Национальный гимн

Распинаясь в клятвах никогда больше не переступать порог квартиры четы Эклз, я вылетела в коридор в открытую дверь следом за Дженсеном, путаясь в собственных ногах. Кровь кипела, и этот шум извне бил по ушам, мешая думать. Я чувствовала себя самой настоящей сукой, а Дэннил словно знала об этом. Женщина медленно оседала на кушетку в прихожей, прожигая пространство стеклянным невидящим взглядом, судорожно растирая грудь ладонью. Бросить беременную женщину, обличившую «измену» мужа, — самое благородное, что я когда-либо делала. Пренебрегая услугами лифта, я пулей неслась по ступенькам, потеряв счет лестничным пролетам, на которых меня здорово заносило. Оказавшись на свежем воздухе, я тяжело выдохнула и прислонилась к холодной стене здания жилого дома. Меня слегка потрясывало, но в целом я могла отличить право от лева и перейти дорогу на нужный свет. Теплее укутавшись в куртку в надежде спрятаться от сильного ветра, я облокотилась о столб и замахала рукой, ловя такси. Машины визжали, свистели, шаркали колесами об асфальт так, что виднелись искры. Я всегда любила малозаселенные районы этого города, где не было пробок. Неожиданно мне вспомнился тот прилив энергии, то ощущение скорости, адреналин, бурлящий в крови, то, как я вдавливала педаль газа в пол в старой полицейской машине, а голоса, искривленные мегафоном, велели прижаться к обочине, как можно скорее остановиться и выйти из автомобиля. Тогда даже рев сирен не мог догнать меня, а сейчас не могу спрятаться от голоса в своей голове. Приехав домой, я решила, что лучшим спасением в этой ситуации (как в принципе и в любой) будет работа. Приняв душ и плотно пообедав рисом с овощами, я долго смотрела в потолок, пытаясь уснуть, но сон как назло не шел. Я не выдержала, отутюжила свою форму и, с горем пополам замазав темно-синие круги под глазами, вышла в вечернюю смену вместо своей напарницы. Внутри меня будто рос слизняк. Противный, вонючий слизняк, вызывающий отвращением одним своим видом. Меня тошнило от самой себя, от своей девичьей слабости перед любовью. Перед этим второсортным чувством… если бы я могла заставить себя разлюбить Дженсена. Сердце в груди горело, несмотря на горькую обиду, я была переполнена волнением до самых краев. С детства ненавидела это чувство, когда тебя трясет от неизвестности. Где сейчас Дженсен? Вернулся домой и на коленях ползает перед дверью с букетом в зубах, или напился до беспамятства и спит на какой-нибудь лавочке в темном парке? Надувая пузыри из жвачки, я оглядывала свой супермаркет, пытаясь определить, что здесь изменилось за время моего отсутствия. Я вспомнила, как Дженсен высмеивал мою необъяснимую любовь к работе, и слабо улыбнулась. Я и сама не понимала, что меня держит в этом богом забытом местечке, разве что, действительно, возможность каждый день встречать новых людей, но ведь люди не всегда оказываются хорошими. Как-то раз на меня направили дуло пистолета, благо грабитель оказался совсем безопытным, и нашей охране удалось повалить его на пол с первой попытки. Внезапно из винного отдела донесся шорох, и перед глазами вновь предстало лицо того грабителя. Мозг человека — самое гениальное и вредное из всего, что есть на свете! Я приподнялась из-за кассы, чтобы рассмотреть, кто так неуклюже копошится среди бутылок. — Где здесь текила? — пробасил до жути знакомый голос. По спине тут же пробежал табун мурашек, а дыхание сперло. Поймав мимо проходящую девушку, мужчина икнул: - Эй, милая, метнись за консультантом. — Что? — взвизгнула