голову, что Император настолько поумнеет, что решит отправить своих подданных. И столь быстро. Это объяснило хорошую одежду и прекрасного на вид мужчину. Что еще оставалось делать в цветущей столице? Уж точно не стоять перед морозом и не есть всякое дерьмо. - Этот чиновник случайно не одинок? Может кто-то из девушек могли бы завлечь его? - И не думай. У этого чиновника есть жена, еще краше всех. - И что она делает тут? - Слушай же. Я вчера с женой поговорила, она приготовила дом для чиновника и его семьи. Все только говорят, какая жена у него вся красивая. Вероятно чиновник настолько любит свою жену, что не мог бы вынести разлуку с такой красавицей. Потому взял с собой. - Ого,-удивленным видом крикнула она.- И насколько она красива, что ты так ее восхваляешь? Ты ее видел? Парень неуверенно пробормотал и перевел свой взгляд куда-то: - Ну не совсем. Но многие говорили про нее, так что я уверен. *** Жилище было скромным. Там стоял тазик, тут некое подобие кровати из сена, а рядом с ним старый, сломанный шкаф, где Аджал хранила одежду. Запах был терпкий, но не ужасный. Свет сюда почти не падал, но было холодно из-за открытого окна, которую закрыли лишь тканью. Раньше это был сарай для поросят, но поросята были съедены, а лишних палок никому тратить не хотелось, потому ее и Чирин поселили туда. Несмотря на убогий вид, жилище ей нравилось своим большим объемом. Девушка не могла жить рядом с группой женщин в тесной каморке, не важно насколько тепло там было бы. Она пролежала в кровати некоторое время. Собираться силами и мыслями становилось все сложнее, особенно в последнее время, ибо голова трещала по разным пустякам. И все же она встала и вытащила свои самые теплые сапоги, если сравнить единственную пару сапогов с другими вымышленными не преступление, и вышла на улицу. Из скатерти полковника она забрала за собой несколько паровых булочек. Собранный заранее мешок висел у нее в спине, руки согревала жара булочек а снег хрустел под ее сапогами, пока она ходила по лесу. Аджал вострила уши, дабы если что услышать, не ходил ли рядом с ней некто. Но все было тихо и она медленно шла, то и дело сворачивая в разные тропинки, пока не остановилась напротив каменного сооружения. Она пыхтя отбросила каменную плиту стоящую в роли двери для вроде бы пещеры. Вход туда был маленький и ей пришлось почти ползать по ней, дабы войти в нее. Внутри было просторнее чем казалось на первый взгляд и даже светлее из-за странного отверстия наверху, через которого проходил свет. Однако ее было недостаточно, чтобы Аджал сделала замысленное. Это место она нашла несколько лет назад, убегая от солдат. Лишь спрятавшись тут, она сохранила свою жизнь. А дальше это место стало важным для нее местом, неким обиталищем. В этом месте можно было даже полежать, широко раскинув руки и ноги. Тут и там стояли разные книги, перо и бумаги, некоторые странные вещи, которых она не осмелилась бы хранит у себя в сарае. Она зажгла очаг и начала ставить свои бумаги, которых вытащила из той шкатулки, поближе к огню. На первый взгляд это были обычные, почти несуразные рисунки сделанные из угля. Выглядело крайне убого, однако рисовка походила на вполне сносную. Она не знала что с ними сделать. Рисунки она нашла вместе со странной древней вещью рядом в форме круга внутри шкатулки. Ма она не могла показать, дабы не давать противникам наживку. Однако она также не имела представления, что делать с ними. Решив, что у рисунков есть какой-то смысл и их надо поставить друг с другом она начала собирать рисунки в нужный ей ряд. Несмотря на это, ничего не происходило. Рисунок был похож на огромную мешанину. Она рушила порядок и перестраивала места рисунок. Прошло много времени, небо становилось темнее, но делу казалось не было конца. Они громко застонала от безысходности и села на землю. Ее надавила ужасная усталость и та едва-едва разлепила свои веки. Она не могла спать. Не тогда, когда ей почти удалось завершить то, чего она хотела. Желала все эти годы и терпела все удары судьбы. Воспоминания о тех годах внезапно проходили в ее памяти и она теперь почувствовала пульсирующую боль в висках. Она не утихала и становилась все сильнее и она от резкой боли смахнула находившуюся рядом с ней мешок. Оттуда звонким лязгом выпало нечто. Когда та открыла глаза, то увидела сверкающуюся слабым светом шпильку. Она резко встала и осторожно взяла ее в руку, покачивая ее из стороны в сторону. Внезапно ее тело вздрогнуло. Перед ее глазами будто бы проходили непонятные сцены из жизни. Ей не удалось рассмотреть их получше, но она словно почувствовала общий смысл происходящего. Она углядела белый ханьфу и некое лицо принадлежащее женщине. Она улыбалась, потом это сменилось темный вулканом и странной, холодной местностью, где не было видно конца или начала. Ее начало странно трясти. Женщина выглядела по разному. Где-то она лежала вокруг реки, словно без сознания, то она сидела перед ней голая в слабом свете красных фонарей. Ее сильнее затрясло когда женщина начала меняться в облике, теряя все человеческие черты. Прямо сейчас она превращалась в большое чудище, в белую змею. До этого смутная и непонятная пелена пала, и теперь она могла воочию воззреть на мощное и ужасающее своим размером тело монстра. Она видела разные и неземные узоры на ее чешуе. Узоры были разные, где-то маленькие или огромные, но все они вызывали в ней страх и животный восторг. Нечто дикое и прекрасное. Она тут же села на землю и в полубредовом положении собирала бумажек, пока смотрела на белые узоры. Ее глаза горели огнем одержимости, а губы расширились в улыбке. Любой увидевший ее мог считать что она поехала крышкой. Но в пещере находилась лишь она, и варилась в котле сумасшествия. Она завидной скоростью собирала бумажки пока не застыла. Внезапно она увидела свои обагренные кровью ладони. Кровь принадлежала ей. Она помотала головой и начала трогать лицо, и поняла что кровоточит ее нос. Стоило ей однако поднять взгляд, так ее глаза расширились от увиденного. Прямо перед ней были собраны все бумажки, в идеальнейшем порядке и показывающие то, что она искала всю жизнь. Труды стоящие из крови и пота. Она растирала кровь об подол платья и поближе приблизилась к общему рисунку. Вытащила из мешка еще одну незапятнанную бумагу и начала рисовать в ней то что она увидела. Своей кровью, ибо ничего подходящего рядом не было. Аджал казалось, что все это было кратковременным чудом, явлением которое вот-вот исчезнет и ей владел первобытный страх как бы побыстрее расписать все. Полная сомнении и смятении она и не заметила, что рисунок был готов. А когда увидела, то заплакала. Невероятный груз буквально пропал с ее плеч и она с удовольствием легла на землю. Подобная находка подарила ей радость, такую радость которую испытываешь когда ешь самую лучшую стряпню бабушки и хохочешь вместо со своими маленькими братьями и сестрами. Радость детскую. И она захохотала всем своим голосом, громкий и звонкий смех прозвучал по всей комнате. Смех был самый громкий и самый искренний.