незнакомка и презрительно одернула руку. — Мужик, ты вообще офигел? Мой напарник нахмурился и, поправив форменную кепку, поднялся из-за кассы. — Я разберусь, — стараясь предотвратить вмешательство персонала в нарастающий конфликт, я закрыла кассу и вышла из-за своего рабочего места. Все еще не веря своим ушам, я неуверенно подошла к бранящимся покупателям и, увидев знакомый затылок, хлопнула себя по лбу. То ли от возмущения, то ли чтобы не остаться в стороне. — Я администратор, — злобно сказала я, участливо похлопав Дженсена по плечу. — Могу ли я вам помочь? — Где здесь тек…, — он крутанулся на каблуках и на секунду застыл, ошарашено оборвав фразу на середине. — С каких это пор ты не можешь найти нужную бутылку? — в притворном удивлении пропела я и, проведя рукой по ряду бутылок, вытащила нужную. Во мне умирает мерчендайзер. — Лайм? — Ага, и девочку на ночь, чтобы было откуда соль слизать, — пьяно хихикнул он. — Извините, мы не предоставляем данный спектр услуг, — еле сдерживаясь, чтобы не залепить мужчине пощечину, сквозь зубы процедила я. — Дэннил знает, где ты? — Да пошла она, — фыркнул он. Омерзителен. Мне хочется поцеловать его, но в то же время мне хочется убить его. Что-нибудь в этом чертовом мире имеет постоянность? Я растерялась. Мне ничего не оставалось, как вернуться на кассу и пробить эту треклятую бутылку. Конечно, в идеале стоит пробить этой бутылкой голову моего психолога. Что с ним творится? Неужели этот человек, в свое время восхищавший меня своей рассудительностью, окончательно и бесповоротно запутался в этой жизни, сыгравшей с ним такую злую шутку? — Что ты здесь делаешь? — поникшим голосом спросила я, натянув на бутылку защитную сетку и вручив ее мужчине. — Я шел к тебе. — Лучше бы ты шел домой. — Ты видела меня? Я не могу появиться перед беременной женой в таком виде, я похож… — На свинью, — не сдержавшись, чтобы не сделать язвительный комментарий, подсказала я. — И не хочу. Могу я у тебя переночевать? — выразительно подняв брови, спросил Дженсен. Как он вообще смеет? Громко сглотнув, я демонстративно тяжело выдохнула, наивно понадеявшись, что Эклз поймет и не станет навязываться. Но вести диалог с пьяным человеком, как говорится… Выдержав его взгляд, я сказала, что мой рабочий день кончится только через 3 часа. Он сказал, что подождет, и откупорил бутылку, жадно припав к ее горлышку. Меня слегка передернуло. Мой напарник медленно перевел вопросительный взгляд с Дженсена на меня, а я только и сумела, что пожать плечами, мол, и такое бывает. Дженсен, закинув ногу на ногу, удобно устроился на одном из пластиковых стульев и следующие три часа попивал текилу с видом аристократа. Доработав смену, я переоделась и с трудом подняла Эклза со стула, закинув его руку на свое плечо. Черт, я бы никогда не подумала, что он тяжелый как бык! Вся эта благотворительная акция «предоставь ночлег ближнему своему, ужратому в говно», проводимая на благородных началах, состоялась лишь из-за чувства долга перед моим психологом. Сколько ночей он отдавал тому, чтобы таскаться за мной из участка в участок? Сколько раз просыпался посреди ночи и покидал теплую постель и спящую в ней красавицу-жену? Нет, после всего, что Дженсен когда-либо делал для меня, я просто обязана быть рядом и помочь ему пережить период этого отчаянного алкоголизма. До дома рукой подать, но Дженсен будто камень, тянущий на дно. В квартиру мы ввалились лишь через 30 минут. Мужчина по-хозяйски скинул ботинки и куртку и скрылся за дверью, ведущей в мою комнату. Быстро подобрав раскиданные вещи, я на цыпочках проскочила следом за ним и плотно закрыла дверь. Сердце предательски сжалось при виде уснувшего на моей кровати мужчины. Помню, когда-то я лежала на ней, морально убитая, а Дженсен держал меня за руку и что-то там говорил. Теперь мы поменялись местами. Неловко прокашлявшись, будто мой психолог мог меня слышать, я достала из шкафа старые затертые одела и смастерила из них настоящее гнездышко. Удобно устроившись на полу подле кровати, я с грустью посмотрела на сопящего мужчину. Его рука слабо сжимала бутылку текилы. Осторожно разжав его длинные пальцы и забрав бутылку, я сделала несколько небольших глотков и невольно поморщилась. Это явно не для меня. Я устало прикрыла глаза. — Дженсен, что с тобой происходит? — тихо спросила я. Не сумев побороть желание, я взяла Эклза за руку и неуверенно провела большим пальцем по его крепким костяшкам. — Почему ты не можешь быть счастлив? Что тебе нужно, чтобы быть довольным жизнью? У тебя есть работа, которую ты, как мне казалось, любишь; ты дьявольски красив, у тебя есть роскошная квартира, твоя жена ждет первенца, а ты напиваешься до коматозного состояния и ночуешь у своей пациентки, несостоявшейся в роли твоей любовницы. Мужчина громко хмыкнул во сне и перевернулся на другой бок, выдернув свою руку. — Я люблю тебя и искренне рада, что в этой жизни у тебя все сложилось. Я ведь из тех, кто считает, что если любишь человека, то должен смириться с тем, что он счастлив, даже если он счастлив без тебя… должен тихо наблюдать со стороны и не вмешиваться в его дела, тем более не разрушать его семью. К горлу тяжело подкатил ком. Не без трудна сглотнув, я часто заморгала в надежде прогнать непрошеные слезы. — Я не прощу себе, если разрушу твою семью… — по-детски всхлипнула я и сделала еще пару глотков. Текила разлилась по венам горючим. — Я ведь люблю тебя, я не должна… Но, Дженсен, конечно же, ничего не услышал.

***

Я вздрогнула. Кто-то настойчиво теребил меня за плечо. Нехотя приоткрыв один глаз, я сперва удивилась, увидев перед собой заспанное лицо Дженсена. Сквозь задернутые шторы пробирался солнечный свет. Я отвернулась и уткнулась лицом в старую подушку. — Доброе утро, — сказал Дженсен охрипшим голосом. — Спасибо, что приютила вчера вечером. — Теперь моя очередь спасать тебя, — недовольно ответила я. — Который час? — Восемь утра. — Какого черта ты не спишь? — злобно спросила я. — Голова болит, во рту сушит, а выйти на кухню я сам не решился. Там уже полчаса хозяйничает твоя соседка. Думаю, она неправильно поймет, если утром я потрепанный выйду из твоей спальни. Я согласно кивнула и с горем пополам выбралась из своего ватного гнездышка. Собрав все косяки и углы, я заглянула на кухню. Там меня ждал крепкий ароматный кофе. — Доброе утро, — потирая лоб, поздоровалась я. — Доброе, — на ходу бросила Лили и поставила на стол три тарелки с тостами. — Зови своего мистера Эклза завтракать. Все готово. — Откуда ты… — Утром увидела в прихожей незнакомые мужские ботинки и не смогла сдержать любопытства. Вы так мило спали. Только ты почему-то спала на полу. Но он держал тебя за руку, — воодушевленно сказала она и, перекинув через плечо заляпанное вареньем полотенце, уселась за стол. — У вас что-нибудь было? Конечно же, нет, о чем это я… Ты не выглядишь довольной. Или было, но тебе не понравилось? — Нет, — коротко ответила я и невольно представила, как Дженсен держал меня за руку во сне. Завтрак прошел в тишине. Я даже не притронулась к еде. В голове я строила планы, как помирить Дэннил и Дженсена. Обычно третьи персоны в таких ситуациях выстраивают совершенно противоположные стратегии, но я как всегда была исключением из всех правил. Мистер Эклз тоже не ел, но зато выпил несколько стаканов воды. Соседка сочувственно кивнула ему и принесла какую-то таблетку, чтобы смягчить его похмелье. — Ладно, мне пора на работу! — вдруг подскочила она. — Мистер Эклз, было приятно познакомиться. — Она пожала ему руку и вышла. На самом деле, я сомневаюсь, что это была правда. Да и какое «приятно познакомиться»? Я столько нервов ей измотала, жалуясь на свою судьбу и безответную любовь к нему, что ее нужно было благодарить всем сердцем хотя бы за то, что она не отравила его за завтраком, чтобы облегчить мои страдания. Мы остались вдвоем. — Рика… — еле слышно сказал он. Слабенькое начало. — Мне бы хотелось попросить у тебя прощения за вчерашнюю сцену с Дэннил и за то, что я пришел к тебе в магазин. Не понимаю, с каких пор я перестал быть твоим психологом, а ты стала моим. — Сто долларов в час и мы решим эту проблему, — слабо ухмыльнулась я и сделала большой глоток кофе. — В общем, я должен был быть примером для тебя, а сам опозорился, — он оперся локтями о стол и закрыл лицо руками. — Прости, я облажался. — Вернись домой, и я снова поверю в тебя, — неожиданно для самой себя уверенно ответила я. — Мне нельзя… — Тебе нужно. Дженсен ничего не ответил. Он помог мне помыть посуду, прибрался в комнате и еще раз извинился за предоставленные неудобства. — Я уверена, Дэннил сейчас с ума сходит. Вернись домой, пожалуйста. Тебе это нужно. Вернись к своей жене и к своему ребенку. — Меня что-то здесь держит, — не выдержал он. — Америка, ты меня держишь!!! — Я пытаюсь тебя отпустить, черт возьми! Не будь эгоистом! Ты разрушаешь свою жизнь, ты разрушаешь жизнь Дэннил, ты разрушаешь жизнь своего будущего ребенка. В конце концов, ты разрушаешь меня саму. Хватит, Дженсен! Ты не можешь крутить мной как хочешь! Сначала ты говорил, что между нами ничего и никогда не будет, потом мы мило проводили выходные вместе, пока твоя жена была за чертову тысячу километров! Теперь ты ушел из дома, я тебя приняла, а ты смеешь говорить мне о чем-то! Скажи спасибо, что я не оставила ночевать тебя на улице! Уходи! Я тебе ничего не должна и ты мне больше ничего не должен! Ты плохой психолог. Ты не разбираешься во мне. И вообще, наша дружба мешает нам. Моя любовь к тебе мешает нам. Мне плевать, любишь ли ты Дэннил. Просто вернись домой! Повернись к трудностям лицом, сумей пережить их! Дженсен застыл. Он ошарашено смотрел на меня. Его зрачки расширились, мужчина часто тяжело вдыхал воздух, перерабатывая услышанное. Я чертыхнулась и пнула неубранную с пола подушку. — Черт возьми, я бы никогда не оставила ночевать тебя на улице! — горло надорвалось в истерике. Я расплакалась. Жалкое зрелище. — А теперь уходи! Мистер Эклз, будто опомнившись, быстрыми шагами вышел из комнаты, оставив меня наедине с болью. Через пару секунд входной дверью громко хлопнули. Он снова оставил меня одну. Снова. Опять. Черт! Почему я должна переживать это снова и снова? … Я утерла щеки от слез и рухнула на кровать. Не помню, чтобы я когда-нибудь испытывала такую боль. Наверное, если бы она могла материализоваться, она бы не имела границ. Моя жизнь перевернута с ног на голову. Я совершенно одна. Только что из комнаты вышел единственный человек, которого я когда-либо любила по-настоящему, и я не могу в это поверить. Как такое могло случиться?

***

Не помню, когда я в последний раз следовала этому маршруту. С момента нашей с Дженсеном последней встречи прошло больше двух месяцев. За это время он ни разу не дал о себе знать. Дэннил я тоже не видела и, честно говоря, не хотела видеть. Мне было стыдно смотреть ей в глаза. Я проворно выпрыгнула из автобуса и перешла улицу. Еще несколько сотен метров, и тяжелые двери торгового центра приветственно раскрываются передо мной. Лифт с большими зеркалами. Впервые спустя месяц я выгляжу хорошо. Я остригла волосы до плеч и стала носить платья и плащи. Глаза не то чтобы блестят, но и не распухли от слез, как это было в первую неделю. Я бы никогда не вернулась сюда, если бы не вчерашний полуночный звонок Лизы. Секретарша мистера Эклза буквально умоляла меня явиться к ним в офис. Вопрос «что случилось?» был вежливо проигнорирован. Звон. Коридор. Дверь. Знакомая приемная. На долю секунды я впадаю в ностальгию (сколько же томительных минут ожидания встречи с Дженсеном я провела здесь?), но тут же выныриваю, смущенная взглядом Лизы. — Потрясающе выглядишь, — удивленно сказала она. Видимо, раньше я находилась на той стадии, когда невозможно было предугадать, что из меня выйдет. — Распрощалась с Дженсеном, распрощалась с волосами, — с натянутой улыбкой радостно сказала я. Ни черта мне от этого не радостно, на самом-то деле. Я до сих пор не могу поверить, что нашла в себе силы вычеркнуть этого человека из своей жизни, как из клиентской базы. Сколько же я цеплялась за него, думая, что он спасательный круг, в то время как он оказался привязанным к шее камнем? — Что произошло? Почему я здесь? Я, к счастью, больше не нуждаюсь в услугах личного психолога, — опять я солгала. У меня было время этому научиться. Целый месяц в перерывах между работой я занималась самобичеванием. — Дело в том, что здесь на паре документов нужна твоя роспись, — защебетала она. — Мы тут собираем… э… обновляем… отзывы нужны, в общем, и я решила… Чай? Кофе? — Ты врешь, — я прищурила глаза. — Лиза, как тебе не стыдно. Зачем я здесь? И вправду, зачем я здесь? Я отказалась от своего прошлого, остригла волосы, сменила работу (да, я сама не могу в это поверить!), завела новые знакомства. В общем, я делала все, чтобы забыть, как выглядит лицо Дженсена, а сейчас пришла сюда по первому же звонку. Это, наверное, глупо, но я хочу взглянуть в его глаза. Убедиться, что у меня получается не любить его. Доказать себе и ему, что моя жизнь не остановилась, когда он захлопнул дверь во второй раз, пусть и по моей просьбе. — Америка? — раздался знакомый голос. Земля ушла из-под ног. Господи боже, только не это. Душа ринулась в пятки, я в буквальном смысле подпрыгнула на месте и обернулась. Передо мной стояла Дэннил, округлившаяся до невообразимых размеров. Какое же это все-таки счастье, носить под сердцем маленько чудо. Она расцвела еще больше. Щеки ярко отливали розовым, глаза блестели, а улыбка не сходила с лица. Она вновь его простила. Мы с ней сестры по несчастью — обе в плену этого мужчины и готовы закрыть глаза на любой его поступок. — Америка, я не видела тебя бог знает сколько времени! — неожиданно радостно вскрикнула она. — Дженсен мне все объяснил. Прости меня, ради бога. Гормоны, сама понимаешь. Что, так все просто? — Почему ты не пришла к нам на ужин? — сложив ладони на груди, расстроено спросила она. — Дженсен сказал, что у тебя были дела поважнее. Но не три же раза. Какой нахрен ужин? Неужели Дэннил и правда приглашала меня поужинать с ними, а Эклз врал ей, что я занята, чтобы мы не встречались? Он считал, что я не готова к этой встрече? Но как можно быть готовой к такому? И что, он решил, что я готова к этому сейчас? — Какой месяц? — не к месту спросила я, чтобы хоть как-то увести разговор от своей персоны. — Девятый, — нежно погладив живот, с гордостью в голосе сообщила она. — А что ты здесь делаешь? — Я решил пообедать с дорогими мне женщинами, — раздалось в другом конце приемной. О мой бог. Этот голос. Я невольно обернулась, мое тело было готово идти на этот звук. — Здравствуй, — ласково улыбнувшись мне, сказал Дженсен. Я вся будто наполнилась теплом и любовью. Я проиграла эту игру. Снова. Плевать. Как я могла жить без этих зеленых глаз? — Финч, — официально добавил он. Передо мной стоял Дженсен. Тот самый Дженсен, в которого я когда-то влюбилась. Безупречный, спокойный, уверенный в себе. — Привет, - все, что я могла сказать.